Гость

Гость

Автор: Ихээте нис`Тень ака Бакланчег

Герои (пейринг): Валентин Придд (основной)

Рейтинг: G

Жанр: мистика, романс, AU, OOC

Бета: Лиссёна (вычитка) нужна ещё одна бета!!!!

Дисклеймер: трава под названием "Отблески Этерны" принадлежит почтенной Вере Викторовне, бред — мой и нежно лелеемый. Остальное забрать может любой желающий.

Статус: закончен

Размер: 8122 знаков (с пробелами)

Примечание: зверь-обоснуй не то, что рядом не валялся, вообще живет в параллельной вселенной и с автором они друг другу не представлены. Все бросаемые в него тапки автор пропитывает йадом и курит. Вместе с бетой. Поэтому можете бросать — у нас как раз заканчивается запас, а вдохновения ещё много.

От автора: грешна, но мистика лучше всего с Валентином пишется...

— Не оборачивайтесь, герцог.

Лёгкие шаги за спиной, шелест одежды. Валентин не вздрогнул, продолжая смотреть в огонь, только улыбнулся.

— Не хотите вина?

Ночной гость коротко и почти беззвучно рассмеялся.

— Слёзы? Почему всегда Слёзы?

— Вам не нравится?

— Ну почему же, герцог. Крови, на мой взгляд, даже слишком много, чтобы её ещё и пить.

Повелитель Волн не знает, что делает его странный гость, но не оборачивается — таков их уговор.

— Расскажете что-нибудь?

— Что? В прошлый раз, помнится, я рассказывал сказки. В позапрошлый читал стихи. Петь я не умею. Новости живых вы знаете лучше меня. Что бы вы хотели услышать?

— Новости... живых? А...

— На счёт мёртвых не знаю, а у нас новостей не бывает: всё случается когда должно и, соответственно, новостями быть не может, — гость смеётся по-прежнему тихо, но резко. Так, как никогда не смеялся раньше. Обрывает смех так же резко и повторяет требовательно: — Так что бы вы хотели услышать?

— А на вопросы согласитесь отвечать? — Валентин прикрывает глаза. Он сдерживается, но с каждым разом не обернуться всё сложнее.

Гость снова смеётся и от этого звука огоньки четырёх свечей на столе за спиной Придда трепещут и мечутся, порождая причудливую пляску теней.

— Почему бы и нет? Не зря же я навестил вас в это чудесное весеннее полнолуние. В конце концов, это может быть весьма забавным.

— Вы стали чаще смеяться, — Валентин говорит просто, чтобы сказать хоть что-нибудь.

— Поверьте, герцог, у меня слишком много времени чтобы быть серьёзным. Время вообще хороший повод научиться смеяться.

— То есть, вам скучно?

— Отнюдь! — Жарко возражает гость. Плеск вина, наполняющего бокал. — Скучно? Разве может быть скучной дорога?! Другое дело, она не терпит излишне серьёзных путников.

Валентин молчит. Он не знает, что можно на это ответить, как отреагировать на страстную, безудержную влюблённость в голосе собеседника, когда тот говорит о дороге. Он вообще не знает, о чём говорить в эту слишком светлую весеннюю ночь. Слишком лунную, слишком странную, слишком... Это просто полнолуние, завтра утром он уже не вспомнит о том, что чувствует сейчас.

Валентин не хочет, чтобы наступало утро.

— Почему вы приходите?

— Что? — Почему-то мерещится удивлённо вздёрнутая бровь и желание обернуться, убедиться в догадке, становится почти нестерпимым.

— Почему вы приходите? Почему вы приходите... ко мне?

— Позвольте встречный вопрос, герцог, — голос раздаётся у самого уха, хотя Валентин не слышал шагов и не почувствовал движения воздуха. Но его ночной гость обозначает своё присутствие только когда сам того желает. Глупо забывать об этом, герцог Придд, глупо и неосторожно. — Почему вы меня впустили? Вы, Повелитель Волн. Волны помнят. Вы же знали, кто пришёл к вам в ту лунную ночь. Так почему вы — впустили? Почему вы ждёте? Почему не боитесь... меня? Вдруг я утащу вас с собой, воспользовавшись доверием?

— Это не один вопрос.

— И всё же... Не оглядывайтесь! — Рука в светлой замшевой перчатке до боли сжимает плечо и Валентин в последний момент успевает отвернуться. Он забылся и, если бы не...

Гость приглушённо фыркает и рука исчезает.

— Герцог, право слово, подобное поведение всегда было моей прерогативой.

— Почему вы никогда не называете меня по имени? — Вопрос вырывается совершенно неожиданно.

— А вы не называете меня вообще никак. Неужели не заметили до сих пор? — И снова вкрадчивый голос у самого уха. Голос есть, но дыхания не ощущается, будто и нет никого за спиной.

— Вы не ответили ни на один из вопросов.

— Вы тоже... герцог, — тихий смех. — А ночь на исходе.

Шаги. Шелест одежды, звяканье стекла. Гость обозначает этими звуками своё присутствие и напоминает: оборачиваться нельзя.

— Почему я прихожу? Вы впустили меня в свой дом, герцог. Неужели вы думаете, что существо, подобное мне, откажется от приглашения? Неужели думаете, что я не хочу хоть ненадолго, хоть на несколько часов прикоснуться к теплу... снова почувствовать себя живым? — Голос усталый, немного горький и насмешливый. — Вы ждёте меня — разве могу я отказать вам? Человеческое жильё, полное тёплых спящих людей... живых людей с горячей кровью... Живой огонь, вино, ваш голос... Думаете, меня так ждут где-то ещё, герцог?

— А разве нет? — Удивление прорывается в голосе, но Повелитель Волн не пытается его скрыть. Он и правда удивлён, ведь это невозможно. Валентин уверен, что...

— Герцог... — вздох то ли горький, то ли усталый. — Ждать можно по-разному. Ваша очередь.

— Что? — Валентин уже успел забыть о заданных ему вопросах. — Ах, да. Простите.

Почему-то кажется невозможным говорить об этом сидя и Придд встаёт, всё так же глядя в огонь. Невольно взлохмачивает волосы, пытаясь правильно сформулировать ответ.

— Когда вы пришли... Почему-то это показалось мне правильным. Вы не выходец и до сих пор никто не пострадал от ваших визитов.

— Не выходец — это точно. Терпеть не могу этих вульгарных типов. Совершенно никакого представления о приличиях, — в голосе чувствуется улыбка и на плечи Повелителя Волн ложатся руки в светлых замшевых перчатках. — Это всё?

— Пожалуй...

Валентин не скажет, почему он ждёт, почему каждое полнолуние жжёт четыре свечи и всю ночь сидит, глядя на пламя в камине.

Он ни за что не признается своему гостю, что и сам чувствует себя живым только в короткие часы их встреч.

— А кто ещё, по-вашему, должен меня ждать?

— Вы знаете. — Говорить об этом не хочется.

— Герцог, я не всеведущ.

— По имени. Называйте меня по имени, — Валентин чуть подаётся назад, позволяя гостю обнять себя за плечи, и закрывает глаза. Тихо. Не слышно дыхания или стука сердца, но руки на плеча тёплые, это чувствуется даже сквозь плотную ткань.

— Как пожелаете... Валентин. Говорите, я знаю?.. Возможно ли, что вы имеете в виду... Неужели вы и правда верите в то, о чём говорите?!

— Я вижу.

— Я тоже, — нескрываемая горечь и руки исчезают. — Только почему-то вы меня пригласили, хотя мой первый визит стал для вас неожиданностью.

Молчание. Шуршание плаща.

— Моё время выходит. Скоро рассвет.

— Подождите. Один вопрос!

— Только один, герцог, — гость смеётся.

Валентин не обижается, он понимает.

— Почему вы... ушли? — Ему и правда интересно, а раз уж ночь такая безумная, то можно и спросить.

— Почему... Да, действительно хороший вопрос, герцог. Почему? Потому что за чудеса надо платить, а помочь могло только чудо. Но меня не устраивало то, что платить будет тот, кого я люблю. Это оказалось совсем несложно: жизнь за жизнь, душа за душу, вечность за спасение. Шагнуть в танец лунных теней, пройти в нём рука об руку со смертью в обмен на одну жизнь. Нет, я не колебался. Меня ничего не держало, а тот, кто мог... Мог, но не захотел, только и всего. Это не смерть, Валентин, поверьте мне. Не оглядываётесь, выходя ночью на дорогу, не смотрите в зеркала в полночь, не оставляйте окна открытыми в полнолуние. Я не причиню вам вреда, но есть твари, с которыми вам не справиться.

— Я знаю.

— До встречи, Валентин. И... называйте меня по имени, — легкая улыбка в голосе и Повелитель Волн, не удержавшись, оборачивается, но успевает разглядеть лишь светлые пряди и серый плащ. Теней в комнате становится всё меньше.

Герцог Придд опускается в кресло и прижимает ладони к глазам. Свечи догорают и гаснут одна за другой. На столе полупустой бокал Вдовьей Слезы — единственный след, оставшийся от его ночного гостя.

Взяв бокал, Валентин несколько секунд разглядывает его, а потом залпом допивает и шепчет, кривясь:

— До встречи... До встречи, Ричард.

Днём он отмечает едва заметные тени вокруг глаз регента. Тени, появляющиеся каждое полнолуние. Но ничего не говорит.