— Хранитель, остановитесь, не делайте этого. — глаза наперсницы наполнились слезами. — совет вам такого никогда не простит. Они вас найдут, куда бы вы ни сбежали.

— Виви, милая — рука хранительницы бережно отстранила юную преграду со своего пути, — я и не собираюсь ни от кого прятаться. — она подошла к центральному терминалу с твердым намерением исполнить задуманное.

— А как же мы?! — она умаляюще посмотрела на хозяйку. — Я? — и опустила глаза.

Да, конечно Виви сейчас мало заботила судьба других слуг дома, как и в любом аристократическом обществе, здесь каждый был сам за себя. Но она прекрасно понимала, во что выльется очередная причуда ее эксцентричной хозяйки.

— Вам то как раз бояться и нечего. — впервые хозяйка одарила ее таким суровым взглядом, будто понимала, что именно эгоизм, а не забота о ней сейчас движет служанкой. — вы не в большей опасности, чем этот стол или шкаф, к примеру. Самое страшное что может вам грозить, это назначение на мое место жестокого и любвеобильного хранителя. — она ехидно ухмыльнулась, видимо представив себе, как именно будет пользовать ее служанок новый хозяин.

Их милую беседу грубо прервал синхронный звук десантных телепортов.

— Хранитель Альви, вы арестованы за измену Федерации, кражу и подделку документов, а также прямое вмешательство в дела докосмической цивилизации.

— Прощай Виви. — силовые браслеты замкнулись на руках хранителя, несмотря на то, что те все еще обнимали молодую служанку. Вивиэн пришлось проявить изрядную сноровку, чтобы покинуть, ставшие неразрывными, объятия. На прощанье хозяйка допустила себе неслыханную для аристократа, а тем более хранителя, дерзость и прилюдно поцеловала покидающую ее объятия девушку.

— Пусть теперь думают о мне всякие гадости. — была ее последняя мысль в своем доме, оборвавшаяся вместе с хлопком телепорта.

Глава певая.

— Макс привет, это Алекс. Добыл ключи? — проверив грамматику, я отправил сообщение в полет по волнам интернета.

— Вошедшие, оплачиваем проезд. — кондуктор атомным ледоколом двинулась вперед, размазывая утренних пассажиров по стеклам и креслам автобуса. Чтобы расплатиться за проезд, мне пришлось отпустить поручень. По закону подлости автобус на повороте подрезала иномарка и бедный пазик, повинуясь силам центростремительного ускорения, а также внезапно сместившимся к краю радиуса поворота, центром тяжести, стал заваливаться на бок. Скорость хоть и была небольшой, но сам перекресток имел дурную славу за всегда оживленное движение. И я, как, впрочем, и все остальные участники дорожного движения резко изменились в лице предвкушая неминуемую трагедию с нашим участием. На наше счастье, водитель в самый последний момент вывернул руль и под скрип тормозов и радостные крики пассажиров, поставил машину на колеса. Все это время, лишенный опоры и зажатый толпой, я мотался по автобусу, стараясь не расстаться с телефоном и кошельком, так неудачно оказавшимися в обеих руках.

Приняв наконец строго вертикальное положение, расплатился-таки за проезд и погрузился в чтение нового месаджа.

— Братух, сорян. Рега закрыта. В шараге побалакаем. На, другую зацени. — далее в сообщении была какая — то ссылка.

Перейдя по ней, я получил апкашную посылку в десять метров. Определенно клиент-установщик. Я не особо и удивился тому, что у приложения отсутствовала иконка. Раз это бета — значит все еще впереди. Ладно, пока еду пусть установиться — может на парах уже взгляну.

Приближалась моя остановка и нужно было прокладывать себе путь к выходу, чем я и усердно занялся. Не обладая габаритами ледокола, мне приходилось для этого извиваться ужом, лавируя среди других пассажиров. Когда до заветной двери оставалось всего ничего, мой путь преградила серьезно настроенная тетка, явный ветеран очередей.

— Куда прешь малец, видишь люди тоже выходят. — убедившись, что я не рвусь к двери вне очереди тетка успокоилась.

Пазик со скрипом уткнулся своим боком в остановку и меня буквально вынесло навстречу прохладному октябрьскому ветру.

Освежая в памяти задания на сегодня я не спеша двинулся в нужную мне сторону.

Опостылевшая контора вяло проглатывала одного студента за другим, как только те подносили к ее дверям заветную карточку. Найдя свою, я приложил ее к терминалу считывателю, и вошел в отверзшуюся пасть зверя, пожирающего мозги студентам. Да мой полет фантазии частенько выдавал вот такие вот интерпретации обыденности, спасаясь тем самым от скуки и серости.

— Алекс прикинь, Историня заболела. — у гардероба со мной спешил поделится радостью одногрупник.

— И что хорошего? Была б история в конце. — парировала тому Светка. — а так придется два часа слоняться без дела.

Ну мне, в отличие от некоторых, всегда есть где и чем заняться. Можно будет забуриться на информатику к Максу. Один фиг препод на него чуть ли не молиться. До сих пор не могу понять кто у кого из них учится.

Сказано — сделано, сразу после второй пары, я отправился в кабинет цифровых наук к своему другу детства.

Как я и предполагал, препод даже и не заметил наличие у себя на уроке студента с другого потока, ну или сделал вид.

— Каким ветром брателло. — здоровяк сжал меня в свои медвежьи объятия. — если вы думаете, что все программисты щуплые ботаники нелепого вида, то вы глубоко ошибаетесь. У этого бычары в родне были видимо не только европейцы, но также затесались и викинги.

— Блин, здоровяк, смотри мне спину не сломай. — поставив меня обратно на землю, Макс вернулся к своим алгоритмам. — Историня у нас заболела, вот и решил к тебе на огонек забежать.

— Ясненько. Ну что, бету уже скачал? — не глядя в монитор он преспокойно набирал код и беседовал со мной.

— Да что там качать? Десять метров всего. — я плюхнул на стол свой девайс.

— Какие десять? Там же два с половой гига вышло, мне пришлось пару лишних игр снести. Чтоб только архив скачать. — он смотрел на меня как на умалишенного. — а еще и три для установки. Я уже подумывал на компе через эмуль запустить.

— Да говорю же, я уже в автобусе установщик юзал. — разблочив экран, я показал ему уже установленную бету. Точнее хотел показать, поскольку нигде найти ее не мог. Но проверив свободное место, убедился, что она точно стояла, поскольку свободных до установки у меня было чуть больше гига, а теперь осталось лишь метров триста.

— Че ты там копаешься, дайка сюда. — он взял мой телеф и углубился в настройки. — вот, нашел заразу. — он ткнул пальцем в прозрачную иконку. — смотрю она совсем сырая. Ни названия ни айкона. Странно, только почему все-таки прозрачная, если б ее совсем не было, то показало бы зеленого ведроида, а тут... — блин, реально семьсот метров. Или что, они за вечер ее так оптимизировали?! Я вчера пол ночи качал и устанавливал. Собрал всех богов Вальхаллы на их программерские головы. — он отодвинул клаву в сторону и повернулся ко мне. — ну что, запускать будешь? Меня уже рвет от любопытства.

— А ты разве ее еще не катал? — я коснулся в мнимо пустом месте экрана, запуская приложение.

— Да говорю же пол ночи только ставил. Спать то тоже охота.

— Ну — ну, кто бы говорил. — я усмехнулся, вспомнив безумные бессонные марафоны по цифровым мирам, проведенные вместе.

— Так-то ведь с тобой. Вдвоем то всяко со сном интересней бороться. А ты один попробуй посидеть шесть часов уткнувшись с надежной в однообразный экран. Они бы хоть индикатор процесса установки сделали что ли.

Пока мы обсуждали недостатки и достоинства различных установщиков, программа наконец соизволила-таки запуститься. Но лишь чтобы опять показать нам белизну экрана.

— Ну вот, мыло мочало начинай сначала. — Макс демонстративно вернулся к своему занятию.

— А где твоя махина? — мне захотелось вернуть внимание друга назад, поскольку любоваться белоснежной простыней экрана мне тоже было не интересно.

— Да дома оставил. — он расстроенно махнул рукой. — проспал малость, собирался в спешке.

Словно повинуясь нашей просьбе, интерфейс программы начал оживать. Сменяя друг друга по низу экрана побежали голубовато — черные символы, похожие на клинопись. Спустя пару минут сменившиеся сообщением уже на русском: Анализ языков завершен.

И под наши изумленные взгляды стал сменяться другими, столь же безумными.

— Создание профиля участника...

— Сбор данных...

— Профиль зарегистрирован.

— Адаптация интерфейса под местные условия...

— Процесс завершен.

— Построение нейросвязи...

— Отсутствует необходимый модуль.

— Перестроение ядра системы...

— Процесс завершен.

— Расширение памяти...

— Процесс завершен.

— Построение реактора...

— Печать завершена.

— Построение модуля...

— Печать завершена. Требуется перезапуск системы. 3. 2. 1.

Когда мой телефон погас. Мы с Максом синхронно переглянулись.

Подобный бред описания процессов нам конечно уже не раз попадался, например, в небезызвестном творении "электронных художников". Правда, когда мой девайс вместо привычного экрана блокировки показал мне все тот же белоснежный экран, настало время пересмотреть свои взгляды на происходящее. Я было схватил телеф со стола, чтоб ребутнуть его, вынув батарею, но тут же швырнул обратно.

— Твою ж, мать. — Макс посмотрел на меня, как на умалишенного.

— Ты че, трубы струсил. — он было заржал, схватив мобилу со стола, чтоб тут же бережно положить ее обратно. — ну ни хрена себе. — походу его тоже посетило то чувство мощи и чужеродности, что и меня. Если провести параллель, то из пластмассовой детской машинки игрушка вдруг превратилась в рабочую модель гоночного болида формулы 1. И тут дело даже не в массе и материалах, хотя они тоже поменялись. Я, например, был точно уверен, что задняя крышка перестала быть куском пластика и вряд ли теперь даже откроется. Да и откровенно мне даже и не хотелось ее открывать, поскольку, я уже не сомневался, что вместо батарейки, там действительно теплиться микро— реактор.

Пока мы пребывали в ступоре, система наконец прогрузилась и застыла в ожидании.

— Для продолжения работы коснитесь экрана...

— Что-то я пока не готов это запускать. — с молчаливого согласия друга, я на всякий случай аккуратно, не касаясь экрана и боковых кнопок поместил телефон в чехол и убрал в отдельный карман сумки. — Давай после пар посмотрим, что там с твоим, а потом подумаем, что нам делать дальше.

Обе информатики и алгебры с литерой мы просидели как на иголках. Мало того, что у обоих уже началась информационная ломка, так еще и проклятый вирус (а то что это он, Макс был почти уверен) убивший мой смарт, ну или превративший его в не пойми, что.

Интерлюдия

Советник откинулся в шезлонге, наслаждаясь прекрасным видом парада лун — события сколь редкого, столь и красивого. Три звездные сферы построились как по линейке, как бы красуясь, одна перед другой своими фантастическими пейзажами. Потягивая четырехсот летний бужён с одной из канувших уже в исторический архив, планет. (Не без его помощи, разумеется). в фантазиях был уже во всю в сокровищницах голубой планеты. По правилам игры, проигравшая или отказавшаяся принимать участие, расса лишалась права на свое существование. Население отправлялось в биореакторы, флора и фауна уходила в загребущие лапы этих живодеров — смотрителей. Достижения культуры и искусства — этим смазливым плейбеям. Последними, свою клешню в этот пирог запускал совет, уничтожая все следы жизни и деятельности прошлых хозяев на планете и передавали ее победителю игры. Понятное дело, что слово "уничтожать" не всегда стоит применять в буквальном смысле. Взять к примеру, этот замечательный напиток: он качнул содержимое бокала из стороны в сторону, любуясь игрой света сквозь хрусталь. Он и его семья "уничтожать" запасы этого сокровища будут еще лет пятьсот.

От блаженный дум советника отвлек входящий вызов от Клариуса, его помощника по "щекотливым" делам.

— Советник. — изображение учтиво склонило голову в ожидании, когда же на него соизволят обратить свое внимание.

Лениво поставив бокал на столик, Арчхиу кивнул голограмме. — говори, что там у тебя.

— Федерация собирает консилиум по вопросу Земли. — помощник виновато притих, словно это он причина происходящего. — и было от чего. Его слова так взбесили советника, что тот в ярости стал крушить все вокруг. Ну еще бы, вшивая планета, которую он уже списал в трофеи, вдруг чем-то вызвала внимание Федерации. Наверняка это снова проделки Альви, этой заносчивой сучки. Ох и угораздило же его, когда — то спасти эту тварь от биореактора. Да еще и выдвинуть впоследствии ее на пост Хранителей. На тот момент, это казалось беспроигрышной партией. Федерация ни за что не допустила бы туда его людей, как, впрочем, любого кто успел засветиться в делах совета. А она на тот момент выглядела жертвой геноцида родного дома. Правильно проведенная пиар компания, естественно анонимная, и никому не известная глаерианка, чудом избежавшая переработки, оказалась Хранителем. Ему даже пришлось ради этого организовать подпольное движение "Право на жизнь". Недовольных политикой Федерации всегда хватало в избытке, и под какими флагами выступать против нее, для них особой роли не играло. Так что ему даже особых усилий не пришлось прилагать. Там подтолкнул, здесь подкинул идейку и вуаля, оппозиция готова. Поставить штандартом движения жертву геноцида не составило особого труда. И вот теперь эта марионетка действительно вообразила себя защитницей миров. Умудрилась даже провернуть какую-то свою партию в защиту Земли, и как только его нюхачи упустили это из виду? Как только эта благая мысль пришла Арчхиу в голову, его гнев сменил свой вектор в сторону покорного Клариуса.

— Для продолжения работы коснитесь экрана...

Макс смачно выругался, его гаджет по ходу тоже свихнулся.

— Ну и что делать будем? — на столе лежало уже два смарта с идентичными приглашениями. Мимика бугая выражала явный мыслительный процесс, примерно таким же я его видел в периоды отладки программ, когда он с головой уходил в происходящее. Наконец его взгляд прояснился, словно он что-то для себя твердо решил.

— Давай на счет три. — подтвердил он мою догадку. — я остаток жизни буду себя считать трусом, если сейчас сдам на попятную. (он даже и не представлял себе, насколько короткой эта жизнь окажется не только для него, откажись они сейчас)

— Думаю ты прав. Я тоже не хочу быть трусом в своих же глазах.

Взявшись за руки, мы застыли над столом.

-Раз — громко, скоре для себя самого, произнес Макс.

— Мы все творцы своей судьбы,

Но мало в этом понимаем — мне на ум пришел недавно прочитанный в интернете стих, под авторством некоего Мел.

— Два — крепко сжав мою руку, Макс уверенно посмотрел вперед.

— Рабы безвыйгрошной игры

В себе, всё это мы скрываем

— Три — наши свободные руки синхронно рванули вперед, на встречу непонятному и пугающему.

— От смерти, в жизни убегаем

В эгоистичном страхе перед ней. — строчка стиха погасла в сознании вместе с прикосновением к белому экрану, вдруг поглотившему все вокруг, своим светом.

1234

↓ Содержание ↓