Окаан - Палач Эльфов. Рабочее название.

Итак, покусанный безжалостной музой, я начинаю.

Буду рад любой обуви — без бурного метания тапочек я, как правило, скучнею и графоманить перестаю.

И да, не спешите судить по названию, все совсем не так, как кажется на первый взгляд.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Пролог.

Сотник охранительной роты Великой Империи Оссир находился в непривычном для себя чувстве глубокого трепета. Сам Кинт — а сотника звали именно так — повидал на своем веку немало кровавых битв, горьких поражений и славных побед. Как следствие, за свои тридцать лет службы он был знаком со множеством командиров. Некоторые были окружены сиянием славы и имели список успешных побед устрашающей длины — а кое-кто из них был откровенно глуп и ну совсем не подходил для своей должности. Но никто из тех, под чьим началом успел послужить Кинт Булава, не обладал такой аурой доблести и таким количеством поистине мифических деяний, как появившийся из недр кареты человек.

Окаан Кселон. Палач Эльфов. Имперский Молот. Цепной Пес Оссира. Первый из Рыцарей Престола. Прозвища этого не старого еще (а, пожалуй, и совсем не старого) черноволосого мужчины, закутавшегося в кроваво-красный плащ, можно было продолжать бесконечно.

Сам Кинт не мог сказать, что верил во всё, что говорилось о Кровавом Герцоге — потому как некоторые поступки, приписываемые Окаану, были уж слишком невероятными. Но и то, во что недоверчивый и опытный сотник мог поверить, заставляло вытянуться перед новоприбывшим начальством во фрунт и попытаться высказать максимальное уважение. И почтение.

-Ну уж теперь эльфы попляшут! — злорадно думал седой ветеран, кланяясь перед магистром нападения* — теперь мы посмотрим, кто кого. Не зря же одно из прозвищ магистра — Палач Эльфов! Далеко не зря! О их вражде ходят легенды. И о беспощадной ненависти Кровавого Герцога к ушастым ублюдкам, кстати, тоже.

Собственно, дипломатическими успехами Окаан не блистал. Или, по крайней мере, слухов о таких 'подвигах' вокруг него не крутилось. Разве что о шантаже, угрозах, тирании или подавлении мятежей, хотя вряд ли такого рода поступки можно считать дипломатией. Даже весьма далекий от этой области сотник понимал, что в дипломатии необходимо идти на уступки и каким-то образом договариваться, а в то, что человек, отправившийся с отрядом всего в двести человек в лобовую атаку на трехтысячное войско бунтовщиков, посмевших предъявить какие-то там требования, может идти на уступки — в это верилось слабо.

Вся биография Кровавого в большинстве своем состояла из подобных героических... поступков. И орденов-медалей у магистра нападения было настолько много, что, если надеть их все, то получились бы тяжелые доспехи, пожалуй, не уступающие в прочности знаменитому мифрилу. Известная, кстати, шутка.

Ну так вот, различных геройств совершено было предостаточно. Все их сотник вспомнить не мог (как, скорее всего, и сам совершивший их), но многие, особенно безрассудные, были, что называется, на слуху.

Взять хотя бы Двухлетний Мятеж — огромная армия крестьян и рабов окружила императорский дворец. Армия, уверенная в неминуемом поражении, частично разбежалась, частично сдалась. Большинство слуг тихо исчезло в неизвестном направлении. И всё было бы кончено, если бы Окаан Кселон, тогда еще молодой, но подающий большие надежды офицер, не сумел с небольшим отрядом из горстки добровольцев пробиться ко дворцу и вытащить Его Императорское Величество из западни. Именно за этот безумный подвиг доказавшему свою безусловную верность капитану был присвоен титул герцога.

Или можно было бы вспомнить только что закончившуюся войну с эльфами — остроухие тогда внезапно напали на штаб наступающей имперской армии, практически полностью уничтожив старший офицерский состав. Когда люди сумели-таки прорваться к шатру, то их взору представился сам герцог, окруженный кучей изрубленных на части трупов. Никто до сих пор не мог представить себе, с какой ловкостью нужно рубиться и какие навыки иметь, чтобы практически в одиночку убить более сотни отлично подготовленных эльфийских диверсантов.

Прибывший напрямую с победоносной эльфийской войны, человек кивнул в ответ на приветствие, улыбнулся и тихим уставшим голосом попросил проводить себя в покои.

-Надо же, и ведь не скажешь с виду, что видишь одного из лучших мечников Империи — подивился Кинт.

[Окаан]

Я, привычно подавив зевок, последовал за наблюдающим за мной широко раскрытыми глазами сотником. Как я определил, что передо мной сотник в вечернем сумраке? Тем более что никаких знаков на седом ветеране не было? А очень просто, все почему-то считают, что они оскорбят меня, отправив мне сопровождающего рангом ниже сотника. И уж конечно, стоит только намекнуть на неуважение, как злобный Кровавый Герцог тут же казнит весь штаб, повесит всех офицеров, после чего расправится и со всеми прочими солдатами. Смех, да и только. Честное слово, от этой славы больше недостатков, чем пользы.

По пути в свои покои и обдумывая, как лучше будет переложить завтрашний отчет перед имперским штабом на чужие плечи, я вспоминал свои заметки, составляемые всю прошедшую военную компанию.

Глава первая.

Прибыл я в штаб четвертой армии весной, в самое подходящее для наступления на эльфов время. Пока нет листвы остроухим намного тяжелее скрываться — хотя бы на границе с нами, в глубине их лесов, понятно, всегда лето.

В штабном шатре было жарко. Именитые и титулованные офицеры спорили друг с другом относительно планов, пускали в ход оскорбления, кулаки, а иногда и вызовы на дуэль. Хорошо было, пожалуй, лишь мне — я был официально 'консультантом', так сказать, так что ответственности за провал нести не мог. Да и воинская слава защищала меня от от любого необдуманного действия — встречаясь со мной взглядами генералы поспешно отводили глаза и замолкали. В-общем, время я провел вполне интересно, наблюдая за бесплатным концертом. Вкусное вино, любезно предоставленное лорд-маршалом приятно расслабило тело, а приставленный ко мне студент воинской академии прекрасно справлялся со своими обязанностями расшифровки моих многозначительных хмыканий в предлагаемые планы. Вернее будет сказать, что он, несчастный, думал, что я его экзаменую — именно так я охарактеризовал его задание на текущий вечер. Сам виноват — нечего было упрашивать меня взять с собой в штаб, где я надеялся украдкой вздремнуть. Откуда же ему было знать, что я даже приблизительно не представляю, как нам выиграть эту войну. Ему бы такое даже в голову не пришло — еще бы, один из величайших героев Империи!

В итоге сиятельные персоны сошлись на том, что мы будем медленно продавливать эльфийскую оборону, сжигая и вырубая мешающие нам участки леса, а также строя оборонительные крепости-остроги на каждом шагу, благо леса здесь навалом. Поскольку замечаний с моей стороны не последовало, план был утвержден и я, счастливый от возможности наконец-то поспать, зашагал в свой шатер.

Утром, напугав назначенного мне денщика и вселив в него еще больше уважения к своей персоне (а вот нечего было трогать меня за плечо, когда я сплю, я знаете какой нервный? Особенно с тех пор, когда меня чуть не убил во сне один придурок, хорошо еще мне тогда кошмары снились и я просыпался часто), славный полковник Четвертой Армии Окаан Кселон выбрался из шатра с явным намерением погулять по лагерю.

Меня можно понять — несколько дней, проведенных в карете, весьма способствуют любви к прогулкам. Другое дело, что я задумался и в процессе путешествия по военному лагерю зашел туда, куда обычно не совался — в дознавательную. Для особенно неосведомленных, дознавательная — это пыточная. И, самое забавное, ладно бы меня остановили стражники на входе в эту часть лагеря, но нет, они даже не осмелились смотреть на меня. Еще бы, Палач Эльфов — появление такого человека в пыточной вполне оправдано.

[Эллессия И'сси'ллис]

Эллессия лежала на столе, уныло бряцая закованными в цепи руками. Это надо же, попасться хумансам! Да еще живой! Кто знает, что они с ней сделают... Знала же ведь, дура, что война идет. Да кто её просил соваться в этот тхулков лес?

Да еще прибытие этого монстра... Палач еще вчера радостно заявил ей, что теперь, мол, всем эльфам в общем, и ей в частности, можно копать себе могилы и, желательно, заранее. Поскольку император в своей бесконечной мудрости (а с точки зрения Эллессии — жестокости) направил на фронт одного из самых лучших и талантливых офицеров Империи, обладающего целым сонмом прозвищей.

Эллесия вздохнула и закрыла глаза. Палач Эльфов. Окаан Кселон. Настоящее чудовище, если судить по ходившим вокруг него слухам. Убийца тысяч существ, как людей, так и прочих рас. Человек, люто ненавидящий эльфов, пять лет назад возглавивший контратаку и вырезавший целый К'Шах* солдат.

Ужас.

В этот момент закрывающая вход в эту часть шатра занавесь распахнулась и вошел он. Человек, этот ужас олицетворяющий. Никогда раньше он или его изображения эльфийке на глаза не попадались — но багровый плащ за спиной и тяжелый медальон из темной бронзы в виде сжатого кулака, свисающий с шеи, говорили за хозяина. Оживший ночной кошмар явился за ней.

[Окаан]

Куда меня занесла нелегкая я понял слишком поздно — сказалось отсутствие предыдущих 'посетителей' дознавательной, а также само её расположение. Мне потребовалась целая секунда, чтобы осознать, КУДА я попал. И чего от меня ждет практически обнаженная эльфийка, прикованная к столу. Ах да, моя репутация... Будь она трижды проклята. Меня еще лет десять назад эльфы объявили своим Палачом — и поклялись, что если я попаду им в руки, то смерти буду ждать очень долго. Приятное обещание, ничего не скажешь.

На жертву я решил внимание не обращать — никогда не любил причинять боль. Особенно женщинам, пусть они даже и эльфийки. О моей ненависти к ним ходят слухи — но это лишь слухи, на самом деле я ничего против ушастых не имею, пока они не пытаются меня убить.

Я мрачно посмотрел на 'жертву', развернулся и уже собирался выйти из этой поганой пыточной, как вдруг послышались приближающиеся шаги. А вдруг это палач? Я совершенно не хочу никого пытать, а отвертеться от этого без ущерба для репутации будет сложновато — как-то же оказался я в 'дознавательной'! Никто ведь не поверит, что я просто ошибся, а поверят — так еще хуже будет — проверено. Опять придется на передний край идти, чтобы свою доблесть в глазах солдат поддерживать. Не хочу, мне и в тылу хорошо!

Так, тихо отхожу назад, поворачиваюсь, оглядываюсь повнимательнее. За какую вещь можно спрятаться? Куда можно укрыться? Как назло, нету ничего похожего, вся обстановка — стол с 'жертвой', да куча различных столиков с 'инструментами'. Ну нет, под них — не полезу! Хоть режьте!

Я прокрался к дальнему концу шатра и, рассеянно проведя взглядом по ближайшему столику, зацепился взглядом за удобную рукоять.

'Странно, что здесь делает шпага*? Да еще такая странная?'

Шпага действительно была странной: длинное лезвие из красноватой стали было волнистым, правда, волны больше походили на зазубрины. Конец шпаги был немного загнут, напоминая коготь. По всему лезвию шли тонкие, будто выдавленные иглой, символы. Для шпаги, кстати, баланс был почти идеален. Длина тоже подходила. Другое дело, что...

Насчет 'другого дела' я додумать уже не успел. Эльфийка, как-то странно посеревшая, когда я взял мою новую шпагу, истошно заорала, стоило мне сделать шаг к выходу — и к ней, стол с 'жертвой' и выход были для меня на одной линии.

На вопль ушастой в шатер вдруг ворвался лорд-маршал с адъютантом и совсем обалдевший палач, лысоватый и, похоже, ужасно желающий протереть глаза руками.

[Эллессия И'сси'ллис]

Ко многому была готова Эллессия. Ко многому. НО К ТАКОМУ?!!

Проклятый хуманс, зашедший в шатер, долго оглядывался и несколько раз поворачивался, очевидно, выбирая 'инструмент'. И потом, проскользнув к дальнему столику с 'последними аргументами', извлек оттуда *Г'Харш! Он еще им любовался!

-Действительно, бессердечная сволочь — с горечью подумала Эллес — кто бы знал, что легенды не врут!

Пару раз взмахнув этим чудовищем, монстр в человечьем обличье сделал шаг к ней, сверкнув глазами. Одухотворенное и довольное лицо человека не успокоило эльфийку — лишь еще сильнее напугало. Лишь представив, ЧТО она скоро почувствует, эльфийка закричала, вложив в этот вопль все ужасы последних часов.

Когда она открыла залитые потом глаза, то увидела ворвавшихся в шатер трех хумансов, один из которых явно был командующим.

-Ну ты, (цензура), Окаан, даешь! Нет, я, конечно, ожидал, что ты сюда заявишься, о твоем отношении к ушастым уже легенды ходят, но чтобы вот так сразу! Приехал — и в дознавательную! Не ожидал... — тут он заметил зажатый в рукаве у окруженного самой зловещей славой герцога Г'Харш — О Единый! Глазам не верю! Ну ты... Ну ты...

Командующему явно не хватало слов. Он беззвучно выругался, а затем жестким, лязгающим тоном сказал:

-Полковник Кселон! Я запрещаю вам являться сюда без моего предварительного разрешения. Вы поняли? Запрещаю! Первый пленный у нас, а вы хотите его с ума свести! Г'Харш взяли! Я-то, признаться, думал, что ваша репутация преувеличена... Раскаиваюсь. Всё, свободны!

-Лорд-маршал! Позволите прихватить его с собой? — этот безумец ласково погладил чудовищное порождение зла. Ласково! Командующего — и того передернуло.

-Единый с тобой! Забирай! — лорд-маршал, очевидно, был готов на всё, только чтобы выставить это чудовище из пыточной.

Палач Эльфов коротко поклонился и, забросив на плечо Г'Харш, вышел из 'дознавательной', сопровождаемый изумленным взглядом 'дознавателя'. Действительно, мало безумцев найдется, таскать эту тварь с собой.

-Ну а теперь, девочка, ты мне всё расскажешь — командующий присел на стол и холодно посмотрел Эллессии в глаза — в противном случае я знаю, кто с радостью согласится составить тебе компанию. Он, похоже, боли совсем не боится... А ты?

-Скажу, я всё скажу — онемевшими губами прошептала эльфийка.

{Шатер лорда-маршала}

Дамар Шалор сидел в своем походном кресле, покачивая бокалом вина и задумчиво глядя на огонь в печке. Кресло уютно поскрипывало в такт движениям и обстановка создавалась ну совсем домашняя.

Его давний друг, Рутт Орвальд удобно устроился на небольшой скамье, немного расстегнув свой генеральский мундир.

Молчали. Вино было прекрасным, вечер теплым, проблемы, неизменно сопровождающие боевые действия, еще не начались — можно и отдохнуть.

Лорд-маршал, вздохнув, заговорил первым:

-А ведь знаешь, я действительно был уверен, что репутация у него раздутая. Сам посуди — в его-то годы! В тридцать лет мало кто до капитана добирается, если, конечно, связей в верхах нет, а тут такая репутация, какой даже маршал позавидует! Да и Г'Харш этот...

-А что Г'Хорш, Дам? Что? Наоборот, забавно получилось. Эта длинноухая реально была готова терпеть, я специально у палача интересовался. Бедный мужик пить наверное уже начал, от осознания своей профессиональной непригодности — нашему бравому полковнику потребовалось лишь подойти к ушастой — и та сама всё выложила. Кстати, действительно, настолько квалифицированых специалистов у нас мало, пошлю-ка я ему ребят... Пару-тройку, а то не дай Единый действительно пить начнет!