Карабасс и зайцы

Карабасс и зайцы

Менестрель прибился к ним на шестой день пути. Причем, вся команда задавалась вопросом, как же так получилось, ведь их великая миссия не терпит случайных людей. (Конечно, кому охото делиться славой?). Но тем не менее, из маленького портового города Морские баклушки они выехали уже ввосьмером. Хорошее число, пошутил тогда Дамус Нострик — маг и магистр высшей категории. И все, что удивительно, с ним согласились, не взирая на вопиющий факт того, что восемь всегда считалось опасным числом, не то чтобы не счастливым, но не предвещающим ничего хорошего.

Менестрель оказался парнем не промах. Не только на тивититале своей бренчать умел, но и мечом махал не хуже. Даже Спальчик Маль — Великий воин Ордена Серобурмалина, под чьим предводительством и собрался сей славный отряд, согласился, что без менестреля они вряд ли достигли бы Оплота Тьмы, потеряв пол отряда еще в песках пустыни Чайных Носиков, а вторую в Чащобе Хоботковых Баобабов. Но при его содействии они как-то умудрились преодолеть все эти жутчайшие испытания без потерь и теперь ползком подбирались к замку темного супостата.

Смущало одно. Нет, не камни, впивающиеся то и дело в брюхо, и даже не веселый цвет предполагаемой Обители Темных Сил. И не то, что мост через ров, наполненный восхитительно прозрачной водой, искрящейся на солнце, был опущен. И не то, что ворота распахнуты настежь. А то, что вокруг не наблюдалось ни единой живой, да что там, даже мертвой души, не говоря уже о каком-нибудь пусть самом завалящем монстре. Зеленое поле с мягкой изумрудной травой, широкая, каменистая дорога до самого моста, ров, больше напоминающий обычную речку, опоясывающую небольшой холм, на котором и стоял замок, привлекающий всеобщее внимание нежно-розовым цветом своих стен и персиковым крыш. Ну, разве такое жилище по всем канонам жанра вменяется Темному Властелину?

— Чего это? — вопросил гном Пуль-Вуль, первым попластунски достигнув границы моста. По всей видимости, сказывался немалый опыт работы в древесных шахтах.

— Замок, — раздалось сверху.

Гном запрокинул голову и грязно выругался на деврите, обнаружив менестреля спокойно так себе стоящим в полный рост.

— Ты что это делаешь, диргиобым несчастный! — зашипел он на него и пытался подергать за штанину, но менестрель ловко увернулся, вовремя шагнув в сторону, и когтистые, скрюченные пальцы гнома-древоточца схватили лишь воздух.

— Да, вот думаю, ребята, обманули вас слегка, — весело объявил менестрель и обернулся на отставшую команду, все еще активно прикидывающуюся рельефом местности. Особенно хорошо это получалось у одного из двух ромашковых троллей. Мало того, что с их природными длинными лысыми хвостами, оканчивающимися ярко-алыми кисточками и в положении лежа всегда стоящими торчком, их было ну очень трудно не заметить сверху, так еще будучи существом глубоко творческим Матюня, питал не здоровую страсть к кричащим нарядам, чем ярче, тем веселей. Так что представлял собой этакую расписную кислотного цвета кочку с кисточкой мотающейся из стороны в сторону. То еще зрелище, надо признать.

— Как это обманули?! — мячиком взвился вверх трехглазый репликон-переросток Марус Дурман, но его тут же в четыре руки снова прижали к земле все те же тролли, Матюня и Манюня, брат и сестра и громко зашипели в оба уха сразу.

— А вот так! — весело воскликнул менестрель, поправил за спиной свою тивититалу и бестрепетно ступил на мост.

Все замерли, приготовившись увидеть, как непутевый парень погибнет в страшных муках. Но нет, тому вновь повезло, и он совершенно спокойно достиг ворот. Остановился в проеме, глянул на товарищей с легким превосходством во взгляде и сделал рукой приглашающий жест.

Первым встал на ноги бессменный лидер отряда — рыцарь в сверкающих доспехах и приметном серобурмалиновом плаще. Глянул исподлобья, подавая пример остальным, выхватил из ножен меч, грозно потряс им над головой и кинулся в атаку на противника, который пока не соизволил себя никак проявить. Бежал он долго, орал громко, влетел в ворота, не сумел затормозить, но в этом ему помогли. Раздался немелодичный, глухой удар железа о что-то твердое, но не металлическое. И все, отряхиваясь и сплевывая на землю пыль, которой успели изрядно наглотаться, ползя по дороге, а не по траве, как можно было бы подумать, потянулись следом за предводителем.

— А зачем здесь столб? — Живо, почти по-детски, полюбопытствовал самый молодой член команды вор Артемон, вместе со всеми наблюдая за тем, как Спальчик Маль, с горем по полам отодравший себя от злополучного деревянного столба, вкопанного прямо посреди мощенного все тем же розовым камнем двора, пытается стащить с головы покореженный жестяной шлем со слегка потрепанным плюмажем.

Вздохнув, к горе-командиру шагнул все тот же менестрель и рывком освободил от бесполезной теперь жестянки. Отшвырнул в сторону, но гордый рыцарь потряс непропорционально маленькой головой, явив миру оттопыренные ну очень большие уши, как у всех лопоухих чебураков, к славному роду которых он принадлежал. Бросил на улыбающегося менестреля укоризненный взгляд и подобрал с земли свой любимый шлем, главным, тайным достоинством которого было то, что он, в отличие от большинства таких же образчиков кузнечной мысли, почти идеально налезал на самое главное достояние любого чебурака — уши.

— И что теперь? — обратился к менестрелю Артемон и пощенячьи завилял черным кучерявым, как у пуделя, хвостом, выдавая свой истинный возраст, в котором никому из команды так и не признался. Иначе его бы точно с собой не взяли, сказав, что мал еще властелинов убивать.

— А теперь вперед! — бодро скомандовал бесшабашный менестрель. Члены команды переглянулись и послушно пошли за ним, как зайцы на заклание к матерому волку. А что было делать? Не разворачиваться же и идти обратно, извинившись и сказав, что, дескать, дверью ошиблись, простите.

Замок был безлюден и безмолвен. И только где-то высоко, со стороны самой дальней башни едва уловимо раздавался звук бьющегося стекла. Надо признать, методично так бьющегося. Менестрель повел их именно в ту сторону. Никто не возражал. Сам он шагал легко и непринужденно, так, словно вышел на обычную вечернюю прогулку, но все уже знали, что это была его обычная манера, так что особо шикать и предостерегать даже не пытались. Рядом с ним шел слегка помятый рыцарь в серобурмалиновом плаще и то и дело грозно шикал на юного оборотня с кучерявым черным хвостом и висящими по обе стороны от головы собачьими ушами, покрытыми волнистой черной шерсткой. Тот так и норовил забежать вперед и первым узнать, что это там так звонко бьется? А впереди мужчин старательно вжимаясь в стены и выглядывая из-за углов коридоров, топал тайный наблюдатель от спецслужб их славного королевства, которые и финансировали все это мероприятие по умерщвлению набившего оскомину Темного Властелина, леприкон-переросток, в данный конкретный момент представляющий собой еще то зрелище, особенно в силу богатырского размаха плеч и двухметрового роста. Маг и тролли шли замыкающими, причем последние были приставлены в седобородому старику вроде как для охраны.

На самом деле, по мнению Дамус Нострика, эти двое ему только мешали, особенно рыжая Манюня, воспылавшая к нему страстным чувством и регулярно пытавшаяся разжечь в престарелом маге ответную страсть. А что делать, если у магистра высшей категории в столице свой дом и куча золота в тайниках, а девушке так хочется всего и сразу, например, нарядов, украшений и прочих вещей первой женской необходимости? Маг пока стойко игнорировал все поползновения в свою сторону. Но Манюня была настроена по-боевому, поэтому ушлый леприкон в тайне принимал от других членов команды ставки "кто кого", пока на девушку ставили охотнее, и это еще больше разжигало нарочитую принципиальность упрямого мага.

Так что первым источник странного звука узрел именно лепрекон, шкафоподобным нечто заглянувший в узкий проем огромного обеденного зала. Розовый мрамор пола был полностью устлан черепками и осколками, и в центре всего этого безобразия стояла миниатюрная голубоволосая девушка, облаченная в одну лишь светло-серую мужскую рубашку, едва прикрывающую колени и, тихо всхлипывая, била об пол тарелки и кружки, заканчивая то ли третий, то ли четвертый сервиз, каждый персон на сто.

— Девочка, ты чего? — прогудел леприкон, и из-за его спины выглянули все остальные.

— Он меня бросил! — воскликнула та жалобно и заревела уже в открытую.

По нежным щечкам покатились крокодиловые слезы, голубые реснички намокли, бледная кожа, придававшая девушке сходство с фарфоровой куклой окрасилась легким румянцем, и первым к ней шагнул непревзойденный покоритель женских сердец, наш славный рыцарь Спальчик Маль.

— Миледи, кто вас обидел, скажите, и я принесу вам его сердце! — пылко воскликнул он, опустившись перед зареванной куколкой на одно колено.

— Не нужно мне ничего. Верните мне его и все! — воскликнула девочка.

— Кого?

— Му-у-у-ужа, — протянула несчастная.

— Вас похитил из-под венца Темный Властелин?

— Нет, — отчаянно замотала головой та, длинные, волнистые волосы разметались по спине и узким плечам.

— Обидел?

— Нет.

— Надругался?

— Да, нет же! — гневно взвилась она, и слезы тут же просохли, явив миру огромные голубые глаза просто нереальной чистоты.

— Леди, — с придыханием прогудел ушастый рыцарь, так и не одевший обратно пришедший в негодность шлем, — Вы прекрасны...

— Да, где вы тут леди увидели! — возмутилась та.

— Но как же... — растерялся рыцарь, и услышал короткое хмыканье со спины.

— Действительно, где?

Девушка посмотрела ему за спину, встретилась с лукавым взглядом черных глаз, и, не задумываясь, кинулась на шею менестрелю.

— Басс, я так соскучился! — взвыло голубоволосое чудо и у всех присутствующих челюсти плавно отвисли от осознания того, что эта девочка не кто иной как мальчик. Но заставило вспомнить где они находятся имя, произнесенное им.

— Басс? — прочистив горло, но все равно хрипло протянул шкафоподобный леприкон, сориентировавшийся первым.

— Ну, да, — весело подмигнул ему черноглазый менестрель, прижимая к себе своего мальчика.

— А это, случаем не сокращение какое.

— Нет, — отлепившись от обожаемого возлюбленного, повернулся к подавшему голос магу мальчишка. — Это Кара Басс — мой любимый.

— Твой любимый? — повторил ушастый рыцарь, выпучив глаза.

— Ну, да, — кивнул мальчишка и неожиданно хитро улыбнулся, — А вы думали, в сказку попали? — и тут же без перехода, повернулся к все так же прижимающему его к себе менестрелю, — Кстати, милый, где моя собачка?

— Какая собачка? — встрял рыцарь, стоявший к парочке ближе всех.

— Обычная, с ушками и хвостиком, — протянул мальчик не оборачиваясь, глядя только в черные глаза менестреля, оказавшегося ни кем иным, как главнокомандующим армии темного Властелина, могучим и коварным Кара Басом.

— Ну, видишь ли... — начал тот печально, — Я... как бы тебе сказать...

— Ты забыл, да? — взволнованно вопросил мальчик, заглядывая ему в лицо и снова чуть не плача. — Забыл! А я так ждал, так надеялся! А ты...ты ушел только затем, чтобы изменять мне, да? Признавайся! — вскричал голубоволосый и в отчаянии ударил мужчину кулачком в грудь.

Тот вздохнул и под изумленными взглядами светлой команды приник к его губам в поцелуе. Таком нежном, что Манюня, единственная девушка в отряде, не смогла сдержать завистливый вздох.

— Радость моя, — протянул военком, лукаво щурясь, и беззастенчиво пробираясь ладонью под рубашку парнишки, — Ну, как я могу тебя разочаровать, мой лорд?

— Правда, не можешь? — быстро восстанавливая дыхание, уточнил тот.

— Ну, конечно, — энергично подтвердил менестрель и посмотрел куда-то ему за спину.

Мальчишка резко обернулся и наткнулся взглядом на юного оборотня. Кучерявого, хвостатого и с трогательными ушками на макушке. Прямо как по заказу.

— Вау! — радостно воскликнул Темный Властелин (а кто еще мог быть лордом для Главнокомандующего Армией Темный Сил?) и кинулся к попятившемуся оборотню.

Тот тихо заскулил в испуге и попытался убежать, но мальчишка успел первым, схватил его дернул на себя, обхватил лицо ладонями и впился в губы поцелуем. Оборотень попытался оттолкнуть его, но Властелин прикусил зубками его губу, и он решил, что проще смериться, а то мало ли что, еще покалечат, и как звать не спросят, а тут вроде целуют и даже приятно. Поэтому покорился и позволил ему себя целовать, а потом и сам очень робко, но попробовал ответить. И в этот момент очнулся славный рыцарь.

— Да, что это за разврат здесь твориться! — воскликнул он, пылая праведным гневом. Уж лучше бы молчал.

Властелин услышал, не разрывая поцелуя, поменялся с оборотнем местами и, открыв глаза, посмотрел на ушастого чебурака через его плечо. Поднял руку и коротко щелкнул пальцами. Вся светлая команда, не считая оборотня, исчезла из зала без следа.

— Ну, что, будем завтракать? — спросил Басс, подошедший к наконец разорвавшим поцелуй подросткам.

— Как это завтракать? Почти ночь на дворе... — растерянно прошептал оборотень, сбиваясь с дыхания и смущенно краснея. За окнами, действительно, догорал закат.

— Ну, как-как, — объявил голубоволосый Властелин, — Мы же темные. Должны же мы от светлых хоть чем-нибудь отличаться!

— А что, больше нечем?

— Не знаю, — растерялся тот, — Басс говорит, что нет.

— Правда? — повернулся к нему оборотень, глядя уже хорошо знакомым щенячьим взглядом.

— Правда, — потрепал его между ушами бывший менестрель. — Так как ты смотришь на то, чтобы остаться у нас?

— Я... не знаю. А как же остальные?

— А нечего лезть под горячую руку, — тут же насупился Властелин, — Тоже мне, ушастый поборник нравственности нашелся! — буркнул он и отвернулся.

— Вы их... — испуганно пискнул оборотень.

— Да, нет, глупый, — вмешался мужчина. — У нас Мальвинел просто вспыльчивый очень, оттого и страдает.

— Страдает?

— Ага. А ты думаешь, откуда у него репутация такая? Он их просто в темницу отправил. Посидят там ночь, подумают о том, что в чужой монастырь со своим кадилом не лезут, а как ужинать будем, выпустим.

— А в темнице страшно, да? Пауки, монстры всякие, крысы...

— Правда? — живо заинтересовался Мальвинел и даже на носочки привстал. — У светлых такие темницы? — Требовательно взглянул уже на Басса, — Хочу посмотреть!

— Нет. У темных! — возмутился оборотень, но неуверенно добавил, — Хотя, у светлых, наверное, тоже...

— Глупости! — тряхнул головой Властелин, — Ничего такого у меня там нет. Чистенько, сухо, и крыс я не держу. Вот, собаку завести решил, ты ведь заведешься да?

— Не знаю. А ужин у вас когда?

— Утром.

— Тогда я согласен на завтрак, — робко улыбнулся проголодавшийся от пережитых волнений растущий организм и шаркнул ножкой.

— Отлично! — воодушевленно бросил Кара Басс и, подмигнув Мальвинелу, предложил, — Как ты смотришь на то, чтобы позавтракать в постели?

— Как это в постели? Так разве можно?