Отто Варбург. Кто был первооткрывателем Островов Пряностей (Молукк)?

Кто был первооткрывателем Островов Пряностей (Молукк)?

Отто Варбург

(Перевод — Aspar, 2022. Выполнен по изданию: Dr. O. Warburg. Wer ist der entdecker der GewЭrz-Inseln (Molukken)? Sonder Abdruck aus den Verhandlungen der Gesellschaft fur Erdkunde zu Berlin. 1896. N2. Berlin. 1896).

[3/4] — нумерация страниц в оригинале

Несколько лет назад мир праздновал 400-летие открытия Америки, и еще более короткий период отделяет нас от 400-летия открытия морского пути в Индию. Исторические обстоятельства привели к тому, что на протяжении веков важность последнего открытия в некоторой степени уменьшалась по сравнению с первым; тем не менее, мы не должны забывать, что открытие Америки было на самом деле лишь побочным продуктом, или, может быть, лучше сказать, всего лишь случайным результатом устремлений эпохи Великих географических открытий, что, кстати, уже достаточно ясно из названия "Вест-Индия", данного новооткрытым островам. Основной целью этой замечательной эпохи было достижение Индии и ее внутренних областей, то есть тех регионов, из которых на протяжении веков в Европу поступало так много ценных товаров, в основном пряностей, торговле которыми, в частности, могущественные республики Италии, Венеция и Генуя в основном были обязаны своим небывалым богатством. Слухи о богатстве Индии золотом усилили желание добраться до этих стран и, если возможно, завладеть ими.

Естественным следствием этого было то, что когда португальцы достигли ближайшей цели, т. е. был открыт морской путь в Индию, и они прочно обосновались в Передней Индии, их взоры сразу же устремились еще дальше на восток, так как лишь некоторые пряности произрастали в Передней Индии, а самые ценные — гвоздика и мускатный орех росли только в самой отдаленной части азиатского островного мира, а именно, на Молуккских островах, так называемых Островах Пряностей: гвоздика — в основном на собственно Молуккских островах, Тернате, Тидоре [3/4] и т. д., а мускатный орех в основном или почти исключительно на островах Банда.

В то время, конечно же, получение дополнительной информации об этих до сих пор совершенно неизвестных областях должно было представлять величайший, а также политический интерес; потому что более ранние путешественники, посетившие Южную Азию до открытия морского пути, такие как Марко Поло, Николо Конти (1), фра Одерико де Порденоне не продвинулись на восток дальше Явы и Борнео. Понятно, что первооткрыватель или, вернее сказать, первый европейский посетитель тех регионов, которые были хорошо известны малайским морякам и купцам, должен был стать известным человеком, а его имя — вписано золотыми буквами в хронику эпохи Великих географических открытий. Тем не менее, кто знает первооткрывателя Молуккских островов? Хотя каждая подробность в истории открытия Америки должна была предоставить материал для самых разнообразных критических исследований, открытию Молуккских островов, последствия которого повлияли на всю высокую политику того времени и которое, несомненно, представляет собой одну из самых важных вех в истории человечества, до сих пор не уделялось достаточного внимания, хотя, как мы увидим, оно все еще очень нуждается в разъяснении. Существуют две параллельно идущие, но совершенно разные версии первого открытия Молуккских островов, одна из которых приписывает честь открытия португальцу, а другая — итальянцу.

Общепринятое до недавнего времени предположение основано на рассказах старинных португальских историков; оно находит свое основное выражение в большом труде де Барруша под названием "Азия", где известный автор дает подробное описание снаряжения первой экспедиции на Молуккские острова во втором томе, напечатанном в 1561 году (lib. 6, cap. 7). Поскольку де Барруш заведовал архивом индийских документов, он, естественно, имел в своем распоряжении самые лучшие источники. Содержание его повествования сводится к следующему: после того, как португальцы завоевали Малакку в 1511 году, д'Албукерки немедленно отправил оттуда небольшой флот в экспедицию к Молуккским островам. Флот состоял из трех кораблей, а его экипажи — из 120 португальцев и нескольких малайцев. Верховным командующим был Антонио д'Абреу, а капитанами двух кораблей [4/5], которыми не командовал сам адмирал, были Франсишку Серрано и Симон Аффонсо, оба дворяне (da casa d 'El Rey).

За несколько дней до их отплытия один туземный мусульманин, Нехода (Накода) Исмаил, был отправлен вперед на одной из джонок, чтобы сообщить во всех местах на Яве и Молуккских островах, что Малакка теперь находится в руках португальцев, что туда возобновилось судоходство, прерванное войной, и что все западные товары также имеются там в наличии, о чем свидетельствовали взятые им с собой образцы. Кроме того, эта джонка, которая была отправлена перед основной эскадрой, также должна была обеспечить хороший прием для больших кораблей, которые следовали за ней.

Флагман флота под командованием д'Абреу сначала совершил заход на Яву, где взял с собой на борт малайских и яванских лоцманов в Агакаи (Гресике, Гриссе), а оттуда направился к Молуккским островам, — сначала острову Амбон, а затем Банда, где португальцев очень дружелюбно встретили туземцы, которые уже были подготовлены к этому и заключили выгодные деловые сделки. Португальцам даже разрешили установить на пляже колонну с гербом короля Мануэла, предположительно, по той причине, что туземцы не догадывались о символическом значении этой церемонии. Так как руководитель экспедиции не смог добраться до северных, настоящих Молуккских островов на обратном пути из-за сильных штормов, он отплыл в Малакку, а затем сразу же вернулся в Португалию, чтобы лично передать королю Мануэлу важную информацию о том, что путь к островам Банда отныне открыт. Но радость не долго сопутствовала ему, потому что он умер в пути, inani spe delusus (обманутый пустой надеждой (лат.)), как выразился Маффеи.

Судьба его заместителя Франсишку Серрано, который, как уже упоминалось, командовал вторым кораблем флота при выходе из Малакки, была более изменчивой и в конечном итоге, возможно, более счастливой. Ему не удалось дойти до островов Банда, но экипаж был спасен и доставлен ??на другие корабли. На Банде была куплена джонка, но на обратном пути она тоже потерпела крушение, на этот раз на островах Лусипара; Серрано с трудом отбился от пиратов, и обманом заставил их отвезти его на ближайший Амбон. Там он получил послание от короля Тернате, который враждовал с королем Тидоре, своим тестем, и попросил Серрано приехать к нему на (настоящие) Молуккские острова. Серрано отправился туда, приобрел большое влияние, женился там и остался на Тернате навсегда. Его письма, которые он писал оттуда своему родственнику или другу Магеллану, якобы с преувеличенной информацией [5/6], по словам де Барруша, о расстояниях, размерах и важности островов, послужили для него основным мотивом, побудившим его совершить знаменитое кругосветное плавание. Серрано не дожил до прибытия остатков флота Магеллана, потому что незадолго до этого (1521 г.) он был отравлен.

Из этого краткого описания ясно, что, согласно этой версии, д'Абреу должен считаться первооткрывателем Амбона и Банда, в то время как Серрано — первооткрывателем северных Молуккских островов.

Португальские, испанские и французские историки следующих столетий неизменно поддерживают это представление (2), и даже более поздние авторы (3) считают, на основании указанных источников, д'Абреу и Серрано первооткрывателями этих важных островов. Даже сегодня это представление является доминирующим почти во всех энциклопедиях, в самых последних изданиях словарей, в популярной литературе и в общих географических и исторических трудах.

Ни в одной из этих работ нет никаких указаний на то, что Молуккские острова ранее посещали европейцы; вторая версия нигде даже не затрагивается, не говоря уже о попытках ее опровергнуть. Столь бесспорной кажется всем этим авторам правильность их утверждения [6/7], что они даже не считают необходимым подробно задерживаться на этом исследовательском путешествии, а упоминают о нем очень кратко и с непринужденной простотой, и это особенно относится к исходной работе де Барруша, которому можно доверять в случае абсолютно достоверных фактов, но которая обычно не используется в тех случаях, когда автор осознает, что он утаил что-то существенное, или даже намеренно хочет затушевать или умолчать нечто важное. В общем, де Барруш, как историограф своего народа, не придает особого значения факту открытия Молуккских островов как таковых, а больше озабочен описанием деяний д'Албукерки, так что даже возможно, что ему была известна другая версия, но он не считал целесообразным вдаваться в подробности.

Вторая версия связана с именем итальянца Людовико Вартема, предположительно уроженца Болоньи, который во время своего великого путешествия через Сирию, Аравию, Персию и Индию, наконец, посетил Молуккские острова, и в его собственном "Итинерарии" привел относительно подробный отчет об этом событии. Это описание путешествия впервые было издано на итальянском языке в Риме в декабре 1510 года, то есть, несомненно, до того, как Малакка была завоевана португальцами, а значит, и до того, как д'Абреу отправился на Молуккские острова с португальским флотом. Работа Вартемы сразу привлекла большое внимание: всего через шесть месяцев после ее публикации (25 мая 1511 г.) монах Архангел Мадриньян из аббатства Клерво завершил перевод на латынь, немецкий перевод появился в Аугсбурге в 1515 году, а в следующем году вышло другое немецкое издание в Страсбурге и второе итальянское издание в Риме, в 1518 году работа была снова напечатана в Италии, на этот раз в Венеции, и в то же время снова на немецком языке в Аугсбурге, в 1519 году итальянское издание появилось в Милане, а в 1520 году вышел в свет и испанский перевод. Даже позже этот путеводитель неоднократно переиздавался; только от XVI и XVII веков мы знаем как минимум 12 итальянских, 10 немецких, 4 латинских, 4 испанских, 3 голландских, 2 английских и 1 французское издания, всего около 36 различных эстампов, что, возможно, еще не исчерпывает количество действительно опубликованных изданий. Во всяком случае, количество эстампов, несомненно, свидетельствует о важности, придававшейся книге Вартемы в то время, а тот факт, что у нее было так много изданий и переводов за первое десятилетие после публикации [7/8], ясно показывает, какое необычайное впечатление произвело этот описание путешествия в саму эпоху Великих географических открытий.

Вартема предпринял эту часть своего великого путешествия со своим персидским другом и товарищем под руководством несторианских христиан из Сарнау (4), которых он встретил в Бангелле (Бенгалия) и с которыми он совершил плавание через Пегу и Малакку в Педир (Пидер) недалеко от северо-восточной оконечности Суматры. Там спутник Вартемы выразил желание увидеть разные виды пряностей и их родину. Христиане сказали ему, что мускатный орех и мускатный цвет произрастают на острове в 300 милях отсюда, и что путь туда свободен от пиратов, но что море небезопасно; большой корабль тоже не годится, и нужно дополнительно купить маленькие сампаны (Chiampana). Поэтому они также обзавелись двумя полностью оснащенными лодками с экипажем. Хотя христиане теперь намеревались вернуться на свою родину, предположительно находившуюся за 3000 миль, они изменили свои планы, когда им сказали, что Вартема, несмотря на его мусульманскую маскировку, не перс, а христианин по рождению, но что 15 лет назад мальчиком в Иерусалиме был продан в рабство; надеясь услышать о святом городе, который был так им дорог, они изменили свои планы и присоединились к нему в путешествии на Молуккские острова. Через пятнадцать дней они прибыли на "остров Бандан, где растут мускатные орехи и мускатный цвет"; пробыв там несколько дней, они за двенадцать дней плавания добрались до "острова Монох (Молукко), где растет гвоздика". Отсюда путешествие проходило через Борней (Борнео) (согласно Вартеме, примерно в 200 милях от Моноха), до Явы (пять дней плавания от Борнея) и, наконец, обратно в Малакку, где христиане из Сарнау расстались с нашим путешественником. Вартема отправился обратно на Ближний Восток, а затем, пережив много приключений, вернулся домой в 1508 году. Единственной наградой, которую он получил, было то, что он был посвящен в рыцари вице-королем Индии за его заслуги перед Португалией, и король Мануэл подтвердил его рыцарское звание.

Что касается поездки Вартемы на Молуккские острова, он, конечно, не называет точных дат; тем не менее, на основании различных данных можно с уверенностью установить, что это путешествие могло состояться только в [8/9] 1505 году (а не 1506 году, как утверждается иначе) (5). Таким образом, совершенно очевидно, что путешествие Вартемы [9/10] имело место в гораздо более ранний период, чем экспедиция, отправленная Албукерки. Однако лишь недавно голландские историки и географы признали, что Вартема был настоящим первооткрывателем Молуккских островов, а поначалу, вероятно, об этом писали только специалисты, занимавшиеся исследованием Молукк; с тех пор это предположение уже нашло широкое распространение в голландской [10/11] литературе (6).

С другой стороны, факт открытия Молуккских островов Вартемой еще не вошел в нидерландские исторические труды и сборники; но нет сомнения, что, согласно фактам, которые до сих пор были подтверждены, эта точка зрения, которая сейчас медленно осваивает новые горизонты, представляется единственно правильной, и что Вартема, следовательно, должен рассматриваться на данный момент как первооткрыватель Молуккских островов.

Если на наш заглавный вопрос теперь, по-видимому, дан окончательный ответ, при более внимательном размышлении возникают всевозможные сомнения и опасения, которые нелегко подавить и унять. Как же могло случиться, невольно задаешься вопросом, что такая известная книга по вопросу о Молуккских островах, как книга Вартемы, была полностью проигнорирована? Даже если бы португальцы не были заинтересованы в прославлении итальянца Вартемы, у не столь молчаливых в остальном итальянцев наверняка были бы основания и право сохранить славу своего соотечественника: как же так получилось, что прошло три с половиной столетия, прежде чем этот знаменитый человек, чья книга в свое время пользовалась такой популярностью у читателей, получил право на признание в отношении открытия Молуккских островов, и только благодаря дотошности и любви к справедливости голландцев, народа, очень далекого от этих первых открытий? Было ли причиной этого просто отсутствие исторического интереса или критики, или же следствием чьей-то злой воли, или все дело было под сомнением? (7) [11/12]

Как только возникло такое сомнение, оно вскоре получило значительную поддержку из других источников. При более пристальном изучении сведений Вартемы о Молуккских островах сразу же обнаружились некоторые странные детали, абсолютно не совпадающие с тем, что мы знаем об этих островах из других источников. Первоначально слабые и робкие опасения и возражения против любви Вартемы к истине все больше и больше возрастали в ходе расследования, и, наконец, я больше не мог избежать окончательного суждения о том, что весь раздел путевых заметок Вартемы, касающийся путешествия на Молуккские острова, лишен реальной основы, а представляет собой продукт фантазии, основанный на слухах или прочитанном, иными словами, что Вартема вообще никогда не посещал Молуккские острова (8).