Лихая сказка

Эту сказку ты прочтёшь

Лихо-лихо-лихо.

Жили-были рыба-ерш

И его ершиха.

Рыба-ерш был очень лих,

И ершиха тожа,

И ребёнок был у них,

Ерш по кличке Жоржик.

Всей семьёй идут опять,

Ночью вдоль дорожек:

Ерш-отец, ершиха-мать,

И ершонок-Жоржик.

Вдоль глухих осенних троп,

Плывут лихо — топ-топ-топ.

Спит давно народ лесной,

Спят зверок и птаха,

Но не спят во тьме ночной

Волк и росомаха.

Движутся на грабежи,

Тихо аки пчёлки;

Услыхали их чижи,

Вынули наколки.

Стали круглыми,

Хоть плачь,

Ни голов, ни ножек.

Говорят:

— Окончен срач,

Спрячь головку, Жоржик!

Жорж послушался,

Толчком зарядил Страйк-Игл.

Завертелся волк

Волчком,

Заскулил, запрягал.

Лапой толк, зубами щелк,

Но боится кусь!

И заклялся печенег

Набегать на Русь.

Вертит стрижика жена.

У того кругом спина.

Где же шея, брюхо,

Нос и оба уха?

Принялась она катать

Шарик по дороге,

А стрижи, отец и мать,

Взяли её ноги.

У ужихи и ужа

Зубы как иголки.

И конкретно так дрожа,

Отбежали тёлки.

Всё ж так быстро не ушли

Восвояси пчелки,

Но паслышался вдали

Шум колес двуколки.

А потом собачий лай,

Крик: — Теперь держись Мазай!

Что-то мне неможется,

Мне бы тоже съежется;

Спрячу я, старушка,

Нос и хвост под брюшко.

А она ему в ответ:

— Брось пустые толки.

У меня с тобою нет не одной иголки.

Живыми нас возьмет лесник,

Лучше убежим на фиг.

Тут ушли, поджав хвосты,

Волк с супругою в кусты.

А к себе вернутся уж,

Ужик, и ужиха,

Если сказку ты прочтёшь

Лихо-лихо-лихо...