Обычно Рочев с утра первым делом отправлял на Землю отчёт о суточной добыче, потом шёл на кухню за кофе и бутербродами.
Но сегодня из базы данных вместо цифр и диаграмм выскочила сначала дата — 31 декабря — а потом голографический Дед Мороз, радостно развернувший транспарант: "Дорогие вахтовики, в Новый год фирма дарит выходной даже вам!"
Рочев пару секунд ошарашенно смотрел на голограмму.
Целый свободный день... и что с ним делать?
Он влез в комбинезон и вышел на крыльцо.
С пасмурного неба сыпался мелкий снег.
Между мёрзлыми кочками темнела стылая вода.
Ряд плотно насаженных, не по-земному высоких колючих кустов разделял инопланетное болото на две части, обозначая границу между участками разных корпораций. На противоположной стороне виднелась диспетчерская фирмы-конкурента — точно такая же станция, как у Рочева, только флаг норвежский. И точно так же в пятидесяти шагах от неё торчала наблюдательная вышка, увенчанная стационарным роботом-соглядатаем, — договоры о неприкосновенности чужой промысловой территории давно уже возвели в ранг закона и за их соблюдением следили очень строго.
Норвежец стоял под флагом и смотрел на падающий снег.
Рочев улыбнулся, нажал на браслет. Над головой вспорхнула надпись-мыслеобраз:
"Тоже выходной?"
"Ага"
"Что делать будешь?"
Норвежец, не задумываясь, выдал:
"Готовить!"
"Точно!"— подумал Рочев.
Он помахал соседу, вернулся в дом и до самых сумерек топтался на кухне, переругиваясь одновременно с синтезатором пищи, плитой и кухонным комбайном. Наконец работа была завершена.
На тарелках красовались солёные грузди, сочные помидоры и неизменные бутерброды с колбасой и сыром. Под колечками лука серебристо блестела селёдка. В духовке доспевало жаркое. А в центре стола стояла огромная салатница с оливье.
Рочев полюбовался натюрмортом, вышел на крыльцо, завиртуалил над болотом северное сияние.
Выглянул норвежец.
"Уже?"
"Ага. Целый тазик оливье настрогал"
"Что такое оливье?"
Рочев в картинках изобразил процесс приготовления и конечный продукт.
"Круто, — уважительно просигналил норвежец. — Вкусно, наверное"
Рочев даже расстроился.
"Я бы отнёс тебе попробовать, — написал он в морозном воздухе, — но уволят же, черти. Да ещё граница эта с шипами в три ряда — не продерёшься..."
Громкий треск прервал беседу.
Оцепенев, диспетчеры смотрели на ковыляющий к станции Рочева здоровенный куст. На том месте, где он только что рос, в "границе" зияла обширная брешь.
У крыльца куст остановился, приветливо махнул шипастой веткой.
Над головами людей синхронно вспыхнуло:
"Этого не может быть!"
"Почему? — удивился куст. — Моя планета, где хочу, там и хожу, ваши конторы не указ. Давай свой оливье. Отнесу."
