Джок. Выбравший тень. Книга 1.

Джок. Выбравший тень.

Книга 1. Очарованный попаданец.

Посвящается моей жене Юленьке, которая своим бесценными советами и вечным присутствием на работе, не мешала мне написать эту книгу.

Спасибо тебе дорогая!

Пролог?

Риск — это пукнуть при поносе.

Наверное, фольклор.

Ну что, дорогие мои..., как говорит одна известная телеведущая — ...погнали?

Оглядываясь на прошедшее, могу только сказать только одно, хорошо я жил. Впрочем, почему жил? Я и сейчас живу. Никогда ни о чем, не жалея. Итак, к делу. Слушать старого пердуна с его сентенциями, наверное, не очень весело, молодым приключения подавай... — 'их есть у меня'! Постараюсь не быть таким занудным, с поучениями, как надо жить, постараюсь не лезть... наверное...

Хотя, ведь трудно в темной комнате найти черные носки, если они не пахнут.

Все начиналось, как обычно... Ничего не напоминает? Вот! Ну, что ж я отступлю от правил и расскажу о себе.

Росту во мне два метра, я блондин с раскачанной мускулатурой. Всю жизнь занимался боевыми единоборствами и Кендо, а также сечей Радогора. У меня квадратный подбородок, голубые глаза, вкупе с волевым лицом и греческим профилем. 'Белокурая бестия' — так называли таких как я, лет шестьдесят назад. Пардон семьдесят. Еще я кузнец, певец и на дуде игрец, в общем, я весь пипец, ну это ежели в рифму. Прекрасно пою, танцую и играю на восьми музыкальных инструментах. Впечатлись?

На самом деле, ничего такого нет и близко! Я самый абнакнавенный! Не совсем конечно, но впрочем, об этом позже.

Чего бы еще рассказать, что бы привлечь к себе ваше благосклонное внимание?

Лет мне..., ну, в общем много. Самое хорошее, что они не легли грузом на душу и нет у меня почетной награды — ордена сутулого. 'Эх! Где, мои семнадцать лет?' — спросил когда-то поэт и оказался как всегда навечно прав. Так и я. Как было мне... эх, да так и осталось. Такой же раздолбай и авантюрист, который когда-то двинул на свою первую войну. Из интересу... на остальные впрочем, тоже.

Зовут меня — Джок. Просто набор звуков, кличка, к которой я привык за многие годы. Зовите и вы меня так. Не спортсмен, не красавец, не... не... не.... Ну... не совсем уж обыкновенный, приврал слегка, умеем кой чего. Но эти весьма специфические навыки, как правило, в нашей обычной жизни они не очень нужны. Впрочем, об этом позже.

Но...зато я — 'умный и красивый', как когда-то сказал мой племянник, в ответ на замечание, что он, ни хрена не читает и не знает. Вот это-то и есть шутка, правда, слегка печальная. Некоторые поймут и посочувствуют. Вот им-то (таким же, как я), жить тяжело, когда кругом столько дураков. 'Во многих знаниях, многия печали'?

Ну, что еще? Холост. Как это говориться: 'Холостяк — это мужчина, которому удалось не найти жену'.

Ну не везет мне на женщин... Вернее на жену, женщин-то как раз — море. Не везет.... Мне даже при покупке селедки, все время самцы попадаются!

Фаталист и неисправимый оптимист. Пофигист и приколист. Люблю читать и животных. Мягкий и крайне рациональный, жестокий и сентиментальный. Люблю человечество и ненавижу людей. Ну, в общем-то, такой же, как и вы.

На самом деле, росту во мне чуть за 180. Некрасив, но обаятелен.

'Мнения супругов могут иногда не совпадать,... что обычно всегда и происходит'. Так и у нас. Ну, не расстраивайтесь, что я, все о себе, и о себе ...

Странная эта штука жизнь — вроде затрахала, а не удовлетворяет...

Все начиналось как обычно.

ГЛАВА 1. 'Сумасшедшая?'

Наилучшая реклама — анафема.

Григорий Яблонский.

Вечер удался. Я выпил водочки, закусил и задумался о смысле бытия. Скучно наверное я живу, на чужой взгляд. Сижу дома, благо средства позволяют (я рантье, как раньше это называлось). А которые осуждать будут, тем отвечу — напутешествовался я на две жизни вперед. Много лет мотался по СССР (ныне Россия и ближнее зарубежье). Мне не сказать лучше, чем сказал поэт:

— 'И мотало меня, как осенний листок,

Я менял города, я менял имена...'

Гениально! Лучше про меня и не скажешь. Теперь хочу дома посидеть. Читаю книжки, смотрю телевизор, путешествую иногда — экстремально, готовлю.... Вкусно поесть я люблю, поэтому готовить научился, еще, когда учился в школе, а поскольку всю жизнь исповедую принцип — быстро, просто и вкусно, то и готовлю также. Ха..., не сильно верите? Ну-ну.

Весу во мне не много. Всего килограмм двадцать, двадцать пять... лишних. Скажете много? А когда было пятьдесят? Лишних .... Но! Я похудел. Без диет женщины, без диет. Вот просто. Меньше стал жрать. Ну а пить, много больше... — холодной воды за ужином. Рекомендую. Как-то это даже называется? Диета русских балерин, что ли.

О чем бишь я? А, о вечере. Все как всегда, обычно. Лег спать.... Вот проснулся, я в лесу. Как вам? Ага, вижу ухмыляющиеся лица. Ври мол, дальше. Фигвам, в смысле не индейское жилище. Не вру.

Пробуждение мое, увы, было печальным.

На лоб мне что-то упало, и я проснулся. Проведя рукой по лицу, чтобы вытереть воду, я вдруг понял, что это вовсе не вода. Я понюхал руку. Воняло так мерзко, что у меня мгновенно заслезились глаза. Да!!! Это было — говно! Птичье, судя по цвету, но тем не менее. От 'большого ума', я понюхал руку еще раз. И порадовался, потому что запах.... Нет! ЗАПАХ...!

Воткнулся в голову, как гвоздь. Мгновенно выдавив слезы радости из глаз и вопль радости из груди, как у ребенка лизнувшего металлическую ручку на морозе. Представьте корову, сдохшую от кормежки солдатским портянками неменяными месяц и пернувшую перед смертью. Амбре-с. Эту сволочь!! ...надо вместо нашатыря предлагать.

Кое-как вытерев руку об траву я так обозлился от этого, что то, что я в лесу, до меня дошло как-то во вторую очередь. Я покрутил головой и понял.... Мягкие стены, одежда с длинными рукавами и огромная порция галопередола в задницу, моя ближайшая и чудная перспектива.

Ага. Лег спать зимой, в своей кровати. Проснулся одетым, летом и в лесу. Нормально!

Покрутив головой и прислушавшись, я громко и с чувством выразил своё радостное отношение к миру.... К его маме, родственникам нетрадиционной ориентации и любви, которой я займусь, если поймаю ту суку, которая меня так подставила....

И ту, которая на меня насрала. Я поднял голову, чтобы узнать, кто бы это мог быть? И узнал... — белочка!

Тьфу ты! Это — у меня 'белочка'. А не то, что вы подумали.

Потому что с ветки дуба на меня смотрел и жизнерадостно скалился дракон. Ну, не совсем дракон — дракончик. Сантиметров сорока — пятидесяти в длину. Как я узнал, если никогда не видел? Это вопрос можно задать только крестьянину из деревни, проживавшему лет сто назад.

— Привет! — ничего умнее не придумав, помахал ему рукой. Жизнерадостное выражение лица обосранного дебила, сидящего внизу и машущего глюку, наверное, так поразило его, что он пробежал по ветке и свесившись годовой вниз проскрипел что-то в ответ.

— Так ты еще и разговариваешь? — уставился я на это недоразумение.

— Иишшьь, — продребезжал он в ответ, уставившись на меня янтарными бусинами глаз. Дракончик был симпатичный, зелененький и с рожками. Открыв и закрыв глаза, я поступил как настоящий естествоиспытатель — экскриментатор.

Дабы достоверно проснуться, попробуйте ущипнуть не себя, а рядом лежащее тело!

Но поскольку, таковое отсутствовало.... Да-с! Я посильнее ущипнул себя. 'Мать... ...мать...' — по привычке, наверное, ответило бы эхо. Но его тут к сожалению не оказалось. Мои выразительные рулады пропали втуне. Все-таки велик и могуч, русский разговорный. А мне сразу стало как-то значительно легче.

А не дать ли ему чего-нибудь, для налаживания отношений? — это первая здравая мысль посетившая меня.

И сразу сунул по привычке руку в карман. Ёпть! Только сейчас до меня опять дошло. Нахожусь в лесу, разговариваю с дракончиком. Вокруг меня лето и черт знает что. Я облился потом, но жара здесь была совсем, совсем не причём.

Оглядев себя, я подивился изгибам мироздания или собственной психики. Я был одет как в походе зимой. Соответственно, в походную куртку и штаны с ботинками. Не придумав ничего лучшего, обошел вокруг дерева, оглядываясь по сторонам. Так! Оказался на какой-то полянке, под ногами трава, деревья вокруг, елки какие-то. В общем, обыкновенный пейзажик.

Акрамя дракончика...

Ага! А может это сон или хитровые... вымученный глюк? — пнула меня под зад запоздалая мысль. И вообще — где это я все-таки? — мысли на этом..., кончились.

На небе светило солнце (вполне себе земное), на земле росла трава. Если поглядеть со стороны, на траве под деревом расселся человек, наверное, предававшийся размышлениям о сущности бытия или филолозовским думам о судьбах народов населяющих Ойкумену. Настоящий, старый питерский интеллигент, никогда не скажет: 'Ё

* * *

вашу мать!', он скажет: 'Да я вам в отцы гожусь!'. Вот она, культура! А мысли мои были гораздо прозаичнее. Так! Допустим это не глюк!? Значит я на природе. И где эта долбанная природа находится, моё обалдевшее эго, ни хрена не понимает.

— Ух, хорошо-то как! — на всякий случай проорал я скорбный духом, прислушиваясь, не идут ли какие-нибудь грибники ко мне, такому 'умному и красивому', на помощь.

Отчего-то помощь, не торопилась. Санитары с красивыми рубахами в руках не бежали, торопясь быстро оказаться полезными такому замечательному парню как я и засвидетельствовать свое почтение лично. И циклодолом меня не покормили совсем.

Хрена ли сидеть, надо оглядеться и я поднялся на ноги. И кстати, как там мой личный глюк — дракончик? Наконец-то попёр позитив.

— Итак..., насрали на меня с этой стороны дуба. Значиться идем, глянем, — по привычке начал бормотать себе под нос. Обойдя, столь дорого обошедшийся носу дуб, я с интересом начал разглядывал крону. А ни хрена это и не дуб. Хотя похож, однако. Где же дракончик? А вот и он! Не... не глюк..., — разглядывая что-то с удовольствием трескающую зверушку, прикинул я. — Если, жрёт... — точно живой. Вот радость-то, (тут наверное, в ладоши еще похлопать надо). Эрго* — я не сумасшедший, поэтому будем рассуждать..., и дальше... вслух, — моё бормотание усилилось.

— Я не сумасшедший — это радует, (просто всегда приятно поговорить с умным человеком). Жив, здоров — факт. И где я, тоже пока не понятно. 'О, сколько ж нам открытий чудных, готовит конопляный дух...', но я-то, еще не злоупотребил. Угу.... Вокруг лето и птички поют.

— Вот это я попал!! — эту фразу, с огромным сарказмом я произнес громко и вслух и гордо почесал в затылке. И уже гораздо тише: — По уму-то, как раз выбираться надо, к человекам!

Дракончик продолжал чем-то чувственно чавкать, искоса посматривая в мою сторону.

— Он меня не боится, значит с дерьмократами до меня, не встречался, — с моей стороны, раздалось чуть нервное хихиканье.

Как угадал-то, теперь я действительно дерьмократ. В самом прямом смысле этого слова, после такой побудки. Так! Города поблизости или жилья, нет. Или он совсем молодой, судя по размерам, — эта мысль была, вполне здравой. Драконов не бывает! — наконец-то додумался я, до самого очевидного. Если я, не скорбный духом — чего не может быть в принципе — следовательно, я не на Земле. О как!? Это я фентези наверное перечитал..., всё равно как не думай, какая-то хрень получается. Ладно всякие разные герои — попаданцы? Но я-то, нормальный, взрослый, здоровый мужик. Нее... на попаданца, я никак не похож .... Хотя....

— В таком сафари, я бы таки, навегное поучаствовал, — взмах руки подчеркнул последнюю фразу, произнесенную мною вслух, с явным еврейским акцентом.

— Но только не в качестве дичи, — добавил, оглядываясь с опаской по сторонам. — Валить отсюда надо. Это первое. А то не дай бог маманя пришуршит сюда — и мы пообедаем..., я поучаствую как первое, она как дегустатор.

Вопль, раздавшийся над головой, заставил меня, радостно подпрыгнуть. Невысоко..., на метр вверх и почему-то совершенно без участия сознания в этом увлекательном процессе.

Это было похоже на звук циркулярной пилы, вместо дерева, внезапно начавший пилить камень.

— СУКАА!!! — тело само продолжило общение и ответило на этот, безусловно, дружелюбный призыв. Адреналин оставшийся в венах, моментально помог дрожащим рукам найти камень, а глаза уже примеривались к наилучшей траектории, чтобы как можно скорее продолжить столь увлекательный диалог.

А вдруг он маму позвал? — мысль, как никогда показалась здравой... и весьма актуальной. Организм, не дожидаясь приступа общения, с выступающей сзади частью тела, начал отступать, сдавая кормой к кустам растущим на краю полянки. Поскольку голова крутилась на сто восемьдесят градусов, манёвр был выполнен быстро и безукоризненно.

Вопль повторился!! Дух мой никак не прореагировал на такую гадость. Привык, наверное? Зато тело оценило его как надо, тут же метнувшись в самую гущу кустов. И прикинулось ветошью.

Я оценил свои потуги высшим баллом и подкрепил семиэтажным произведением искусства, жизнерадостно произнесенным про себя. Разглядывая исцарапанные руки и пощупав, видимо не менее впечатляюще выглядевшее лицо, я продолжил наслаждаться.

Радость, тихо поднимающаяся из глубины души, была направлена на это... эту... су... чуду. Это была непередаваемая радость аборигена, танцующего и поющего вокруг костра и услаждающего песнопениями слух... будущей жертвы.

Поймал бы, убил. Ссс...серю разумное, доброе, вечное!? — жизнеутверждающе поинтересовался я, вслух.

Минут через пять, призыв этого муэдзина опять повторился. Но организм видимо выработал иммунитет. Поэтому еще раз, ощупав штаны..., я убедился в этом окончательно. Пролежав еще минут десять и бодро стал выбираться из кустов. Песня 'От улыбки, встанет веселей' сильно помогла мне... не материться. Поэтому всего через пять минут, я смог выбраться обратно. Каковы, однако, изгибы судьбы? Туда я попал за три секунды, а выбирался чуть не пять минут.

— Если бы не твои шипы, я выбрался бы в десять раз быстрее, — зачем-то с чувством произнес я и показал кустам кукиш. Кустики-то оказались знатные, с шипами в палец длинной и способные остановить, если уж не слона, то какого-нибудь бегемота — точно.

Хотя человек такая скотина, что пролезет везде! Что я только что, с блеском и доказал.

*Эрго — (лат.) — следовательно.

Глава 2 'Может быть — печальная?'

Самого большого леща, поймала жена рыбака Сидорова, когда забыла разбудить мужа на рыбалку.

... где-то в России.

Итак, если худшее уже позади, то надо пореже оглядываться. Тьфу ты, опять начинаю. Ну да ладно, что мы имеем? Да, в общем-то, ничего хорошего. Попал как последний м... чудак. Куда-то... попал. Допустим это какая-то другая реальность, тогда что...? Тогда попутешествуем. Потому, что сдается мне — это сон..., хотя и не похоже. Пойдём куда-нибудь и огребём, чего-нибудь, как мне кажется, по самое... не балуйся.

Мамани рядом нет, иначе она уже была бы рядом, — продолжал размышлять я. Визг сломавшейся пилорамы, точно привлёк бы её внимание. Ладно, чего стоять-то. Надо обзавестись хоть какой-нибудь палкой. Даю вам голого на отсечение! Безопасность — это, прежде всего.