Ролевик-Алкоголик. За честную сталь!

Ролевик — Алкаш

— Вздрогнули!

Мужики потянули горлами комковатый самогон. Потом, хором малосольные огурчики из общей миски. Огурчики были из конфиската. Нитратные по самое не могу, но когда это нас интересовала экологичность закуски?

— Николаич!

Я был занят проталкиванием вонючей жидкости сквозь пищевод, а потому булькнул, чуть не выплюнув всё обратно, фыркнул и закашлялся. Васька переложил стакан из руки в руку и саданул меня по хребту.

— Тьфу! Кузнец хренов! Убьёшь нафик!

— А чего ты Николаич, так на городских вызверился?

— Ага-ага.

Пашка хитро прищурился в мою сторону.

— Ты ж вроде сам это... Не от сохи?

Я задумался. Чего этим алкашам объяснить? Не. Я сам не алкаш. Точно не алкаш. Посмотрел на пластиковый ящик покрытый куском брезента. Ну ладно. Алкаш. Не совсем ещё пока. Но алкаш. Ну почти. Или скоро буду. И что я объясню моим милейшим собутыльникам? Что увидев толпу юных оболтусов с рюкзаками, на меня накатила такая тоска. Тоска по практически загубленной жизни. Давно ли я сам вот так? Молодой, весь из себя самоуверенный студент, с почти таким же рюкзаком... Эх... А сейчас. В зеркало утром смотришь. То ли старик древний, то ли покойник свежий. Суставы скрипят. Вместо мечты о будущем — мечта о чекушке и закуси. Ещё по вечерам, закрывшись от возможных визитёров, со слезящимися глазами, гонять на древнем компе древние игрушки или читать дурацкие книжки. Обломки прежней жизни. А альтернатива? Вот она. В стакане альтернатива. Молодой многообещающий спец понимаешь. Был...

— Да оболтусы великовозрастные. Совсем недоросли распустились! Ремня родительского не знают.

— О! Эт точно!

— И не скажи Василь, нынче молодёж совсем не та, что мы были...

Разговор попал в накатанную колею, я что-то бессмысленно поддакивал. После первой пошло легче, так что замызганную полторашку сивухи мы практически уговорили. Там осталось всего ничего, и мы с Васькой, задержав дыхание, следили, как Пашка принялся разливать остаток. По булькам. Пашка опытный алкаш, ему лет семьдесят на вид. Мне не чета. Но... Акелла промахнулся. Он начал разливать с себя, что вообще-то не положено, но как-то сходило с рук. Налил себе, мне, а над Васькиным стаканом рука дрогнула. На брезенте вокруг стакана предательски расползался мокрый след.

— Ды ты чо!? Совсем нюх потерял!

Васька в ярости — страшное дело. Пашка даже вякнуть не успел. Васькин кулак зарядил проштрафившемуся в лоб так, что тот улетел в лопухи вместе с кирпичом, на котором восседал. Падая, он зацепил ботинком ящик и стаканы с драгоценным содержимым полетели мне в лицо. Опыт не пропьёшь. Я успел поймать Пашкин стакан, а свой и так держал в руке. Васькины штаны были залиты самогонкой. Васька медленно раздувался. Краснел и раздувался. Я не стал ждать взрыва.

— Вася!

Ко мне обернулся монстр. Сквозь залитые кровью глаза, проглядывал демон мучительной смерти.

— Ты мне друг?

В глазах смерти мелькнуло осмысленное выражение. Я протянул ему Пашкин стакан.

— Тогда давай выпьем!

Он механически взял у меня стакан, вернее кружку — "эсесовку" с деревянной ручкой.

— Выдохнули!

И закинул в глотку свою порцию. Когда я проморгался и снова свёл глаза в кучку, то демон уже убежал. Или утонул. Васька неловко мялся косясь на слабо-шевелящегося Пашку. Пашка уже присел в своих кустиках и что-то виновато-обиженно ныл.

— И чо теперь делать?

Я задумался.

— Надо выпить!

— Точно! — Пашка поддержал мою идею но гравитация снова заставила его нырнуть в лопухи.

— А чо выпить?

Васька спалил весь адреналин и снова стал тем, кем обычно и был — туповатым, слегка заторможенным увальнем.

— Ну... — я покачал пустым стаканом, — у Семёновны ещё возьмём.

— Не. Не даст. Она это... В стрессе.

— Чего? — удивился я. Что могло вбить в стресс местную Бабу-Ягу, помнящую времена сухого закона.

— Сахнов...

— От ж ля... А ему-то?

— А он вчера у неё был, сказал пришибёт если будет торговать пока городские тут...

— ...ля

Сахнов — бывший директор бывшего совхоза, а ныне мелкопоместный феодал всея округи, был так же и моим нанимателем. Я официально числился электриком, а по факту пребывал в состоянии "техприслуги за всё". Даже жил в покосившемся флигельке, принадлежавшем Сахнову. Совхоза давно не было, официально земли были заняты под "рекультивацию", а по факту пребывали в аренде частников, как из недоспившихся совхозников, так и "понаехавших" китайцев и корейцев. Корейцы выращивали лук, китайцы — нитратные огурцы, а все остальные — подсолнух и картошку. Сам господин "барон", помимо сборов податей с арендаторов перебивался с икорки на балычок мелким буглетёрством. Липовой водочкой в ларьке торговали какие-то откровенные бомжи безо всяких документов. Периодически их загребал кум Сахнова из местной прокуратуры, взамен привозя других бедолаг. Понятно, что жадность — не тётка и Сахнов решил, хотя бы на время "урожая" придавить основного конкурента.

— И чо делать? В ларёк?

— А у тя бабло есть?

Я только развёл руками. "Бабло" у меня конечно было, аккуратно завёрнутая в полиэтилен и засунутая под половицу тоненькая пачка. Но как алкоголик ещё не полный, я делиться не собирался. Да и топать с хоздвора, через всю деревню в центральную усадьбу не хотелось.

— Ща!

Васька подпрыгнул, обежал ящичную руину и склонился над Пашкиным телом. Ему бы мародёром работать. Ага-ага. Торжествующе помахав у меня перед носом несколькими купюрами, он снова завис над непосильной задачей "чо дальше?".

— Надо в ларёк.

И мы с Васькой снова зависли. Ларёк стоял на развилке, где от грунтовки в деревню ответвлялась тропка в лес. И топать туда было ещё дальше чем в усадьбу. Добрых десяток километров. Я мысленно представил себе, как мы с Васькой тащимся туда пешком, а на наших могучих плечах возвисает Пашка и поёт "В лесу родилась ёлочка...". И покачал головой. Это не пойдёт. Васька тоже покачал головой соглашаясь. У дураков мысли сходятся. Наверное если бы я был хоть немного трезвее, ничего бы не было. Но... Мне на глаза попался трактор. Нормальный колёсный трактор, тракториста Пашки.

— А! — я воздел к небу палец, Васька посмотрел вверх но ничего не нашёл.

— Чего?

— Пашка привезёт. У него трактор есть.

— Точняк!

Мы нежно подхватили нашего будущего спасителя за ноги и поволокли к трактору. И попытались запихнуть в кабину. Попытались. Собственно после второй попытки, когда он вновь выпал к нашим ногам, запыхались и сели перекурить. Васька затянулся вонючей сигаретиной, а я попытался занять руки, теребя Пашкин воротник. Мы его всё равно почти оторвали.

— Слушай. — задумчиво сказал Васька, — вот если логически...

— ...?

— Если он сидеть не может, то как он поедет?

— Кто?

— Ну... Пашка...

— А... О ..ля.

Я задумался.

— Вася.

— А?

— Давай решать задачи последовательно.

— Э?

— Вот смотри. Мы подсадить в кабину Пашку пробовали?

— Пробовали!

— У нас получилось?

— Нет.

— Значит туда надо подсадить кого-то другого!

— Кого?

— Тебя!

— А?

— Или меня...

— А зачем?

— Ну... А потом поехать. Туда. За этим...

— Да.

На несколько минут мы впали в медитацию. Всё же языком молоть — это вам не мешки ворочать. Тут усилия требуются.

— И чо?

— Вот я тебя поднять смогу?

— Э?

— О! Не смогу! А ты меня?

— Запрст!

— Точно. Значит ты должен меня подсадить в кабину.

Сказанное потребовало осмысления. Я даже задрёмывать начал. Проснулся от вознесения. Кто-то возносил меня на небеса. За шкирку.

— Аааа!!!!!

— Ты чего орёшь?

Васька, оказывается, полностью согласился с моими доводами и сейчас запихивал меня в кабину. Я орал и вяло отбивался. Васька оказался сильнее. Ну погоди! Ещё друг называется! Вот сейчас в кабине окажусь ты от меня побегаешь!

— Ну чо?

Меня ни кто ни куда не запихивал. Я лежал поперёк водительского сиденья, упираясь носом в просоляренную тряпку. Затрепыхался, задёргался и практически уселся, с ненавистью глядя по сторонам. Я кому-то собирался отомстить. Не помню за что.

— Ну чо?

Знакомый голос откуда-то снизу. Сосредоточившись, я понял, что это Васька. Он стоял далеко внизу под огромным колесом безжалостной дизельной машины и мне вдруг стало его так жалко. Я понял что готов свернуть горы, чтобы спасти настоящего друга!

— Ну чо?

— Всё путём, — мужественно проблеял я, — заводи!

— Кого?

Я показал жестами куда-то вперёд. Васька понятливо мотнул головой и нырнул в железяки.

— Бдрых.

— Бдрыыыыххх...

— Бдрррррыыыыыыххх-ты-тых-тых!

Звук тарахтящего движка разбудил меня. Васька стоял рядом, что-то орал и махал руками. Я показал ему большой палец, тронул агрегат, отпихнул Ваську колесом, и совершив круг почёта вокруг композиции из Васьки восседающего на Пашке, вырулил со двора на встречу новым приключениям. А забор? Да ладно, что там того забора было...

Встречный поток воздуха, модулируемый хлопающей дверцей, и слегка разбавленный дизельным выхлопом немного проветрил мою голову. Во всяком случае соскочив с автопилота, я понял, что виляя и давя собак и кур, уже проехал деревню, даже миновал усадьбу и сейчас несусь на всех парах сквозь клубы дорожной пыли. Куда несусь? Даже помню куда. В ларёк. За водкой. Правда я забыл взять у Васьки деньги, но это меня пока не смущало. Смущал только вопрос, переехал я Пашку или нет? Помню что он лежал на земле, но следа протектора на нём вроде не было... Впереди замаячил поворот и передо мной встала очень серьёзная проблема. Мне нужно было перебраться через заболоченный кусок. А для этого либо проехать пол-сотни метров по полуразрушенной песчаной дамбе, либо давать кругаля в пару километров. Проблема была настолько серьёзной, что я продолжал обдумывать её уже въехав на дамбу, после чего вопрос отпал за неактуальностью. Дамба так дам... Твою матЬ! Урод долбанный! Скотина городская! Выродок за... Слева прямо под колёса выскочила долговязая фигура в имитации средневекового плаща и с какой-то палкой в руках. Я даже узнал этого ... нехорошего человека. Один из тех придурков, припёршихся в лес из города. Руки автоматически вывернули руль вправо, а вот ноги подвели. Вместо тормоза, я добавил газу и в следующую секунду почувствовал, как трактор медленно, но неудержимо рушится с дамбы. Уже рассматривая приближающееся болото из кувыркающегося агрегата, мне показалось, что я на услышал ехидный голос: "Ну и ты тоже погуляй!". Моя собственная мысль в протрезвевшем мозге была простая — "когда трактор переворачивается, водитель в половине случаев гибнет, а если не везёт, то навсегда становится инвалидом". Трактор рухнул наконец крышей на болото, шасси как картонную раздавило кабину, меня вжало в крышу, что-то хрупнуло в позвоночнике и резкий удар погрузил меня во тьму...

* * *

Бульхр... Эгмбр тьфу! Я выплюнул мерзкую болотную жижу. Я чо? Живой? Охренеть! Сам же слышал, как косточки хрустели. Сахарные. На зубах балрога. Какого нах... балрога? Ну демон такой. Демоны! Приподнялся на руках. Я лежал мордой в болоте, утопая в жиже по локти. Как не захлебнулся ещё. С трудом ворочая головой оглянулся. Ноги упирались в песчаный откос, с которого кувыркнулся трактор. Неужели меня выкинуло через незакрытую дверцу? А трактор где? Посмотрите направо, посмотрите налево, посмотрите прямо. Булькающее сине-зелёное болото. ..ля!! Неужели трактор утоп!! Там правда того болота всегда по колено было, но я же тааалааантливый. Я смог! Писец... Сахнов же меня рядом закопает. В том же болоте. Были уже эм... прецеденты нехорошие с нашим "бароном". Где эта сука!!!?!?!?? Где этот козёл вонючий из за которого, я так навернулся?! С рёвом раненного бизона, я вскочил на ноги и взлетел по откосу, на бегу привычным движением, выдёргивая секиру их чехла. Да я этот плод сексуальных утех болотного грызма с могильным костоедом щас на ломтики... Как взлетел, так и сел. На задницу. Между прочим обтянутую кожаными штанами, каковые в жизни не носил. Какая нах секира!??! Под задницей не было ожидаемой дамбы. Был обычный в общем, для слабо-болотистой местности, песчаный холмик. Внизу квакали взбудораженные лягушки, и сколько глаз хватало простиралось точно такое-же болотно-песочное безобразие. Плодов некорректной генной модификации тоже не водилось. Не считая меня. Ошарашенно посмотрел на правую руку. Рукав кожаной куртки. Кожа толстенная, как у байкеров. Потёртая изрядно. Из рукава торчит ладошка. Конкретная такая лопата, Васька со своими заготовками отдыхает. В ладошке зажата... мммм... палочка. Красноватая, изрисованная стандартным рунным заклятьем. Каким нах заклятьем!??! На торец палочки насажен топорик. Ну не топорик конечно, а секира. Того подвида, что иногда называют "осадный нож". С одной стороны топорище с шипом в торце, с другой клюв боевого молота. ...ля откуда я это знаю? Как откуда? Сам же ковал! Не великое оружие, но вполне пристойная "самоточка" на 2000 слоёв... Кто ковал!?!? Наверно меня отрубило на какое-то время. Ибо следующее впечатление от окружающего — голубое. Небо. Во всю ширь. Поморгал зеньками. Заставил себя усеться. Секирища по прежнему зажата в правой руке. Привычным таким хватом. Конечно привычным! Каждый день машу! Кто машет? Я машу. В голове вместо пьяной оглушённости, похмельная муть. Рассматриваю собственные ноги. Штанцы кожаные, ага-ага. На копытцах сапоги. Тоже кожаные. Рыжей такой кожи короткие сапоги с отворотом. Подошва толстенная как у берцов. Если не толще. Брюхо... Брюхо!?!? У меня??? Да брюхо. Для пива. Какого пива!?!? Я ж его в рот не беру!! Как это? А кто давеча бочонок на пари усугубил? Пари? Бочонок пива? Закрыл глаза, расслабился. Подумал, что топорик-то надобно спрятать и руки не спрашивая разрешения, на автомате, одним слитным движением упаковали секиру в чехол. Именно чехол, а не ножны. Ибо достойное оружие надо не прятать, а укрывать. Не понимаете? Значит не быть вам настоящим гномом. КЕМ!?? Я подпрыгнул на месте, как от шила в ягодице. Встал во весь рост эдакой раскорякой, попытался рассмотреть себя. ...ля! Вроде нормальный человек, только толстый и какой-то... широкий. Где? Где? Где тут зеркало!? Сбежал вниз, осторожно, как к взведённой мине, подкрался на четвереньках к ближайшей луже. Медленно-медленно двигаюсь к смутному отражению. Бульк довольно вонючего болотного газа, зарябил поверхность, мешая вглядываться в отражение. Когда рябь прошла, я только смог издать сипящий горловой звук. Потому, что в вместо привычной вытянуто-костистой рожи с порезами от бритья, там отражалось благообразное лицо вполне достойного... Чего? Формы черепушки практически не видно. Лохмы, закрывающие лоб, почти до маленьких глазок, скученных вокруг носа-картошкой, а сразу под ним... Усы и борода деда мороза. Только не седая, а тёмная. Потрогал рукой бороду. Подтянул повыше, чтобы рассмотреть. Нормальная такая борода. Ухоженная. Не стыдно показаться на людях. Чуть рыжеватая. Ну и что? Такой бородой надо гордиться и горжусь! Кто гордиться!? Я!? Я!! ...ля... Я улёгся на спину прямо поверх влажной болотной травы. Уставился в небо и смотрю туда, смотрю, смотрю...