37 копеек

1. Место действия

Река в этом месте течёт строго с запада на восток, так, что в день весеннего и осеннего равноденствия солнце встаёт точно между берегов, если смотреть с середины моста.

Село разделено рекой на две части.

На правом берегу, более высоком, находится машинный двор, ферма, детский сад, клуб, столовая и фельдшерский пункт.

Жилых домов там немного, десятка два.

Эта часть,в свою очередь, разрезана надвое оврагом с высокими и крутыми стенками, по дну которого протекает небольшая речка,скорее ручей.

Ручей впадает в реку рядом с мостом, деревянным. Перед каждым ледоходом его разбирают, а потом ставят вновь — иначе снесёт.

На левом, более низком, школа, магазин и правление колхоза. Там же и большая часть жилья — дома вытянулись на километр вдоль берега в две улицы, упираясь в старый парк, обширный, заросший, но ещё сохраняющий остатки регулярности.

Говорят, раньше там была дворянская усадьба, её следы ещё видны,в виде низких, заросших многолетней крапивой,развалин красного кирпича, в той части парка,что наиболее отдалёна от берега.

Старые липы и берёзы стоят рядами, как колонны, образуя равнобедренный прямоугольный треугольник с катетами метров по двести, упирающийся гипотенузой в берега делающей резкий, на девяносто градусов, поворот, реки. Повернув на север, она течёт так немного, а потом снова поворачивает, на восток, продолжая течь в прежнем направлении.

Сразу после второго поворота — пороги.

Местные называют их Урёвы.

Из-за шума, который вроде бы и не очень сильный, но ближе, чем за несколько десятков шагов, уже приходится кричать,чтобы услышать собеседника.

Вода ощутимо,видимо на глаз, изгибается вниз, и убыстряет свой ход до такой степени, что кажется полупрозрачным застывшим стеклом. А потом, через пару-другую метров, словно взрывается полутораметровой высоты валом пены и брызг, из которого время от времени показываются спины камней.

Их три, самый большой почти посередине русла, два других между ним и левым берегом.

Большой камень называется Баран, маленькие — Барашками. У самого берега, наполовину в воде, и чуть выше по течению, в нескольких шагах,Бык — камень размером с Барана, огромный квадратный валун со скруглёнными гранями, метра два высотой и втрое большей длиной и шириной,наклонённый в сторону реки, но так, что сидеть на нём можно без особого риска свалиться в воду.

Разумеется,когда ветер не несёт водяную пыль в его сторону. Тогда Бык становится чёрным и блестящим, хотя обычно он серо-розовый, и очень скользким.

Как ни странно, но пороги вполне проходимы на лодке.

Но только в одном месте — в промежутке между Быком и ближайшим к нему Барашком.

Лодка, под восторженные или испуганные крики пассажиров, внезапно прыгает вперёд, подхваченная потоком и буквально пролетает сквозь вал пены, скрываясь на доли секунды в нём целиком, и несётся дальше по успокаивающейся воде,постепенно замедляясь. Несколько секунд — и полсотни метров позади.

Но вот если вы рискнёте сунуться ближе к Барану, или к правому берегу — шансов нет. Всплывут разве только ниже по течению щепки, а вот люди...

Как ни странно, никаких легенд или таинственных историй про Урёвы не рассказывают.

Хотя вроде бы самое место,а вот поди ж ты...

Сегодня было четыре урока.

У первоклассников всегда уроков по четыре.

А я уже три недели как первоклассник!

Вообще-то в школе мне скучно — и читать,и писать,и считать я давно умею, особенно считать и читать. С письмом хуже — учительница ругается, говорит, что пишу как курица лапой.

Ни разу не видел,чтобы курицы писали. Я даже специально сходил к соседям, думал,может только наши куры не пишут. Нет, оказалось, что и их тоже. А тётя Зина, соседка, ещё и нажаловалась вечером матери, когда принесла бидончик молока, что я залез без спросу в курятник и не закрыл потом дверь, и куры все убежали в огород, и там расковыряли грядки.

Вообще-то за молоком ходить моя обязанность, через день, но вот вчера она пришла сама. Я же закрывал вроде дверь, ну может только маленькая щёлка осталась, кто же знал, что куры пролезут?

Меня долго расспрашивали, что я там делал, в курятнике, не брал ли яйца.

Я сказал, что просто хотел посмотреть, не пишут ли куры, и меня обозвали вруном, и долго ругали.

А я правда ничего не брал! Все знают, что без спроса чужое может брать только Петух, Серёга Петухов, который живёт за оврагом. Мы его так дразним — Петух — а он обижается, и лезет драться. А ещё мы зовём его Кочет, потому что в отрывном календаре я прочитал стихи.

Там строчка была: "Кочет, так зовут в народе петуха".

Вот мы его и дразним, а Петух, как услышит, грозит, что побьёт нас.

Он может,потому что старше и меня, и моего друга, Славки, на год, и уже учится во втором классе.

Только мы всегда ходим со Славкой вдвоём, и Петух нас двоих не трогает, потому что с двоими ему не справиться.

Но сегодня я один.

Славку оставили в школе, он очень медленно и плохо читает, и с ним учительница решила ещё позаниматься.

А я сразу побежал в магазин.

У меня очень много денег, целых тридцать семь копеек!

Пятнашка, два десунчика и двушка.

Двушка и один десунчик у меня были и раньше, а ещё один и пятнашку я нашёл, когда полезутром, по пути в школу, под мост,чтобы проверить, не нашёл ли Петух наш со Славкой тайник.

Там у нас настоящая финка, которую Славкин старший брат, он уже взрослый и работает, сделал на мехдворе из напильника, а ручка у неё разноцветная, из синих, красных, белых полосок, полупрозрачных и очень красивых. Только это не полоски, а такая специальная пластмасса,которую брат тоже взял на мехдворе.

Правда, лезвие у неё обломано больше чем наполовину, и брат отдал её нам. Но всё равно, ни у кого больше таких нет.

И ещё в нашем тайники две гильзы, и настоящий патрон. Славка говорит, что он называется "гаубица", и из него можно пробить даже танк.

Патрон и гильзы нам подарили городские охотники прошлой зимой, когда заходили в нашу столовую за хлебом, а мы там рядом катались на коньках на пруду. Столовая была закрыта, а мы их провели к двери на кухню, и они нам подарили за это патрон и гильзы.

Петух, как узнал, давал нам за них десунчик, а мы не согласились, и он сказал,что всё равно выследит и украдёт.

Вот я и проверял.

И только подошёл к мосту — гляжу, десунчик! на самой тропинке. И рядом пятнашка.

Наверное, кто-то потерял.

Но нигде никого не было, и я взял эти деньги себе. Если бы я знал,кто потерял,я бы отдал, а так кому отдавать-то?

Так что теперь я богатый, и бегу в магазин, за халвой.

Мы там ещё покупаем ириски и конфеты такие, их продавщица называет "подушечки", а мы — "дунькина радость". Так их моя соседка по парте назвала, Маринка, и мы стали.

Маринка, хотя и девчонка,но мы с ней дружим.

Она тоже хорошо читает, и приносит мне книги из дома.

Она говорит, что книг у них много, и если я буду с ними аккуратно обращаться, то её мама разрешит мне их носить. Я обращаюсь очень аккуратно, а за книги угощаю Маринку ирисками.

Маринка завтра мне принесёт новую книгу, называется "Тайна двух океанов". Говорит, очень здоровская,про то, как наша подводная лодка всех победила. А я за это поделюсь с ней халвой, которую купил целый кулёк, на двадцать пять копеек вышло почти двести грамм.

Когда продавщица спросила, что мне, я сказал — халвы, сто восемьдесят грамм, на двадцать пять копеек.И продавщица удивилась, и сказала, что неужели я сам посчитал. А чего тут считать? Халва стоит рубль сорок килограмм, как раз и выходит сто восемьдесят грамм.

Продавщица не поверила, и начала меня спрашивать,сколько будет три умножить на семнадцать, или девяносто разделить на шесть, а я сразу считал в уме и говорил.

И она всё удивлялась,а потом насыпала мне кулёк с верхом, и самых лучших кусков,которые отколоты, и лежат рядом с большим, на промасленной бумаге . Если отрезать халву от большого куска, она не такая вкусная, и липкая какая-то, а вот маленькие кусочки — сладкие и хрусткие. Объедение.

Я прошёл через парк, залез на Быка, и стал смотреть на воду, и есть халву.

Но не всю, потому что и Маринке оставлю, и Славке.

И вот когда я уже хотел пойти домой,кто-то меня толкнул в плечо.

Петух!

Как он меня выследил? И побьёт, и халву отнимет...

Я хотел спрятать халву в карман, и поскользнулся,и съехал с Быка прямо в воду.

Спиной к Урёвам.

Там не очень глубоко, чуть выше пояса, но течение очень сильное, а левая нога застряла в камнях, и я упал на спину.

В лодыжке что-то хрустнуло, и нога освободилась, и течение подхватило меня, и потащило, и я почувствовал,что не могу встать, и вода попала в нос, и я начал захлёбываться.

И сразу меня закрутило, как в центрифуге... что ещё за центрифуга такая?... и ударило обо-что-то, и я полностью потерял ориентировку... ориентировку? ... и вода лезла в нос, и было очень больно и в груди, и в ноге, и почему-то ещё голову.

Мелькнула мысль — сходил, называется,за хлебушком... да не ходил я ни за каким хлебом!.. и сразу же — не сопротивляться, сейчас перекат... перекат? кончится, и можно будет вынырнуть.

Шум был такой, словно вокруг рвались глубинные бомбы (какие, какие?), и лёгкие горели от нехватки воздуха.

И было очень страшно и больно. Я вдруг подумал — уж лучше на дне сыром лежать, и повторял это, а воздуха уже совсем не было.

И тут меня перестало бить о камни, и вверху вдруг появился дрожащий круг света, и я понял,что вижу солнце сквозь воду... оказывается,у меня глаза были открыты... и рванулся к нему... и вынырнул.

От первого же вдоха боль так резанула грудь, что я чуть не потерял сознание, но берег был рядом, руку протяни. Я попытался встать на ноги, и левая нога подломилась — сломана?— и я снова упал в воду, и на четвереньках выполз на траву.

Потом долго откашливался, подвывая от боли в челюсти — потрогал, вся рука в крови— и мозжащего ощущения в левой лодыжке, одновременно дрожа от холода.

Приподнял голову — передо мной стоит мелкий пацан, и сквозь слёзы кричит — я не хотел, я не нарочно!

Вдруг как-то разом узнал — Петух. Серёга Петухов. Мой злейший враг в первом классе, потом мы с ним не то что подружились,скорее перестали враждовать, и через несколько лет он попал в колонию, ударив ножом в драке городского парня, приехавшего на лето в нашу деревню, а я в том же году переехал сначала в райцентр, а потом и дальше, и никогда больше не слыхал о нём.

В мозгу словно что-то щёлкнуло — я не срывался с камня в Урёвы.

2. Варианты

В тот день, 22-го сентября, на пути из школы мы со Славкой поспорили, кто сумеет пройти по перилам моста от одного берега до другого, и я сорвался в воду, и действительно чуть не утонул. На счастье, рядом оказались рыбаки, которые и вытащили меня, почти уже захлебнувшегося.

И левую лодыжку мне раздробило, когда нога за год до того попала в заднее колесо велосипеда, на багажнике которого катал меня Славкин брат... и шрам на нижней челюсти я заработал уже в десятом классе, неудачно прыгнув с тормозной площадки вагона, когда мы,толпа великовозрастных болванов, развлекались тем, что запрыгивали на ходу на отъезжающий от станции грузовой состав, и спрыгивали как можно позже, уже на изрядной скорости.

Ну что, без вариантов — попаданец? а нефиг было по ночам читать фантастику.

И что же теперь,и как?

И тут меня так накрыло, что я потерял сознание.

В себя я пришёл как-то сразу, без многократно описанного (да и испытанного) медленного и вязкого пробуждения, когда пытаешься понять, где ты, и что это было.

А вот не менее популярные желания — пить и строго ему противоположное — присутствовали. Причём даже непонятно было, какое сильнее.

С первым решилось просто — прямо перед глазами, которые открылись легко и с первой же попытки, оказался столик (или тумбочка?), где стоял небольшой графин, наполовину заполненный водой (а чем же ещё?), с надетым на него сверху стаканом.

Пытаюсь встать — лежу под тонким шерстяным одеялом, нетерпеливо отбрасываю его в сторону — и без проблем это делаю.Пью прямо из графина, неожиданно тяжёлого для своего размера, обливаясь и не обращая внимания на боль в челюсти.

Кстати, голова-то у меня забинтована, и капитально — свободны только глаза,рот и нос, всё остальное покрыто толстым слоем марли.

Ну да, ну да — челюсть, да и по виску, помнится, текло... а сколько, интересно, прошло времени? и где это я нахожусь ?

Впрочем,с последним понятно — в больнице, где же ещё.

Вон у противоположной стены такая же, как у меня, кровать, и тоже с тумбочкой. Кровать не пустая — на ней кто-то лежит. Да и запах... специфический, больничный. Его ни с чем не перепутаешь.

Но это всё потом — я сейчас я дико хочу в туалет. Приподнимаюсь с кровати, делаю шаг — вернее, пытаюсь сделать, потому что левая нога простреливает дикой болью и подламывается — и падаю на пол, зацепив по пути тумбочку, откуда сваливаются графин со стаканом, причём успеваю заметить, что последний разлетается на несколько осколков.

Ворочаюсь на полу, в какой-то луже...чёрт, да ведь это же я не сдержался! стыдоба...зато позывов от мочевого пузыря больше не чувствую, так что не всё так плохо. Эээ... Это что ж такое, чёрный юмор, что ли? Значит, буду жить.

Дверь распахивается, в палату влетает тётка в белом халате... понятно, дежурная медсестра, услышала устроенный мной тарарам, немного погодя — ещё кто-то...

В общем, подняли, вымыли, перебинтовали, переодели в сухую пижаму (размеров на пять больше моего), отругали, но не зло — "вот же кнопка рядом с изголовьем!" — а мне откуда знать!!??.

Успокоили проснувшегося и со страху расплакавшегося соседа — пацан поле операции аппендицита (аппендэктомия, помню, знаю..), третий день уже как... сказали, что без сознания я был два дня (ну это по-божеским, я уж настроился на недели, а то и месяцы... стало быть, сегодня 24 сентября, вернее, ночь с 24-го на 25-е). Это я у соседа узнал, когда нас одних наконец оставили, Серёги.

Я, кстати,тоже Серёга.

Вернее, Сергей Александрович Шумов, 1958 года рождения. М-да...об этом потом, потом.

Навели, короче, порядок, дали выпить мензурку горьковато-кислой микстуры, и велели спать, а если чего надо, то нажать на кнопку.

Ладно, понял, не дурак.

Лежу. Сна, естественно, ни в одном глазу. Левая лодыжка действительно сломана, она в гипсе, нижняя челюсть не сломана, там всего лишь большущая рваная рана, и на виске тоже есть, ближе к уху... и тоже левому.

Голова-то и чёрт бы с ней, а вот ногу жалко. Придётся снова, как и в прошлый раз, жить не хромоногим, конечно, но и не спринтером.

Так... Это я сейчас вот о чём подумал — "как и в прошлый раз"?

У меня что, дубль-2? В смысле, второй шанс? На однажды уже прожитую жизнь. А второй — потому что в первой жизни я ничего подобного не помню. Интересненько...

И я так спокойно думаю об этом...