Алый — цвет жизни.
Пролог.
— Жители славного города Гаэл! — вознесся мелодичный, чистый, сильный и звонкий голос над притихшей толпой, собравшейся на огромной площади в центре города. Многоголосый гомон тут же утих, взгляды сотен горожан скрестились на высокой нечеловечески красивой фигуре, стоящей на высоком помосте для королевских глашатаев. Стройный среброволосый эльф, затянутый в жемчужно-белый камзол, убедился, что полностью завладел вниманием толпы и уверенно продолжил: — Сколько еще порождения тьмы будут свободно разгуливать среди нас — народов населяющих наш славный Эрданиол?! Мир принадлежит нам: людям, эльфам, серпентерам, гномам, урук-хай, гоблинам и даже троллям! — толпа одобрительно загудела, эльф, вдохновленный поддержкой, словно светился изнутри. Миндалевидные бирюзовые глаза эльфа грозно сверкнули.
— Эрданиол принадлежит нам! Но не демонам, называющим себя хельдарами! — людская толпа настороженно притихла. — Эти порождения тьмы свободно разгуливают под солнцем Эрданиола, безнаказанно убивают нас, пьют нашу кровь! Насылают на наши города и села монстров, тварей богопротивных, глумятся над усопшими, поднимая наших предков из могил своим черным колдовством. ... Но не это главное! — эльф выдержал драматическую паузу, — Они отнимают ваших, люди, детей! Дети это ваше будущее, ваше достояние и главная ценность! Порождения тьмы лишают вас всего этого!
Толпа возмущенно зароптала, откуда-то из середины толпы вырвался полный боли истерический женский вопль:
— Это правда! Демоны отняли у меня двух прекрасных малышей!
Эльф смотрел прямо в глаза женщине, глаза и голос были полны сочувствия:
— Их больше нет, демоны использовали детей в своих кровавых ритуалах. Мне жаль. — над площадью повисла напряженная, давящая тишина.
Женщина схватилась за сердце, ноги подкосились, но упасть ей не дали, чьи-то руки бережно подхватили ее и понесли прочь из толпы. По мере удаления, напряжение возрастало, толпа потихоньку начала гудеть как растревоженный улей. То тут, то там слышались гневные восклицания.
Бирюзовые глаза эльфа потемнели от гнева, в голосе прорезалась сталь:
— Видит Валларахель, демонические отродья переполнили чашу терпения ее!
Часть 1. Найденыш
Глава 1
Многотысячная армия объединенного войска эльфов и людей расположилась лагерем перед громадной крепостью "Последний рубеж" преграждающей путь в долину "Хельдар", окруженную со всех сторон непроходимыми отвесными скалами. При виде многометровых неприступных стен праведный гнев воинов поутих, в головы начал закрадываться закономерный вопрос: "Как же штурмовать эту громадину, защищаемую могучей магией и непревзойденными воинами — демонами Хельдар?".
В штабной палатке собрались генералы объединенного войска, двое дивных и пятеро людей, обсуждение плана будущего штурма было в самом разгаре.
Убеленный сединой генерал, грузный мужчина прокашлялся, привлекая к себе внимание.
— Осада бесперспективна, демоны могут столетиями сидеть за своими стенами и убивать нас при каждой вылазке, насылать каких-нибудь тварей, но! Мы сами передохнем от голода гораздо раньше или передеремся между собой, что более вероятно. Воины шести государств имеющие друг к другу претензии долго не могут находиться вместе, надеюсь это всем понятно? — не дождавшись возражений, генерал погладил длинные усы и продолжил: — Местные вместе со всем съестным и скотиной попрятались за стены крепости, предварительно спалив все, что могло быть нам полезным. Наемникам на разграбление отдать нечего, могут возникнуть проблемы с дисциплиной. В общем, в ближайшее время необходим штурм, обозы еще не подошли, а наших припасов хватит на три, от силы четыре дня. При этом штурм невозможен: пройти им в тыл по скалам могут единицы, штурмовать в лоб — самоубийство, всех положим. Требушеты бесполезны: снарядов возле скал навалом, но защитная магия сводит всю их пользу на нет, осадные лестницы и штурмовки — даже не смешно. Штурмовки срежут, лестницы пожгут. При всем моем уважении, Алериэль, демоны это сделают даже под градом стрел ваших лучников, причем похохатывая и особо не напрягаясь. Осадная башня еще туда-сюда. Но ее надо сначала сделать, и не одну, да еще магам их нужно зачаровать, чтобы не развалили и не сожгли. Как их тащить к стенам тоже интересный вопрос. Таран можно было вообще не брать, долбить ворота изготовленные целиком из гномьей стали, да без участия этих самых гномов, чтоб им пусто было, дело заведомо дохлое. Слушаю ваши предложения.
Повисла тишина, все понимали, что "Последний рубеж" — крепкий орешек с алмазной скорлупой, раскусить который и остаться хотя бы с несколькими зубами задачка нетривиальная.
— Вся надежда на магов. — подал голос Эйленталь, эльф задумчиво уставился в одну точку и нахмурился, бессознательно теребя тонкими пальцами кончик длинной серебряной косы. — Жрецы Валларахель ничего не могут сделать с защитной магией хельдар, говорят, богиня отказывается помогать, а почему не говорит. Они в растерянности, некоторые даже думают, что Светлейшая против этого штурма.
— Богохульники! — брезгливо бросил Алериэль, Эйленталь поморщился. — Но ничего, рано или поздно мы передавим этих демонических гнид и хорошенько проучим "братские народы". — последние слова второго эльфа были переполнены ядом ненависти.
— Ярмилена тоже надо будет приобщить к культуре. — поддержал эльфа один из пяти человеческих генералов. — А то ишь научился у гномов дипломатии! Из всех слов в его письме только "дебилы", да "пошли вы" можно произнести в культурном обществе, а еще король!
— Господа, мы отвлеклись. — напомнил присутствующим Эйленталь, эльф глубоко вздохнул. — Мне не нравится вся эта затея с хельдарами, но я давал присягу князю и не имею права ослушаться приказа, так что за дело, господа, за дело. Итак, штурм — дело решенное. Осталось только обговорить сам план дей... — договорить дивный не успел, снаружи послышались возбужденные голоса. В палатку тут же влетел запыхавшийся вестовой. Молодой эльф, облаченный в зеленый доспех, упал на правое колено.
— Лорд Эйленталь, хельдары! — генералы вскочили со своих мест, вестовой продолжил: — Парламентеры, трое, безоружные.
Эйленталь, главнокомандующий объединенной армией, шесть генералов, по одному на каждое государство и трое хельдар, встретились на середине пути между крепостью и лагерем армии. Типичные хельдары, к виду которых все давно привыкли. Среднего роста фигуры, закутанные в алые плащи, из-под которых были видны лишь черные кожаные сапоги с серебряными набойками на носках и коричневые замшевые перчатки, не хватало только меча за спиной. Мало кто видел, что скрывается под глубокими алыми капюшонами, но с виду не было ничего демонического в их облике: ни тьмы, вырывающейся из-под капюшона, ни трупного, ни серного запаха, вообще никакого, да и по ощущениям не было ничего необычного.
Хельдар, стоящий чуть впереди сбросил капюшон, две фигуры стоявшие по бокам последовали его примеру. Люди и эльф, говоривший с ненавистью о братских народах, подались вперед и пораженно выдохнули — хельдары оказались поразительно похожи на эльфов, только небольшие клыки, черный цвет волос и глаз никогда не встречался среди дивного народа, да и ростом хельдары немного уступали эльфам. А так, та же гибкость, природная пластичность и грация движений, золотистая гладкая кожа, словно светящаяся изнутри, миндалевидные вытянутые к вискам глаза и бросалось в глаза еще одно отличие от дивных — ширина плеч. Эльфы сами по себе стройные, даже субтильные, зато по размаху плеч, сразу было видно, что хельдары более привычны к мечу, чем к лютне. Люди изумленно переглянулись.
Хельдар одарил каждого насмешливым взглядом и обратился к эльфу:
— Эйленталь, ты привел на порог нашего дома армию, но нам не нужна эта война.
— Сдавайтесь, богомерзкие порождения тьмы, и умрете без мучений! — воскликнул эльф, стоявший позади главнокомандующего.
Хельдары не удостоив его даже взглядом, смотрели на Эйленталя.
— У меня приказ, Шарриэн. — тихо ответил эльф, отводя глаза в сторону, не в силах выдержать прямого взгляда.
— Что ж, попытка не пытка. — ничуть не расстроился хельдар. — В таком случае вот мое слово. Я, Князь Шарриэн Варрхайм, из правящего клана Шеррхайм, говорю от лица народа хельдар — войны не будет! Мы уходим, "Долина Хельдар" запечатана. — бросив мимолетный взгляд на пораженных его словами генералов, хельдар добавил: — Если вы когда-нибудь додумаетесь снять печать с "Последнего рубежа" и сунуться в долину, ни в коем случае не снимайте печать с обелиска.
Услышав последние слова, Эйленталь смертельно побледнел и непослушными обескровленными губами прошептал:
— Тот самый обелиск?! Он все же существует?
Хельдар ничего не ответил, все трое синхронно накинули капюшоны и развернувшись направились обратно к крепости, и только сейчас все заметили полыхающую на воротах прямоугольную черно-белую руну со звездой внутри. Фигуры в алых плащах, не доходя до крепости остановились, перед ними в тот же миг развернулась угольно-черная арка портала. Двое хельдар нырнули в темный зев и пропали, Шарриэн чуть замешкался, бросив прощальный взгляд на неприступные скалы, не покорившуюся крепость, сочную зелень вокруг и яркое полуденное солнце.
— Не уйдешь тварь! — вскричал разъяренный Алериэль, встряхивая правой рукой. В ладони оказался маленький, но очень мощный самострел гномьей работы, эльф вскинул руку, послышался звон распрямившейся тугой пружины. Эйленталь рванулся к своему собрату, но было поздно, стальная смерть, для надежности смазанная сильнейшим ядом ушла точно в цель. Хельдар покачнулся, попытался дотянуться до левой лопатки, под которой возникло стальное оперение тонкого болта, арка портала мигнула. Шарриэн медленно развернулся, черные глаза налились багрянцем, словно пламенем, отчетливо различимым с расстояния в несколько метров на бледном лице. Ненависть придала сил умирающему хельдару выдохнуть последние слова, перед тем как упасть в потерявшую стабильность арку портала:
— Дети Валлары нам не братья! — ритуальная фраза породила цепную реакцию, уничтожившую все до единого алтаря в храмах Валларахель, и разделила надвое все до единого изображения священного круга с изображенными в его центре солнцем и луной.
Алериэль торжествующе улыбнулся, но в следующий момент побледнел и пошатнулся, схватившись за сердце. Внутренний свет померк, серебристые волосы потускнели, затем и побелели, вечно молодая кожа покрылась старческими морщинами, цвет молодой листвы глаз стремительно выцветал, оставляя блекло-зеленый цвет. Длинные тонкие пальцы с ухоженными ногтями подогнулись, суставы разбухли, пораженные артритом, еще мгновение назад прямая спина сгорбилась, а цветочный аромат сменился тяжелым запахом старости. Люди в ужасе сделали несколько шагов назад, Эйленталь неотрывно, с жалостливой брезгливостью смотрел за неотвратимым наказанием, настигшим братоубийцу. Алериэль за одну минуту превратился из цветущего, юного эльфа, едва разменявшего всего лишь вторую сотню лет в древнего старика, прожившего не одно тысячелетие. С худого, сплошь покрытого морщинами лица на мир взирали подслеповатые глаза без единого проблеска мысли — проклятие пощадило предателя, лишив разума.
Дестабилизированный портал выбросил умирающего хельдара посреди промороженной степи, сухая жесткая трава, покрытая инеем простиралась во все стороны серебряно-желтым океаном, солнце ярко светило, но не грело. Шарриэн повернулся на бок, отравленный болт все так же торчал из спины, вынуждая морщиться при каждом неосторожном движении, хельдар медленно умирал и прекрасно понимал это, его одолевали тяжелые мысли:
— "Глупо жизнь заканчивается, самое паршивое, что не осталось детей. Отец уже слишком стар, для того, чтобы обзавестись еще одним наследником, а значит, ему снова придется впрягаться во власть, — хельдар ехидно ухмыльнулся, — кланы хельдар не будут никому кроме правителя подчиняться, в противном случае в скором времени передерутся между собой. У него только один выход — обращение кого-то из людей и не подпускать их и на полет стрелы к нежити, чтобы они смогли подарить ему внука, будущего Князя Шеррхайм. Вряд ли старик на это пойдет, слишком сильно в нем приверженность старым традициям. Глупость, обращенные хельдары тоже могут произвести на свет полноценного Князя. М-да, Госпожа будет не в восторге".
Сколько ему еще осталось жить, Шарриэн не знал, сознание его то покидало, то вновь возвращалось, зрение постепенно слабело, бескрайние степные просторы ужались до нескольких метров, остальное терялось в тумане. Сердце билось с перебоями, Шарриэн прислушивался к себе, отсчитывая мгновения жизни, улыбка становилась шире и шире, хельдар собирался на встречу со своей Госпожой, но провидение считало иначе — у хельдара было еще одно неоконченное дело.
Ни с того ни с сего, совершенно чистое, без единого облачка небо перечеркнула ветвистая молния, яркая вспышка и глухой удар сотрясли землю, за ними раздался оглушительный гром, из-за которого Шарриэн не сразу разобрал громкий требовательный детский плачь. Хельдару сначала показалось, что начался предсмертный бред, но осторожно извернувшись, Шарриэн расширившимися глазами смотрел на младенца, истошно орущего посреди выжженного ударом молнии кольца сгоревшей травы.
— Дитя стихий! — пораженно прошептал Шарриэн, стараясь сильно не беспокоить рану, осторожно подползая к выжженному кругу.
— Спасибо, Госпожа! — от всей души поблагодарил свою богиню умирающий хельдар. Чем ближе к ребенку подползал Шарриэн, тем легче становилось двигаться, концентрация магии, исходящей от ребенка поражала. Волны магической энергии искажающие пространство были видны невооруженным взглядом, по черным волосам и между затянутыми в перчатки пальцами хельдара пробегали небольшие разряды. Не обращая внимания на боль от засевшего в спине болта, Шарриэн стянул с себя алый, заляпанный кровью плащ и завернув в него замолчавшего младенца, взял на руки.
— Мой будущий сын. — с нежностью произнес умирающий, младенец что-то весело гукнул из вороха плаща и протянул к Шарриэну пухленькие ручонки, небесно-голубые глаза неотрывно смотрели за хельдаром. — Извини, парень, но имени тебе дать не могу, не я тебя буду воспитывать.
Словно только очнувшись, Шарриэн осмотрелся вокруг, обозрев желто-белую жесткую траву, хельдар сразу же сориентировался с местонахождением:
— Ледяные степи. То что нужно, я бы сказал, лучшего нельзя и придумать. — немного подумав, Шарриэн обратился к малышу. — Ты положишь начало новому народу и перекинешь мост между прошлым и будущим. Сделаю тебе подарок — ты будешь лишен главного недостатка хельдар, малыш, это укроет тебя от преследований лучше заступничества богини.
Шарриэн стянул с указательного пальца массивный серебряный перстень с угольно-черным камнем, младенец тут же вцепился в него маленькими пальчиками и попробовал на зуб. Угощение ему не понравилось, но игрушку ребенок выбрасывать не стал, уставившись на хельдара небесно-голубыми глазами. Положив младенца на землю, Шарриэн размотал ребенка, снял перчатки, сунул их за пояс и закатал рукава черной с серебряной вышивкой рубашки, после чего резко провел неожиданно острыми ногтями, скорее даже когтями себе по запястьям разрывая вены. Темная густая кровь медленно начала стекать в ладони, постепенно наливаясь внутренним алым светом. Младенец, словно понимая, что происходит нечто важное, касающееся его напрямую молчал, только глазенки сверкали неподдельным любопытством. Чем ярче становилось свечение, тем бледнее становился хельдар. Кровь постепенно скапливалась в ладонях, каким-то непостижимым образом ни одна капля не просочилась сквозь пальцы и не упала на выжженную землю. Резкий взмах левой руки и кровь превратилась в ярко сверкающую пыль, затем медленно облепила болтающего в воздухе ручками и ножками младенца.
