Ключ Саламандры

Пролог

Вся моя жизнь — сплошная борьба. Я радовался каждому вздоху, каждому новому дню. Много ли хотел от жизни? Наверно, будучи ребенком, я верил в то, что смогу добиться их уважения, их... внимания. Все мои мечты разбились в дребезги о ненавидящие и призирающие взгляды. Но больше всего сердце задевало их безразличие к моей жизни.

Когда мне исполнилось девять, я осознал, что люди это мусор, неспособный ни на что, кроме как потакать своим желаниям. Научись давать им желаемое — и тогда используй ради собственной выгоды. Я окончательно замкнулся в себе, ожесточился. Мне стало плевать на будущее деревни и всех её жителей. Cердце начала наполнять злоба и ненависть, и с каждым днем я испытывал все большее желание отмстить им за все. Я пытался контролировать себя, даже невзирая на то, что порой в моей голове возникал чей-то голос. Грубый и рычащий, он шептал о том, чтобы я дал волю своему необузданному гневу, с помощью которого накажу всех своих обидчиков. Но, как бы он не уговаривал меня, я чувствовал, что это ловушка. Приказывая ему замолчать, порой посещали мысли, а не спятил ли я? Но голос никогда не отвечал, он возникал лишь тогда, когда мое сердце больше всего испытывало столь сладостное чувство, как ярость. И тогда, чтобы хоть как-то отвлечься от всего этого, я начал читать. Читать все, что только мог. Друзей мне заменили книги, а те детские мечты — знания. Скудные, но все же ценные для меня.

А сейчас я, шестнадцатилетний парень, поставленный на колени, закованный в чакропоглащающие наручники, избитый, но все же довольный, стоял перед советом Конохи, который собрался судить меня. Во главе сидела Цунаде, по бокам от неё находились вечные советники Листа, которые, по моему мнению, держали всю власть в своих руках. Кохару и Хомура, кажется так. Я никогда особо не зацикливался на запоминании ненужной мне информации. Здесь также присутствовали и лидеры кланов, санин Джирайя, и человек, который меня сюда, собственно, и доставил. Ямато — временный командир команды семь, точнее, бывшей команды.

Почему я был довольный? Да потому, что шесть дней назад провел очень веселую ночку, вследствие которой не стало вышеупомянутой команды.

— Узумаки Наруто, — она старается говорить ровно, властно, но я же знаю, что в душе у неё настоящий ураган, — Вы обвиняетесь в нападение на шиноби Скрытого Листа и...

— А кто тогда я? — перебив её, поинтересовался я. — Как же назвать меня?

— Предатель! — хмыкнул кто-то со стороны. Могу поспорить, что это был Хиаши Хьюга. Он никогда не испытывал ко мне особой любви, особенно после того, как я избил до полусмерти его дочурку Хинату. Экзамен на чунина — это вам не игра в песочнице. Там не было правил, и этому ублюдку пришлось запихнуть себе в горло все намеренья относительно моей участи. Он мог лишь говорить, но слова уже давно мало цепляли мою душу.

— Я действовал согласно правилам шиноби, — на автомате ответил я фразу из книжки, которую прочитал ещё в академии. — Сакура Харуно и Сай пытались перейти на сторону отступника Орочимару, у меня не было другого выбора, кроме как ликвидировать их. — При упоминании своей ученицы Цунаде слегка дрогнула, а слово "ликвидировать" заставило встрепенуться Джирайю.

— Это так, Ямато? — обратилась Пятая к моему бывшему капитану открывая папку с отчетом АНБУ, но тот не спешил отвечать.

— Извините, но я не могу утверждать это, — наконец-то произнес он. — После стычки с змеиным санином, я отправился на разведку, оставив команду одних. Но... зная их дела, я не могу поверить в предательство, особенно Харуно. К тому же мной не было обнаружено следов битвы.

— Своё мнение ты можешь оставить при себе, — прокомментировал его я. — Тебя не было, когда они напали на меня, чтобы избавиться от ненужного свидетеля.

— Почему именно сейчас они решили устроить побег, а не вовремя стычки с змеиным санином? — обратила на меня свой взор Хокаге. Я слегка улыбнулся, прокручивая в голове заученный мной монолог. — И куда делись тела?

— Ночью было легче скрыться, тем более капитан Ямато ушел на разведку. Харуно уже давно была на поводу у Учихи Саске, который в данный момент находится под опекой отступника Орочимару, и тогда ей выпал шанс сбежать. А Сай... про него я не могу толком что-то сказать, за него говорили его действия, направленные против меня, — я мысленно усмехнулся, увидев удивление на лицах присутствующих. — Харуно заманила меня к пропасти, думаю, так они хотели избавиться от моего трупа. Поэтому и следов боя практически не осталось.

-И никаких всплесков чакры? Неужели они ещё решили сделать это бесшумно, используя только тайдзюцу? — по моей спине пробежал холодок, когда я услышал сухой голос ещё одного человека, который до этого скрывался во мраке комнаты. Взгляд метнулся в ту сторону, и я увидел старика-инвалида. Его правый глаз скрывали бинты, так же, как и правую руку, а левой он упирался на трость. На нем было одето серое кимоно, говоря о том, что старик не привык выделяться в толпе. — К тому же из отчетов АНБУ, которые изучали то место, становится ясно, что битвы как таковой не было. Все произошло быстро и относительно тихо. У тебя есть свидетели или доказательства, которые могут указать на твою невиновность?

— У меня их нет, — помедлив, ответил я. Только сейчас меня посетила мысль о том, что мой план не такой уж и идеальный. Я метнул злостный взгляд на этого треклятого старика и наткнулся на спокойное лицо. Он слегка приоткрыл левый глаз, смотря на меня своим ледяным взглядом. На мгновение меня посетило чувство, что он видит меня на сквозь. — "Кто же ты такой, ублюдок? Почему я про него никогда не слышал от Джирайи или Цунаде?"

— То есть, ты убил двух шиноби Конохи, не имея подленных доказательств их предательства, а потом избавился от тел по непонятным причинам? — поинтересовался инвалид. Я чертыхнулся про себя, и начал быстро соображать.

— Это не так. Я не хотел избавляться от тел, это была лишь случайность.

— Даже если и так, ты мог взять одного из них в заложники, чтобы допросить, — не отступал старик.

— У меня не хватило сил для того, чтобы взять одного в плен, — мгновенно парировал я. — Мне повезло, что я сам не оказался на дне каньона.

— Но так и остался не решенным вопрос с чакрой.

— Видимо они не хотели, чтобы их засекли. Я не могу на это ответить.

— А что насчет тебя?

— Я... — в горле пересохло, а в голову больше не лезли мысли. Инвалид выиграл у меня словесный бой, — я...

— Думаю, тут и так все понятно, госпожа Хокаге, советники, — продолжил незнакомец. — Джинчурики поддался действию своего биджу и напал на свою команду, — я остолбенел, смотря отрешенным взглядом перед собой. Он знает кто я... Мало того, этот инвалид все верно сказал. В ту ночь голос Кьюби был как никогда силен. Я сорвался, не в силах держать себя в руках.

Шесть дней назад. Страна Рек, в километре от моста Неба и Земли

Поудобней схватив деревянную рукоять своего кукри*, я незаметно подкрался к ничего не подозревающему Саю. Я лишь слегка прокололся, когда наступил на сухую ветку позади него, но было уже поздно, и брюнет не успел среагировать. Быстро полоснув его по шее изогнутым лезвием, я толкнул парня захлебываться кровью под бревно, на котором он недавно сидел. В его стеклянных глазах играли языки пламени. После этого я напал на спящую розововолосую. Убивать её сразу не стал, спонтанное решение позабавится с девичьим телом затмило мой разум. Когда у неё закончились силы и она перестала реветь, смотря на меня безжизненными глазами, я всадил ей в грудь свой клинок. Харуно вскрикнула, после чего тихо захрипела, но взгляд изумрудных глаз не сходил с меня. Вспомнилась одна фраза из книги: "Не отводи глаз от смерти. Смотри! Смотри в лицо тем, кого убиваешь. И помни их". Не помню её название, но это высказывание очень точное. Я почувствовал, что зверь внутри меня довольно заурчал, и с разума как будто спала темная пелена. Осознание того, что я сделал, не сломало меня. Наоборот, было плевать на судьбы этих двоих, поэтому я немедленно решил избавиться от тел. Мне повезло, что не так далеко был каньон с горной рекой. Сильное и бурное течение быстро поглотило тела моих сокомандников, унося их к морю, которое омывало северные берега континента. Даже если их трупы и найдут, то это спишут на бандитов, которых в этой местности довольно много. А отсутствие протекторов, которые я закопал далеко от лагеря, отведет все подозрения. После этого я вернулся в лагерь, где нанес себе пару ранений для реалистичности и стал дожидаться Ямато, придумывая сказку о предателях. Я думал, что все идет по маслу, но проклятый старик разрушил всю мозаику.

— Спасибо за вашу помощь, Данзо-сан, — прокряхтела старуха Кохару, выводя меня из объятий воспоминаний. Новая для меня личность поклонилась, принимая благодарность, после чего покинул зал суда. Видимо, свою роль он сыграл, и больше его присутствие не требовалось. Данзо... Это имя я запомню на долго. Имя своего палача.

— Мы удаляемся для вынесения приговора, — голос Цунаде заставил меня отвлечься от своих размышлений. Она, и двое советников, скрылись в комнате, дверь в которую находилась у них за спинами. Лидеры кланов начали шептаться между собой, но я не обращал на них внимания. Взгляд был прикован к Джирайе. Санин смотрел на меня с сожалением и непониманием. Верил ли он в мою невиновность? Я не знал этого, и это задевало меня, ведь он был моим первым настоящим учителем. Нет, он не учил меня ниндзюцу, он учил жизни. Его я мог назвать своим первым другом, который был готов помочь в любую секунду. Но сейчас санин понимал, что меня уже нельзя спасти. И, думаю, это приносило ему боль.

Сколько прошло времени, я точно сказать не мог, но для меня каждая секунда был подобна часу. Время тянулось чертовски медленно, и это уже начинало меня злить, но увидеть мою ярость за маской безразличия, которую я носил уже довольно давно, никто из присутствующих не мог. Наконец-то дверь из комнаты заседаний открылась и Хокаге с советниками заняли свои места.

— Внимательно изучив дело, и все улики, которые были к нему прикреплены, мы пришли к выводу, — Цунаде сделала паузу, явно собираясь с силами. Она печально посмотрела на меня, и я сразу же понял каков вердикт, — признать Узумаки Наруто виновным в нападении и убийстве двух шиноби Листа. Так же лишить его звания чунина. Властью данной мне Дайме страны Огня, я приговариваю Узумаки Наруто к пятнадцати годам лишения свободы в тюрьме особо строгого режима Касо-джо*.

Сноски:

Кукри* — Клинок, который имеет характерный профиль "крыла сокола" с заточкой по вогнутой грани (то есть это нож с т. н. "обратным изгибом").

Касо-джо* — Крематорий

Глава 1

— Шеф, я больше не желаю охранять третий сектор! — заявил молодой парень, чуть ли не брызгая слюной, голову которого украшал налобник с символом Листа. У него были длинные, подвязанные резинкой, русые волосы и карие глаза, зрачки которых в данный момент были расширены, явно показывая, что их владелец испытывает панику. Одет он был в черную водолазку и такого же цвета штаны, которые почти полностью облегали ноги. На нем также был темно-зеленый жилет с множеством карманов, а на поясе висели наручники и тонкая металлическая дубинка. Шеф, к которому он обращался, вальяжно закинул ноги на рабочий стол и отправил в себя очередную пиалу с саке, бутылка из-под которого стояла рядом с его ногами. Это был мужчина средних лет со смуглой кожей, лицо которого украшали два шрама: один на правой щеке, небольшой, всего три сантиметра в длину, а второй — тянулся от ноздри к подбородку, пересекая обе губы. Он внимательно посмотрел своими темно-зелеными глазами на подчиненного и после нескольких секунд взъерошил короткие рыжие волосы, в которых уже виднелось несколько прядей седины. Работа начальником тюрьмы Касо-джо оставила на нем свой отпечаток.

— Я так понимаю, это из-за заключенного 677? — вздохнул он, прикрывая глаза рукой.

— Да, — уже более тихо ответил парень. Шеф опять взял со стола бутылку и начал пить с горла, отправляя в себя все содержимое. Он провел тыльной стороной ладони по губам, вытирая капли алкоголя. — Прошу, поменяйте со мной кого-нибудь. Иногда посещает такое чувство, что ещё чуть-чуть и я сойду с ума.

— Ты уже не первый за два года, кто просит смены поста. Мне даже пришлось отсадить всех заключенных из соседних камер, чтобы у них крыша не поехала.

— Все настолько серьезно?

— Будь проклят тот день, когда я подписал договор о его заключении в этой тюрьме. Будь проклят тот день, когда советники попытались... — тут он осекся, осознавая, что чуть не выдал тайну, которую должен будет унести с собой в могилу. — Хорошо, я поставлю кого-нибудь другого.

— Спасибо, шеф, — парень поклонился, не задумываясь об оборванных словах, после чего направился к выходу из кабинета.

— Попроси Кенши зайти ко мне, — напоследок бросил шеф, вставая из-за стола и подходя к шкафу, который полностью был забит папками. С полминуты он водил пальцами по рядам, после чего вытащил одну из папок, на которую были нанесены цифры 677.

Рыжеволосый не спеша шагал по темному коридору, то выходя на свет ламп, то снова исчезая в темноте, неся в руках поднос с едой. Он проходил мимо камер, которые пустовали уже два года, и все из-за одного человека, хотя, у начальника тюрьмы было другое мнение насчет, наверное, самого главного заключенного Касо-джо. Ещё пара шагов, и он остановился у двери в самом конце коридора. Здесь было жарко из-за вулкана, который был всего в километре от тюрьмы, и магмы протекавшей под ней. Вытерев со лба выступивший пот, шеф вставил ключ в замок и, провернув три раза, открыл дверь. В лицо сразу ударил жар из камеры, который наказывал всех, кому не повезло оказаться в стенах этой тюрьмы. У дальней стены звякнула цепь, но разглядеть закованного в неё удавалось с трудом, даже при тусклом свете лампочки, которая была защищена жаростойким стеклом.

— Неужели меня решил посетить сам Дзиро Мочизуки? — насмешливый и слегка рычащий голос заставил содрогнуться бывалого шиноби, который выполнил немало миссий и повидал много смертей, но никогда он не встречал человека, пугающего только голосом. — А где же малыш Кира?

— Он попросил сменить его, — после секундного ступора, ответил Дзиро. Мужчина поставил на пол поднос и толкнул его ногой к заключенному, — навсегда.

— Опять попался какой-то трусливый, — хмыкнув, заключенный начал ковырять вилкой содержимое миски. — Это что? Вроде на толченый картофель похоже.

— Не перебирай едой. Скажи спасибо, что тебя вообще кормят.

— Закрой свой поганый рот, ублюдок! — зарычал пленник. Он дернулся вперед, показываясь на свет лампы, но цепи не позволили ему приблизиться к шефу тюрьмы и на метр. Это оказался молодой блондинистый парень лет двадцати. У него были длинные сальные волосы, которые спадали на плечи и закрывали его лицо, но даже из-под них Мочизуки заметил горящий красным пламенем глаз с вертикальным зрачком. На мгновение его посетило чувство, что в комнате стало душно, но это быстро прошло, так как парень вернулся на место и продолжил медленно поглощать пищу.