Книга 1. Железом и кровью. Часть 2

Книга первая. Железом и кровью

Часть 2. Горький пепел грёз

1

Уже издалека порт поражал своими размерами. Едва мы миновали мыс Дозорный с крепостью Орешек, как показалась огромная астральная гавань, сплошь набитая судами разных мастей: от торговых до военных, от маленьких шхун до галеонов первого ранга.

Большая часть пассажиров хлынула на верхнюю палубу, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Я тоже не стал исключением. И пока наш галеон становился на рейд в ожидании разрешения на швартовку, я успел обойти его по периметру и внимательно осмотреться.

Тут и там сновали небольшие купеческие шхуны. Хотя, в прочем, в типах кораблей я не сильно разбирался. Но от их обилия начинала идти кругом голова.

Недалеко несли вахту несколько военных сторожевых бригов.

И тут среди зевак я увидел Первосвета, и решил перекинуться с ним парой слов.

-Какие планы? — поинтересовался я.

-Сначала, безусловно, осмотрю столицу, — широко улыбался гигант. Он был явно доволен открывающимися перспективами. — Когда еще такой шанс выпадет.

-Держи, — я протянул ему пять серебрянников. — Твоя доля. Может, гильдейскую накидку себе купишь.

Первосвет громко хохотнул и взял деньги.

Бернара я нашёл на корме в большой и просторной кают-компании. Он сидел в дальнем углу на двух зеленых подушках у огромного окна, и курил глиняную трубку. За подобным занятием я заставал его впервые.

От своей доли Бернар отказался.

-Можешь отдать её Первосвету, — отмахнулся он. — Ему будет нужнее.

-Аманда дала мне пару дней отпуска, — сказал я, присаживаясь рядом. — Но потом следует явиться пред её очи.

-Давай послезавтра в полдень у ворот в эльфиский квартал... Я тебя буду ждать. А то, боюсь, заблудишься там, — тут Бернар хитро как-то усмехнулся, намекая на что-то, понятное только ему самому.

-Спасибо.

-А что будешь до этого делать? — полюбопытствовал он, выпусти очередное колечко дыма.

-Думаю не светиться всё это время.

-Хорошее решение. Правильное.

За то время пока галеону давали "добро" на швартовку, я сговорился с одним из матросов и купил у него ёмкий вещевой мешок, куда сложил всю амуницию и одежду. За пару медяков матрос мне отдал льняную неотбеленную рубаху, старую кожаную куртку и парусиновые штаны, так что, переодевшись, я стал похож на какого-то портового рабочего, сходящего на берег в увольнение.

Галеон долго швартовался и, наконец, пассажирам разрешили спуск на берег. На причале активировали корабельный портал, и началась долгая "текучка".

Я не стал торопиться и решил идти в "хвосте".

Внизу стояла какая-то женщина, судя по всему из Городского Приказа. Она занудным голосом человека в сто миллионный раз повторяющего одно и то же, прокричала сходящим на берег и тем, кто ещё стоял в очереди и с любопытством смотрел на твердую землю, следующее:

-Приветствуем вас, граждане Лиги, у врат нашей новой столицы — Новограда! Добро пожаловать! Дел у нас на Кватохе много. В этом вы скоро сами сможете убедиться. И потому рекомендуем вам обращаться в Городской Приказ, который так нуждается в любой помощи добровольцев.

-Это кто такая? — спросил я у стоящего на палубе солдата.

-Да Вера Шилова. Зазывала. Тут таких много. Сам скоро увидишь.

-...стать одним из тех, кто поможет в строительстве города, обустройстве быта, — продолжала женщина, — решении ряда задач, стоящих перед нашей Родиной. Удачи вам, граждане Лиги!

Невдалеке стояла портовая стража, десятник которой цепким глазом осматривал всех пассажиров. Людей направляли на высокую и на первый взгляд бесконечную деревянную лестницу, поднимавшуюся из гавани наверх.

Наконец дошла и моя очередь. Я прошёл мимо десятника, который намётанным глазом окинул мою персону, но как-то вскользь, видно не считая меня достаточно интересным. А, может, просто посчитал, что поживиться тут нечем.

К соседнему причалу неспешно подошёл красавец галеон с вымпелом капитан-командора. Пришвартовался он быстро, и я услышал, как портовые служащие заговорили о погрузке войска на Святую Землю. Откуда-то слева послышались тяжелые шаги и, спустя минуту, на пристань вышли первые ратники.

-Эй! Не зеваем тут! — прикрикнул десятник, судя по всему мне.

Поднявшись по лестнице вверх, я вышел на огромную площадь, где вовсю кипела работа. Непривычному человеку от такой оживленности легко было здесь растеряться.

Скрипели лебёдки, поднимавшие какие-то грузы; туда-сюда по каменной мостовой сновали повозки; матерились грузчики; купцы заключали контракты; то тут, то там виднелись стражники, со скучающими лицами наблюдавшие за порядком.

Я несколько минут стоял в ступоре и осматривался, прежде чем начать идти к виднеющимся за черной слободкой стенам столицы.

-Эй, матрос! Постой! — гаркнул кто-то, судя по всему мне.

Я обернулся.

-Работёнка не нужна? — это был высокий брюнет с аккуратной бородкой. Лицо его было достаточно "открытым" и негативом от него не тянуло.

-Смотря какая? — я постарался сменить говор. За время пребывания на острове, я научился подделывать парочку.

-Мешки с зерном на мельницу отвезти.

-И сколько?

-Чего сколько?

-Денег сколько? — усмехнулся я, опуская матросский мешок вниз на мостовую. Всё-таки конспирация не подвела.

-О! Чувствуется.., — человек обрадовано улыбнулся. — Даю серебрянник и по рукам.

Я прикинул: много это или мало, хрен его знает, ибо с местными расценками я не знаком. Но для "внедрения" нужно было соглашаться. Да и куда мне сейчас торопиться!

-Хорошо! Но с тебя обед.

-Эка, молодец! Посмотрим тебя в деле, а там видно будет, — он протянул свою широкую мозолистую ладонь, и мы ударили по рукам. — Я Копыл Мухов. У меня тут артель. Засранец Малюта опять запил, а мне кровь из носа, как грузчики нужны. Понимаешь, подряд взял — надо выполнить, — объяснял мне Копыл, пока мы шли к парапету.

От увиденной горы мешков, я аж присвистнул. Тут их столько, что к обеду не управимся. Но отказываться было уже поздно.

Я скинул свой мешок и огляделся.

-Не боись! — хохотнул Копыл. — За твоим скарбом я пригляжу. Кстати, тебя как зовут-то?

-Бор.

-Откуда.

-С Ингоса.

Копыл потёр макушку, пытаясь представить, где это, но видно не смог.

-Ясно, — проговорил он. — Иди вон к тому бородатому. Это Савва. Будешь с ним в паре.

Я оставил свои пожитки Мухову и принялся за работу. Загрузив с Саввой мешки, мы сели на телегу и поехали на мельницу.

-Первый раз здесь? — спросил Савва.

Я понял, что выдаю себя тем, что слишком внимательно и пристально оглядываюсь по сторонам. Но скрывать это не стоило:

-Да. Слушай, друг, а где здесь можно на ночлег остановиться?

-Вон слева за той избой трактир видишь?

То было добротное крепкое здание, подле которого виднелась куча прохожих людей. Я внимательно его осмотрел. Глазу было любо глядеть: шатровая крыша, на самой верхней маковке которой виднелась прапорица в виде петушка; резные наличники красных окон с богатым цветным растительным орнаментом; карнизы в виде гребешков. Да много ещё всего!

Из трубы шел дым, и пахло сдобой. Я втянул этот запах и вдруг понял, что страшно изголодался.

Из толпы вышел разодетый человек. Он лениво поглядывал на людей, что-то покрикивая.

-Глашатай, — пояснил грузчик. — Кстати, можешь у него чего хочешь о Новограде спросить. Бесплатно, между прочим. Таких глашатаев Городской Приказ по всей столице наставил...

И далее пока мы ехали Савва, охочий до разговора, поведал кучу всякого. Я уже знал, что он трудился на лесопилке где-то у Восточной вырубки. Но не так давно там работники стали болеть от того, что часто кусают какие-то лесные клещи.

"Лежат, аки мертвые, — видно процитировал кого-то Савва. — А двое даже умерли".

Потому он, чтобы как-то обеспечить семью (а у него три дочки, да двое сыновей), пошёл грузчиком в порт.

-А Копыл человек порядочный. Слово держит. Его артель — первая в порту.

Мы миновали ряд крестьянских изб с солидными огородами, уходящих до самого леса, баню и вот, наконец, показались стены столицы.

Новоград строился и, причём, очень усердно. У самой дороги лежали гигантские бревна, а рядом не менее большие каменные плиты. И слева и справа всё было в лесах. Вокруг сновали рабочие: плотники, каменщики, стропальщики, столяры... да Тенсес его знает кто ещё! Мастера важно прохаживались вдоль стен и о чем-то периодически спорили. Гомон стоял такой, что Савве уже приходилось кричать, чтобы я его услышал.

Строили добротно. И главное — неспешно. Не было той безумной спешки, никто никого не подгонял.

Мы свернули мимо бани влево, и телега покатилась к виднеющейся чуть осторонь высокой мельнице.

-Сюда давай! — выскочил из ворот какой-то мужичок и рьяно замахал руками.

-Во, бешеный! — усмехнулся Савва. — Здорово, Услав! Ты что же думаешь, я не знаю куда ехать-то?

-О, ты Савва. А я гляжу на ентого вот, — тут мельник кивнул на меня, — та думаю...

Я уже не слушал его, слазя с телеги и, начиная носить мешки. Внутри мельницы было на удивление чисто. На дальнем, стоящему у небольшого окошка, столе пыхтел начищенный до блеска самовар. В белоснежной вазе лежала вязка бубликов, а рядом на тканой льняной скатерти огромный медовый пряник.

-Тпру, ты, нихазова сила! — потянул за поводья Савва. Он легко спрыгнул и стал мне помогать.

-Сколько-но вас сегодня трудится? — пытал мельник, подпрыгивая рядом с нами.

Видно было, что он только присел попить ароматного чая, а тут появились мы.

-Ещё шестеро. Да вон, видишь, Иван уже едет следом... Ладно, Услав, давай.

Мы запрыгнули в телегу и поехали назад в порт.

-Жарко, — проворчал Савва, обтираясь платком. — Кваску бы сейчас, да холодненького. А?

-Не плохо бы, — согласился я.

-Давай в трактир к Зае заедем.

-Зачем? — не понял я.

-Выпьем по кружечке. У неё ягодный квас такой, что аж... ух! — тут Савва изобразил некий жест, словно из проруби выскочил.

-Ладно, давай.

Согласился я от того, что хотел выяснить насчет свободной комнатки.

Привязав кобылу к фонарному столбу, мы пошли по добротным деревянным ступеням в горницу.

На удивление эта огромная комната поразила чистотой и домашним порядком. И если бы не стоящие вокруг дубовые столы, укутанные в расшитые цветными нитками скатерти, в жизни не сказал бы, что нахожусь в трактире.

Кое-где завтракали постояльцы. Мы с Саввой присели у лестницы, ведущей в подклет, откуда доносился все тот же приятный запах сдобы.

-Эй, девицы! — прикрикнул Савва каким-то молодым девчонкам. — Квасу нам. Да чтоб холодного!

Одна из них в красной рубахе озорно улыбнулась и бросилась вниз в подклет, сверкая голыми пятками. Я не успел оглядеться, а тут к нам подоспела раскрасневшаяся от печи хозяйка — Зая Корчакова. Савва уже успел мне поведать, что её муж сгинул у берегов Святой Земли, около года назад.

-Сама теперь пытается управляться. Трудно, конечно.

-Доброе утро! — улыбнулась она очень милой улыбкой.

Глаза её светились чистым светом, какой встречается у простых добрых людей. А я помимо своей воли также улыбнулся, чувствуя себя каким-то мальчишкой.

"Понравилась? — озорно подмигнул этот мальчишка. — И мне тоже!"

Моя голова завертел следом за идущей Заей. Со стороны я, верно, был похож на сову: лупатые глаза, лохматая башка, вертящаяся, словно у деревянной куклы во все стороны.

-Доброе и вам, — проговорил я ей, откашлявшись. — Послушайте, мне тут комнатку подыскать надо, небольшую. Денька на два-три. Не найдётся ли?

-Отчего же, — голос у Заи был низковатым, грудным, но приятным. — Как раз одна такая освободилась. В тереме наверху.

-Придержите до вечера? — я полез в кошель за деньгами, но Зая жестом показала не торопиться.

-Придержу, конечно.

-Надеюсь, у вас тут и кормят неплохо, — я снова втянул теплый воздух, идущий снизу.

Тут прискакала девчушка с двумя кружками ягодного кваса.

Хозяйка на мой вопрос снова улыбнулась и кивнула.

Настроение приподнялось. Я чувствовал, что не могу сдержать какой-то непонятной радости.

Мы с Саввой одним махом осушили свои кружки, рассчитались и отправились вниз к телеге.

Я не стерпел и напоследок обернулся: Зая что-то говорила своим помощницам, но поймав мой взгляд, краснея заулыбалась.

Возились мы с зерном до вечера. Копыл собрал всю артель, включая и меня, и поблагодарил добрым словом. Потом каждому раздал причитающееся, и, глядя на меня, вдруг сказал:

-А айда-ка, братцы, в трактир. Всех угощаю пивом. А ты как? — он посмотрел на меня.

-Да я бы и перекусить был бы рад.

-Эх! Обещал, так тому и быть. Братцы, всех угощаю.

Немного умывшись, мы шумной толпой отправились к Корчаковой. Я взвалил на плечо свой матросский мешок и поплёлся следом. Копыл всю дорогу хохотал и рассказывал сальные истории.

Пока остальные грузчики рассаживались за столом у красного окна, я нашел хозяйку и попросил отвести в комнату.

Мы поднялись на третий этаж.

-Вон та, — указала рукой на дверь Зая.

Это была действительно небольшая каморка с малюсеньким слюдяным окошком, да таким, что только определять время суток. Однако даже здесь было всё очень уютно и свежо. Постель пахла какими-то травами.

-Где у вас тут мыльня? Не хочется грязным да потным на такую постель заваливаться.

-Тут через пару домов баня есть, — усмехнулась Корчакова.

-Возьмите всё же задаток, — я протянул её серебрянник, полученный от Копыла, и бросил свой мешок в дальний угол.

Вечером в харчевне было уже полно народу. В основном, то была обычная портовая компания: матросы, путешественники, грузчики, купцы, солдаты; люди, гибберлинги, эльфы. Заглянули и кое-кто из ремесленников, расстраивающих столицу.

В правом углу, недалеко от лестницы ведущей наверх, играли веселые музыканты. Девушки из обслуги начали зажигать свечи.

Молодые парни тут выглядели явно по местной моде: коротко стриженые волосы с намеренным подчеркиванием высокого лба (даже тех, у кого такого нет); безусые со шкиперской бородкой; заправленная косоворотка темного цвета, с накинутой сверху безрукавкой; обязательный широкий пояс с пряхой, у кого в виде зверя, у кого с орнаментом; на ногах узкие кожаные штаны и сапоги до колен. И ещё длинный узкий нож в замшевых ножнах. Глянешь на них — ну тебе близнецы!

Я подсел к своим новым товарищам и одним махом выпил кружку пива, пока внизу готовили ужин.

Пиво оказалось на удивление вкусным. И ещё душистым.

-Его тут на меду варят, — сообщил Савва. — Рецепт знает только хозяйка.

Принесли ещё по одной, а следом и жареного гуся.

Приговорили мы его в два счета. Снова выпили по кружечке, громко поболтали под недовольные взгляды модных молодчиков, и стали разбредаться.

Я первым делом сходил в баньку и хорошо помылся, а уж потом, переодевшись в льняную рубаху и легкие кожаные бриджи, решил немного прогуляться по окрестностям. Портовая слободка больше напоминала какой-то деревенский хутор: слева к городу подступал густой лиственный лес, земля до которого была занята какими-то огородами и пашнями. Совсем недалеко я увидел пастухов, медленно ведущих стадо коров. Во дворах с высокими добротными воротами озорничали дети, а их родители были заняты по хозяйству.