Холодный Бог

Пролог.

497 год от основания Империи.

Город Алабастер, 15 октября.

Небольшой бар, носивший название "Забвение" плохо вписывался в обстановку Плезант-Форда. Оправдывая свое название, этот живописный район имперской столицы, расположенный вокруг одной из перепав через полноводный Талас, был славен обилием высококлассных (или, по крайней мере, очень дорогих) увеселительных заведений. Здесь были ресторации, в которых косились на всякого, кто не приправлял рыбу-саблю из Лунного моря (настолько ядовитую, что лишь рука искусного мастера десять лет практиковавшегося на приговоренных к смерти преступниках, могла сделать их съедобными) тертым жемчугом, полагая его нищебродом, игорные заведения, где за пару часов можно было спустить столько золотых, сколько иные не зарабатывали за всю жизнь, публичные дома, предлагавшие столь порочные наслаждения, что их была не в силах стерпеть бумага.

Яркий огонь зачарованных рекламных вывесок, беспорядочная мешанина архитектурных стилей — от раннего Ральфгарда до уточненного направления "изогнутого хребта", зародившегося на Серебряном Острове, экзотические одеяния зазывал, пытавшихся перекричать друг друга... Пытаясь привлечь внимание посетителей, заведения соревновались друг с другом с неистовством ксарнатских гладиаторов, брошенных в яму смерти. И на таком фоне, маленькое двухэтажное здание (уродливая каменная коробка с остроконечной деревянной крышей), с одной-единственной вывеской над входом, просто терялась. Учитывая, что "Забвение" при этом располагалось в дворике, куда можно было попасть лишь через узкую арку, случайные посетители были практически исключены. Что полностью устраивало завсегдатаев бара — ведь здесь имели обыкновение собираться наемные убийцы.

Стоило заметить, что в Алабастере, как и во всей Империи Валье не было недостатка в личностях, готовых обрывать чужие жизни за достойную плату. Однако в "Забвении" собирались не простые бандиты, живущие за гранью закона, не наемники, что топтали дороги Известного Мира, всегда готовые взяться за работу слишком опасную для обывателей, но недостаточно важную для властей, и даже не профессиональные солдаты удачи, что проливали кровь в частных войнах. Пожалуй, местных посетителей можно было отнести к охотникам за головами, да и то, с натяжкой, способной потрясти даже прожженных имперских юристов. Нет, тут собирались настоящие преступники даже по-имперским стандартам — головорезы и душегубы высшей категории.

Их "Забвение" полностью устраивало, не обращая внимания не только на простоту обстановки, скудное меню и сдержанную неприветливость слуг. Ведь они собирались сюда не ради отдыха, а для чтобы обстряпать свои дела в относительной безопасности. К ней Гильберт Зильх, хозяин "Забвения", относился очень серьезно. Опасаясь преследования со стороны властей, он разработал целую систему тайного языка, условных символов и жестов. Систему, которая благодаря своей эффективности, соблюдалась в его заведении с величайшей тщательностью. И которая только что была переломлена о колено, а затем с силой брошена на землю и оттоптана ногами.

— Уважаемые дамы и господа, — огласил весь зал голос одного из посетителей, который встал в центре зала. — Я в этих делах новичок и у меня мало времени. Но мне нужно нанять нескольких убийц. Кто-нибудь из вас сейчас свободен?

"Идиот", — подумал Зильх. — "Опять придется отмывать кровь."

Парень не понравился Гильберту с самого начала. Едва он переступил порог, как бармен сразу определили в нем гуляку, должно быть зашедшего в "бар убийц" ради того, чтобы пощекотать себе нервы и потом похвастаться перед приятелями. Буквально все в его облике — от расслабленной походочки до безвкусного яркого камзола с золотой вышивкой и нелепой карнавальной маски на лице просто кричало об этом. Вдобавок, он еще имел наглость явиться сюда с проституткой.

Впрочем, в этом плане у него определенно был вкус. Сопровождавшая его женщина была весьма красива — эксперименты, которые ставили над Зильхом нечистые на руку (и ныне покойные) маги Консорциума забрали у него способность чувствовать физическое влечение, однако он мог оценить ее красоту с чисто эстетической точки зрения. Длинные волосы, высокая грудь, узкая талия и широкие бедра, точеные черты лица, грациозность движений — казалось, что он смотрит на одну из статуй самой Сайшаллы, обретшую жизнь. Даже откровенное одеяние — облегающее платье, оставлявшее открытыми плечи и с трудом прикрывавшее верхнюю часть бедер, хоть и безошибочно указывало ее профессию, но вместе с тем не выглядело вульгарно. Глаза женщины скрывала плотная повязка, но, несмотря на это, она двигалась так, будто прекрасно все видела. Гильберт заподозрил в ней настоящую клиентку, которая использовала богатенького аристократа как кошелек. Но тут тот изрек свою сакраментальное предложение и его подозрения развеялись как дым.

"Лучше бы ты пришел в Коллегию Художественных Искусств и сказал, что тебе нужны маляры, чтобы покрасить забор", — подумал он, протирая стакан. — "По крайней мере, целее бы остался..."

— Хей, да ты пьян, — обратился к дурачку один из посетителей, поднимаясь из-за стола. — Иди домой.

Гильберт знал его — это был один из так называемых Опасных Дюков. Он и его братец были моряками, однако около года тому назад их уволили из Имперского Флота с позором (какая-то темная история с контрабандой злокорня и череды "загадочных самоубийств"). С тех пор они плотно прописались в преступном мире Алабастера, добившись за время немалых успехов. Насколько было известно Зильху, свое прозвище они заработали, когда прикончили Опасного Клетуса, одного из лучших алабастерских грабителей, сунувшего свой нос в темные делишки Консорциума.

— Ага, иди, — поддакнул второй Дюк, присоединяясь к своему брату. — Девчонку только нам свою оставь. Негоже такой красавице быть разочарованной этой ночью.

Он, ухмыльнулся и положил ладонь на плечо странной женщины, но затем внезапно согнулся, судорожно хватая ртом воздух. Мгновение и локоть женщины опустился ему на затылок, отправив лицо на встречу с полом, а сознание в океан беспамятства. Лицо его брата начало багроветь от гнева, а рука потянулась к массивному тесаку (явно орочьей работы), висевшему у него за поясом. Однако, прежде, чем его пальцы успели сомкнуться вокруг рукояти, ладонь женщины ударила его в лицо. Раздался отвратительный хруст, глаза Дюка сошлись в кучку и он присоединился к своему брату.

"Похоже, я недооценил их", — подумал Гильберт, ощущая как у него по спине пробежали мурашки. — "Видать и на старуху бывает проруха".

Опыты, проведенные над Зильхом, не только отобрали у него некоторые радости жизни, но и, в тоже время, сделали его сильнее и быстрее обычного человека. Пожалуй, в скорости реакции, он бы мог соперничать с тренированным эльфийским воином. Но женщина двигалась так быстро, что даже его глаза ловили ее движения с заметным опозданием.

— Странно, — как ни в чем не бывало, произнес человек. — Это же "Забвение", верно? Мне сказали, что ваша братия собирается именно тут. А, понимаю. Вы, наверное, сомневаетесь в моей платежеспособности?

Он залез в свой карман и вытащил оттуда массивный кошелек. Прикинув, его размеры Гильберт заключил, что туда могло поместиться около пары сотен золотых. Неплохая сумма, но вряд ли она стоила того, чтобы связываться с таким типом. Однако, когда кошелек открылся, внутри обнаружились не монеты, а сапфиры — небольшого размера, но безупречной обработки.

"Тысяч пятьдесят золотых, не меньше..." — с удивлением подумал господин Зильх.

Драгоценные камни изменили настроение посетителей — Гильберт, весь обратившийся во внимание, почти физически ощущал, как отношение к таинственному гостю, поначалу презрительно-снисходительное, а сейчас тревожно-недовольное, сменяется легкой заинтересованностью и жадностью.

— Один камень в качестве задатка каждому, кто согласится взяться за работу, — произнес человек. — Тому, кто преуспеет, десять таких кошельков.

"Десять!" — мысли Гильберта замелькали точно взмахи мечей в руках берсерка. — "Полмиллиона!".

С какой стороны не взгляни, это были большие деньги. Или даже Большие Деньги. О гонорарах такого размера Зильх не слышал с тех пор, как народное ополчение Салмансара Зоннера вошло в Алабастер, положив конец Мутным Дням.

— И что же вы хотите за такие деньги? — подал голос один из посетителей. Он сидел в самом темному углу, и был закутан в плащ, но все это не могло скрыть синей кожи. — Ворваться в логово дракона? Захватить крепость? Развязать войну?

— О нет, ничего настолько серьезного, — ответил ему человек. — Мне лишь нужно убить некроманта.

Глава 1.

497 год от основания Империи.

Хладноземье, 2 ноября.

Далеко-далеко, на севере, там, где серые холодные воды Ледяного Моря омывают скалистые берега Нгары, обитает чудо. Ледяной гигант, чьи ноги — точно горы, поставленные друг на друга, чье необъятное туловище превосходит размером иные острова, а руки, подними он их, могли бы пронзить небеса и коснуться темной пустоты между мирами. И имя ему...

ХОЛОДНЫЙ БОГ.

Так назвали его смертные — его создатели, чья цивилизация давно сгинула в водоворотах великих катаклизмов, называли его иначе. Но это имя не грешит против истины. Его голова теряется в облаках. Что таится в мозгу, который размером превосходит иные города? Разум смертного не в силах объять даже крупицу Его мыслей, но если попытаться упростить их, то можно сказать, что...

ОН ЖДЕТ.

Бесстрастный взор двух глаз подобных заледеневшим озерам устремлен в бесконечность пространства. Во всем исполинском теле, лишь они сохраняют подвижность. Может показаться, что причиной тому служат законы природы, не позволяющие Ему шелохнуться, но это не так. Силы, правящие миром материи не властны над Ним. Само Его существование — вызов, на который им нечем ответить. Он неподвижен потому, что...

ОН НАБЛЮДАЕТ.

Царица Доротея в гневе разрывает текст ультиматума, предъявленного ей войсками осадившими ее замок. Обрывки бумаги, полной наглости и дерзких требований падают на пол под звуки воинственной радости, доносящейся с холмов. Это войска Хартии, которые знают, что провианта в Каштановой крепости хватит самое большее на пару дней. Покончив с документом, она подходит к окну и зло улыбается. Скоро кентавры поймут, что попытались откусить больше, чем могут прожевать. Но это не то дело, которое достойно внимания Холодного Бога.

ДАЛЬШЕ.

Раджа Бхасмасур, держатель Тигриного Трона Золотого Острова предается неистовой любви со своей новой наложницей. Прекрасная имперка, стоившая ему нескольких тысяч драгоценных сапфиров, утопает в его могучих объятиях и сладко стонет. Знает ли могучий великан, что рука женщина сжимает спицу, кончик которой смазан ядом василиска? Знает ли Ванесса Мэйфлауэр, ассасин ложи Белой Руки, что умирая сын Ниррити заберет ее с собой? Не желая наблюдать за отвратительной сценой, Холодный Бог отводит взгляд.

ДАЛЬШЕ.

В уши ударяет вопль торжества, извергшийся из полусгнивших легких царя мертвецов Сед-Меджеда. Открывшиеся глаза видят проклятого Хеджу-Сека, который победно держит за горло Кевина Белого, упавшего на колени. Остальные маги мертвы и это значит, что возвращать мертвеца в могилу придется ему. Подняв над головой упавшее знамя Империи, Тревор Ондатра, темный паладин, идет совершать подвиг. Холодный Бог остается равнодушен — доблесть достойна уважения, но сейчас его интересует не она.

ДАЛЬШЕ.

Семейный скандал. Разговор на повышенных тонах, превратившийся сперва в обмен оскорблениями, а затем выплеснувшийся на нехитрую обстановку деревенского дома. Пол усеивают осколки разбитой посуды, стол и грубые стулья перевернуты.

— Холодный Бог, женщина! — кричит один из них. — Клянусь Холодным Богом, я...

— Господин Геланор, — устало произносит Он. — Мне кажется, я запрещал клясться моим именем.

В комнате повисает мертвая тишина. Из рук жены падает уже было занесенная для удара скалка, муж же замирает вскинув руку над головой, мгновенно трезвея.

— К тому же, вы сами виноваты в том, что госпожа Исмена недовольна, — продолжает Он. — Вы слишком много пьете. А я, кажется, позволяю пить лишь столько вина, сколько нужно для радости на душе. Конечно, у каждого своя мерка, но вы уже почти неделю приползаете домой на бровях.

Геланор падает на колени, судорожно бормоча слова молитвы и прося прощения, словно сейчас на него обрушится убийственный ледяной ветер.

— Но и вы, госпожа, слишком жестокосердны, — обращается к его супруге Холодный Бог. — Господину Геланору тяжело с тех пор, как он потерял работу. Он хороший резчик по дереву и не его вина, что он лишился большого пальца.

Дородная женщина падает рядом с мужем, присоединившись к нему в неистовой мольбе о пощаде.

— Я понимаю, что вам обоим приходится тяжело без сына... — Холодный Бог делает паузу. — Знаете, пожалуй, я вам его верну.

С легким "чпок" из пустоты вываливается молодой парень, облаченный в доспехи. Его ошалелый взгляд бродит по сторонам, с трудом узнавая отчий дом. Юный Адраст не верит в происходящее и сомневается в здравости своего рассудка.

— Говорил же, что нельзя забирать из семьи единственное дитя... — ворчит Он. — Нужно будет поговорить с ванактом...

Молитвы сменяются бессвязной благодарностью, а члены семьи заключают друг друга в объятия.

— Вот и отлично, — произносит Холодный Бог. — Живите долго и счастливо.

ДАЛЬШЕ.

Рейнольд Рейнольдс, некромант из Щитового Королевства...

* * *

497 год от основания Империи.

Провинция Дредноу, 2 ноября.

Рейнольд Рейнольдс, некромант из Щитового королевства, чихнул, а затем шумно высморкнулся. На ощущение заложенности в носу это не повлияло и некромант запустил в него указательный палец. Пара секунд напряженного ковыряния и белоснежную поверхность снега запятнало ярко-зеленое пятно. Некромант украдкой взглянул себе за спину — Тарша Энайола Тиагара, воительница темных эльфов, продолжала деловито вертеть на костре кроличью тушку, а потому единственным свидетелем был бессловесный зомби, замерший перед ним.

Забросав следы преступления снегом, некромант вернулся к делу. Закрыв глаза, он принялся монотонно бормотать слова заклинания, до тех пор, пока его губы не сковал холодом, а язык отяжелел. Удовлетворенно кивнув, маг сосредоточился и позволил своему астральному телу выбраться за пределы физического и коснуться клубка энергий, которые придавали зомби подобие жизни.

-В ча-щах ю-га жил бы ци-тхру-с, — изверглось из подгнившей глотки. — Да но фа-ль-ши-вый эк-зем-пляр!

"Так дело не пойдет", — подумал некромант.

— Рейнольд? — раздался из-за спины голос Тарши. — Что случилось?

— Я экс-пе-ри-мен-тхи-рую с зак-ли-на-ни-е-м, — по слогам произнес зомби. — За-стха-вля-ю зо-мби го-во-ри-ть за се-бя.

— О, ты и так умеешь, — удивилась эльфийка. — А зачем это нужно?

Некромант ответил не сразу — он заставлял зомби двигать челюстью, словно испытывая плоть на прочность, пока услышал отвратительный щелчок и понял, что она встала на место.