Просветление. Глава 23. Белый Свет

Глава 23. Белый Свет

Он открыл глаза. Первым порывом после этого нехитрого действия стало желание немедленно закрыть их. Уж слишком неожиданным оказалось увиденное. Не ослепляющий, матовый, но ошеломляюще белый свет окружал его со всех сторон. Белизна наполняла пространство до такой степени, что понятия верх и низ, право и лево теряли смысл. Впрочем, они и не приходили ему в голову. "Живой", — пронеслось в сознании, но осмыслить эту фразу почему-то не получалось. Он застыл в горизонтальном положении на странном ложе, не чувствуя собственного тела, лишённый каких-либо проблесков памяти. Идентифицировать себя оказалось невозможно. По имени? Он не помнил своего имени. По внешности? Неуправляемое тело полностью покрывала невесомая ткань, разумеется, белого цвета, как и всё вокруг. Прошлое? Он не ведал, что такое прошлое, настоящее и будущее. Время ничего не значило и медленно утекало в бесконечность, не внося изменений в состояние белого покоя...

Не чувствуя времени, он не мог осознать, когда отворилась невидимая дверь в его покойное пространство. В помещении появилось удивительное существо. Разум подсказал единственное слово "женщина". И, несмотря на снежно-белый цвет одежд, с ней в мир пришли цвета. Цвет её светлых, но золотистых волос; цвет светлой, но золотисто-персиковой кожи лица и рук; цвет светлых, но нежно-голубых глаз... Приблизившись, она негромко произнесла:

— Как ты себя чувствуешь, сынок?

— Мама! — совладав с непослушной глоткой, воскликнул он и почувствовал капельку влаги на своей щеке. — Как хорошо, что ты пришла...

— Ты никогда не называл меня этим словом вслух, хотя и порывался. Помнишь? — женщина присела рядом, сдвинула белое покрывало и дотронулась тёплыми пальцами до его руки. Он не понял её слов, не вспомнил сказанное ею, но почувствовал прикосновение, а вслед за ним физически ощутил свою руку. Пока только руку, которой схватил женскую ладонь с таким трепетом, словно боялся, что её сейчас же у него отнимут. Не дождавшись ответа на вопрос, женщина проговорила: — Вспоминай, сынок, вспоминай!

— Не могу... Помоги мне, мама! — отчаянно воскликнул он и пристально взглянул в её лучистые глаза. Время снова остановилось и двинулось вперёд только в тот момент, когда с памяти мужчины начала медленно сползать пелена: — Ма!!! Как я мог забыть? Прости меня, мама!

— Не печалься, сынок, — улыбнулась она, вставая и поправляя покрывало. — Я скоро вернусь, а ты отдыхай и... вспоминай. Ты можешь, ты сильный, мой сынок, мой Андрей!

Он растерянно наблюдал, как женщина удаляется от него и исчезает в белизне пространства за пределами доступной ему видимости. "Так вот ты какой, Белый Свет!" — вдруг подумалось ему. Для того, чтобы сознание не растворилось снова в облаке беспамятства, следовало сосредоточиться на чём-то конкретном. И такой точкой сосредоточения стало услышанное им собственное имя — Андрей. Он принялся мучительно вспоминать, и в голове замелькали сначала несвязные образы, картины, фразы и звуки. Напряжённая работа мысли утомляла, Андрей погружался в сон, во тьму сновидений, но не переставал вспоминать. От особенно мрачных снов он в ужасе просыпался, и снова видел окружавший его непонятный и удивительный Белый Свет. В очередной раз утратив счёт времени, Андрей забеспокоился и засомневался: не привиделась ли чудесная женщина ему во сне? Но он не переставал ждать её, напрягать непослушную память, и... Ма вернулась.

— Вижу, что ты приходишь в себя и многое вспомнил, — с улыбкой произнесла она, останавливаясь в нескольких шагах от постели. — Хватит разлёживаться, пойдём со мной!

— Но как? — ахнул Андрей. — Я не ощущаю своего тела и не могу управлять им!

— Просто встань и иди.

Осознать смысл двух глаголов оказалось непросто. Но, произнесённые Ма, они перестали быть просто словами, а превратились в побуждение к действию. Смыслом жизни Андрея стало совершение этого действия. Но как же это нелегко — постичь смысл и совершить усилие над собой! Секунды ли прошли, минуты или часы, прежде чем он решительно оттолкнулся локтями от поверхности постели и поднялся на ноги? Ощущения Андрей испытывал странные. Ему не хватало уверенности в себе даже для того, чтобы твёрдо стоять на ногах. Но прежде всего он устыдился своей наготы. В голове засела мысль: стоять перед Ма голым — верх неприличия. Однако, взглянув на своё тело, Андрей с удивлением обнаружил, что облачён в свободные белоснежные одежды, и стыдится ему нечего.

Склонив голову на бок, самая прекрасная женщина на белом свете с улыбкой наблюдала за первыми, несмелыми шагами своего блудного сына, а затем протянула ему руку и медленно повела его за собой. Такой лёгкости своего тела Андрей не ощущал никогда ранее. Движения постепенно приобретали плавность, ритмичность, гармонию, сродни музыке и полёту птиц. Вскоре, неведомым образом, Ма и Андрей оказались в другом, столь же белоснежном помещении, посреди которого находился накрытый на двоих белый столик и два белых стула. Усевшись напротив Ма, Андрей заглянул сначала в её удивительные глаза, а затем на приготовленные яства. Есть и пить ему не хотелось, но белый хлеб, многообразие фруктов и бокалы, наполненные кроваво-красной жидкостью, притягивали взгляд.

— Что это, Ма? — спросил он, поднимая и разглядывая бокал.

— Местное вино, а не то, о чём ты сейчас подумал, сынок! — нежным колокольчиком засмеялась женщина, и на мгновенье помещение наполнил хрустальный звон бокалов. — За что мы пьём?

— За тебя, конечно!

— Нет, это не правильно. Выпьем за нашу новую и неожиданную встречу...

— Для тебя она тоже неожиданна? — с интересом спросил Андрей, с удовольствием пробуя на вкус удивительную жидкость, которая почему-то не убавлялась в бокале, и отведав невероятно мягкого и душистого хлеба.

— Да, ты меня удивил, — ответила Ма. По тональности её голоса и выражению лица Андрей не мог понять, рада она или огорчена. Он ждал разъяснений, и Ма заговорила вновь: — Я не ждала тебя так скоро. Скажи, тебе известна причина происходящего?

— Ма, я не знаю, почему оказался здесь, вижу Белый Свет и тебя...

— Ты верил, что мы встретимся вновь, и я желала новой встречи... Но вопрос в другом...

— Понимаю. Ты о причине событий, случившихся там... в Ультра-Петербурге? О причине моей... смерти? — Андрей вскинул тревожный взгляд на Ма.

— Да, сынок.

— Самонадеянность и самоуверенность! — жёстко проговорил он.

— Ох... Каким ты стал взрослым, а я сомневалась! — неожиданно радостно отреагировала она. — Не скрою, мне приятно слышать столь прямую и трезвую самооценку моего сына. Но там было что-то ещё...

— Ненависть! — тяжело вздохнул Андрей.

— Верно, но не твоя...

— Человеческая, а значит и моя. В любом случае, мне не удалось заранее прочувствовать разрушительную силу этой ненависти, не удалось адекватно оценить и отреагировать на неё. Я пошёл напролом и совершил непоправимую ошибку. Люди погибли напрасно...

— Не напрасно, сынок! Твоя группа помогла спасти Северо-Западное Княжество от разрушения, хаоса и неминуемого погружения в глубины мрака. Теперь там всё постепенно наладится. Твои люди работают эффективно, да и тёмная Княгиня сделала надлежащие выводы. Ты же понимаешь, что ей жизненно важно сохранять определённый баланс между тьмой и проблесками света, иначе она никому не будет нужна. Твоя последовательная позиция: никаких революций, только просветляющая, гармонизирующая эволюция — это верный путь, даже Демоны — Княгини начали понимать...

— Но революция, а точнее путч в Ультра-Петербурге всё-таки произошёл!

— Да, попытка путча имела место. И в этом есть моя вина. После возвращения из Золотого Дворца мне следовало немедленно дезавуировать Дмитрия, а я решила, что он сам себя накажет. В сущности, так и произошло, но многие люди пострадали. Не казни себя, сынок, верным и безвинным воздастся!

— В самом деле?

— Да, и ты знаешь это!

— Пока ещё не знаю, — возразил Андрей, — но верю.

— Во многих случаях эти слова — почти синонимы, сынок! — он снова увидел чудесную улыбку Ма, но через мгновенье её лицо помрачнело: — Есть у меня и дурные вести для тебя лично: Тамара погибла, защищая нашего Илюшу.

— Тома?! Какой ужас... Я не имел права рисковать её жизнью...

— Прекрати, Андрюша! Через пару дней ты сможешь увидеть Тамару, если захочешь...

— Конечно, хочу! — горячо воскликнул он. — Но как? Где?

— Здесь, — Ма внимательно посмотрела на Андрея и добавила: — Но только в случае, если примешь на себя ответственность за её дальнейшую судьбу.

— Как это? Я?! Я не в праве...

— Выслушай меня внимательно, сынок! Вопросы к тебе у меня закончились, ответы получены, и ты остаёшься здесь, на Белом Свете...

— Что это значит, Ма?!

— Это значит, что прав у тебя становится много, а ответственности ещё больше, и каждая ошибка — критическая! Не напрягай своё сознание сию же минуту. Выпей вина и отдохни. С завтрашнего дня тебе предстоит изрядно потрудиться, многое узнать, многому научиться, чтобы впоследствии принять важные решения и сделать выбор.

Ма хорошо знала, о чём говорит. В последующие дни Андрей сделал для себя так много открытий, что сильно засомневался, уживётся ли новая информация в его мозгу, в едва успевшей восстановиться памяти. Однако опасения оказались напрасными, а возможности не знали границ. Впрочем, он слишком хорошо помнил, куда приводит завышенная самооценка, а потому старался быть предельно внимательным в познании неизведанного и осторожным в суждениях. Вскоре Ма переспросила Андрея о желании увидеться с Тамарой и взять на себя заботы о её судьбе и получила утвердительный ответ.

Очутившись в белом помещении, аналогичном тому, где недавно находился он сам, Андрей, прежде всего, обратил внимание на снежно-белую подушку, на которой покоились милые светлые кудряшки Тамары. Хорошенькому личику Томы не хватало привычного румянца на щеках. Женская кожа казалась избыточно светлой и стерильной, в ней не было ни кровинки. Подспудно Андрей хотел вести себя так, как поступила с ним Ма в аналогичной ситуации. Но Тамара спала и вносила смятение в душу Андрея. Он присел к ней на постель, откинул край покрывала и удивлённо уставился на женскую грудь. "Значит и я лежал обнажённым под покрывалом, — подумалось Андрею, — а затем белые одежды появилась на мне неведомым образом". Нагота Тамары вызвала в нём не привычное возбуждение, а эстетическое удовольствие и щемящую нежность. Андрей приподнял почти невесомую, чуть тёплую женскую руку. Тома открыла глаза. Взгляд её был полон непонимания, но не отчуждения. Пауза тянулась несколько минут, после чего женщина прошептала:

— Где мы, Господин Андрей?

— Мы в безопасности, Томочка! — мигом охрип он, поражаясь, как по-разному устроена человеческая память. Сам Андрей, очнувшись, не сразу признал Ма, а Тамара узнала бывшего шефа, едва открыв глаза. — Белый Свет — так мы назовём это место. И здесь нет Господ, поэтому называй меня просто по имени...

— Спасибо, Андрей! — снова шепотом воскликнула Тамара и, наконец, порозовела и улыбнулась.

— За что же, девочка? Это я должен тебя благодарить и за себя, и за Илью, — проговорил он и заметил, как лицо Томы исказила гримаса боли. Андрей ласково сжал женскую руку, приподнялся с белоснежной постели и поцеловал женщину в лоб. Лицо Тамары разгладилось, и она... уснула. Он вздохнул и, прежде чем покинуть комнату, тихо проговорил: — Ты ещё слабенькая. Отдыхай, набирайся сил, я приду завтра...

На следующий день они снова встретились, сидели за белым столиком, ели хлеб и фрукты, пили вино, разговаривали. Когда облачённая в белые одежды блондинка держала в руке идеально прозрачный бокал с красным вином и, улыбаясь, поправляя другой рукой кудряшки на своей голове, Андрей замирал от удовольствия. Разговор шёл неторопливо и спокойно, доверительно и обстоятельно, как у двух старых друзей. Память к Тамаре вернулась легко и безболезненно. Но когда беседа коснулась последних минут пребывания Томы в Ультра-Петербурге, женщина расплакалась. Андрей утешал Тамару, но не мог остановить её слёзы. Зато они высохли мгновенно, стоило в хорошенькой головке созреть вопросу:

— А Вы... Почему здесь Вы, Господин Андрей?!

— На Белом Свете нет Господ, Тома! — с улыбкой напомнил он женщине. — И я здесь по той же причине, что и ты...

— Как? Вы... Вас убили?!

— Да, девочка, меня убили, — вздохнул Андрей и автоматически провёл рукой по своей груди.

— Этого не может быть! Значит, вся наша охрана ничего не стоит... Софья меня убьет!.. Хотя... я уже... Но рядом с Вами была Вероника! Какой ужас, какая катастрофа произошла...

Он слушал Тамару и с каждым новым словом женщины понимал, что его гибель потрясла Тому гораздо сильнее собственной смерти! Эта мысль засела в голове Андрея, чтобы впоследствии стать катализатором важнейшего решения. Да и сию минуту определённые выводы напрашивались, и были сделаны. Однако поток самоедства Тамары следовало остановить, и Андрей перевёл разговор на другую тему, на тему будущего. И снова Тома удивила его. Узнав, что цель миссии в основном достигнута, Илья и другие участники группы "А" живы и здоровы, она без колебаний заявила:

— Ах, как бы я хотела остаться здесь, на Белом Свете! Нигде мне не было так тепло и уютно, легко и спокойно. И держать в руках оружие не придётся, и найдётся дело по душе. Я ощущаю в себе так много энергии, Андрей! Только есть ли у меня возможность остаться?

— Если ты попала сюда, Тома, значит многое возможно, — улыбнулся он. — Скоро ты узнаешь, как устроен Белый Свет, где и как можно проявить себя. Я чувствую, что в тебе скрыты такие таланты, о которых ты и не подозреваешь... И приложив усилия, получив необходимые знания, ты сможешь сделать свой выбор.

— Выбор... Однажды я услышала это слово от Вас! И оно мне очень нравится. Спасибо, Андрей! — горячо воскликнула Тамара и задала мужчине мучительный для него вопрос: — А Вы уже сделали свой выбор?

— Нет, Тома... — он отрицательно покачал головой. — Очень многое хочется понять и осознать, прежде чем принимать решение.

— Но Вы — такой человек... особенный! Не просто так к Вам тянутся прекрасные люди, добрые люди, простые люди! Я уверена — на Белом Свете, живут такие, как Вы. Понимаю, у Вас здесь будут серьёзные обязанности и большая ответственность. Вот и сейчас, Вы принимаете на себя заботу обо мне, я чувствую...

— Мне приятно заботиться о тебе, Тома. А своё решение приму, когда настанет срок, — проговорил Андрей и, словно вспомнив что-то важное, добавил: — Хотя, знаешь, за последние годы я нередко делал выбор и двигался в определённом направлении не один, а вместе с близкими людьми...

— Вы скучаете по ним?

— Я тоскую...

— Как это странно — тосковать на Белом Свете! — Тамара вздохнула и улыбнулась: — Но всё образуется и будет чудесно, я верю! А ещё я знаю, что мы обязательно увидимся, Андрей! Не один раз увидимся со всеми, кто нам дорог...

Время пролетало незаметно для Андрея, он его не ощущал. За дни пребывания на Белом Свете Андрей узнал в сотни раз больше, чем за всю свою прежнюю жизнь. Очередной день приносил фантастические открытия, невероятные встречи с удивительными людьми, интереснейшие разговоры, о которых Андрей впоследствии вспоминал с особыми чувствами.