↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
День — зачарованный странник,
Я никого не послушал.
Я — как мальчишка-карманник.
В чей бы карман сунуть душу?
Часть 1. Предварительная работа.
Работа 1. Уговорная
Цели-то у вас хорошие, а вот
средства пахнут дурно...
(запись в книге жалоб
магазина бытовой химии)
Меня зовут Тим — пользуясь случаем, передаю привет всем, кто меня знает (радостно улыбаюсь и машу рукой). Для тех же, с кем я до сего момента знаком не был, кратенько представлюсь:
Начну, пожалуй, с того, что я — джисталкер. На фоне остальных представителей своей профессии я выделяюсь великолепной подготовкой, редкостной удачливостью и самое главное — скромностью. Как вы уже поняли, это я пытаюсь шутить — на самом деле ничем я особо среди прочих джисталкеров не выделяюсь. Кстати, шутить у меня получаются лучше всего на свете (да и нравится тоже больше всего), и если бы мне действительно везло в жизни, то я бы сейчас был всемирно известным юмористом или сатириком (а может быть и просто "глюпым клоуном", как говаривала моя дочь, когда находилась в возрасте четырех лет). Но почему-то частенько над моими шутками смеюсь я один (зато очень заразительно хихикаю, так что все улыбаются и крутят пальцем у виска в знак поддержки), и это меня останавливает, не давая бросить все и уйти выступать на сцену или арену. Так что смешу я в основном своих друзей-компаньонов (по-совместительству бывших одноклассников) — Александра и Дмитрия. За периодические шоу, которые ваш покорный слуга устраивает в офисе, меня и терпят, иначе бы выгнали давно на улицу. В принципе это справедливо — ребята тянут всю основную работу офиса (организацию делопроизводства, отчет и бухгалтерию), а я просто шатаюсь по мирам в свое удовольствие (рискую шкурой и притаскиваю им в клювике всякие ценности).
Последние несколько лет, после известных событий, я в основном специализируюсь по миру Ворк, причем считаюсь чем-то вроде эксперта как по Этой, так и по Той Сторонам. Если уж говорить до конца откровенно — ничего особо выдающегося я там не совершил. Бегал, добывал вещицы для клиентов, попутно обзаводился друзьями среди местного населения — а в результате оказалось, что полезных знакомств в мире Ворк у меня значительно больше, чем на Земле-матушке. Причем что характерно — знакомые и друзья в другом мире у меня достаточно высокопоставленные, имеющие довольно серьезный вес (не только в переносном смысле этого слова, если говорить об ограх) в обществе. На Земле все наоборот — серьезные, весомые ребята у меня в друзьях почему-то не задерживаются, разве что один главный бухгалтер с килограммами своего веса не подвел, но это исключение, лишь подтверждающее правило. Да и в роли просто знакомых сильные мира сего у меня пребывают недолго и забывают о существовании некоего джисталкера достаточно быстро (может потому, что я не люблю о себе напоминать лишний раз?), хоть и частенько пересекает меня судьба с достаточно весомыми людьми (вот привязалось словечко-то, все — о весе больше не слова, разве что какой-нибудь весомый аргумент все не перевесит!)
Ну, вот и все о себе, в принципе. Вступительную часть считаю полностью завершенной, так как больше мне рассказывать абсолютно нечего. Перейду собственно к повествованию.
А закрутилось все с того, что ко мне в гости заявилась не кто-нибудь, а моя великолепная дочь собственной персоной. Сейчас моей крошке (рост сто восемьдесят пять сантиметров, четыреста пятнадцатая ракетка мира, плюс черный пояс в трех видах восточных ногомашеств и рукодрыжеств) восемнадцать лет, и когда я иду с ней по улице — нас принимают за влюбленную парочку (это я так себе льщу, хотя для своих тридцати семи я выгляжу на все сто! Что-то я опять не то сказал...). Наши отношения от полного и безграничного единения в ее тринадцать (чудо-ребенок, просто ангел!) скатились к серьезному вооруженному противостоянию в пятнадцать (жуткое зеленоволосое чудовище, вся в заклепках на ноздрях, щеках и ушах) и вернулись к уважительному взаимопониманию к ее семнадцати годам (не девушка она сейчас, а картинка — горжусь!) — так что я переживаю ренессанс отцовско-дочерней любви.
В тот раз мы решили никуда не ходить, и расположились на лоджии, попивая ароматный чай, который я научился особым образом заваривать в мире Ворк, когда работал во льдах северного побережья у светлокожих варваров — очень уж они искушены в заваривании любого травяного напитка. Говорили мы, естественно, о месте работы Арины. Дело в том, что дочь не так давно окончила колледж, название которого постоянно вылетает у меня из головы (что-то там по современному менеджменту), получила начальное высшее образование, и сейчас пробовала себя на разных рабочих местах.
Кстати об образовании. Раньше, говорят, обучение в разнообразных заведениях в основном сводилось к выучиванию или, как тогда выражались, "прохождению" большого количества общеобразовательных предметов. Тогда даже шутка такая ходила в научной среде, перескажу коротко:
Пришел как-то Резерфорд (не путать с Рокфеллером, это из другой области) к одному из своих помощников, и увидел его за составлением какого-то списка.
— Что это ты там пишешь? — спросил великий ученый.
— У меня освободилось место лаборанта, а желающих поработать в лабораториях великого Резерфорда очень большое количество, — отвечает помощник. — Вот я и составляю список вопросов к претендентам.
— Ну-ка дай посмотрю, — сказал Резерфорд, взял список и начал читать вопросы.
— Это надо посмотреть в справочнике, это глянуть в другом справочнике, это в учебнике посмотреть можно, — тихо бормотал великий ученый, читая вопросы к претендентам на место лаборанта в одной из своих лабораторий. Прочитав все, он вернул список своему помощнику и горько заметил: — Меня бы ты на работу точно не принял...
Это, конечно, шутка — но в каждой шутке есть доля правды. Раньше образование минимум на пятьдесят процентов сводилось к выучиванию. Сейчас зубрежкой занимаются только дети до десяти лет, с целью общего развития. Образование нынче включает в себя не столько знания (выучить при помощи трикетов разного уровня и вида можно все), сколько умение этими знаниями пользоваться. Так что теперь начальное образование дети получают одинаковое, далее выбирают колледж и в течение года получают начальное высшее. Потом они должны отработать пару лет "молодыми специалистами", и далее решить для себя — их ли это дело на всю оставшуюся жизнь. Если выбор молодых людей устраивает — они идут совершенствоваться дальше, получая полноценное высшее.
Раньше, говорят, дети сразу после школы шли в институты и получали полное высшее образование. В результате потом по специальности начинали работать меньше десяти процентов выпускников — и это считалось нормальным явлением! Это получается, девяносто процентов времени преподаватели в институтах просто тратили зря? В голове такое ужасающее расточительство не укладывается. Ладно, преподаватели (хотя я бы при такой отдаче работать отказался наотрез), но и сами дети пять-шесть лет жизни упорно получали знания, которые им просто не нужны! Странно был тогда мир устроен. Ну, может у меня сведения неполные, утверждать не буду — давно все было, сейчас об этом историки такого понапридумывают...
По спортивному направлению дочь в свое время решила не идти, ее мама (моя бывшая жена) надавила авторитетом на ребенка и девочка закончила колледж по менеджменту. Вот теперь мы вместе с ней и мучались, выбирая будущую любимую работу.
— А что твое увлечение мерчендайзингом? — вежливо поинтересовался я, на самом деле смутно понимая, что означает это понятие.
— Пап, нет такого слова, — улыбнулась дочь, снисходительно относясь к моей плохой ориентации в современных реалиях. — Это должность такая в отделах продаж — мерчендайзер.
— Ясно, — хлопая глазами, сказал я и сделал вид, что увлеченно дегустирую чай. Но потом не выдержал и спросил: — А что там с треш-логистикой?
— Да тоже не по мне, — задумчиво ответила дочь, по счастью не спросив меня, знаю ли я что такое "треш-логистика".
"Это, наверное, такая логистика по трешу. Хотя, что такое "треш", и зачем о нем надо думать — непонятно. Или думают, вроде, логисты, а логистики прокладывают маршрут?" — пришла в голову странная мысль и мы с Ариной замолчали, попивая вкусный чаек и предаваясь тяжелым мыслям.
— И супервизором быть не хочу, да и супервайзеры мне не по душе... — пробормотал мой ребенок, нахмурив бровки.
— Понятно, — солидно покивал головой я, в душе искренне надеясь, что сделал подобающее выражение лица и по мне сразу видно — этот человек хорошо разбирается как в "супервизорах", так и в "супервайзерах" (того, кто придумал такие неудобопроизносимые названия — прибил бы к офисному стулу собственноручно, хоть я и не сторонник физических расправ).
— Пап, мне конечно перед тобой очень неудобно, но я по делу пришла, — наконец решилась Арина, как будто я по ней и так не видел, что она очень хочет что-то у меня попросить.
— Да ладно, доча, все нормально, — улыбнулся я. — Сколько тебе надо на этот раз?
— Нет, пап, деньги мне сегодня не нужны, — серьезно ответила девочка и взглянула на меня моими же глазами (как из зеркала сам на себя взглянул).
— Говори уже, не томи, — тут же растаял я, подумав: "Я люблю свою дочь".
— Мне можешь помочь только ты, — сказала Арина, и я очень удивился, когда понял — к этой речи она готовилась и даже репетировала ее перед зеркалом — а значит, предстояло что-то очень серьезное с ее точки зрения (обычно она репетирует перед зеркалом только деловые выступления, отношения с единственным отцом в эту категорию до сего момента не входили ни разу).
— Заинтриговала, — сразу погрустнел я, почуяв неладное и, пытаясь оттянуть неизбежное, предложил: — Может еще чайку?
— Пап! — укоризненно нахмурился мой ребенок.
— Все, понял, — тяжело вздохнул я. — Говори уж...
— Не хочу я работать в офисе! — решительно сказала Арина.
— И это я уже понял, — грустно пробормотал я.
— Я хочу быть... — тут дочь сделала паузу (я в страхе затаил дыхание), сверкнула очами и выдала: — Магом!
— Уф, слава богу! — не сдержал я облегченный выдох, так как я очень боялся того, что Арина скажет: "Джисталкером!". Потом до меня дошло, какое слово сказала дочь, и я поперхнулся чаем.
Когда суета на лоджии, сопровождаемая стуком по моей спине (вот у дочери рука тяжелая, я вам доложу!), закончилась и я смог привести себя в относительный порядок, мы снова вернулись к неспешному беззаботному времяпрепровождению, а разговор тем временем пошел на новый виток.
— А ты чего боялся, — ехидно улыбаясь, спросила Арина, налив в заварочный чайник кипятка. — Что я к тебе в ученики джисталкера пришла напрашиваться?
— Ну... — замялся я, не зная как выразить чувства, возникшие у меня при мысли о том, что дочь надо будет вводить в круг моих знакомых в мире Ворк.
— Да ты не переживай, я же не совсем у тебя дурочка, — сверкая глазенками, сказала Арина.
— Ну, дочь, ну что за выражения? — обиженным голосом протянул я, войдя в привычный образ идеального отца.
— Извини, пап, — так же привычно отмахнулась от меня Арина, и продолжила: — Я же знаю, что такое "конфликт ролевого поведения".
Тут я снова поперхнулся чаем, и вынужден был опять прибегнуть к умению четыреста пятнадцатой ракетки мира, да еще и черного пояса чего-то там с окончанием "до", стучать по моей спине (надо сказать — лупит здорово!).
— Ты не знаешь, что означает этот термин? — в процессе приведения моих дыхательных путей в порядок поинтересовалась Арина. — Я тебе сейчас расскажу!
— Кхе-на-кха, — попытался возразить я, но моя дочь вошла в раж и, продолжая лупцевать отца по спине, начала говорить:
— Ну, например, на дискотеке я очень вызывающе танцую (бабах!). А с тобой я примерная дочь, — поглядев на мои выпученные глаза, девочка врезала мне еще раз по спине, и продолжила: — И если бы ты пришел на дискотеку, где я танцую, то у меня бы возник "конфликт ролевого поведения", понятно? (бабах!)
— Понял! — крикнул я, в этот момент обретая возможность говорить. — И хватит бить отца!
— Извини, пап, — покладисто согласилась доча, потупив глазки — ну чистый ангелочек.
— Ты лучше скажи, с чего это вдруг ты решила, что можешь стать магом? — задал я, наконец, действительно интересующий меня вопрос, пытаясь потереть отбитую спину. — Насколько я знаю, на Земле в данный момент не функционирует ни один действующий маг, да и раньше таких случаев, если мне память не изменяет, не было. Не бывает у нас магов, не зафиксировано в надежных источниках ни одного на протяжении всей человеческой истории — ты в курсе?
— Да знаю, но есть же шанс, — девочка посмотрела на меня, нижняя губа у нее задрожала, и на глазах появились слезы. — Я себе никогда не прощу, если все это пройдет мимо. Я чувствую — я могу стать магом!
— Ты только не реви, — предупредил я, но было уже поздно. Как говаривала в таких случаях бабушка: "Разверзлись хляби небесные..."
— Ладно, все что надо — сделаю, не плачь, — уже через минуту бормотал я, прижимая к груди голову любимой дочери, при этом ворот моей рубашки был ужасно мокрый. — Все у тебя получится, и ты станешь первым магом в человеческой истории.
Техничная дочь, не переставая реветь в три ручья, подсунула мне мобильник, и я, не отрывая ребенка от отцовской груди, набрал знакомый номер.
— Привет, негодяй, — буркнул я, когда соединился с абонентом и увидел сочувствующее лицо Сани. Показав взглядом на голову, покоящуюся на моем плече, я грозно нахмурился и спросил: — Твоих рук дело?
— Привет, Тим! Нет, как ты мог такое подумать! — проорал Александр, и я сразу понял, что доля его участия в этом деле достаточно приличная. — Мы же друзья!
— Негодяй ты законченный, все-таки. Ладно, я согласен, фиговое дерево с вами и на всех на вас. Оформляй там все, — грустно ухмыльнулся я, не выдержал и выругался: — Якорный батор...
— Тим, все сделаем в лучшем виде! — радостно заорал Саня. — Ты не сомневайся!
— Уже наделали, деятели. Бывай здоров... — хмыкнул я, и дал отбой.
— Ты самый лучший папочка на свете! — просияла как электрическая лампочка моя девочка и радостно чмокнула меня в щеку. Слезы к этому времени, естественно, уже высохли, и дочь забегала по лоджии, наливая нам в кружки свежезаваренный чай.
— Чем тебя купили-то? — с грустной улыбочкой поинтересовался я.
— Поступлением на первый курс без экзаменов и последующее обучение без оплаты! — радостно призналась Арина.
— Серьезно, за такое предложение единственного отца продавать в рабство имело смысл, — согласился я. — Но ты понимаешь, что это может быть очень нескоро, возможно через много лет?
— Я согласна ждать хоть целую вечность! — воодушевленно пропела дочь.
— А если склонности к магии у тебя не будет, что тогда делать?
— Папа! Не начинай опять! — сердито крикнула девочка, сверкая глазенками.
— Ладно, шучу, — тут же сдал назад я, и пропел свою любимую мантру: — Все у нас получится.
— Я знаю! — согласилась со мной дочь, и продолжила хозяйственные хлопоты.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |