Возвращение Ангелов. Книга Первая. Начало

Рафаэль зябко повел плечами, пытаясь поплотнее закутаться в легонькое пальто, постоянно поглаживая необычный браслет на руке. Вот, что мешало ему надеть хороший теплый костюм. Нет, вальяжность превыше всего, ведь, там внизу тепло, а вертолет поднял его сюда за каких-то двадцать минут. Да и как сказал отец: Там дел на пять минут. Пять минут. Уже почти сорок этих самых минут, он стоит и мерзнет на самой высокой точке Эвереста. И как бы браслет не защищал его от холода, тепла он не давал.

Еще раз, внимательно осмотрев ритуальный круг на неточности, он пару раз подпрыгнул на месте пытаясь согреться. Нет, все верно, ошибки быть не может, он рисовал этот круг с детства. Почти сотня пройденных ритуалов, последние тридцать проведенные лично им. Не может быть ошибки. Но талисман ни как не реагировал. Рафаэль несколько раз подпрыгнул на месте пытаясь согреться. Ветер пронизывал холодом до костей, и завывая улетал дальше забирая остатки тепла. Людей тут не было, еще неделю назад подъем на вершину был закрыт. В несколько сотен тысяч долларов обошлась площадка для его вертолета. И вот он тут. Имея деньги и власть это сделать легко. Он ухмыльнулся. Главное, чтобы все получилось. То, к чему шла его Семья уже не одно поколение. Абсолютная власть уже рядом, скоро весь Совет будет подчиняться его Семье. Его слово будет закон для всех. Он опять усмехнулся. Собственные мысли грели и холод ушел на второй план.

— Сэр Рафаэль. — Услышал он голос сзади.

Второй пилот с его вертолета бежал, поднимаясь по заснеженному холму. Неся в руках небольшой спутниковый телефон.

— Сэр Рафаэль, ваш отец Джеймс на связи. — Протягивая телефон, добежал до него пилот.

Завистливо глянув на костюм, новейшей модели полного жизнеобеспечения, пилота, Рафаэль взял телефон, закрывая собой круг, исписанный рунными знаками.

— Свободен.— Рыкнул он на вытягивающего шею пилота.

Парень, уловив гневные нотки в голосе хозяина, вжал голову в плечи, и развернувшись побежал обратно.

— Отец? — Рафаэль смотрел в след убегающему пилоту и внимательно слушал родителя.

— ...

— Понял, отец. Да, понял. — Отбой связи. Еще несколько секунд он смотрел на телефон, и как только погас экран, сунул его в карман пальто.

Вернувшись к кругу, он встав на одно колено поднял талисман. Достав из внутреннего кармана дорогой, красивый перочинный ножик, Рафаэль чиркнул им по раскрытой ладони. Кровь тут же начала заполнять импровизированную из ладони чашу. Сложив и убрав нож второй рукой, он положил в заполненную кровью руку медальон. Камень, внешне очень похожий на малахит, обрамленный красивой золотой каемкой, тускло засветился. Тут же положив его на место, в центр круга, Рафаэль вылил остатки быстро густеющей крови на камень и сделал пару шагов назад. Рунные письмена приобрели красный светящийся оттенок.

— Наконец-то. — Выдохнул он. И не оборачиваясь, пошел вниз по склону, куда недавно убежал пилот.

Дойдя до огромного валуна, Рафаэль глянул на место обряда. Все было как пару минут назад, ровный, примерно двухметровый внешний круг, исписанный рунами, и уходящие внутрь еще восемь кругов, с нарисованными внутри непонятными символами. Ни какого свечения уже не было. Как и талисмана внутри.

Быстро добежав до вертолета, Рафаэль заскочил внутрь салона и отряхнул ноги от налипшего снега.

— Ты. — Толкнул он в плечо второго пилота. — Выйди, посмотри, что там, на хвосте намоталось.

Парень, схватив фонарик, выскочил, бережно прикрыв за собой дверь.

— Взлетай. — Железным тоном приказал Рафаэль.

— А как же... — Запнулся пилот, но глянув в холодные глаза хозяина замолчал.

Лопасти быстро начали разгоняться, турбинные двигателя завыли, помогая задать начальный отрыв и через пару секунд, вертолет новейшей модели, на полной скорости улетел в снежную пургу.

Глава 1.

Я смотрел на трех подвыпивших и оттого дерзких ребят абсолютно спокойно, страха не было. Его не было давно. Тренажерный зал и занятия боксом воспитывают в характере, ту самую уверенность в себе и своих силах, которые позволяют всегда трезво оценивать ситуацию, без паники и ноток паники. Передо мной три, худых как тростинки с небольшими прожилками мышц, тела, с нарушенной координацией и затуманенным мозгом.

— Ну, че, зенки вылупил, фраерок. Дай мобилу позвонить, че тупишь.

Тупить действительно не следовало, и как сказал один человек из Великих 'Если драка неизбежна, то бить надо первым', я без размаха ударил справа в челюсть самому крупному противнику. Даже не успев ойкнуть, он завалился назад. Не останавливаясь и двигаясь по траектории, я чуть присел и левым хуком ударил, второго прямо под ребра. Кулак мягко с пружинил, пробивая кинетической энергией, все что находится под диафрагмой и выбивая воздух из легких. Сделав шаг назад, я поднял руки встав в стойку, и с ожиданием посмотрел на третьего.

— Ну, что, гопник не доделанный, тебе тоже мобилу дать или фонарик в глаз посветить надо?

Левый сидел, держась за ребра и пытался вдохнуть, выпучив глаза как рыба, крупный лежал, раскинув руки. А третий ничего не понимая хлопал глазами, переводя взгляд с одного своего товарища на другого, схватился за голову и причитал.

— Не, не, не надо. Нормально все мужик, че ты.. Мы же просто так.. че ты сразу-то.. — он шагнул на пару шагов назад и не решаясь то ли бежать, то ли спасать своих друганов крутил головой по сторонам.

Я присел у лежавшего на асфальте парня и положил руку ему на грудь, тот дышал.

— Нормально с ним все будет, не помрет. — Думать, что перестарался с ударом и сломал ему челюсть, мне не хотелось. — А вы ребят не тем делом занимаетесь, 90-е прошли, уж почти 20 лет как..

.. Темнота.

Мой разум плыл среди абсолютной пустоты, по реке забвения. Я слышал легкое плескание волн, и шепот чужих мыслей, плывущих рядом. Последние воспоминания чужих смертей, судеб и жизней, лились дождем задевая каплями, но не давая четкой целостной картины. Я чувствовал боль утраты матери, оставившей своего ребенка, страх пожарного сорвавшегося в пылающий огонь, агонию жертвы, глотавшую воду вместо воздуха, и тихое умиротворение наконец-то пришедшей смерти к дряхлому, не могущему даже ходить старику.

Воды Стикса были заполнены до отказа. Величественный Харон плыл, разгребая веслами чужие всплески разума, светя себе ярким огнем в импровизированной лампаде, вглядываясь в души умерших. Его лодка была пуста, истинного серебра на перевозку к последующей реинкарнации не было ни у кого, и все плыли по течению к устью Вечного Пламени, чтобы потом Искрами дать новую жизнь.

Иногда Харон наклонялся, всматриваясь в очередную душу, сканируя жизненный путь носителя, улыбаясь как при просмотре любимого сериала, он записывал его себе на Вечный пергамент. Многолетняя работа Хранителя имела свой однообразный цикл действий, в котором он нашел свое развлечение. Его библиотека была настолько огромной, что даже Аид временами приходил слушать лучшие рассказы о великих воинах или любовные романы прекрасных дам. Только Вавилонская библиотека могла поспорить с ним в количестве написанных историй.

Я мирно покачивался на волнах, смотря, как дряхлая лодка Харона лениво приближалась ко мне. По мере сближения свет от лампады, становился все ближе и ближе, освещая мутные кляксы мыльных пузырей, с пылающими сущностями внутри, отскакивающие от лодки в разные стороны. Взмах весел и новое движение лодки, новые записи судеб.

Его взгляд замер на мне. Удивленно взлетели брови, открывая полностью, старческие глаза, цветом пронзительной голубизны неба. Он поставил весла ребром, замедляя движение и нагнулся, чтобы лучше разглядеть меня.

— ИМЯ? — Прозвучало повсюду и внутри меня одновременно.

— Максим. — Произнес я одной лишь мыслью, не зная как сказать.

— ТЕБЕ НЕ МЕСТО ЗДЕСЬ.

И быстрым движением руки он вновь отправил меня в темноту.

Мой разум плыл в абсолютной пустоте, постоянно маневрируя на поворотах реки Мироздания, то ускоряясь, то замедляясь, покачиваясь на волнах Времени. Шум воды заполнял всю округу, приятно баюкая в своей колыбели. Неведомые существа постоянно шептали, рассказывая о Вечном пути и сложности Равновесия. Я не понимал ни слова, о том, что они говорят, но в тоже время знал, что рассказ безумно важен. То, что я слышал недолжны знать люди, ибо это ломает логику нашего мира, но они не могли не рассказать.

Голоса пели. Их было много, они били набатами, в хор и по отдельности, выворачивая изнанку миров и скручивая спирали галактики. Они пели о миллиардах звезд, и несметном количестве атомов в летящей, через Великую пустоту, песчинке. Но вокруг постоянно была темнота.

Скорость течения увеличилась. Я плыл по бурлящей реке, постоянно подкидываемый на волнах, летя к невидимому водопаду Событий. Меня захлестывала пена Возможностей, закручивая в водовороте Страха.

И тут я почувствовал свой пульс. Неожиданно. Прямо как при зажатии артерии на запястье, только сильнее. Дыхание сперло, горло стянуло тугой удавкой.

— Пульс учащается, зовите доктора.

Глубокий судорожный вдох и резкая боль ножом по ребрам. Я открыл глаза. Большое белое пятно. Резь в глазах, заставила снова их закрыть и прислушаться к себе, пульсирующая тяжелая боль в голове, в груди, причем на вдохе, поясница, нога. Глаза упорно не хотели открываться и я, наверное, заснул, потому что все пропало.

— Больной пришел в себя. — Сквозь проходящий сон я услышал тот же женский голос и снова открыл глаза. Передо мной стоял обычный доктор. Мужчина, пожилой, в белом халате. Рядом девушка медсестра с планшетом в руках. Единственное, что смущало, я видел их как в будто в легком тумане. Совсем чуть-чуть. Такая белая дымка. Но учитывая, что первый раз я вообще видел только белое пятно, резкость в глазах еще придется настраивать.

— Как вы себя чувствуйте? — Спросил доктор. Он достал небольшой фонарик и начал светить мне по очереди в глаза.

— Как будто в больнице лежу. — Ответил я, следя за его рукой. Оказывается вращать только глазами, не поворачивая головы, это так неприятно, ощущение, что где-то внутри ржавые шестеренки не хотят крутиться, но ты их заставляешь, и от того головная боль только усиливается.

— Ну, чувство юмора не отбито, — Ухмыльнулся он. — по сравнению с вашей почкой и мозгом. Так вот мой дорогой больной, шутки шутками, но у вас все серьёзно. Вы провели в коме, трое суток, у вас тяжелое сотрясение мозга, перелом двух ребер, перелом лодыжки, отбиты почки и печень, множественные гематомы и ссадины. На левой руке сломано 3 пальца и повреждено сухожилие. Надеюсь, это не лишит, вас, вашего чувства юмора?

И тут я вспомнил. Гопники. Я проверял дыхание лежащего на земле и услышал, как третий сделал шаг в мою сторону. Все дальше пустота. Неужели он вырубил меня чем-то? Блин, нельзя отворачиваться от недобитого врага, пусть даже он кажется слабым и безобидным.

— Доктор, как надолго я тут к вам? — говорить было больно, резь в горле была такая, как будто в горло засунули наждачную бумагу. — И можно попить?

— Ну как вам сказать? Думаю, что вы к нам на очень долго. С завтрашнего дня мы начнем обследование, по результатам МРТ назначим лечение, возможна операция. Ходить вы сможете в лучшем случае месяца через три. — Медсестра протянула мне стакан с водой и я попытался сесть, о чем тут же пожалел, головокружение было таким, что кружилась походу вся голова.. причем вокруг туловища. Стакан сам ткнулся мне в губы. Сделав два глотка, я почувствовал некоторое облегчение.

— Вот видите. — Невозмутимо продолжил врач. — Нам нужно знать, насколько пострадал ваш мозг. А сейчас примите обезболивающее и отдыхайте. Завтра к вам придет участковый, и думаю разрешим, навестить вас семье.

Три месяца. И пусть это самый пессимистичный прогноз, но это только когда я смогу ходить, а через сколько я смогу жить нормальной жизнью? Жить привычной жизнью. И все только из-за того, что отвернулся от какого-то... даже слов нет подобрать, недочеловека. Куда катится мир? Ведь стоит не обратить внимания, не уследить за своей спиной и тебя прибьет тот, кто тебе даже в подметки не годится, ладно в переносном смысле, с работы вылетишь из-за такого. Но вот так, лишишься здоровья, а может и жизни из-за мобилы. Вот это я попал. От накатившей тоски хотелось выть волком.

За следующую неделю я написал заявление в полицию, сдал все возможные анализы, прошел МРТ, узнал о своем здоровье много нового, от чего расстроился еще больше, и кое-как выпросился домой.

...

— Пап, пап короче мы завалили Водяника, и мне с него бронька фиолет упала, я наконец-то полный сет собрала. Нави кузнеца наконец вкачалал до 5 уровня и обещал мне лук заапгрейдить до макса, я уже все камни приготовила, ох мы 'Ночных волков' порвем в этот раз. — Дочь трещала без умолку уже минут 30 рассказывая, что произошло в игре, в которую мы с ней играем уже почти год. — Я Гарду написала, что ты в больнице, он просил передать скорейшего выздоровления, а то без твоего приста плохо по инстам бегать.

— Да отстань ты от папы со своими игрушками. Теперь не он должен вас 'хилить', а вы его.

Жена как всегда не разделяла наше увлечение игрушкой и потому всегда малость ворчала. Хотя ее можно понять, ведь мы можем целый вечер и еще половину ночи, прозалипать бегая по инстам 'Мира Миллиадора' или еще хуже сцепившись в ПвП с каким-нибудь кланом сидеть бурчать перед ноутбуками.

— Солнце мое, да не ворчи ты на ребенка. Налей лучше чаю, пожалуйста.

Теперь я дома обуза, перебинтован как мумия, передвигаюсь только на костылях, да и то, как слон в посудной лавке, все время что-нибудь умудряюсь уронить или сломать. Потому, чтобы никому не мешаться решил лишний раз не вставать и отсиживаться в своем любимом кресле.

— Пап, пап, а ты видел на ютубе видос как где-то школу взорвали? Прямо с камер наблюдения снято, как-будто парень фаербол кинул. В новостях, правда, пишут будто газовое оборудование взорвалось, но видос прикольно сделан, красивый фейк слепили. Я те щас ссылку кину.

Я не мог сосредоточиться на экране ноутбука, перед глазами все плыло. В груди было такое ощущение, будто туда закачивают воду как в резервуар и при этом я отлично понимал, что я еще пустой и процесс этот будет долгий. Пикнул 'контакт' и я перешел по присланной ссылке. На экране стандартный школьный коридор, вид из-под потолка, куча детей передвигается только в им понятной 'броуновской' толкучке, и тут среди толпы в дальнем от камеры углу сцепились два мальчонки. Один который побольше, да и по ходу постарше, костылял согнувшегося прижавшего к груди руки паренька. Вдруг тот резко шагнул назад и выкинул руки вперед, прямо в ход движения рук с них сорвался небольшой сгусток пламени. 'Фаербол' прошив насквозь обидчика полетел в сторону камеры увеличиваясь на глазах. Все запись оборвалась. На все про все пятнадцать секунд, все действо последние три. Интересный ролик для монтажа выбран.

— Киря, ты с луком практикуешься? — Вообще мою дочь зовут Кристина, но часто я ее называю Киря.

— Нет, без тебя один раз ходила, но не интересно так, давай завтра с тобой?