Шепот волн

Шепот волн.

Уже давненько он не занимался гаданием, и вот сегодня старая колода сама пришла в руки. Подушечки пальцев покалывало от магии, исходящей от лакированных карт. Расклад складывался быстро и легко, хотя гадания никогда не были его сильной стороной. В середине Бескрылая Дева справа от нее Смерть Черная Госпожа, слева Дух Бесплотный, снизу Испытание Крови, а над Девой лег Дух-Воин.

Интересный расклад. Давно такого не выпадало, но давно у него и настоящих незваных гостей не было. Маг-Смотрящий устало потер лоб. Скоро в его вотчине станет весело и шумно. Он уже соскучился. Маг достал из колоды следующую карту и положил рядом с картой Духа Бесплотного, присмотрелся и едва не рассмеялся в голос — Странник-Пересмешник — карта обозначающая магов.

Вот значит как? А это даже интересно...

Лазурно-синие волны мягко омывали золотой песок. Солнце только набирало силу, и жара еще не опустилась на острова Туриллы. Легкий ветерок игриво носился по берегу, ударялся о скалы и шаловливо трепал юбку, спускающейся по тропинке, девушки.

Карисса тяжело вздохнула и еще раз обреченно огляделась, высматривая кого из парней-собирателей, авось пожалеют, и ей не придется идти одной. Как же не хотелось подходить к воде. А до маяка еще идти по берегу и потом по тонкому магическому мосту к двери из черного дерева. Это еще хорошо, что отчим велел днем идти, мог и вечером послать к маяку, вот был бы страх.

Всемилостивая Богиня, защити, укрой и отведи глаза чудовищам! — мысленно взмолилась девушка.

Как и все люди, она была верующей только, когда жизнь припекала особенно сильно. Девушка посмотрела на безоблачное синее небо, нечаянно зацепив взглядом горизонт, да так и приросла ногами к песку — небо и океан смешались вдалеке, и не было понятно, где верх, где низ — и эта притягательная даль, манила к себе, звала, уговаривала: "иди, иди же ко мне".

В себя привел близкий плеск воды. Вскрикнув от ужаса, Карисса неловко шарахнулась в сторону. Сердце испуганным воробьем забилось в груди. Запутавшись в длинной юбке, она неловко шлепнулась на песок, перевернулась и торопливо поползла подальше от накатывающих волн. Дрожащие руки утопали в золоте песка. Перед глазами прыгали черные пятна, кровь колотилась в висках. С трудом справившись с паникой, девушка поднялась и кинулась к маяку.

Она успела почти вовремя, даже магический мост пробежала и не заметила. Только стук сердца в ушах, да легкие разрывает огонь — так она спасалась от зовущей неизвестности.

Дверь открылась сразу, будто Маг-Смотрящий ждал ее. Высокий худой старик, обреченный до конца своей жизни следить за маяком и предупреждать все беды, что может наслать океан, был как всегда гладко выбрит, седые волосы заплетены в косицу, а глаза цвета ночного океана смотрели чуть насмешливо.

— Староста нижайше просит вас принять сей скромный дар, — наизусть оттарабанила Карисса, едва справившись со сбившимся дыханием, и низко поклонилась, протягивая тяжелую корзину.

— Ставь на пол, — голос тихий и властный завораживал.

Девушка осторожно поставила свою поклажу на пол и распрямилась.

— Бекон и курица, надеюсь, сегодня свежие? — седая бровь вопросительно изогнулась.

— Разумеется, уважаемый, — девушка несмело улыбнулась. — А хлеб я только утром испекла, должен быть еще теплый.

— Вот как? — старый волшебник насмешливо фыркнул. — Проверим. — Маг-Смотрящий провел рукой над корзиной. Уж непонятно, что он там почувствовал, но сухие губы чуть тронула довольная улыбка. — Хорошо, девочка, можешь возвращаться.

Карисса уже было вздохнула с облегчением и развернулась, чтобы идти домой, когда в спину прозвучало предупреждение:

— Сегодня вечером не выходи к берегу. А лучше переночуй у подруги.

Девушка испуганно обернулась, но дверь уже оказалась закрытой — ушел маг, только ее отражение на гладко отполированной двери — невысокая девушка с правильными чертами лица, зелено-желтыми глазами и золотисто-каштановыми волосами, убранными в косу. Вдруг изображение лукаво ей подмигнуло и сурово погрозило пальцем. Сломя голову Карисса понеслась в деревню. Она бежала, не разбирая дороги, пока едва не упала рядом со своим крыльцом.

— Что ты так несешься? За тобой Морские Дьяволы гонятся, что ли? — зло сплюнул отчим.

Карисса сочла за благо, молча уйти в дом. Лучше даже не начинать объяснять, все равно слушать не будут, а то и изобьют, а рука у кожевника — ох, тяжелая. "Переночуй у подруги" — это здорово звучит, да невозможно сделать.

В комнате остро пахло лечебными травами и лежалым бельем. Мачеха приподнялась с кровати, пытаясь разлепить слезящиеся глаза. Карисса только грустно вздохнула и распахнула окно — на улице уже тепло, а маме не повредит свежий воздух.

— Как сходила? — голос слабый и хриплый.

— Хорошо, матушка, — Карисса поправила подушки, стараясь улыбнуться как можно беззаботнее. — Сбегала мигом.

— Доволен ли господин маг? — не сдавалась женщина.

— Доволен-доволен, — проворчала девушка. — Ну, подумай, Найза, ему б довольным не быть, когда задарма кормят и поят, да еще самым лучшим.

— Ты несправедлива, милая, — мачеха хрипло прокашлялась. — Он наш заслон от океана. Кто еще нас защитить сможет от Морских Дьяволов?

— Матушка, когда их в последний раз видели-то? — вконец рассердилась девушка.

— Потому и не видели, что Маг-Смотрящий у нас есть! — заупрямилась больная, вновь тяжело закашлявшись.

Какие уж тут споры? Карисса полдня хлопотала возле мачехи, растирая спину и грудь согревающими мазями, заваривая травы, переворачивая вконец ослабевшую женщину с бока на бок, чтобы не было застоя в теле, подставляла посудину. Едва хватило сил, чтобы покормить жидким супчиком.

Когда Найза, наконец, забылась тяжелым сном, Карисса смогла перевести дух и торопливо перекусить. Мачеха таяла на глазах и ни местный жрец, ни знахарь, ни приглашенный врачеватель не смогли определить причины болезни. В селе шептались, что ее отравили Морские Дьяволы, но то были лишь догадки, да и не выходила мачеха к морю — уже 10 лет как шарахалась от воды словно от пропасти. Да и Маг-Смотрящий непременно бы заметил ядовитую отраву Морских Дьяволов. Нет, Найза умирала от другого.

Карисса догадывалась о причинах, но лишний раз думать, не то, что сказать, было страшно. Девушка любила женщину, в конце концов, именно она обогрела и приютила приблудыша. Порой Карисса задумывалась, чтобы с ней стало, если бы в тот осенний день Найза не пожалела бы ее и не пустила в дом — тот год запомнился ранними холодами. Тот год вообще хорошо запомнился, потому что ничего из своей прошлой жизни девушка не помнила. А Найза приняла и ничего не попросила взамен.

Во сне женщина слабо постанывала и хрипло дышала. Карисса промокнула влажной тряпицей лицо Найзы. Смерть была уже совсем близко, девушке даже казалось, что она чувствует гостью своей спиной, и от этого становилось еще страшнее. С одной стороны, в этом доме уже ждали Печальную Гостью, но с другой — отпускать Найзу девушка решительно не желала.

Заскрипела входная дверь — кожевник вернулся домой. Как же ей не хотелось вставать и собирать ему на стол, но такова женская доля. Скрывая отвращение к мужчине, Карисса захлопотала на кухне, твердя как молитву "ненавижу-ненавижу-ненавижу его". Она как раз вынимала из печи разогретую картошку, когда отчим вошел в горницу.

— Спит все? — презрительно сплюнул он в сторону больной жены. — Молодая баба — на ней пахать надо, а она все дрыхнет. Выдумали моду тоже — больной сказаться. Эй, вставай!

Больная застонала и приоткрыла глаза.

— Она совсем плоха, — едва ли не зарыдала Карисса, разворачиваясь спиной к печи. — Не тронь ее, Кан!

— Опа-на! — зло прошипел отчим. — Видать, давненько я дома не бывал, раз бабы так распоясались. Пора бы выучиться, как хозяина встречать.

От страха у Кариссы отнялись ноги, широко распахнув глаза, она в ужасе смотрела, как кожевник за волосы стаскивает с постели Найзу, коротко и зло пинает под ребра, а потом разворачивается к ней. Девушка хотела убежать, но не смогла — тело не желало повиноваться.

— Иди-ка сюда, — прорычал Кан и, не дожидаясь ответа, подскочил к девушке, схватил за косу и дернул к столу. — Живешь, ешь мой хлеб, а до сих пор не отработала, как следует.

Кожевник швырнул Кариссу животом на стол, сильно прижал рукой спину, задирая юбки. От страха и отвращения у девушки помутилось в голове. Он взял ее резко и нестерпимо больно. Карисса закричала, пытаясь вырваться, но он только рыкнул и прижал ее за шею к столу. По ногам потекло что-то теплое, внутри дергался отчим. От омерзения хотелось выть и биться, но Кан держал крепко. Он вышел из нее так же быстро, как и вошел. Тяжело отодвинулся назад. С пола на своего мужа, расширившимися от ужаса глазами, смотрела Найза. Боль, унижение и отчаяние сквозь белую пелену заставили Кариссу увидеть перед собой разделочный нож, чудом забытый на столе.

Девушка сама не успела понять, как умудрилась пнуть отчима в колено, схватить нож, перевернуться и ударить. У нее бы ничего не получилось, если бы кожевник не стоял так близко, а ярость, застилавшая глаза, придала рукам чудовищную силу. Лезвие вошло в плоть резко. Заревел раненным медведем Кан, но Карисса лишь выдернула нож и снова ударила, и снова, и снова... Она даже не заметила, когда отчим безжизненным кулем свалился на пол. Она резала, кромсала, колола и рыдала, пока совсем не обессилила, и у нее уже не хватило сил вытащить нож из тела.

Словно в тумане, девушка отползла от трупа, пыталась встать, но не получилось. Карисса поползла по комнате, наткнулась на второе тело и едва не закричала от ужаса, с трудом сообразив, что это просто потерявшая сознание Найза. Вид бесчувственной мачехи привел девушку в себя.

Уже другими глазами Карисса осмотрела избу: около стола валялся изувеченный труп, сам стол, пол и печь были залиты кровью. "Сколько крови в человеке, оказывается", — краем сознания удивилась Карисса.

Тишина давила на уши. Их дом на отшибе, никто ничего не видел и не слышал, потому и не ломился теперь в двери, требуя ответа.

Теперь надо было бежать к старосте и каяться: молить, валяться в ногах и выть. А утром надеть жертвенную рубаху и броситься в океан. Потому что лучше так, чем болтаться на ветке столетнего дуба — староста все равно приговорит к смерти. Умирать не хотелось. Да и ради кого? Ради скота, что довел почти до смерти свою жену? От него кроме побоев она ничего и не видела. И за него умирать?

Карисса быстро сбегала в сени и прихватила несколько пустых мешков. На один она перевалила тело отчима и отволокла к люку в погреб, а там, не церемонясь, спихнула его вниз. Подошла к тазу и старательно вымыла руки, обтерла лицо и шею тряпицей и тут же ее бросила в печь, влажная ткань занялась неохотно. Мачеху Карисса с трудом перетянула на кровать и укрыла одеялом, потом быстро разделась и сожгла замаранную в крови одежду, и снова принялась оттирать кровь с тела и лица. Мыться пришлось холодной водой, но девушка терпела — кипятить не было времени. Отмывшись, остаток дня Карисса мыла и соскабливала кровь с досок и печи. Хуже всего пришлось с печью, пришлось едва ли не обмазывать заново, но тяжелая монотонная работа не позволяла думать о трупе, брошенном в погребе.

Дождавшись ночи, Карисса спустилась в погреб и как смогла, замотала в старые шкуры и мешки тело отчима, а потом потащила его наверх. Сверток был тяжелый — у девушки живот болел от натуги, а руки нестерпимо сводило болью. Она вся вспотела и измучилась, пока дотащила тело до обрыва, а там с облегчением скинула его вниз. Удара о землю она не услышала, да особо и не прислушивалась, лишь поспешила по известной ей тропинке к воде.

Волочить труп по песку оказалось и легче и труднее одновременно — ноша легко скользила, а вот ноги увязали в мягком песке. Она так выбилась из сил и совсем не заметила, что за ней внимательно наблюдают. Уже подтащив тело к воде, она растерянно замерла, соображая, как бы половчее столкнуть его в воду и самой не попасться в ледяные объятия.

— Что случилось, миледи? Не знаете, что делать дальше? — насмешливый мужской голос прозвучал справа от нее, со стороны больших валунов.

Словно через силу, Карисса повернула голову к говорившему. Луна почти скрылась в облаках, и девушка почти не видела его, только фигуру, да и то весьма смутно.

— Что же вы молчите, миледи? Думаете, что и меня сможете одолеть? — так же насмешливо уточнил незнакомец.

— Нет, — Карисса измучено прикрыла глаза и осела на песок.

— Что с вами, миледи? Вы так прекрасно себя показали и тут дали слабину? — продолжал забавляться мужчина. — Между прочим, не каждая женщина способна вот так целенаправленно тащить недавно убитого ею человека, дабы скрыть следы своего преступления. Позвольте только узнать, зачем вы волокли его в океан? Люди итак достаточно мусора в него бросают. Одни жертвоприношения чего стоят! И, кстати, вы в корне неверно поступаете, он же не утонет так!

— Кто? — девушка облизала сухие губы, стараясь удержать в поле зрения странного мужчину. То, что это не местный — это понятно, но тогда кто это? Моряк? Но порт на другой стороне острова, и сюда чужаки редко забредают.

— Труп, разумеется! Миледи, вы ведете себя так, будто прежде никогда не убивали!

— Никогда, — подтвердила девушка. — Я и Кана не хотела. Это случайно...

— Всегда случайно, миледи, — отмахнулся незнакомец. — Скажите что-нибудь новенькое.

— Почему я должна перед вами оправдываться? — слабо возмутилась девушка.

— Ну, хотя бы потому что я могу немедленно сообщить об увиденном в вашу деревню.

— Правда? — Карисса слабо улыбнулась, почувствовав одновременно тоску и облегчение. — Сообщайте. Это даже хорошо. Я слишком труслива, да и не хочу признаваться, но так будет только лучше. Самой мне сдаться не хватит духу, не могу я раскаяться за эту тварь, а вот вы — другое дело. Ваш долг сообщить об этом немедленно. Только прежде чем идти в деревню, вы меня свяжите. Вдруг я убегу? Я могу. На самом деле, я уже давно мечтала его убить. А сегодня... сегодня он... меня... — слезы катились по щекам и хрустальными горошинами падали в золотой песок.

Легкой, словно танцующей походкой, мужчина приблизился к девушке. Сглатывая слезы, она протянула сцепленные руки. Сильные пальцы пробежались по запястьям, развели в сторону ладони. Луна, наконец-то, выглянула из-за туч, и Карисса сквозь слезы, туманящие взор, немного смогла разглядеть мужчину, точнее его светлые волосы. В робком свете луны незнакомец улыбнулся расстроенной девушке и помог подняться.

— Не стоит плакать, маленькая госпожа, этот мусор не достоин ваших слез. Он совершил насилие, и вы забрали его жизнь — вы в своем праве.

— Видно, что вы не из наших мест, — печально вздохнула девушка. — Теперь меня повесят или бросят в океан.

— Если кто-то узнает, — загадочно улыбнулся незнакомец.

— Но вы-то как-то узнали?

— Мне рассказали запахи.