↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сергей Михайлович ШВЕДОВ
(Минск, 123smsh@tut.by)
SCIENTIA POTENTIA EST
фантастическая быль
Мне приспичило прямо на остановке у академии наук, а там камер видеонаблюдения на каждом академическом здании — как воронья насело! И все за тобой следят лиловым глазом. А кустики на газонах такие ухоженные да реденькие, сквозь тонкие прутики всё как на ладони просматривается, нигде не укроешься. И милицейская машина с цветомузыкой на крыше тут же рядом отдыхает.
Человек я законопослушный, пока меня сильно не прижмёт, но тут уж так прижало, что невмоготу. Красоваться в центре города в костюме наездника — с темными пятнами на брючинах между ног, тоже не хотелось.
Безвыходных ситуаций не бывает — и вот судьба кинула мне призрачную надежду, как голодной собаке кость. Забор вокруг одного из НИИ академии разобрали — ремонтировали трубопровод, меняли трубы. Я перепрыгнул через яму и попал на задний двор какого-то научного института. Видеокамер тут не было, но не было и закуточка, куда бы приткнуться по нужде.
Ветер хлопнул неплотно притворенной дверью чёрного хода, словно указывая путь к спасению.
Охраны на входе не было. С видом облегчения на лице я спокойно вышел из туалета и тут же наткнулся на поджидавшего свою дичь охотника:
— Кто такой? — спросил охранник.
— Я... научный сотрудник.
Двухметровый верзила в форме постучал дубинкой по ладони и окинул меня с ног до головы взглядом, предвкушающим садистское наслаждение от допроса нарушителя.
— Пройдёмте, гражданин!
— В ваших обязанностях — сначала предъявить мне удостоверение, лишь потом выдвинуть обвинение или выразить подозрения, если таковые имеются.
— В этом корпусе режим совершенной секретности. Проход только по пропускам.
— На КГБ работаете?
— На космос.
— Почему тогда у вас тут ни живой души?
— Единственная живая душа в этом корпусе — я! — гордо ткнул себя дубинкой в грудь охранник. — Финансирование института прекратили, но режим секретности не сняли, а законность никто не отменял, так ведь? Придётся отвечать по всей строгости закона за несанкционированное вторжение на режимный объект.
Спорить с вооружённым дубинкой стражником, который в два раза выше и тяжелее тебя, как-то несподручно. Я и не заметил, как у меня на запястьях щёлкнули наручники:
— Вперёд шагом марш!
— Протокол составлять?
— Да, и протокол составим, может быть... протокол испытаний.
— Вот уже преступление — пописать в чужой унитаз.
— Не болтать! Лицом к стене!
Он провернул ключ и открыл дверь.
— Проходите.
* * *
Каптёрка охраны скорей напоминала научную лабораторию.
— Садитесь, — охранник указал на массивное кресло, опутанное проводами.
— Электрический стул или пытошная дыба?
— Не угадали — испытательное кресло.
— Вы всех нарушителей так вот сразу караете, даже без соблюдения бюрократических формальностей?
— Сидите смирно и не дёргайтесь. Больно не будет.
Мучитель оказался с немалым опытом. Пару движений — мои руки намертво пристёгнуты к поручням, ноги — к подставке. На голову мне он опустил какой-то венец с проводками.
— Поджарить мне мозги надумали?
— Нет, снять энцефалограмму... для начала.
Я ничего не почувствовал, хотя ожидал самого страшного.
— Слушайте, не надо меня пытать научными методами. Я и так всё скажу — сразу сдаюсь на милость правосудия. И подпишу любую бумагу, если будете настаивать. Сдайте меня в карательные органы безо всяких изощрённых издевательств. По глазам заметно, что вы садист, что вам тут скучно, хочется поразвлечься, но всё-таки... вы хоть немного... человек?
Бессердечный охранник не слушал, а тупо рассматривал графики и колонки цифр на экране компьютера:
— Как тривиально — полная блокировка самосознания личности и познавательных возможностей. Воля и самообладание стёрты начисто. Подопытный кролик из самых простых — "вышли мы все из народа".
— У меня два высших образования!
— Оно и видно.
— Что вы можете понять с вашей школой младших командиров или пусть даже средней школой милиции!
— Я доктор медицинских наук.
— Что же вы в охранниках торчите? Идите в поликлинику — врачей не хватает.
— Во-первых, я по специализации не лечебник, а исследователь. Во-вторых, здесь мне платят за три ставки, поскольку я один за всех уволенных справляюсь. В-третьих, это моя бывшая научная лаборатория, где я могу продолжать свои исследования вопреки всем запретам на них. Наука, знаете, затягивает, пусть даже мне за это и не платят.
— А где теперь весь ваш космический институт с его учёными кадрами?
— На рынке. В фирмах офис-менеджером. Или в казино швейцаром. Ещё есть много подходящих мест для учёных специалистов высшей категории. Можно и тротуары плиткой мостить, в конце концов, если здоровье позволяет. Там платят будь здоров!
Он оторвался от экрана.
— Итак, два высших образования — познавательный опыт есть. Были проблемы с учёбой?
— И остались, английский язык — повис мёртвым грузом со словарём.
— Как у всех среднестатистических человечков. "Такой удел нам положон...", если слегка переврать классика. Сейчас мы подключим вас к мультисимулятору.
— Это больно?
— Ничуть. Даже забавно. Мультики посмотрите, а может, и настоящее кино. Больше никаких субъективных ощущений, обещаю.
— Отпустили бы подобру-поздорову безо всяких ощущений.
— Ни-за-что!!! Где я себе подопытного кролика найду? Мои исследования требуют практического подтверждения.
Доктор освободил мне правую руку.
— Выпейте вот это.
— Наркотик, конечно?
— Медицинский спирт. Вот вода, чтобы запить. Как проглотите, не вдыхайте воздух, чтобы не обжечь бронхи. Сразу же после глотка воздуха пейте воду.
— Не учите учёного... Я же сказал — у меня две "вышки".
Сказал и... как в бездну провалился.
* * *
Я засек краем глаза, как из-за плетённой ограды вылетел камень, но не успел проследить его траекторию. Мой стальной шлем не смялся в лепёшку, а раскололся, как глиняный горшок. "Плохая сталь, почти чугун", — успел подумать я.
Очнувшись, долго не мог сфокусировать зрение — перед глазами всё сначала, троилось, потом двоилось, и всё плыло, плыло, уплывало вдаль. Наконец очертания предметов перестали расплываться, и я увидел костёр, на котором дикари заживо поджаривали испанских военных моряков, которых предварительно раздели и обобрали английские пираты. А я лежал рядышком связанный.
Пьяные морские разбойники угощали индейцев своим пойлом и дружно ржали над воплями несчастных испанцев на костре. Я даже слогов не смог бы разобрать в гортанных воплях дикарей, не то что слов. Но когда одноглазый пират поднял меня и дохнул мне в нос перегаром джина, смахивающий на запах тройного одеколона, я понял каждое слово:
— Spaniard! Тhou art the best friend of mine. Dost thou believe me?
Он вытащил из-за пояса здоровенный нож. Я закрыл глаза, а когда открыл — обрезанные верёвки уже спали с рук. Пока индейцы выплясывали вокруг костра, этот странный пират-филантроп швырнул меня в лодку и столкнул ее в воду:
— The God our Lord helpeth thee!
* * *
— Очнулись? — вот и доктор наконец обрёл резкие очертания. — Киношка понравилась?
— Не очень.
— Скажите-ка по-английски что-нибудь из трудного, скажем, из библии.
— "Blessed the man that walketh not in the counsel of the ungodly, nor standeth in the way of sinners, nor sitteth in the seat of the scornful".
— Прекрасно. А в чём вы еще откровенно "плаваете"?
— В технической терминологии. Ни в зуб ногой.
— Вот и попробуйте что-нибудь выудить из обновлённой памяти.
— "Before we leave, we throw the machines into feedback, every one of them... Lock them into reverberating circuits with a code sequence key. Then all they'll do is buzz and sputter until the feedback is broken with the key".
— Теперь вам все понятно?
— Слово в слово.
— Ну и как после этого себя чувствуете?
— Нормально, только как-то не по себе.
— С чего вдруг?
— Так не честно. Я не сам выучил английский, это вы вдолбили в меня язык вашим компьютером. Как бы перекодировали сознание, что ли.
— Зря вы так — просто блокировка способности к познанию снята. Вы всё это знали прежде.
— А кто её мне поставил?
— О-о! — усмехнулся доктор и отвёл глаза. — Это разговор долгий, не по адресу обратились. Тут высокая политика. Мозги у всех русских на блокировке.
— Зачем мне эта блокировка?
— За меня ответят пословицы — "Умножая познания, умножаешь скорбь", "Меньше знаешь — крепче спишь", "Много будешь знать — скоро состаришься" и всякое тому подобное. Не убедило?.. Тогда вот как скажу: незаблокированная вовремя способность к познанию нарушает главнейший принцип социального бытия: "Я — начальник, ты — дурак". Русские умники неуправляемы, а дураки безопасны.
— А ваше вмешательство в мой мозг мне не навредит?
— Ничуть. Я как бы выпустил ваши пассивные знания из ментальной темницы, перевёл их в активную фазу. Ещё потом спасибо скажете.
— Я и сейчас скажу — спасибо, доктор!
— Тогда ещё глоток спирта?
— Неплохо бы. А ещё бы...
— Закуски не положено для чистоты эксперимента. Желудок должен отдыхать. Продолжим эксперимент.
* * *
...зелёная рвота измызгала гимнастерку. Мой зад в галифе плавал в чем-то липком. Ноги как ватные. Наверное, потому я единственный остался в живых в окопе, что обезножил от страха и рухнул на дно окопа, когда его утюжил танк. Когда перед глазами посветлело, я стряс песок с волос и... тогда меня словно какая-то сила одним рывком поставила на ноги. Все произошло так быстро, что уродливая корма "пантеры" как бы застыла за стёртой кромкой осыпавшегося окопа. Как в замедленной съёмке, я не бросил, а чуть ли не положил гранату на выхлопную решётку бронемашины...
— Проснулись без субъективных ощущений? — склонился надо мной доктор.
— Только вот чуть ли не плаваю в мокром от пота белье.
— Повышенная потоотделение — вполне нормальная реакция. В армии служили?
— Нет.
— В школе начальную военную подготовку проходили?
— Нет.
— В институте военная кафедра была?
— Нет.
— Отлично! А сколько человек в войсковом отделении?
— Десять, наверное.
— Во взводе?
— Около тридцати.
— В роте?
— Сто с чем-то. Может, и меньше, в зависимости от рода войск.
— Сколько полков в бригаде.
— Два, не считая приданных.
— Сколько бригад в дивизии?
— Не меньше двух с полками обеспечения и прикрытия.
— Сколько дивизий в корпусе?
— Тоже не меньше двух, не считая приданных бригад и полков.
— Что такое угол рысканья?
— Ну, может быть, отклонение цели относительно вертикальной оси.
— Ну, тогда всё в порядке, — он ещё раз проверил показания датчиков на экране. — И последний штрих к нашей корректировке сознания. Только спирта больше не получите.
— Водички бы.
— И воды нельзя. Через два часа после окончания эксперимента можете промочить горло, но только не газировкой и не пивом, чтобы без пузырьков, понятно? Последнее путешествие в виртуальную реальность.
* * *
...бронированная дверь метровой толщины медленно отошла.
— Именем народа, вы арестованы!
Генерал стал бурым от столь неожиданной наглости — группа каких-то недомерков в штатском распоряжается на центральным пульте управления армейскими соединениями всей армии. Повстанцы оружия на нём не искали — просто скрутили генералу руки липкой лентой.
— Даёте себе отчёт в своих действиях, цивильные шибздики? Мои люди вас зубами погрызут, причём начнут с самого болезненного места промеж ног.
Генерал все ещё отчаянно играл во всемогущего диктатора. У него это даже получалось, по крайней мере, сошло бы для псевдопатриотического телесериала.
Но человек в мятом костюме-тройке, похожий на меня, небрежно сдвинул шляпу и пожал плечами:
— Организация приказала перерубить все экспортные трубопроводы — я только выполнил приказ. Это вы напали на наших людей.
— Перекрыть нефтегазовы трубопроводы! Остановить экспорт зерна! Закрыть границы для трудовых иммигрантов! И снова иностранная интервенция, как в начале двадцатого века? На нас пойдёт войной вся Европа, куда там — весь мир! Иностранцы за дармовое минеральное сырьё когтями уцепятся, но своего не упустят.
— Как придут, так и уйдут. В наше время ни у одной державы мира нет полноценной общевойсковой армии, а разрозненные экспедиционные корпуса и спецназ не смогут удержать под контролем обширные холодные территории.
— Они применят ядерное, химическое и бактериологическое оружие!
— И кто им будет восстанавливать нефтегазопроводы и хлебные поля на заражённой территории?
— Нас задушат экономической блокадой. В мегаполисах погибнут десятки миллионов от голода. Москва вымрет за пару месяцев.
— И Питер тоже, — согласился человек в шляпе, похожий на меня. — Возможно, за полгода исчезнут с карты страны все мегаполисы. Выжившее население станет искать спасения за городом.
— Жители миллионных городов не способны выжить в деревне!
— Да и деревни больше нет вашими стараниями. Пойдут рыть землянки и собирать коренья на живой природе.
— Да брокеры, менеджеры, офисный планктон и компьютерные хомячки, журналюги и фотомодели — все они и недели не протянут без асфальта.
— Пожалуй, что да.
— Душегубы! — грозно протрубил генерал, словно его поставили к стенке перед расстрелом. — Люди привыкли жить на всём готовом — они же просто вымрут от физического труда.
— Тихо-сладкое вымирание, которое вы уготовили всем нам, не оставляет шансов на выживание страны. Полное исчезновение русских, по вашему сценарию, — просто вопрос времени. А так хоть нужда заставит подумать о выживании нации.
— Выживших ожидает одичание.
— Что ни делай с человеком, весь цивилизованный мир упорно ползёт к новому варварству. Мы хоть раньше других очухаемся, потом что первыми коснёмся дна и оттолкнёмся от него вверх к солнцу.
— То, что задумала ваша организация, — преступление.
— Убийство одного человека — преступление, погибель миллионов — только короткая страничка в учебнике истории... Извините, генерал, ваше время истекло...
* * *
— Еще раз в туалет на дорожку не угодно ли? — участливо спросил доктор в робе охранника, выключая аппаратуру.
— Да, уж не помешало бы... Скажите, а какой практический эффект от вашего изобретения?
— Если установить мой прибор в порталах металлодетекторов, ну, скажем, в аэропорту, гипермаркете или правительственном здании, то за год можно снять блокировку воли и тяги к познанию у большинства активного населения.
— Так вам и дадут вывести народ из спячки. Мой вам совет, доктор, закопайте поглубже ваш прибор со всеми научными записями и никому о нём не заикайтесь. Государству нужны установки обратного действия.
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |