Глава 11

На то, чтобы покинуть собор ушло еще с полчаса. Набежавшая стража оцепила площадь еще плотнее, чем раньше, откуда-то выкатили конный экипаж, подозреваю, просто отобранный на нужды короны у какого-нибудь невезучего извозчика. Предназначался, наверно, он только для особо ценной беспомощной персоны — меня — но по ходу дела туда же тактично затолкали и принцессу, под предлогом пригляда за персоной, а на самом деле, конечно, из-за полученных травм. Руку ей, конечно, вправили, но все равно, все равно...

Я слышал из-за закрытых тканью окон многоголосый шум — горожане, поняв, что бой закончился, начали стягиваться к собору и торговой площади, громко обсуждая друг с другом произошедшее. С холодком, пробежавшим по коже, я понял, что однажды придется предъявить себя миру. Я представил себе переполненную дворцовую площадь, многотысячное море, на земле и крышах, лица и глаза, обращенные ко мне с тем же благоговением, что и гвардейцы.

Передернувшись, я заставил себя не думать об этом. Это случиться не сегодня и не завтра, так что... я разберусь с этим потом.

Надеюсь, как можно позже.

— Артур... — тихо начала принцесса.

Слава ками, она хоть наедине вспомнила, что я просил отбросить все эти высокопарные обращения.

Благодарный за отвлечение, я повернулся к ней, оторвав взгляд от щели между занавесками, через которую пытался разглядеть происходящее снаружи.

— Что это было? Позавчера и сегодня, в соборе? Ничего подобного нет в семейных хрониках.

На мгновение я почувствовал искушение как-нибудь смягчить правду — рассказать, что у меня просто слабее то невидимое "нечто", что позволяет святым взаимодействовать с Воплощенными. Но она ведь имела право знать, не так ли?.. А еще прямо здесь, напротив меня и рядом с Алиссией, сидела Вивьен, которая знала правду.

Но это, разумеется, было глубоко вторично.

Я заставил себя выпрямиться и посмотреть принцессе в глаза.

— Просто раньше Леди могла себе позволить быть придирчивее в выборе партнера. Способность взаимодействовать с Воплощенными вообще склонна выбирать более... чистых людей, но со мной вышла промашка. Я не чист, а очень даже грешен и слияние со светлой ками... причиняет мне боль.

Ну, вот и все: коротко, понятно и без деталей, о которых я не желал говорить. Как содрать прилипший к царапине подорожник — одним движением.

Алиссия выслушала меня с непроницаемым лицом, а когда я умолк, лишь кивнула.

— Остальные тоже наверно, были не так уж чисты, — продолжил я по инерции, внезапно испугавшись того, что она может сказать, — таких людей не бывает. Просто недостаточно, чтобы это стало проблемой. И...

Я замолк на полуслове, когда принцесса подняла ладонь.

— Я была бы мертва, если бы не ты, — просто ответила она, пожав плечами. — Без меня королевству пришлось бы несладко, дяде сложно было бы удержать страну вместе, а уж учитывая, как уже распоясались темные ками...

Она покачала головой.

— Дареному коню в зубы не смотрят. Спасителя не упрекают в том, что он недостаточно благостен.

Алиссия улыбнулась, увидев мое облегчение, а я все никак не мог отделаться от мысли, что бы она сказала, узнай о том, что на самом деле скрывается под расплывчатым "грешен"?

На этом разговор как-то сам собой затух. Облегчение, что я наконец покончил с этим неизбежным разговором помогло мне продержаться еще немного дольше. Последствия слияния маячили где-то на задворках сознания, но у меня получалось держать их подальше стеной пустых мыслей. Надеюсь, этого хватит на то, чтобы добраться до дворца, а там я вновь смогу занять себе делом, собирая ками. Потом, правда, их придется отправить обыскивать город, а самому — ждать... но время на моей стороне. Искусственно открытые раны со временем затянуться корочкой сами собой, вернувшись к прежнему состоянию, с которым я худо-бедно научился справляться.

"Прорвемся", с осторожным оптимизмом подумалось мне.

Еще раз выглянув в окно, я понял, что экипаж движется по тому же маршруту, по которому мы совсем недавно прорывались к собору. Мы как раз выкатили на площадь, где воплотился огненный ками. От сплошной череды торговых палаток, что в иное время загораживали весь обзор, остались лишь груды дерева или ткани, почерневшие от огня, а кое-где и до сих пор тлеющие.

Но все это я едва заметил. Главное, что приковало мое внимание — толпа людей в центре, сплошь стражников в их усиленных железными пластинками кожаных доспехах и широкополых шлемах. Деловито и без особой суеты они были заняты тем, что закидывали тела на широкую повозку — самую обычную, коих сотни на улицах. Вытаскивали трупы они из небольшой кучи: на таком расстоянии было сложно что-то разглядеть, но считать мертвых надо было десятками... Рядом с кучей, ровным рядком, блестели на солнце закованные в железо тела гвардейцев — не больше десятка, под охраной тройки таких железных фигур, только живых. Увозить их отсюда, скорее всего, будут на такой же повозке.

Запоздало я заметил и запах — обычный, знакомый каждому дымный аромат костра и жаренного мяса.

Зябко передернув плечами, я отвернулся от окна и посмотрел на принцессу. Алиссия, отогнув занавеску кончиками пальцев, с каменным, совершенно неподвижным лицом следила за работой своих подданных. Ровное чистое сияние, что всегда испускала ее душа, пропитывая доспехи и одежду, тревожно заколыхалось, выцвело и где-то напротив сердца сгустился крохотный комочек черноты. Наверное, совершенно не такие бездонные пропасти, которые видела во мне Вивьен, но...

— Это ведь был мой приказ, — задумчиво проронила Алиссия так, словно говорила сама с собой. — Я сделала, как учили — спровоцировать, отвлечь, достигнуть цели. И оказалась права — победа за нами. Но...

Она покачала головой и, задернув шторку, не по-королевски сгорбилась, запустила железные пальцы в волосы, оперев локти в колени.

Вивьен, сидевшая рядом с принцессой, положила ей на голову ладонь, нежно погладила встрепанные волосы и вонзила в меня требовательный взгляд. Я мысленно вздохнул, но послушно принялся исполнять свою работу — говорить за тех, кого не могут услышать:

— Мой отец всегда говорил, что чем выше звание, тем больше людей умирают от твоих приказов. И не особо важно, правильные это были приказы или не очень — количество смертей от этого зависит далеко не всегда.

— Очень утешает, — проворчала принцесса, не поднимая головы.

— Оно и не должно, — я пожал плечами. — Это просто реальность, которая будет продолжать существовать вне зависимости от того, признаете вы ее или нет. Если признаете... вы будете понимать последствия своего выбора. Если нет... вот именно тогда начнутся проблемы.

Ледяной пояс, на котором висел меч, похолодел так, что я почувствовал это даже сквозь броню. Опустив голову, я увидел тонкую изморозь, ползущую по нагруднику вверху, к сердцу. Вивьен явно не была мной довольна, да...

— Подумайте еще вот о чем: будь я нормальным святым и не грохнись в обморок — необходимости во всем это не было бы.

Алиссия подняла голову и, сквозь завесу рыжих волос в меня вонзился внимательный взгляд самых голубых глаз на свете. Убедившись, что завладел ее вниманием, я протянул руку:

— Так что я предлагаю разделить ответственность пополам. Сейчас и со всем, что будет дальше.

Кривоватую улыбку я ждал. Ладонь, крепко сжавшую протянутую руку — тоже. А вот чего так и не понял — почему она при этом покраснела.

Отпустив меня, принцесса отвернулась к окну, пытаясь вновь принять спокойный собранный вид, но, судя по румянцу, который становился лишь шире, терпя в этом поражение.

Я перевел вопросительный взгляд на Вивьен. В отличие от смущения Алиссии и моего недоумения, Озерная Леди, насколько она вообще способна выражать эмоции, испытывала что-то среднее между веселье и отвращением.

— У Альбиона за последние шестьсот лет, — протянула она, поморщившись, — было трое святых. Первый и второй — вошли в королевскую семью, женившись на принцессах, которые впоследствии стали королевами. Третья была, во-первых, довольно пожилой женщиной, а во-вторых — свободных мужчин тогда так и не нашлось... Что будут ожидать от тебя с Алиссией — думай сам.

Припомнив, что я только что сказал о разделении ответственности за все, сегодня и навсегда, и как это все можно при желании трактовать, я вздрогнул. На звук обернулась Алиссия и, видимо, все поняв по моему бледному лицу, совсем по-девчоночьи хихикнула.

Откинувшись назад, я закрыл глаза и попытался сделать вид, что ничего не было. Если игнорировать проблему, рано или поздно ей надоест и она уйдет.

Правда ведь?..