Кто я?

Кто я?

Алексей — обычный человек, который волей случая больше не привязан к одному миру.

Заплатив высокую цену — лишившись всего, в том числе и жизни — он узнаёт, кто создал миры и вдохнул в них Жизнь.

Узнаёт, кто следит за тем, чтобы Жизнь на планете не умерла, и эволюция продолжалась.

Узнаёт, кто может создавать новые миры, а кто может разрушить всё, что уже существует.

Кем станет Алексей, получив столь ошеломительные знания и возможности?

Что, если каждый из нас живет во множестве миров одновременно?

Если сознание каждого человека столь велико, что разделено на части, которые живут в разных мирах?

Что будет, если все части собрать в одном человеке?

Какие тайны мироздания он узнает и чего сможет достичь?

Кто я?

Часть 1.

Глава 1.

Настойчивые призывы мочевого пузыря заставили мой мозг вынырнуть из объятий сна. Осторожно, чтобы не разбудить жену и спящую в кроватке годовалую дочку, я перекатился со спины на бок, и сел на кровати, спустив ноги на пол. Глаза не открывались. Не глядя, я поводил ногой в поисках тапочка, но тот обнаруживаться не спешил, а нарастающее давление внизу живота грозило в скором будущем ошпарить ноги.

— Черт с ним, босиком пойду! — сквозь сон решил я, встал, и на автопилоте побрел в сторону туалета. Подойдя к приоткрытой двери, привычно хлопнул ладонью левой руки по стене, чтобы включить свет.

— Не попал, — с трудом отметил мозг, и я поводил рукой по стене — безуспешно, выключатель под руку не попадался никак. С трудом разлепив левый глаз, я глянул на стену: выключатель был сантиметров на двадцать выше.

— Хм! — глубокомысленно отметилось где-то в области спящего интеллекта.

— Ой, давай уже быстрей! — в свою очередь заявила область, отвечающая за мочеполовую систему.

Подойдя к унитазу и открыв крышку, я начал "процесс". Прищуренный от яркого света левый глаз смотрел на что-то, что пока ещё не было осознано, но уже посеяло смутное беспокойство. Наконец, проснувшаяся память подсказала, что именно не так: плитка на стене нашего совмещенного санузла была зеленой. А она должна быть голубой — я лично её выбирал в магазине и помогал класть на стену. От удивления я открыл оба глаза.

Закончив, я привычным движение руки хотел поправить трусы, но с удивлением обнаружил, что на мне пижама. Эта новость разбудила мозг окончательно.

— Пижама? Откуда на мне пижама?!

Я огляделся, и недоумение выросло ещё больше — вокруг всё было так и не так одновременно. Одни вещи были на своих местах, а другие я видел впервые. Например, полка жены с шампунями, гелями и другими "девочковыми" бутыльками была вполне привычной, а вот на моей полке стоял шампунь, марку которого я словно впервые видел. Зато гель для душа и пена для бритья были, наоборот, вполне привычными.

Обдумывая увиденное, я вышел из санузла и тут же столкнулся с женой. Смесь радости, удивления и негодования на её лице вынудили меня немедленно выяснить, что породило такую гамму эмоций:

— Ты чего так на меня смотришь?

— Ты ходишь?!

Вопрос супруги был настолько неожиданным и странным, что я удивился не меньше неё:

— А что, не должен?

— Нет, конечно! Ты три недели лежал в постели после аварии!

— Аварии? Какой аварии? — мои брови нарисовали домик на лбу.

— Автомобильной аварии. У тебя за ночь память отшибло? — выражение лица супруги не позволяло усомниться в её искренней вере в то, что она говорит.

— Подожди! Какая ещё авария? Какие три недели лежал в постели?! Я вчера пришел с работы в полпервого ночи, ты малую уложила и, наверное, сама уснула. Я поужинал и лёг с вами.

Взгляд жены меня озадачил. В нём явно читалась смесь испуга и тревоги.

— Лёша! Ты попал в аварию четыре недели назад! Одну неделю ты пролежал в больнице, а потом ещё три дома!

— Лена, ты меня пугаешь! — я стоял в полном замешательстве.

— Похоже, она злится, что я вчера опять опоздал! — озарила догадка пустоту моей головы. Однажды я опоздал на дружеские посиделки в баре, а жена и друзья сделали вид, что абсолютно не знают меня, и в течение двадцати минут очень успешно доказывали мне это. Я тогда думал, что совсем рехнулся.

Я улыбнулся:

— Ты меня опять разыгрываешь?

— Так! Похоже у тебя помимо трещины таза ещё и с головой проблемы!

— Нет у меня никакой трещины таза! И с головой у меня всё нормально!

После её слов я обратил внимание, что действительно ощущаю небольшую боль, и скорее даже не боль, а дискомфорт в области поясницы. Если бы Лена не сказала про перелом таза, я бы даже внимания не обратил.

Я прошёл на кухню и осмотрелся, невольно замечая отличия того, что вижу от того, что помню.

— Да что за ерунда творится?! Я же точно помню, что эти банки всегда стояли в том углу, а такой сковороды у нас точно не было!

Покрутив головой, я озвучил своё впечатление:

— Ничего не понимаю! Какие-то вещи знакомы, а какие-то я словно первый раз вижу.

— В общем, так, — супруга перешла на командный тон, — марш в постель!

— Да погоди ты!

— Не погоди, а вперёд! Я сейчас позвоню Сергею.

— Какому ещё Сергею?

— Петрову Сергею — твоему другу и твоему лечащему врачу! Его ты тоже забыл?

У меня никогда не было друга с таким именем-фамилией.

— Что происходит?! — подала свой голос часть интеллекта, которая как раз и должна отвечать на подобный вопрос.

— Она меня разводит! 100%! Мстит, что вчера опять нарушил обещание прийти к ужину, а не за полночь. Придётся каяться.

— Ленок, ну хорош прикалываться. Ну да, я опять вчера пришел поздно. Но ведь у меня уважительная причина есть: я шефа в аэропорт отвозил!

Жена пару секунд смотрела на меня, а затем взорвалась:

— КАКОГО, БЛИН, ШЕФА?! КАКОЙ АЭРОПОРТ?! ТЫ НА БОЛЬНИЧНОМ УЖЕ МЕСЯЦ!

— Ишь ты! Прям как взаправду злится! — сделал вывод инстинкт самосохранения — Ну его нафиг, надо подыгрывать!

— Ладно, ладно, я пошутил. Мне стало лучше, и я решил дойти до туалета. Всё, я пошёл в постель, лежать дальше.

Лена вроде успокоилась, но продолжала смотреть с недоумением и опаской. Я дошел до нашей кровати и лег.

— Если она меня разводит, то ладно, подождём, надолго ли её хватит! — решил я, ища глазами свой телефон. На прикроватной тумбочке его не было, хотя я точно помню, что вчера его оставил там, на зарядке.

Прошло какое-то время, в течение которого я лежал, слушал, как сначала в ванной, а затем на кухне шумит супруга, и размышлял о том, что это у меня "крыша течь начала" или всё-таки Лена меня разыгрывает.

Проснулась дочка. Завозилась в своей кроватке, и над бортиком появилось её заспанное личико. Я улыбнулся:

— Привет, зайка!

Дочь посмотрела на меня с выражением, будто впервые увидела, хотя обычно она улыбалась мне в ответ.

— Ей-ей, Зайка-а-а! Приве-е-е-т! — ещё шире улыбнулся я, и дочь заревела.

В спальню зашла Лена и захлопотала с малой. Глядя на её ловкие движения, я решил, что она достаточно успокоилась и можно провести разведку насчёт завтрака.

— Лен, а мы завтракать будем или мне писать завещание по причине голодной смерти?

— Я оладушки готовлю, через 5 минут принесу. — Тут же отозвалась Лена, не преставая переодевать дочку.

— Да зачем нести? Давай я на кухне позавтракаю?

— Уверен?

— Вполне!

— Ну, давай. Только вставай не торопясь, а то мало ли что. Сергей, говорил, что тебе ещё минимум две недели лежать надо.

— Опять какой-то Сергей! — подумал я, вставая с постели.

Завтрак проходил как обычно, за исключение одной детали: я с детства не любил оладушки, и жена это знала. Так же, как не любил любую подобную выпечку: блины, сырники, ватрушки и тому подобное. Сказывалось проведенное у бабушки детство — у неё я ел подобную снедь почти каждый день: на завтрак, иногда на обед и ужин. Отказы бабушка не принимала.

Я доел, поблагодарил жену, чмокнув в подставленную щечку, и двинулся в сторону балкона.

— Пойду, покурю.

— Чего вдруг? Ты же три года как не куришь?! — удивилась супруга.

Я остановился, прислушиваясь к своим ощущениям: мне явно хотелось курить — это чувство ни с чем не спутаешь, но в то же время, удивление жены было таким искренним, что я не знал как реагировать. Насколько я знал, такие актерские способности за женой раньше не замечались: ну не может она так притворяться, не дано.

— Да что-то вот сильно захотелось. Сигареты же на балконе так и лежат?

— Ну да, Сергей с прошлого прихода забыл.

— Сергей — это Петров? — уточнил я.

— Ага.

Я вышел на балкон. На столике лежала пачка Парламента, а я курил Кент, считая Парламент неоправданно дорогим.

Закурил, сел и задумался:

— Что происходит-то, а? Если это розыгрыш, то уже ни черта не смешно, а если нет, то, видимо, у меня всё-таки крыша едет!

Не спеша выкурив две сигареты подряд, я вернулся на кухню. Жена стояла одетая в прихожей и заканчивала одевать дочку.

— Я с Алёнкой гулять пойду. Сергею позвонила, он скоро заедет. Ты иди в постель и не вставай лишний раз, пока он не скажет, что можно ходить. — Всё это она произнесла на пороге и, не дожидаясь моего ответа, вышла и закрыла за собой дверь. Стоя в прихожей и слушая, как поворачивается ключ, я смотрел на сам замок: он был другой.

Я вернулся в зал и сел на диван, оглядывая окружающее. Зал выглядел, вроде, как обычно. Глаза скользили по всякой мелочи — всё было привычным, на своих, привычных, местах. Взгляд наткнулся на фотографию, с которой на меня смотрели жена с дочкой на руках и я сам. Надпись в верхнем левом углу гласила: Туапсе 2016.

— Да что за ерунда творится! — я изумленно разглядывал фотографию: я никогда не был в Туапсе.

Глава 2.

Пока я размышлял, о том чему лучше верить: глазам или памяти, зазвучала мелодия, и на полочке у телевизора завибрировал телефон. Телефон был мой. Я взял его в руки и прочитал имя звонящего: Сергей Петров. Поколебавшись, я принял звонок.

— Алло?! Лёшка, привет! — раздался в трубке бодрый незнакомый голос.

— День добрый — осторожно ответил я.

— Мне Лена звонила, сказала, что ты встал и по квартире вовсю ходишь.

— Угу — глубокомысленно подтвердил я.

— Я через час-полтора заеду. Чего-нибудь надо?

— Да вроде нет.

— Ну, хорошо. Жди! — говоривший положил трубку.

— Так, если меня разводят, то и контакт могли создать, а вот историю звонков задним числом не сделаешь. Ну-ка... — я открыл историю звонков контакту, записанному как "Петров Сергей". Мобильник показал мне десяток звонков за последние недели, а общая история уходила как минимум на год назад.

— О как! — не задержалась с выводами интеллектуальная часть мозга, — всё страньше и страньше, как говаривала Алиса в одной известной стране.

Через час раздался звонок в дверь. На пороге стоял мужчина моих лет, худощавый, одетый в костюм.

— О, да ты и впрямь ходишь! Молодец! — Мужчина прошел в прихожую и начал разуваться — Задница-то болит?

Судя по всему — это тот самый Петров Сергей: якобы мой друг и якобы мой врач.

— Нет, а должна?

— Должна. Хотя хорошо, что не болит! — Сделал заключение Сергей и прошёл в зал.

По его уверенным движениям было понятно, что он явно был не первый раз в нашей квартире.

— Короче, я на работу бегу, поэтому забежал буквально на пять минут. Вот рецепт — то, что Ленке надо купить для тебя. Тут лёгкое обезболивающее и...

— Сергей, я тебя не помню! — перебил я его.

— В смысле? — вскинул брови Сергей.

— В прямом — я впервые тебя вижу! Я помню, что жену зовут Лена, дочку Алёной, и я не попадал ни в какую в аварию! — выпалил я.

— Мда-а-а... Я думал, всё только трещиной в тазу ограничилось, а ты, видать, еще и башкой приложился!

Сочувствие Сергея казалось мне искренним.

— Ладно. Если мы с тобой давно знакомы, расскажи, что ты обо мне знаешь и что нас связывает.

— Ну, ты мой друг, а я твой. Дружим с восьмого класса, в который ты пришел, когда вы с мамой приехали в наш город. Четыре недели назад ты попал в ДТП: в твою машину влетел придурок на внедорожнике. Кстати, виновника ДТП больше нет — умер позавчера в реанимации. Тебя с аварии привезли к нам в больницу.

Я не знал чему верить. Он говорил очень уверенно, зная о чем говорит. Когда люди врут или придумывают, то они либо всё излишне детально описывают, либо наоборот очень сильно опускают детали. Сергей же говорил так, как и я сам рассказывал бы на его месте: только ключевые моменты.

— Значит, у меня действительно что-то с головой и я всего этого не помню. Но я не чувствую никакой боли в области таза, ничего такого. Дискомфорт есть, но не боль.

— Дай гляну. Я же твой лечащий врач как-никак.

Я развернулся к нему спиной и рукой чуть-чуть сдвинул штаны, обнажая поясницу. Сергей присел на корточки, разглядывая место повреждений.

— Вот даже как! У тебя тут шрам должен быть — тебя какой-то железкой не слабо по спине прибило и от крестца до середины ягодицы полоснуло, заодно и трещину в тазу сделав.

Я спустил штаны ещё ниже и, выкрутив шею, заглянул на свою задницу: нормальная задница. Бело-розовая такая. Никаких шрамов или царапин на ней не было.

— Снимай пижаму — потребовал Сергей.

Я скинул верхнюю часть и повернулся к коридорному зеркалу в полный рост. На спине тоже ничего не было. Синяков, ссадин, царапин не наблюдалось.

Сергей внимательно осмотрел мою спину сверху донизу, затем выпрямился и глянул на часы.

— Так! Мне надо бежать, опаздываю на дежурство! Ты оставайся дома, никому ничего не говори, даже Ленке. Вечером приеду, будем разбираться, у кого из нас память отшибло, и кто из нас сошел с ума. Кстати, вот ваши ключи, возвращаю.

— Откуда у тебя ключи?

— Мне Лена их дала, чтобы я к тебе мог прийти когда её нет, ты же не мог ходить. Не помнишь?

Я отрицательно покачал головой.

Сергей торопливо обулся и вышел за дверь:

— Разберемся, не боись!

Несмотря на то, что я совершенно не помнил, что знаком с этим человеком, было ощущение, как будто я знаю его давно.

Закрыв дверь за Сергеем, я вернулся в спальню. Сменил пижаму на джинсы, затем достал из шкафа любимую футболку — с Гомером Симпсоном. Жена давно уже требовала её выбросить, но зная, что футболка мне дорога, сама выкинуть не решалась.

Забрав с балкона пачку “Парламента” и сунув мобильник в задний карман джинсов, я пару секунд постоял посреди зала.

— Ключи есть, мобильник есть, денег нет! — уверенно рапортовала лучшая часть моего интеллекта.

— Что делать будем? — спросил я у неё.

— Заначка в ванной! — встряла в наш диалог память.

Встав на бортик ванной, я дотянулся до вентиляционной решетки и, подцепив её за угол, потянул на себя. Решетка отщёлкнулась со своих креплений и упала мне в руки. Как я и ожидал, бумажный сверток был на месте. Из свертка, на меня смотрели купюры по сто евро каждая, сложенные пачку с банковской упаковкой.