Мизантропия Ицки Коидзуми

Пролог.

...Откровенно говоря, вариантов может быть множество. Сложно, не располагая какой либо полнотой информации делать выводы. Но всё же, основными являются два. Либо это ад, в котором меня ждет лишь бесконечное страдание от одиночества и безумия, либо большая театральная постановка, в которой, как бы ты не старался, невозможно уйти со сцены. А впрочем...

* * *

Санада — тян. Милая девочка, тринадцати лет от роду. Коричневые волосы до плеч, завивающиеся книзу в здоровенные локоны, большие круглые очки в тонкой оправе, и румянец, наползающий на лицо при любом удобном случае. Воплощение Моэ. Такие, как она, нравятся всем, на них невозможно держать зла, и... Да, она мне весьма симпатична. Не поймите неправильно, не о какой любви речи не идёт. Мои чувства к ней лежат в области умиления, и похоже скорее на те, которые мы испытываем к котятам, щенкам, медвежатам, и прочей живности, которая одним лишь видом может поднять ваше настроение.

Впрочем, мои симпатии или антипатии не играют особой роли, ведь есть цель, ради которой можно и нужно делать вещи, которые... не совсем мне нравятся.

Серое небо выглядело особенно уныло в этот осенний день, а новые специально купленные ботинки, изрядно саднили ноги. Мелкий дождь, лившийся с неба, сам по себе, был весьма раздражающим, но вкупе с резким холодным ветром, по уверениям метеорологов, прибывший аж с северного ледовитого океана, он опускал мое настроение на планку, когда начинаешь задумываться о том, есть ли смысл в жизни, приносящей лишь страдания и мучения.

Озябшие руки и шмыгающий нос дополняли картину.

Впрочем, не подумайте ничего такого, я не брюзга по жизни, но полтора часа, проведенные в непрерывном ожидании, изрядно подпортили мой характер. Левой рукой закатать дождевик, и рукав толстовки. Восемь сорок пять. Ладно. Жду до девяти и домой. В конце — концов, на ней свет клином не сошелся, и, если мыслить глобально, нет никакой необходимости так спешить... кроме, разве что моего желания поставить окончательную точку в этом деле.

Внезапно, дверь, на которую было устремлено всё мое внимание, на протяжении той вечности, что я мок под дождем, открылась. И вышла она. Санада-тян. Тепло попрощавшись с подружкой, и чмокнувшись с ней в щечку на прощание, она раскрыла свой бело — розовый зонт с двумя звериными ушками наверху, и пошла в моём направлении. Впрочем, вряд ли она вообще меня заметила. Большие белые наушники, и телефон, на котором она большим пальцем свободной руки печатала какое-то послание, надежно блокировали её внимание. Конечно Япония страна безопасная, но...

Но, я даже не уверен, происходит ли всё это на самом деле, или, это плод того, что, вот ведь ирония, в самый канун нового года меня сбила фура, в которой, согласно рекламе, к нам приходит праздник, и старик Санта развозит людям, страдающим от сильного похмелья, коричневый пузырящийся напиток, все права на который, уже давно и прочно зарегистрированы на какого — то американского дядю.

Сердце колотится как сумасшедшее, руки слегка подрагивают, и отчаянно хочется закурить, но дело превыше всего. Вот Санада поравнялась с деревом, за которым я стою, вот она пошла дальше. Шаг, другой. Сейчас или никогда. Подбегаю к ней сзади, и изо всех сил, наотмашь, бью обрезком тяжелой металлической трубы по её голове. Туда, где она соединяется с шеей. Раз, и она кулем оседает на землю, два, три, и её затылок превращается в кашу, червертый, пятый и шестой были, по сути, бессмысленны, но помогли спустить излишки адреналина. Вытереть рукавом капли крови с лица. Фух. Повезло мне с погодой. Сейчас в парке людей нет, а значит никто мне не помешает. А там... дождь смоет все следы. Хватаю тело сзади под руки, и волоком тяну в сторону заброшенного здания неподалёку. Достаю из пакета бритвенно — острый кухонный нож, срезаю мешающие мне тряпки и намечаю первый разрез по линии от горла до паха... Ну что же, пришло время узнать из чего сделаны эти имитации человека.

* * *

О, нет, простите, это не начало, это просто один из наиболее ярких эпизодов в моей памяти. Хотя, в отрыве от предпосылок, он будет выглядеть слегка неправильно, поэтому давайте по порядку...

Глава 1.

Утренние пробуждения, по моему мнению, делятся на два вида. Первый, и самый же приятный, заключается в том, что ты просыпаешься от того, что больше не хочешь спать. А второй, что характерно, противоположный первому, в том, что проснувшись, ты осознаешь, что не прочь покемарить еще часок — другой. Но очень часто, есть работа, или учеба, куда тебе надо идти, и ты, поставив мозг в режим медленного пробуждения, на автопилоте совершаешь некую последовательность действий. Словно зомби или робот.

Левой рукой, вслепую найти будильник, и устранить источник раздражающего шума. Ладонью правой — на секунду поднять себе веки, потискать нос, провести пальцами по щекам, и выполнить прочие процедуры зарядки для мимических мышц.

Зевнуть, потянуться, слезть с кровати, спустится по лестнице, пройти на кухню, нажать кнопку на чайнике, и, оставив последний закипать, перенести свое тело в душ. Автоматические кабинки очень удобны в деле экономии времени, достаточно скинуть пижаму, зайти внутрь и нажать всего одну кнопку, а остальную работу выполнит техника. Со всех в сонное тело ударят струи воды, прогнав лень и слабость, теплые потоки воздуха быстро подсушат кожу, и останется лишь взять с вешалки чистое полотенце, начав вытирать им голову, мимоходом бросить взгляд в зеркало, и ....

Вот дерьмо... недавние воспоминания захлестывают мой разум.

Новый год, праздники, внезапно закончившиеся запасы продовольствия, разведчик, посланный в ближайший магазин на предмет купить чего пожрать, ведь запасы алкоголя и не думали показывать дно, и праздник должен был быть продлен, гололёд, дорожки посыпанные коричневой жижей, красно белый грузовик, выброшенный инерцией на обочину, смеющееся лицо санты, удар...

В отчаянии хватаюсь руками за голову... мать вашу, что за хреня тут твориться... почему из зеркала на меня теперь смотрит хмурая рожа какого — то мелкого азиата...

* * *

А не так всё и плохо. Спустя некоторое время, эмоции слегка отступили, и мысли вернулись в конструктивное русло. Могло быть и хуже. Гораздо хуже. В конце— концов, не так уж и плохо иметь возможность сидеть и рефлексировать... странно было бы ожидать, что, после того как ты намотал свои внутренности на колесную ось, все резко станет лучше чем было.

Пока же, можно позволить себе немного пострадать, или порадоваться жизни, еще не решил, в то время как тело само по себе, без малейших указаний с моей стороны, заварило себе чашку зеленого чая, и принялось нарезать бутерброды. Надо отметить, что этот парень, несмотря на свой юный возраст, который я, с большими допущениями, вывел между десятью и пятнадцатью годами ( эти чертовы азиаты для меня темный лес, а вкупе с подростковой акселерацией... тут трудно сказать уверенно), жил в двухэтажном коттедже один, и, насколько я мог понять... не бедстовал. Еще одна единичка в столбик с плюсами. Не хотелось бы, внезапно, стать бездомным одноглазым негром — гомосексуалистом, живущем в картонном домике, под мостом, в каком-нибудь Южном Тиморе. Нет уж, спасибо.

Разум с интересом смотрит на то, что делает тело. Чай выпит, еда съедена, посуда скинута в посудомойку. Из шкафа извлечен чистый и глаженый комплект школьной формы, который тулово одело с завидным проворством и сноровкой, свидетельствующими о многолетней практике, а затем дверь — на — ключ, и, на велосипеде до школы.

* * *

Пристегнуть транспорт к специально оборудованной стойке, войти в здание школы через парадный вход, стараясь поменьше крутить головой... Черт возьми, ряды шкафчиков со сменной обувью, среди которых я безошибочно выбираю именно тот, который принадлежит мне, и с ностальгией вспоминаю нашу школьную раздевалку, в которой, бывало, на одном крючке висела зимняя обувь в пакете, куртка, шапка, шарф, и еще одна куртка какого то левого хмыря... да было время. Кстати, довольно интересно ведет себя моя тушка. Я бы сказал, симптомы похожи на лунатизм, то, как я его себе представляю. Не может же в область рефлексов переместиться весь путь от кровати до класса... возможно предыдущий хозяин этого тела еще тут... хотя... всё это лишь домыслы и рисование тайных знаков вилами на воде...

Внезапно, во время подьема по лестнице вверх, к нужному классу, меня довольно неприятно хлопнули по спине...

— Коидзуми, давай быстрее, занятия скоро начнутся. — скороговоркой выпалил незнакомый мне хмырь одного со мной роста, и скорее всего, мой одноклассник.

-Да — да, — вяло отмахнулся от него я, — успеется...

— Ну, как знаешь, а я пожалуй побегу, мне еще жизнь дорога... — с этими словами, он повернулся ко мне спиной, и потрусил куда то вглубь коридора. Пустого коридора. А ведь верно, занятия то уже начались... впрочем, раз я и так и так опоздал, то можно никуда и не торопиться. Ноги идут куда хотят, и спустя пару минут я обнаруживаю себя стоящим перед дверью кабинета. Табличка на доске говорит нам о том, что тут заседает класс 1 — B. Странно. В таком возрасте и первый класс... надеюсь этот парень, который теперь я, не умственно отсталый овощ, сидящий вместе с семилетками. Хотя нет, стоп, тот парень в коридоре был одного со мной возраста, да и вряд ли бы индивида, остающегося по четыре-пять раз в первом классе, оставили жить одного....

Впрочем, чего рассуждать, сейчас всё и увидим. Хватаюсь пятерней за ручку приоткрытой двери, и тяну её вбок. Абсолютно синхронно все присутствующие в классе люди поворачивают глаза в мою сторону. Жутковатое зрелище.

Средних лет человек с залысинами и тоненькими усами в сером костюме, держащий в руках какой-то гроссбух, перевел взгляд с его страниц на меня.

— Так — так — так. Коидзуми Итсуки. Человек который позволяет себе опаздывать на мой предмет, а потом заходить в класс как ни в чем не бывало. Именно из таких как ты, необстоятельных разгильдяев, потом вырастают всякие уголовники, пьяницы и безработные...

Сегодня он отвлекает весь класс своим появлением, и крадет у своих одноклассников будущее, а завтра что? Пойдешь воровать? Грабить людей? — тонким гнусавым голосом начал свою обличающую речь этот, крайне неприятный мне субъект. — потрудись же хотя бы назвать нам причину, по которой ты позволил себе опоздать на мой урок?! — на секунду он прервал свой словесный поток, видимо чтобы набрать в грудь побольше воздуха.

Так. Надо что-то придумать. Я опоздал... Я опоздал...

— Я опоздал потому что переводил бабушку через дорогу. — твердо и решительно прозвучал мой голос в тишине класса.

Блин, блин, блин, надо думать, прежде чем говорить первое, что придет в голову, это же Баян старше анекдотов про Штирлица и Вовочку, вместе взятых. У этой отмазы борода длиннее, чем волосы у Рапунцель, и я вообще не знаю ситуации, когда она срабатывала... Странно. Тишина?

— ну что ты ждешь, садись на свое место. Раз уж ты занят был таким достойным делом, то все претензии к тебе снимаются.

Хм. Сажусь на свое место, и стараюсь не подать виду, насколько меня озадачило поведение учителя. Непонятно. Я настроился на длинный нудный скандал, в котором меня будут поучать и осуждать, а я буду молчать, потупив глаза, и стараться выглядеть смущенным и раскаивающимся. Но нет же. То ли я стал таким мастером блефа, что впору начинать играть в покер, то ли учитель настолько легковерен, что... даже сравнение придумать сложно.

Ну, или разница менталитетов. Кстати, а ведь урок идет. Надо глянуть что там они сейчас проходят. Так формулы, углы... похоже на геометрию... ну её то, я всяко вспомню... а вот будь тут обсуждение славных деяний Оды Нобунанги, или искусство составления хокку, да мало ли, какая нибудь классическая литература на старояпонском....

* * *

С прискорбием вынужден вам сообщить, что то, что творится сейчас на уроке, я понять не могу. Абсолютно. И в этом даже вышка моя, заочно полученная, разобраться не помогает. То что говорит учитель это какая то... шизофазия. И это жутко. Преподаватель говорит будто программа для написания псевдонаучных текстов, а все двадцать присутствующих здесь человек с максимально сосредоточенным видом переносят это в тетради.

' ... и тогда, если мы принимаем, что квадрат и круг, по сути своей являются простыми фигурами, то не требуется доказательств того, что количество углов у них, а также производных от этих фигур, не может варьироваться в широких диапазонах и всегда равно среднему арифметическому взятому на основе числа пи, возведенного в степень, равную произведению точки пересечения центра масс, с текущим количеством углов фигуры. Из этого следует, что и у квадрата, и у круга, находящихся на одной плоскости количество углов может быть как равно, так и не равно, в связи с чем, возникает надобность в введении новой переменной, характеризующей это значение...' — ровным безэмоциональным голосом вещал преподаватель.

Непонятно как этого психа вообще допустили сюда. И почему никто не возражает преподавателю. А может, хм, тут весь класс попаданцев? И все сидят и разведывают обстановку. Хаха. Или нет — нет, тут все сидят на нейролептиках с юного возраста, и воспринимают всё на веру... этакий эквилибриум...

На секундочку я почувствовал... неприятное ощущение... словно рассказал забавную шутку про негров в гетто Детройта...

И все ученики сидят... немного не так, как должны сидеть живые люди. За тридцать минут хоть бы кто зашептался, или хихикнул, да, черт возьми, никто даже не почесался, зевнул или поёрзал на стуле, размяв затекшую спину.

Куда же я попал...

* * *

Но внезапно, прозвенел звонок, сообщающий об окончании урока. И всё резко изменилось. Ученики, до этого будто игравшие в очередную вариацию игры на тему 'замри — отомри', словно ожили. Повсюду смех, разговоры, кто-то клянчит домашку, кто то, уткнувшись в телефон, со скоростью пулемета строчит сообщение большим пальцем... засмотревшись на это, не замечаю, как проходит перемена, и начинается следующий урок. В класс заходит на этот раз молодая невысокая женщина. Симпатичная. Какая то активистка из нашего класса говорит нам встать и поклониться учителю... странно немного, ну да в чужой монастырь...

Чёрт. Случилось, то чего я боялся. Японская литература. Черт. Черт. Но самое мерзкое, что домашнее задание по ней было сочинить хокку о природе. Трижды черт. Самое плохое, из всего, что только могло случиться...

А нет, не самое. Она начала опрашивать учеников по рядам, и судя по всему, у меня есть минуты две, чтобы понять закономерности и придумать этот гребаный стишок.

Вот, шаркнув стулом по полу, встает староста. Она сидит первой, в первом ряду справа, и её стишок:

Мирная гладь воды.

Воздух недвижен и тих.

Ветер уснул.

Охренеть. Пафосным голосом зачитать три строчки, с таким видом, будто в них скрыт ответ на вопрос жизни, смерти, и всего такого... такое чувство, что я чего то недопонимаю. Но её похвалили, значит всё правильно?

Вторым после старосты отвечал паренек в круглых очках и с небольшим заиканием в голосе: