Стеклянная стена выходила прямо на океан. Сегодня непогодилось, и волны хлестали прямо о прозрачную преграду. Силовое поле было отключено, брызги соленой воды оставались на толстом стекле и высыхали мутными белыми пятнами под лучами солнца.

— Никак не решишься усесться в кресло нашего отца? — Кир Громеш дотронулся до прозрачной стенки осторожно, словно брызги могли попасть ему на ладонь.

— Нет, — регал-командор Иту Громеш стоял рядом, равнодушно глядя на стихию.

— Тогда в чем дело? Теперь ты — нун, я должен при встрече с тобой падать на колени и полировать пол лбом. Только это мне сейчас и остается, а ведь раньше мы были братьями.

— Перестань, Кир. Ты прекрасно знаешь, что мы никогда не были братьями. В том смысле, который обычно вкладывают в это слово. Ты с детства ненавидел меня, я к тебе тоже не слишком хорошо относился, это нормально для такой семьи, как наша.

Кир оторвался от стекла, подошел к Иту, посмотрел прямо в глаза.

— Тогда для чего я здесь? Хочешь убить меня своими руками, а не руками подручных? Теперь, когда у меня нет дара, это гораздо проще.

Иту внезапно рассмеялся. Кир вздрогнул — он никогда не видел, чтобы его брат не то что хохотал, даже просто улыбался.

— Если бы я действительно хотел тебя убить, ты давно уже был бы мертв, — так же внезапно успокоившись и приняв привычный равнодушный вид, сказал командор. — Ты видишь только крохотную часть того, что происходит. Понимаю, твоя жизнь вдруг стала совершенно другой. Вчера ты был усмиряющим и наследником, а сегодня обычный лу, без способностей и особых перспектив. Твой бывший учитель, кстати, мой тоже, ан Траг, оказался нуном Апа-Илту, из тех Апа-Илту, которым наши предки целовали туфли и обмахивали веерами. Царство Кут снова существует, так же, как и его покровительница, проклятая богиня Эреш-кигаль, которая лишила тебя дара. Точнее говоря, передала его своей энси. Я ничего не пропустил?

— Кроме того, что ты приказал убить нашего отца?

— Семейная традиция, — пожал Иту плечами. — Твой прадед поступил так же, и наш отец, когда его двоюродный брат начал терять дар, тоже собирался его убить. Не получилось, эн Наамар-Уту вовремя сбежал, забрав внука, зато мать Марики и Тоалькетана удалось уничтожить, свалив все на ее отца. И под это дело вырезали всех Уришей, кроме одного, да и тот уже мертв. Что там говорить, мой собственный сын прикончил свою жену, правда не сам, на это ему духу не хватило, ан Ура попросил. Мы пожираем себя, как сказочный змей из древних сказаний, вцепившийся в свой хвост. Когда-то очень давно мы ценили жизнь каждого из ас-ариду превыше всего, а вот три с половиной тысячи лет все пошло наперекосяк, и с каждым столетием — все больше и больше. Но я позвал тебя не для этого.

Кир чуть наклонил голову в сторону, вопросительно глядя на старшего брата, но ничего не сказал.

— Когда вы были в мире, который оказался изначальным, пропал твой наемник, Ник Арраш. Ты помнишь, как это произошло?

— Да, — младший Громеш поморщился, — повелитель, из этого изначального мира, его убил. Я оставил всю информацию в семейном архиве. Там были свидетели, и Тодин, и Линник, и Марк. Запись стерта, потому что Марк прикончил этого повелителя, не знаю, как он это сделал, но с этим прыгуном вообще много странностей было. Марк был неплохим парнем, даже жаль, что умер.

— Нет.

— Что — нет?

— Марк не умер. По крайней мере, так утверждает энси царства Кут. И в этом наша проблема. Когда отец поручал тебе проследить за ним, да, я это знаю, он приказал, если что-то пойдет не так, убить прыгуна.

— В этом не было необходимости.

Иту достал золотую пластину со странными значками, протянул брату.

— Что это?

— Это твое ядро, богиня возвращает тебе его. Сейчас, авансом.

— После того, как отобрала?

— Поступки богов могут казаться странными, но это только потому, что мы ошибаемся, когда относимся к ним, как к людям, и приписываем им человеческие логику и эмоции. Зажми эту штуку между ладонями, а когда впитается, заберись в медкапсулу на пару часов, этого хватит, чтобы вернуть все. И даже больше.

— Что я должен сделать за такой щедрый дар?

— То же, что и должен был. Убить Марка Уриша. Когда и как, я тебе потом расскажу.

01.

"Внимание! Угроза дисбаланса миров. Текущая реальность временно заблокирована. Всем обладателям модулей переноса — покиньте узел переноса до истечения выделенного срока."

"Вход в систему невозможен. Выбирайте альтернативные способы перемещения."

"Портальные маяки не функционируют. Выбирайте альтернативные способы перемещения. Выбирайте реальности, находящиеся в резонансном состоянии. Список нестабильных реальностей доступен в блоке переноса. Блок переноса временно недоступен."

"Элементы системы, оставшиеся в узле переноса после истечения выделенного срока, будут уничтожены. Поместите их в межхранилище и дожидайтесь восстановления работы системы."

"Вся информация о состоянии системы доступна в блоках переноса."

И значок "андер констракшн" сменился на мигающий красный восклицательный знак.

Не то чтобы я тянул время, в одной неделе почти сто семьдесят часов, десять тысяч минут или шестьсот пять тысяч секунд. Сердце обычного человека пускает кровь по телу примерно раз в секунду — наполненные кровью предсердия сокращаются, кровь через открытые клапаны нагнетается в желудочки. Стоит предсердиям расслабиться, и тут же происходит сокращение желудочков. Клапаны, отделяющие предсердия от желудочков, поднимаются, захлопываются и препятствуют возврату крови в предсердия, а аортальный и лёгочный клапаны открываются. Наступает самый длинный период в работе сердца — отдых. Во время него кровь из вен возвращается в предсердия и частично стекает в желудочки. И так шестьсот тысяч раз. В ритме модуля, отсчитывающего время до того момента, как я потихоньку начну становиться обычным человеком.

И не сказать, что я был не готов к этому, слишком недолго в этой жизни мне довелось побывать кем-то особенным. Сверхъестественным. Легким движением руки я швырял огонь и распоряжался судьбой целой планеты, а точнее — звездной системы, посылал людей на смерть и сам ходил по самому краю.

Никаких иллюзий у меня не было, модуль не скрывал, что случиться после того, как встроенные часы пропадут. Все элементы системы исчезнут, в том числе и он. Сначала закроется интерфейс, и перестанет отвечать. Доступ в систему будет закрыт окончательно. Пропадет доступ в системное хранилище, ядро начнет быстро уменьшаться, и уже через месяц я почти перестану видеть линии бору. А еще через полгода — чувствовать. Тогда же пропадет способность хоть что-то делать с этой энергией. Максимум год медленной деградации — прощальный подарок системы не оправдавшему ее надежд прыгуну. Золотая карточка са-гир тут не поможет, другой такой же модуль, как я Лизе сделал, мне не светит.

Вместе с модулем исчезнут и остальные элементы системы — эр-шатх, портальные маяки, пластины са-гир, эр-асу.

Погладил кота по гладкой шерстке, вот о ком я буду скучать.

До этого момента модуль должен закрыть все операции, и я останусь очень обеспеченным человеком. Смогу купить себе яхту, большую, метров триста длиной, набить ее травкой и шлюхами, и, когда время придет, отправиться в дальнее плавание. Способности Беловой никуда не денутся, в моих силах будет первое время их даже развить, а вот с сестрой возникнут проблемы. Неизвестно как подчиненный модуль поведет себя без основного, не успев закрепиться, скорее всего только-только начавшее формироваться ядро будет развиваться без поддержки медленно, и разовьется ли, еще вопрос. Хотя и другой вариант возможен, приживится без внешнего подчинения и увеличится до максимума.

А, пускай, как говорится, легко пришло, легко ушло.

Я зажег светляка под потолком — глубокая ночь, четыре дня как вернулись из Америк, у всех кроме меня возникли какие-то дела, которые надо было срочно решить. Ира с Сергеем пропадали на службе, какие-то на их счет начальство указания получило, Настя — та постепенно превращалась в звезду нетрадиционной медицины, с клиентами из высшего чиновничьего света, так что на эту неделю у нас ее забрали. Но обещали вернуть. Прямо пяткой в грудь били, что отдадут по первому требованию. Ашши с близнецами что-то там взрывали и выкапывали на новом военном полигоне километрах в трехстах от меня, готовя его к усиленной эксплуатации

А я ничего не делал. Прокрастинация. Полное отрешение от дел. Обычные люди смотрят телевизор, а я смотрел на таймер и мигающий восклицательный знак.

Расслабился, закрыл глаза, тут же открыл, и заорал — от боли.

Кот вцепился зубами в бедро и рванул мышцу на себя. Пока я останавливал хлещущую кровь, и залечивал рану, этот блохастый садист сидел и смотрел на меня. Стоило новой коже покрыть только что приживленный кусок мяса, опять потянулся — к другой ноге.

— Да понял я, понял, — вздохнул, потянулся в никуда, достал лист бумаги, кубик. Сполз с дивана на пол, положил перед собой на ковер. — Не бывает неразрешимых задач, да? Бывают неочевидные решения.

Провел ладонью над листом, на поверхности пергамента проступили контуры высокой башни в лесу. Мы сколько угодно раз могли бросать кубик, кристаллы-то я выдрал, и потом связь миров разрушил. Значит, есть другой способ, о котором я знаю, но не догадываюсь.

Хотя, что-то эта башня не нравится мне. Цепляет взгляд какое-то несоответствие. Уриш был тот еще прохиндей, мог и две оборудовать. Или три.

— Хоть бы намекнул, — укоризненно поглядел я на кота. — Самому небось туда хочется?

Кот улегся на пол на спину, подставил живот для почесывания, словно это не он только что рвал меня на клочки. Говорят, что, когда гладишь кошек, это успокаивает, и думается лучше. Не знаю, мне не особо помогало.

Кот не предаст, кот не уйдет,

Коту можно гладить толстый живот...

Хорошо, проблемы надо решать по степени важности. Я набрал первый номер.

— Лиза, спишь? Бери билет на первый же рейс и прилетай. Срочно. Да, никаких вопросов.

А потом позвонил еще раз, на другой континент. Другой Лизе.

— Мне нужно десять монет. Завтра. Не знаю, где ты их возьмешь, твои проблемы. Нет, долг с тебя не спишется. Ашши не в курсе, и ее это не касается. Да, можешь рассказать, но завтра ману должны быть у меня. Хорошо, пусть связывается. Нет, никаких подробностей. И я тебя не люблю.

Матерный английский беден, но сестра Ашши неплохо говорила на эме-гир, а там таких выражений было хоть отбавляй.

Утром следующего дня я был бодр и весел. И готов что-то делать, так бывает, когда сидишь, вроде все плохо и не идет, но мозг в это время работает, ищет решение, и наступает момент, когда на подсознательном уровне ты знаешь — пора.

Лиза, которая сестра, приехала в десять, требовала объяснений, а на предложение подождать заперлась в моей комнате. Хотела плазмой мне в лоб залепить, но почему-то передумала. Раньше времени я ее накручивать не стал.

Черный Джип Компасс с неприметным номером подъехал к нашему участку в полдень, я уже ждал у ворот. Мужчина в черном же костюме, белой рубашке и кедах на босу ногу отдал мне чемоданчик, молча пожал руку и уехал.

— Ну и что за спешка? — сестра недовольно хмурилась. — У меня между прочим итоговая аттестация, смешно, но я собираюсь получить диплом. По возможности — красный. Вся эта магия-шмагия не заменит знаний по анатомии.

— Сядь.

— Марк, я тебя таким серьезным не видела с тех пор, как твоя секретарша забеременела.

— Она не... Откуда ты знаешь?

— Спроси лучше, кто об этом не знал. Ладно, давай, проводи надо мной свои шаманские опыты.

Лиза уселась в кресло, закрыла глаза.

— Можешь смотреть.

Я открыл чемоданчик, на красном бархате лежали десять монеток с дыркой посредине.

— Вау, сколько ты говорил они стоят, по сто лямов каждая? Тут ярд в евро?

— Ага, почти, — я достал первую пару монет. Если сработает, отлично, нет — второй кандидат на очереди.

Приложил одну монету на висок, вторую на лоб, белая волна пошла прямо из груди, с каждым разом все лучше и лучше, даже жаль, что все скоро может закончиться. Лиза терпеливо сидела и терпела — это с врожденным ядром ману впитывается легко и приятно, с искусственным — через боль. Только губы кусала до крови и сознание теряла периодически.

Четыре монеты впитались за десять минут. Первая пара шла тяжело, даже сердце один раз остановилось. Вторая — легче, но тоже повозиться пришлось.

— Что чувствуешь? — Лиза пришла в себя минут через пять после того, как последняя золотая капля впиталась в кожу. Я не торопил ее, тут главное не переборщить.

— Не пойму, — сестра откашлялась кровью, — черт, со мной точно все в порядке?

— Ты же врач, вот и проверь. Появилась в твоем внутреннем интерфейсе команда "отвязаться"?

— Да, — Лиза старательно приводила себя в норму. — И что это значит?

— Потом объясню. Выбери — автоматически при потере управляющего компонента. И будь на связи.

— И никому не рассказывать? — сестра хитро улыбнулась.

— То, что ты золота в себя впитала на двести миллионов евро? Можешь кому угодно об этом сказать, у нас в стране каких только психов нет.

Лиза рассмеялась.

— Негативный сценарий почти подправил, — сообщил я коту, недовольному такими широкими жестами. — И не жадничай, уже вон, практически золотом гадишь.

Эр-асу фыркнул и запрыгнул к Лизе на колени — получать свою долю пси-поглаживаний.

А потом мы втроем пошли к собачкам.

Рык и Шарик настолько обжились у родителей, что казалось, будто только их за хозяев и считают. Но так только казалось, один представитель клана Громешей поставил на них свой знак. Не потому, что хотел в какой-то момент отдать важный приказ, после которого семья пенсионеров перестанет существовать, просто ему так было удобнее — приезжать, поддерживать энергетический каркас и следить за питомцами.

Анура я за это не винил, наоборот, даже благодарен был ему, но вот чужие закладки оставлять не следовало.

— Проследи, — попросил я кота, который внимательно смотрел за тем, что я делаю.

Эр-асу зевнул, потянулся и коротко мяукнул. Доберманы повалились на землю, брюхом вверх, и боялись даже пошевелиться.

Чужой знак снялся легко, собаки дернулись было, но я уже ставил свой. А потом заставил Лизу положить им руку поочередно на головы, будет у них новая хозяйка. Заодно и проследит, чтобы собачки не болели и хорошо, точнее говоря — правильно себя вели.

Следующей на очереди была Вика, вернувшаяся от друзей. Она словно даже не почувствовала, что получила допинг из двух ману. Ладно, хуже не будет. Девочка ни о чем не спрашивала, в ее недолгой еще жизни столько всего чудесного было, что впитывающиеся монетки, так, мелочи.

— Спасибо, дядя Марк, — только и сказала она, и снова занялась игрой на приставке. Джойстик юная колдунья не использовала, прекрасно обходилась мысленными приказами, причем, как мне показалось, игровые персонажи приобретали такую свободу действий, которая самой игрой предусмотрена не была.

123 ... 151617

↓ Содержание ↓