Ты принадлежишь мне!

Эльвира Осетина

"Ты принадлежишь мне!"

Аннотация:

Как можно забыть групповое изнасилование? Особенно если единственный кто способен сделать тебя счастливой, косвенно в этом виноват!

Можно ли обрести любовь, имея ненормальную зависимость от секса? Возможно только ОН сможет помочь...

Спасибо за аннотацию Виктории Коротковой.

#ненормативная_лексика #много_секса #мелодрама #властный_герой #любовь_по_принуждению #вредная_и_очень_аморальная_героиня #сложные_отношения #эмоциональные_качели

Пролог

— Кажется их было пятеро или семеро, я точно не помню, слишком пьяная была, — я чешу нос и прищурившись, делаю вид, что задумалась.

На самом деле я все прекрасно помню — их было шестеро, и я была не пьяная, а под "кетамином", в народе его еще называют — "наркотиком насильников". Вообще-то это препарат для наркоза и обезболивающее. Но он нередко вызывает страшные галлюцинации, поэтому жертва во время изнасилования и физически, и ментально прибывает в самом настоящем кошмаре. Вот и я побыла в том кошмаре. С одной стороны, я все понимала и все видела, ощущала, но с другой... все мои чувства и эмоции были утрированы, и увеличены в десятки раз, как минимум.

Это мне потом уже позже объяснили в больнице... Да-да, мои насильники были столь любезны, что даже в больницу меня доставили, в частную клинику, где заплатили врачам за молчание, и за то, чтобы с меня убрали все следы их "безудержной страсти". Он — вожак стаи этих выродков, так и сказал, я очень хорошо запомнила его слова, а еще ярко выраженные нотки сарказма, с которыми он произносил эту фразу. Ну а мне обеспечили хороший и качественных уход за телом. Вот только душу оставить в покое не желали. Приходили каждый день, проверяли, не решила ли я там вздернуться ненароком? Не решила ли я позвонить кому-нибудь и пожаловаться — родителям, или подругам, к примеру? Или не дай бог, в полицию заявление накатала?

Нет-нет. Им это было не интересно. Они хотели и дальше со мной играть... На этот раз уже в любовь...

Больные ублюдки...

Мажоры только-только вошли во вкус, и им понравилось... очень понравилось.

И если бы не случай, то я не представляю, чтобы сейчас со мной было...

Пауза затягивается, и бросив взгляд из-под ресниц на лицо моего нового психолога, я мысленно морщусь.

Жалость — вот что я вижу в его взгляде.

Нет, все же было ошибкой прийти к мужчине. Раньше я всегда выбирала женщин, потому что стеснялась такое обсуждать с мужчинами, но женщины слишком сильно меня жалели, хоть и старались изначально показать, что не испытывают этого непрофессионального чувства. Однако, я всё равно чувствовала....

И вот, спустя два года, после последнего моего не самого удачного "лечения", я решилась на мужчину... и что я вижу? Опять жалость...

Мда, вообще-то я ни этого хотела от квалифицированного специалиста — мозгоправа, а работы над моей головой. И желательно качественной.

Но почему-то именно эмоция жалости сильнее всего меня всегда выбешивала. Вроде уже тринадцать лет прошло. И мне бы смириться. Но жалость... Странно, но даже, когда, кто-то осуждающе качает головой, слушая рассказ очередной жертвы изнасилования, по телевизору, и приговаривает: "Сама виновата, нефиг шляться где попало", и прочее-прочее, я почти никак не реагирую. Потому что знаю, им никогда этого не понять. И дай бог, чтобы они или их дети не поняли. Потому что понять, можно, только лишь пройдя через это...

Но жалость... Эта эмоция в глазах людей меня уничтожает. Я начинаю себя чувствовать прокаженной и смертельно больной. Словно меня уже похоронили. Словно мне уже недоступна жизнь обычной счастливой девушки, смотрящей на мир огромными глазами и ждущей своего принца на белом коне. Хотя мне всего лишь тридцать лет. Я не смертельно больна. Я здорова... физически... Шрамы давно зашили, да и не так уж и много их было. Мои насильники были осторожны. Убивать меня никто не хотел. Всего-то лишить девственности... Во всех возможных местах. С несколькими мужчинами одновременно. Всего-то показать мне, что я такая же грязная, как и они. Сломать и заставить забыть о том, что такое доброта и любовь, уничтожить надежду на счастливое и светлое будущее.

Во рту начинает першить от горечи собственных мыслей.

Ну уж нет! Хватит! Это невыносимо. Только не слезы... слезы делают из меня слабое ничтожество, а я сильная! Сильнее многих! И все благодаря уроку, который мне когда-то преподали. Жестокому, чудовищному, но уроку!

Не верить, не любить, не надеяться, не ждать, а брать жизнь в свои руки, и из рабыни превратиться в хозяйку!

Как там говорится в пословице? Всё, что нас не убивает — делает нас сильнее? Я криво усмехаюсь, потому что в другой поговорке говорится немного иначе — "Все, что нас не убивает делает нас сильнее, или инвалидами".

А моя личная поговорка звучит так — "Все, что нас не убивает, делает нас сильными инвалидами".

Я беру сумочку, и встав с кресла, молча иду к двери. За сеанс я заплатила еще на входе, поэтому здесь меня уже больше ничего не держит.

— Подождите, — слышу я голос психолога, и обернувшись, с раздражением и злостью смотрю на него. — Сядьте, мы еще не закончили.

Изогнув свою идеально откорректированную, в лучшем салоне красоты славного города Новосибирска, бровь, я растягиваю губы в кривой усмешке, и не менее властным голосом, с добавлением надменных ноток, отточенным многими годами на службе главного помощника генерального директора завода нефтеперерабатывающих продуктов, отвечаю:

— Закончили.

И повернув голову, иду дальше, и слышу еще один вопрос:

— Чего вы на самом деле хотите?

Я берусь за ручку двери и на краткий миг замираю, но тряхнув головой, выхожу.

Нет, не здесь и не сейчас. Да, я уехала ради этого в другой город — столицу нашей любимой родины, но все же, все же... Нет. Не могу...

Уже в такси я долго размышляю о вопросе психолога. И понимаю, что не могу на него ответить. Чего я хочу на самом деле? Забыть о том, что со мной случилось тринадцать лет назад? Нет, я не хочу этого забывать. Жизненные уроки забывать нельзя. Так чего же я тогда хочу? Выйти замуж и нарожать кучу маленьких ребятишек? О нет, спасибо... дети — это точно не моё. Как и стирка, уборка и забота о муже. У меня со стиркой и уборкой справляется приходящая дом работница — Галина Дмитриевна. А забота о муже? Нет, я уже настолько привыкла жить одна и не о ком не заботиться, что терпеть на своей территории кого-то еще, не смогу. Пыталась не раз заводить нечто вроде длительных отношений, но максимум на что меня хватало, так это на неделю. Да, рекорд, целая неделя.

Так чего же я тогда хочу?

...

Я тоскливо вздыхаю, рассматривая незатейливый осенний Московский пейзаж за окном, краем сознания отмечая, что эта осень в столице выдалась необычно жаркой и сухой. И понимаю, что хочу я только одного — избавиться от своей ненормальной тяги к сексу с незнакомцами.

Но сейчас, признаться в этом доктору, еще и мужчине, я не в состоянии. Потому что эта болезнь, по моему мнению — не излечима. Нет, это не "нимфомания", это нечто другое. Потому что оргазм я не всегда испытываю. Последнее время вообще перестала чувствовать хоть какое-то удовольствие. По большей части лишь отвращение, и ощущение, словно, каждый раз вываливаюсь в помоях. Но остановиться не могу... Я как наркоманка, пристрастившаяся к наркотику. Привычная доза уже давно не вставляет, и её приходится увеличивать. Но, из-за этого сильно страдает качество. И найти качественный секс каждый день, да с разными мужчинами порой и не с одним одновременно, довольно сложно...

И это очень сильно мешает моей карьере.

На моих губах опять появляется невеселая улыбка.

Потому и хожу до сих пор лишь в помощницах, причем таких, которые по командировкам разъезжают, а не в заместителях генерального.

Устала я мотаться по всей нашей необъятной матушке России. Хочется уже собственного уютного кабинета. Секретаршу или лучше секретаря с кофе по утрам.

Прикрываю глаза и представляю, как я бы зажигала с этим самым секретарем... Ну а что, любому начальнику нужно вечером сбросить стресс.

Да и Афанасий Игоревич уже давно намекает, чтобы я на попу присела, потому что на заводе я ему гораздо нужнее, чем где-то неизвестно где... Эх... Но я ведь понимаю, что в родном городе, хоть он конечно и "миллионик", не смогу искать каждую ночь нового партнера. Слишком велик риск нарваться на неприятности. Потому и катаюсь по разным городам в поисках приключений на свои нижние девяносто...

Но где наша не пропадала? Везде пропадала...

Поток моих не слишком радостных, и достаточно аморальных мыслей прерывает телефонный звонок с рабочего номера, и с отточенной профессиональной белозубой улыбкой, я беру трубку, и бодрым голосом отвечаю:

— Кристина Эдуардовна Ярова, главный помощник генерального директора ННПЗ слушает.

ГЛАВА 1

— Кристя — это я, — голос шефа глухой и уставший.

Я тут же подбираюсь и стерев улыбку со своего лица, сосредоточено спрашиваю:

— Что случилось Афанасий Игоревич? Что-то с Иришкой?

— На пенсию меня отправляют, малышка, — хмыкает мой любимый, практически заменивший родного отца — шеф. — Из столицы проверяющий приедет. Ну и судя по сплетням, он и на место моё метит.

Мои брови непроизвольно приподнимаются. Вот так финт ушами. Этого я ожидала меньше всего.

— А Заречинский, как же?

— Остается на своем месте, — вздыхает Афанасий Игоревич. — А тебе надо бы домой поторопиться. Я буду тебя рекомендовать, как одного из лучших сотрудников. Но ты сама понимаешь.

— Да-да, "новая метла", — удрученно бурчу в трубку. — А по вашим слухам, он один едет или...?

— Или, — так и вижу, как поджимает губы шеф и недовольно хмурит кустистые седые брови. — Целую команду помощников с собой везет.

— Хреново, — цикаю я в трубку.

— Не ругайся, дочка. Я тебя не брошу, пристрою на хлебную должность. Если не в Новосибирске, то в Тюмени точно. У меня там однокашник генеральным работает. Сам постоянно о тебе спрашивает. Не хочу ли тебя отпустить. Уж кто-кто, а ты точно без работы не останешься.

Заслужила-то заслужила, только вот не нужна мне Тюмень, ни под каким соусом. Я Новосибирск люблю. А еще разъездной характер своей работы... а вот этого меня уже сейчас собираются лишить.

А плевать! В стюардессы пойду!

Весело улыбаюсь.

— Простите шеф, это нервы. Ждите. Ближайшим рейсом вылетаю. С докладом я все равно уже выступила, и без фуршета выживу, как-нибудь.

— Давай Кристинка, поторопись, не нравится мне все это. Ой как не нравится.

Отключаюсь, убираю телефон в сумочку и стараюсь не сильно скрипеть зубами от злости. В свое время две месячных зарплаты потратила на идеальную улыбку. И как-то не хочется вновь терять большую сумму денег. Все же я привыкла к определенному жизненному комфорту. А не к урезанию финансов.

Не, ну вот ведь твари, а! А Людочка, та еще сучка. Как подарочные сертификаты в лучший столичный салон красоты получать, так она первая, а как одну из самых важных новостей рассказать... Ууу.... Получишь у меня еще стерва белобрысая. Ой получишь....

Вот прямо сейчас и получишь!

Следующий мой звонок адресован салону красоты — "Королева Виктория".

Прищуриваюсь и стараюсь не пугать своей змеиной улыбочкой, поглядывающего в заднее зеркало таксиста.

— Здравствуйте, вас беспокоит Кристина Эдуардовна Ярова. Да-да я сегодня у вас была и покупала подарочный сертификат. Хотела подруге подарить. Но у меня, к сожалению, сегодня кто-то сумочку украл. Номер? Конечно помню.

Я всегда все помню, на всякий случай, а то мало ли? Не зря же меня с рождения высшие силы одарили феноменальной памятью, и стоит мне один раз посмотреть на любую циферку или буковку, как я мгновенно её запоминаю, и могу выудить её из памяти в любой нужный момент...

— Не волнуйтесь Кристина Эдуардовна, подарочный сертификат мы аннулировали. Им еще никто не воспользовался. И мы можем вернуть вам деньги. Но вам нужно будет подъехать сегодня с паспортом...

— О, я не буду возвращать деньги, я сама воспользуюсь своим сертификатом.

— Отлично! Тогда мы записываем вас...

Быстро договорившись о приеме и процедурах, я отключаюсь, а затем уже с "чистого номера" и другого телефона, набираю смс-сообщение Людочке — новой секретарше самого Лисовского Германа Львовича.

"Твоя информация оказалась верной. Я о проверяющем и смене руководства в Новосибирске. Спасибо. С меня причитается"

На моем лице играет недобрая усмешка. Никогда не спускала наглецам и лжецам. Первая никогда не била, но, если в ответ, кто-то смел хоть пальцем трогать меня, била наотмашь, да так, чтобы обидчик в крови захлебнулся. Учителя были слишком требовательные и жестокие... научили...

Признаю, месть жестокая. Но там, где большие деньги, не место глупцам.

А если мой телефон и вычислят, а я уверена на тысячу процентов, что уже давно вычислили, все же Лисовский сам в этом профи, что уж говорить о его службе безопасности, то мне ничего не будет. Я шпионю для себя лично, и иногда для шефа, а не для, упаси боже, конкурентов. А вот Людочке... полагаю, что со своего места, она как минимум слетит. Да и информатора шефа прикрою. А то мало ли, вдруг мне самой его услуги понадобятся, когда-нибудь, хоть шеф до сих пор и не раскололся, кто ему "стучит".

Но я буду не я, если не сделаю ответных ход.

Вечер проходит в сборах. Салон красоты, покупка нового маленького черненького обтягивающего платья по завету Коко Шанель, покупка билета до Новосибирска, а дальше, как обычно... Идем искать партнера на ночь, или сексуальные приключения на свои нижние девяносто.

Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь. Какая же я все-таки конфетка. Идеальная фигура (в моем понимании) — восемьдесят — шестьдесят — восемьдесят. Рост — сто шестьдесят. Вес — пятьдесят. Как говорит Афанасий Игоревич — "доска доской, будь моя воля, так из-за стола бы не выпускал, пока не поправишься килограмм на десять хотя бы". Да только я сама решаю, как мне выглядеть. Не зря три дня в неделю по одному часу провожу в спортзале. А в субботу, так вообще целых два часа трачу, чтоб рельеф на теле красивый был.

Мужикам, которые хотят секса со мной, нравится, и это самое главное.

Плохо, только то, что мне последнее время все это осточертело до печенок и хочется прекратить... но...

Я ухмыляюсь, и поправив идеальную прямую черную челку, выхожу на охоту. Ну держитесь мужики Марго идет к вам.

О, я сегодня Марго?

Замираю возле двери, пытаясь вспомнить — не использовала ли я уже это имя и если и использовала, то, когда именно? И кивнув сама себе нажимаю на ручку.

Пока выхожу в холл, и иду до дверей, ловлю на себе множество взглядов, как неприязненных, так и похотливых. Растянув губы в приветливую улыбочку, киваю возможно будущему коллеге из Тюмени. Сегодня он тоже выступал с докладом. Специалист слишком молод (на вид не больше двадцати двух лет) и пуглив, тушевался от каждого вопроса. Пару раз, даже порывался позвонить в Тюмень, но Лисовский ему не позволил... и оторвался по полной программе. Мне даже на пару мгновений стало жаль парня. Ведь заметно было, что его крупно подставил генеральный, отправив неподготовленным на доклад.