Черт нас рассудит

Солнце за нас!

Часть 3. Черт нас рассудит 1

Пролог 1

И что там дальше? 3

Пока "Титаник" плывет 5

Бардак в дурдоме — как он бывает 8

"И горит в глазах до изумления Солнце, принесенное с вершин." 10

Игры товарища Артузова 13

Игры товарища Конькова 17

Шеф нам отдал приказ... 21

У кого отнять и чего делить? 29

Спорт — это... Да. Это спорт 30

Рок-н-ролл ходил по миру-2 33

Я гуляю по Парижу 36

Кто мне писал на службу жалобы? 43

Кто есть кто? 50

Часть 3. Черт нас рассудит

Чтоб не было следов — повсюду подмели

Ругайте же меня последними словами.

Мой финиш — горизонт. А лента — край Земли.

Кто за меня? Мы выиграем с вами!

(Владимир Высоцкий)

Пролог

Сэм Грин (Самуил Гринштейн) был неправильным евреем. У нормального еврея должна быть большая семья и куча родственников. А вот у него никого не было. Поэтому он и любил оставаться по ночам в офисе. Тут, когда не было телефонных звонков, треска печатных машинок и суеты подчиненных, очень хорошо думалось. А подумать было над чем.

Самуил попал в США в 1905 году, уехав из Одессы. Не потому что он уж так испугался погромов. Просто он понял, что эта власть долго не продержится. В Америке он не пропал, но долгое время особо не выделялся. Так, занимался разными гешефтами. Но потом по рекомендации хорошего человека попал к Ричарду О`Нилу и довольно быстро занял у него место финансового консультанта. Разумеется, Самуил понимал, что Ричард и его ближайшее окружение — никакие не ирландцы, а русские. И что они работают на ГПУ. Это его не волновало. Если там в России хотят строить коммунизм — это их дела. А что они зарабатывали деньги контрабандой спиртного... Так Грин не одобрял "сухой закон", продвинутый пуританскими ханжами. Ведь даже их Христос превращал воду в вино. Получается — они сочли себя умнее своего Бога? Тем более, что бедный еврей Гринштейн на этом деле кое-что имел...

Но вот поведение босса в последнее время было ему непонятно. Ладно, Ричард занялся биржевыми спекуляциями. Сейчас этим занимаются все, кому не лень. Понятно и то, что он активно раздавал маржевые займы*. Дело рискованное, но для отмывки денег — самое то.

(* Маржевые займы. Продажа акций в кредит. В РИ в эпоху "посперити" клиент платил брокеру лишь 10% стоимости акций. Правда, была тонкость. Брокер имел право в любой момент акции потребовать назад.)

Но вот что непонятно. Маржевыми займами занимались многие, в том числе и те, у кого своего капитала не имелось. Они брали кредит — и потом давали кредиты другим. Так вот, О`Нил через подставные фирмы щедро давал деньги этим брокерам. Вот это было совсем непонятно. Зачем финансировать конкурентов?

Сэм потянулся за сигаретой и тут... Нет, ничего такого не случилось. Просто на столе скопилась кипа разных бумаг, лежавших весьма неаккуратной стопкой. И она рухнула, бумажки разлетелись по кабинету. Ругнувшись, Грин стал их подбираться с пола — и тут вдруг до него дошло... Ведь что происходит? Все торгуют воздухом. Множество компаний скупают акции. Под это дело выпускают свои, умножая количество ценных бумаг на бирже. Но это не может продолжаться до бесконечности. Когда-то это должно рухнуть. И тысячи процветающих людей окажутся с голой задницей. Кредиты отдавать станет нечем. А потом дойдет ведь и до реальной промышленности. Сокращение расходов, а значит — безработица.

И что получается? Ричард О`Нил был умным человеком. Но особенных способностей в финансовой сфере у него не имелось. Гринштей вспомнил кое-какие мелочи, на которые он раньше не обращал внимания. К примеру босс требовал себе подробные ежедневные отчеты по всем продажам золота. Хотя с такими делами мог бы разобраться и Гринштейн. Ну, да. Не один Ричард такой умный. Кое-кто тоже понимает, чем закончится "процветание". А значит, начнут скупать драгоценные металлы. Так что рост продаж золота — очень четкий индикатор надвигающейся катастрофы. И вот ещё купил несколько издательств. Они массово клепали брошюры "Как заработать, играя на бирже", а также художественные книги, где герой становится миллионером через биржевую игру. Сэм воспринимал это как чудачество миллионера.

Гринштейн ранее воспринимал бандитскую империю О`Нила как большой большевистский "карман", средство для добычи денег на индустриализацию, коллективизацию и что они там ещё придумали. Сэм хорошо знал про историю с пароходами, он этим делом плотно занимался.

Там как было дело. Пароходы загружались разными товарами, предназначенными для строительства дорог и разных горных работ — да и сами суда были проданы каким-то мутным фирмам. Считалось, что они идут в Южную Америку. Что вызвало даже определенный ажиотаж. В Калифорнии живет много немолодых, но крепких людей, помнящих юконскую "золотую лихорадку" и ходивших через Чилкутский перевал*. У них на запах золота чуть ли не собачье чутьё.

(* Джордж Кармак открыл золотое месторождение на Клондайке в 1896 году. То есть, в описываемое время люди были ещё не стариками.

Чилкутский перевал. Путь золотоискателей на Юкон начинался из порта Дайя. Чтобы попасть в бассейн Юкона, им надо было преодолеть горы, путь лежал через Чилкутский перевал. Фигня перевал, 1Б категории сложности самое большее, но многие не успели до осенних снегопадов, так что получили приключений как минимум на "тройку", а это уже очень не для всех. При том, что снаряга тогда была не чета нынешней.)

Именно для них в газетах помещались туманные статьи про найденные золотоносные жилы то ли в Перу, то ли в Колумбии, то ли в Бразилии. Журналисты грамотно наводили тень на плетень, что-то понять из их репортажей было невозможно. В Сан-Франциско уже шла бойкая торговля картами золотоносных районов. Тут Ричард тоже руку приложил. Он лишним центом не брезговал.

На самом-то деле суда шли к русским, во Владивосток, где и оставались. Судя по всему, в Сибири открыли что-то грандиозное. Гринштейн в подробности не вникал. Меньше знаешь — дольше живёшь. Хотя вот экипажи пароходов откуда-то отлично знали, куда идут. Они-то хотели прикопать золотишка в Сибири.

Но это всё ладно. О`Нил добывает деньги для большевиков, кого это волнует? А выходило, что его структура по мере сил приближает финансовый крах. Что большевикам нужно? Они хотят сделать революцию в Америке? Но левые партии находились в полном... В общем, там и находились. И О`Нил не вложил в них ни цента. Хотя он финансировал Ку-клукс-клан и разных ребят с Юга, которые так и не примирились в поражением в Гражданской войне. Но тогда... Понятно. Большевики в случае кризиса хотят подгрести под себя всё, что смогут. Ну, что же. Самуил прекрасно понимал — уйти он может в одну сторону. Бандиты ввели в моду ставить неугодного им человека в корыто с цементом и отправлять на дно. Сколько на дне залива стоит таких трупов... К ним Самуил присоединяться совсем не хотел. А с другой стороны... О`Нил как-то сказал: "своих мы не предаём". Может, получится с этого всего что-то поиметь?

И что там дальше?

Если кто-то думает, что власть — это сплошные "пряники" — то он очень ошибается. По крайней мере, в России 20-годов. Но я в это дело влез и деваться уже некуда. Итак, на дворе лето 1928 года. Я в этом мире уже 11 лет. И что тут происходит? Да, вроде, лучше, чем в моей истории. Политическая ситуация более-менее стабильная. Оппозиция вякает, но как-то не особо уверенно. Индустриализация идёт. Коллективизация пошла по менее жесткому сценарию, хотя, конечно, дело обстояло тоже невесело. Индустриализация всегда и всюду проводилась за счет работников сельского хозяйства. Скажете, в США было не так? Ага. Что такое фермерские бунты слышали? Я-то об этом знал хорошо — в том мире мои американские друзья объясняли на местности — кто где засел и в кого стрелял. Так что коллективизация — грустная тема, но куда деваться?

А что я сам сделал? Немало. РОСТА/ТАСС стала не просто "министерством правды". Во многом она отчекрыжила обязанности ГПУ. И получалось это неплохо. Ведь в нашей стране "писать в органы" считается не самым достойнным делом. А потому этим и занимаются... Понятно кто. А вот писать в газету — это иной вопрос. Благо с критикой и самокритикой было всё в порядке. В моё время либерасты врали, что в СССР был в прессе сплошной оптимизм. Но на самом-то деле такая ситуация сложилась лишь при Брежневе. А до этого критики и сатиры хватало. Причем, это была не мразь из "Аншлага", а настоящие журналисты, которые писали не "ниже пояса", а по делу. Я-то знаю, я читал журнал "Крокодил" и тридцатых, и сороковых, и шестидесятых годов выхода.

Но с сатирой и юмором мы разобрались веселее, чем в моей истории. Тогда у "Крокодила" были "младшие братья" — в каждой республике. Украинский "Перец", белорусский "Вожик" и так далее. Мы решили иначе — хотя бы из моей откровенной нелюбви к "национальным республикам". Мы просто издавали филиалы сатирического журнала во всех крупных городах. Был "Крокодил в Ленинграде", "Киевский крокодил", "Крокодил ростовский" и так далее.

И работали журналисты честно. Число наших ребят, убитых при выполнении задания, уже перевалило количество убитых на Великой Отечественной войне репортеров.

Ну, что ещё. Я могу гордиться, что раскрутил колымскую тему куда раньше. Чем наверняка подбавил себе черной краски в глазах историков. Потому что туда везли зэков. И условия, в которых они строили дороги и добывали золото, были совсем не райскими. Кстати, я смог переломить идиотское представление, что воры и бандиты — это типа "социально близкие". В моё время было принято считать, что такая светлая мысль возникла потому, что среди большевиков хватало бандитов. Тот же товарищ Сталин банки грабил. Не говоря уже о Григории Котовском, на котором вообще пробы было ставить негде. Но на самом-то деле это не так. Революционные идеи могут не нравится — но революционеры идут сражаться и умирать за ИДЕИ, а не за бабло. Это совсем разные психологии. Я-то уж видал и красных бойцов, и партизан. К тому же, как я знал из обеих увиденной мной историй, легализовавшиеся бандиты совсем не рвутся привечать своих бывших собратьев. Скорее, наоборот.

И уж тем более тема "социально близких" не выходила из марксисткой теории. Она пришла из анархизма, точнее — из идей товарища Бакунина. Ну, хрен с ним, с Бакуниным. Он-то во время своих странствий по Сибири сталкивался с разными ребятами и у него могли быть разные тараканы в башке. Но раскрутила эту тему "творческая интеллигенция". Им почему-то всегда нравились уголовники. Тот же Бабель в моей истории романтизировал одесских бандюков. Которые на самом-то были просто уголовной сволочью. В этой ему мы ему не позволили.

Я привлек ученых, которые доказали, что уголовники — это патология, что они никогда не станут нормальными гражданами Страны Советов. Сделать это было тяжело, но вышло. И теперь ехавших на Колыму мне было не жалко. В этом мире уголовников расплодилось меньше, но тоже хватало. Вот и пусть махают там кайлами.

А на Колыме было ничего. Благодаря товарищу Смирнову, трассу сумели дотянуть за хребет. И золото пошло.

А вот что с международным положением? Франция и Германия напоминают двух котов, которые драться не рискуют, но наезжают друг на друга. Англия вроде как ни при делах. А в США все прутся от "просперити". Президент Гардинг продолжает нести байду, что США процветают. Рузвельт пока никто.

И тут вдруг у меня зазвонил телефон.

— Сергей? — Раздался голос Михаила — тут такое дело, Нью-Йоркская биржа рухнула.

Вот так. Доигрались. История снова сделала резкий поворот.

Пока "Титаник" плывет

За последние годы Максиму много пришлось поболтаться по свету. В основном, он околачивался в Америке. Но перед последней поездкой туда пришлось завернуть и в Москву. Где его снова принимал "брат по попаданству" и его начальник, директор товарищ РОСТА/ТАСС товарищ Коньков.

— Ну, и как тебе тут? — Спросил он Максима, после распития первой стопки коньяка.

— А, ничего, мне нравится. Явно интереснее, чем в нашем оставленном мире. Только вот обидно: из исторических личностей познакомился лишь с тобой и Корбюзье. О чём в старости мемуары писать?

— К историческим личностям из политиков, честно говоря, лучше приближаться как можно реже. Здоровее будешь. А насчет мемуаров... Картину "Последний день Помпеи" видел в Русском музее?

— Приходилось.

— Вот примерно то же самое и поглядишь. Я тебе завидую — сам бы поехал поглядеть, но работы по горло.

— Всё справедливо. Ты революцию видел, и Гражданскую. А я на это посмотрю.

— Так вот я как раз о данном деле. Ты, наверное, вряд ли много знаешь о Великой депрессии — и о том как янкесы из неё вылезали?

— Только самые общие вещи.

Коньков снова налил.

— Вот потому я тебя и вызвал. Есть вещи, которые почте, телеграфу и даже спецкурьерам доверять не стоит. Я-то про депрессию знаю неплохо. Читал порядочно, да и в том времени много бывал в Штатах — а там мне про неё не самые глупые люди рассказывали. Я не говорю что на этот раз всё будет идти так. Но о данном варианте ты должен знать. Так что доставай блокнот и поехали. Только понятно, запись веди лишь по-нашему.

— Понял.

В течении двух часов Максим выслушивал лекцию об Америке начала тридцатых и испещрял блокнот памятными значками*.

(* Ремесло репортера появилось задолго до появления диктофонов и даже стенографии. Да и сейчас технику не всегда можно применить. Так что журналисты на задании нередко записывают в блокноте лишь отдельные ключевые слова и фразы или вообще значки-"памятки", в остальном полагаясь на память.)

— Я одно не понял. Так что вы собираетесь делать с Рузвельтом?

— Если бы я знал. В этой истории очень много темных мест. Ведь всё знают те, кто прочел одну книгу. А я их об этом периоде прочел, самое меньшее, два десятка. Так что будем смотреть.

* * *

И вот Максим снова в САСШ. Он уже привык, что эта страна ну очень отличается от Европы. Для начала — тут почти нет левых. Нет, настоящих коммунистов и социалистов и во Франции не так уж много. Но "вообще левых" там можно встретить всюду. А тут их не любят — и "социалист" — это ругательство. Но это ладно

Более всего Максима умилял в Америке какой-то щенячий восторг, порожденный провозглашенной "эпохой процветания". Все были уверены, что если они не станут миллионерами завтра — то послезавтра ими точно станут.

Вот, например, председатель финансового комитета фирмы "Дженерал моторз" Джордж Рэскоб на полном серьезе нес такую пургу:

"Если каждый рабочий и служащий будет экономить по15 долларов в неделю и приобретать на эти средства наиболее солидные акции, через 20 лет он будет располагать капиталом в 80 тысяч долларов. По моему убеждению у нас в стране каждый не только может, но и обязан стать богатым.*"

(* Подлинная цитата.)

И все ему верили! Газеты уверяли граждан: в САСШ капитализм вышел на новую стадию развития, при которой кризисов больше не будет. Люди с энтузиазмом приобретали на бирже бумажки под названием "акции".