ИССЛЕДОВАНИЕ, В КОТОРОМ ПОКАЗАНЫ ОШИБКИ, ИМЕВШИЕ МЕСТО ПРИ ЗАВОЕВАНИИ ИНДИИ, И КАК НАМ БЫЛО БЫ ВЫГОДНО НАСЕЛИТЬ ТОЛЬКО ЦЕЙЛОН

Глава I

В которой рассматриваются ошибки, совершенные нами в ходе завоевания Эстадо да Индия

Наша первая книга содержала описание Цейлона, а вторая — рассказ о военных действиях на нем. Теперь для достижения той цели, которую мы поставили перед собой, важно сделать определенные наблюдения, прежде чем мы перейдем к доказательствам. Если наше мнение ошибочно, то и другие люди, наделенные здравым смыслом, рассудительностью и понятливостью, виновны в такой же слабости. Наше желание направлено только на удовлетворение того рвения, которое побудило нас взяться за эту работу; если оно окажется неприемлемым, многие другие тоже оказались бесполезными.

Неужели короне придется заплатить более высокую цену за политику, которую она проводила в течение ста восьмидесяти восьми лет, в течение которых большая часть многочисленных героев, погибших в этом государстве, была принесена в жертву напрасно! Мне кажется, если бы мир опустел, в наши дни он мог бы быть заселен нашими людьми. Величайшее зло из всех состоит в том, что у нас ничего не осталось, кроме некоторых смутных воспоминаний и малоизвестных остатков нашего рвения. Я совершенно точно придерживаюсь мнения, что наше величественное здание ниспровергнуто молниями наших собственных грехов, а не мощью врага, которого Господь Бог наш использовал как орудие для нашего наказания. Пусть всегда воздается Ему хвала, потому что даже в таком случае Он относится к нам как любящий отец; Он все направляет к нашему благу, и Его божественная доброта позволяет всё для Его же славы.

Наши монархи в своем неутомимом рвении распространять Веру Иисуса Христа по всему миру тратили все, что могли, без ограничений — даже больше, чем могли себе позволить, — как раздавая ренты для покрытия затрат, так и распределяя территории и владения между своими подданными. Весь мир должен восхищаться их страстным желанием послужить Богу в этой священной работе, а также рвением, с которым их подданные осуществляли ее, преодолев так много климатических поясов и претерпев такие трудности, чтобы донести свою религию до стран, столь отдаленных и неизвестных в Европе. Если бы этот труд продолжался с тем же рвением, нельзя сомневаться, что Бог всегда был бы (к нам) благосклонен, потому что это дело было Его собственным. Однако человеческие намерения не всегда неизменны, времена не остаются прежними, и после этих славных начинаний наступает упадок, который привел к неизбежному финалу, который мы видим сегодня.

В наши намерения не входит возлагать вину на какого-либо конкретного человека, поскольку несомненно, что каждый в этой жизни желает принимать правильные решения; но, как правило, появляются различные противоположные влияния, связанные с временами, возможностями или силами, поскольку они не всегда одного и того же вида, или потому, что здравый смысл не соответствует желанию. Это можно ясно увидеть в любое время на Совете, поскольку, хотя каждый там желает служить своему государю с любовью и преданностью, тем не менее он голосует согласно своему мнению. Мы можем приписать такое же разнообразие тем, кто управляет государством и его частями, — хотя все хотят действовать мудро, им не удается по указанным причинам достичь своей цели. Если они приводят что-нибудь в исполнение, это может быть не самым мудрым; поэтому там, где намерение хорошее, не следует винить всех. Мы не включаем в это число тех, перед кем слава всегда в долгу, а они — кредиторы славы (e elles na Gloria seus acredores); ибо они советовались с Богом и проверяли свое желание благоразумием.

Наша цель состоит только в том, чтобы изложить причины, как мы их понимаем, которые привели к полному краху нашего Эстадо, поскольку мы видим, что пыл наших славных королей в распространении Веры так плохо окупился. Я думаю, если бы их спросили сегодня, где Бог по Своей милости хранит тех, кто составлял эти планы, они без сомнения ответили бы, что раскаиваются в том, что предпринимали это завоевание, сослужив Его Божественному Величеству весьма дурную службу. Первая причина, которая представляется нам, состоит в том, что к востоку от мыса Доброй Надежды мы не хотели оставлять что-либо вне нашего контроля; нам не терпелось захватить все на этой огромной (территории) протяженностью более пяти тысяч лиг от Софалы до Японии. Хуже всего было то, что мы приступили к этому, не рассчитав наших сил и не думая, что даже по отношению к самим туземцам это завоевание не может длиться вечно. Мы должны были ожидать от них бесконечных неприятностей; мы должны были учитывать тот факт, что в этом мире всегда есть алчные люди: когда народы Европы увидели, как мы с нашими ограниченными силами попирали мир, было очевидно, что зависть и алчность побудят их предпринять ту же попытку, на которую отважились мы, поскольку они будут думать, что они не менее компетентны, чтобы совершить подобное предприятие, чем мы. Ни один народ не думает, что он уступает другому в мужестве. Даже допустив, что их попытка не была враждебной по отношению к нам, и что их единственное намерение состояло в том, чтобы искать места, которые мы не занимали, тем не менее, мы всегда будем конфликтовать с ними. Тем более, что не было уголка, которым бы мы не завладели или не хотели бы подчинить себе. Это доказательство того безрассудства, с которым мы действовали.

Второй момент заключается в том, что мы не упускали из виду не только то, что было ценным из изобилия, обнаруженного в этих местах, но и мелкие продукты, например, рис, кокосы, финики и тому подобное. На это мне ответят, что, поскольку нашим главным намерением было распространение Святого Евангелия по всему Востоку, мы стремились овладеть всем, чтобы все знали об этом. Это оправдание можно было бы принять, если бы результаты подтвердили его; но они совершенно противоположны, и наш опыт указывает на другие предметы, которые заставляют нас утверждать, что были частные амбиции по завоеванию репутации, которые повлекли за собой необходимость основать и удерживать такое большое количество фортов, которые не имели никакой ценности, таких как Барбасена и им подобные. В одних из них мы держали сто португальцев, в других — двести, которым приходилось жить в пределах четырех стен, многие из которых были построены только из глины, в 40-50 лигах друг от друга и практически без защиты. Чтобы представить эту услугу желанной, они обращались к Его Величеству с такими словами: "Сеньор, я покорил такое-то королевство с такими-то и такими-то богатствами".

Были свидетели, раздувшие (значение) этих бесполезных земель, которые в настоящее время производили немного риса, который можно было купить у туземцев на наши деньги. Я хочу, чтобы они сказали мне, каким образом длинный список фортов, который я упомяну ниже, помог христианству или этому королевству? А как насчет других, которые мы оккупировали на побережье Африки? Сколько от изобилия золота Софалы, Мозамбика, Килоа или Момбасы досталось нашим королям? Сколько наших людей поглотили острова Керимба, Зензибар, Монфия и Сан-Лоренсо? И все это для открытия богатства, которого жаждали наши страсти.

Глава II

Продолжение предыдущей

Переходим к нашему третьему пункту. Для сохранения этих фортов — мы говорим о менее важных и ценных — они были доверены, как и все остальное, капитанам, людям, которые имели опыт службы в этом Эстадо, и как таковые были сведущими в военных делах. При вступлении в должность они могли досконально изучить и собрать все необходимые сведения о стенах, артиллерии, боеприпасах и всем остальном, что необходимо для защиты крепости, чтобы как можно лучше устранить любые недостатки. Но они поступали с точностью до наоборот. Каждый стремился выяснить, какие доходы получал его предшественник, какими способами и средствами. Он быстро пускал их в ход, добавляя новые методы, которые подсказывало ему стремление оставить должность богатым человеком, и всегда выжимал все соки из бедных туземцев. Если случалось, что поблизости проживал какой-нибудь принц или местный владетель, который состоял с нами в дружбе и союзе, они становились мишенью, в которую были нацелены все их стрелы, и это с таким высокомерием, как если бы капитан был королем, а (туземный правитель) — его слугой. Частым результатом этого были распри, которые нельзя было разрешить без больших затрат и ущерба службе нашего короля, в то время как этот принц и его подданные всегда будут держать обиду на нас, и испытывать ненависть к нашей нации. Осмелюсь сказать, что среди тех, кто отправился управлять этими фортами, были некоторые, которые вели себя гуманно, но они не могли исправить положение; ибо зло, совершенное одним человеком, остается в памяти глубже, чем добрые дела сотен человек.

Четвертый пункт состоит в том, что мы должны были держать наших людей вместе там, где начальник мог бы исправить обиды и лишения, причиненные ими соседним жителям, и восполнить то, чего им не хватало. Мы были разбросаны среди такого большого количества крепостей, удаленных друг от друга, что даже если бы европейцы (Т.е. голландцы и англичане, соперники португальцев. — Aspar) не отправились в те края, туземцы по необходимости попытались бы избавиться от угнетения, которому они подвергались. Каннара, живущие ближе к Гоа, чем любой другой народ, донесли до нас эту истину, ибо в 1653 году они отняли у нас четыре форта: Онор, Браселор, Гамболим и Мангалор, которые наши гарнизоны заняли в их портах. Имам только что сделал то же самое в Аравии Счастливой, поскольку он забрал у нас такой сильный форт и такой удачно расположенный город, как Маскат, и форт Куриат с остальными фортами, которые у нас были на этом побережье. Оба они действовали без помощи голландцев или какого-либо другого народа, и сделали это потому, что считали себя несправедливо угнетенными — мотив, который наполнит наши сердца величайшим мужеством. Господь Бог наш справедливо помогает смиренным, даже если они не принадлежат к Его пастве; Он наказывает с большей суровостью нас, несмотря на то, что мы — христиане. Ибо у нас есть Его заповеди, но мы не соблюдаем их, в то время как они не знают их: чаши весов его правосудия не склоняются к одному из Его созданий больше, чем к другому.

Для более четкого понимания мы расскажем более пространно, чтобы наши доводы могли указывать на то, что ясно показали результаты. Легко понять, что королевство, каким бы великим оно ни было, которое разделяет свои силы, не может существовать долго, поскольку части, которые отделены от него, не только ослабляют его, но и сами обречены на полное уничтожение, как из-за своей малости, так и из-за возросшей силы любого враждебного нападения. Например, если несколько коров или кобыл пасутся на равнине со своими телятами и жеребятами, целые стаи волков бессильны напасть на них; но если одно (животное) заблудилось, то волк-одиночка может с легкостью его загрызть. Если это так ясно, как мы можем найти оправдание такой очевидной ошибке?

Мы должны обязательно приписать это одной из двух причин — если не обоим сразу. Во-первых, содержание такого количества маленьких фортов указывает на влияние частных интересов. Во-вторых, вся наша казна была безрассудно растрачена из-за нашего упорства вопреки всем доводам разума. Мужество и рвение проявились в наказании неверных и коварных городов Мозамбика, Момбасы и т.п.; но я бы хотел, чтобы мне сказали, чего можно добиться, занимая их и поддерживая их? Если они и приносили четыре грана золота и немного слоновой кости, то их приходилось покупать не только ценой наших денег, но и ценой жизни подданных короля, когда он нуждался в них, чтобы применить их на своей службе там, где они принесли бы бОльшую пользу, а не там, где сохранение территории требовало выбытия такого большого количества (людей) и таких больших затрат. На одного солдата, который добрался до них живым, приходится три, которые никогда не вернулись оттуда. Сами колокола и артиллерия, хотя и были (отлиты) из бронзы, не выдерживали воздействия климата. Действительно, наши корабли, занявшие эти гавани, лучше справляются с этим, потому что редко бывает, чтобы корабль, отплывший с двумястами человек на борту, возвращался с сотней; остальных хоронили в месте прибытия. Сколько людей погибли на реках Куамы (1) из-за жажды золота Мономотапы? По правде говоря, все это больше похоже на басни, чем на правду.

(1) "Реками Куамы" португальцы называли дельту Замбези.

Глава III

Исследование всего Эстадо с указанием основных ресурсов фортов

Поскольку я запутался в лабиринте этих фортов, мне показалось разумным, хотя это и сопряжено с большими трудностями, посетить их все и выяснить, что они собой представляют, что мы получали от каждого и что они производили. В это долгое путешествие мы взяли с собой тот скудный дар повествования, которым Бог наделил меня в некоторой степени, и почти полное отсутствие знаний, и отправились в путь.

Покинув африканское побережье, мы направились к Аравии Счастливой, чтобы начать наше странствие. Мы сели на судно и отправились в плавание. Первым портом, в который мы совершили заход, был остров Сокотра. Здесь мы не стали высаживаться, потому что руины форта, который у нас там был, взывали к нам и обещали уберечь нас от такого желания. Мы перешли к городу Маскату, Куриату и другим фортам, которые у нас были в Персидском заливе. Они сказали нам: "Друг, если мавры не стали христианами, по крайней мере, в этих землях выращивают лошадей, ладан и финики; но, португальцы, это стоило вам ваших денег. Вы могли продолжать свою торговлю, не тратя зря на нашу оккупацию так много солдат и поселенцев; ибо полученных вами пошлин и ренты было недостаточно для содержания ваших армад. Мы сожалеем о том, что священные храмы, где раньше проповедовалось слово Господа, были превращены в мечети, где истолковывается отвратительный Aлькоран". Я заметил своему товарищу: "Эти форты говорят правду".

Мы отклонились от нашего маршрута, чтобы избежать жалоб Диу, и, достигнув побережья Индии, высадились в городе Даман. Мы не остановились здесь, а проследовали по суше через С. Генс, Дану, Асерим, Тарапор, Махим, Кельме, Манора, Агасаим и другие места. Мы достигли самого благородного города Бакаим, где проживает более двухсот семей высокочтимых фидалгу. Мы попросили некоторых виднейших жителей подробно рассказать нам, какими богатствами они обладают и что производят эти города, крепости и поселения, потому что они не могли не стать великими в глазах столь многих людей и дворян, отправленных Португалией с таким рвением. Мы адресовали наш вопрос двум людям, пользовавшимся авторитетом как по своему положению, так и по возрасту, и они ответили: "Мы удовлетворим ваше стремление к знаниям, чтобы доставить вам удовольствие, насколько это возможно, в нескольких словах. Вы должны знать, что и в этом мире есть Лимбо (1), и эти земли, в которые вы ныне прибыли, и далее до Таны, Каранджи и других, менее важных (городов), и есть это Лимбо. Ни в ком из них нет ни необходимости, ни славы. У них нет славы, потому что у них нет богатства. В них нет необходимости, потому что нет недостатка в пище, такой как рис, пшено и мясо, которые мы потребляем сами по себе, поскольку у нас нет пряностей. За их отсутствие мы благодарим Бога, потому что из несчастья очень часто возникает великое благословение. Избежать визитов голландцев в эти места — большая удача; так как они ничего не едят без пряностей, они не испытывают желания быть нашими гостями".

123 ... 567

↓ Содержание ↓