Ночь красной луны 2: мой враг.

Часть 1

Два волка бились как одержимые. У каждого одна цель — победить, одно желание — стать вожаком стаи. Один из них белый как снег, второй черный как ночь. Они сталкивались в воздухе, рычали, сливаясь в клубок, и распадались, опустив уши и порыкивая друг на друга. Черный желал власти, что бы это ему не стоило. Он желал ее так сильно, что готов был идти по головам. Черный считал себя сильнее и думал, что больше достоин называться альфой стаи. Он ненавидел белого, хотел его уничтожить. Когда новый претендент на звание вожака стаи вышел и предложил биться с ним за власть любому кто пожелает, никто из стаи не пошел против белого, и лишь черный кинул ему вызов. Он ненавидел его с детства. Еще тогда, когда белый унизил его перед всеми доказав, что сильнее, и как у сына вожака власти у него больше.

В тот день черный, как обычно, давил слабых, а белый решил показать на нем, что он такой же слабый. Черный не смог ему этого простить. Тогда многие от него отвернулись и даже самки не хотели с ним спариваться. Свою жену он, можно сказать, брал силой. У него было хорошее оправдание — ночь красной луны. С тех пор черный затаился и ждал своего шанса отомстить.

Этот бой он не намерен проигрывать. Также не намерен отпускать белого живым из круга. Стоит только его врагу повернутся к черному спиной, тот готов был напасть и уничтожить его. Как только он станет вожаком, черный заберет себе его супруга, тот так притягательно пах самкой. Этот запах дразнил его с первых дней, как Лерой появился в стае. Детей белого он уничтожит. Он не хотел оставлять тех, кто захочет ему отомстить. Тем более один из тройняшек будет в будущем претендентом на власть, а черный не хотел новых желающих на место, что он выбрал для себя.

Волки продолжали рычать, подрагивать от возбуждения и рваться в бой. У черного уже порвано ухо, и в задней лапе не хватает куска плоти. Белый тоже пострадал. Хитростью черный смог порвать ему бок и зацепил когтями морду. Они тяжело дышали, и с их тел медленно капала кровь и смешивалась с грязью.

Вот, их тела напряглись, и они приготовились к броску. Первым не выдержал черный, он рыкнул и, нервно дернувшись всем телом, сделал бросок. Белый ждал той ошибки, которую сделает черный, утратив бдительность и поддавшись злости. Справа черный открылся для решающего удара, и белый воспользовался шансом. Он извернулся и вцепился в незащищенную шею. Зубы сомкнулись на уязвимой плоти и сжали. Небольшой рывок и черный уже под ним. Он скулит, хрипит, дергается, но не может избавиться от захвата. Страх проигрыша заставляет его все сильнее и сильнее рваться из острых зубов, раня тонкую кожу, но его попытки тщетны, и он сдается и обреченно обвисает в захвате. Для него все кончено и он это понимает.

* * *

Два мальчика прячутся среди деревьев. Им запретили смотреть на битву, но ведь это так интересно, и они не смогли перебороть себя. Они были лучшими друзьями. Как только впервые встретились, тут же прониклись к друг другу доверием. Одному было пять лет, второй был на четыре года старше. Пятилетний Рогни был добрым, тихим и нежным ребенком, очень похожим на своего отца, супруга Рагнара, будущего вожака. Застенчивая и тонкая натура, он стеснялся других и мог довериться только Гуннару, своему лучшему другу.

— Папа победил твоего отца, — прошептал Рогни. — Ты будешь меня ненавидеть? Да?

— Нет, что ты! Ты же мой лучший друг, и мы навсегда ими останемся. Не что не сможет нас разлучить.

— Клянешься? — спросил Рогни, подставляя мизинец.

— Клянусь! — ответил Гуннар, зацепляясь мизинцем за мизинец. — Я Гуннар клянусь, что Рогни никогда не станет моим врагом, и мы всегда будем вместе.

Он потрепал младшего друга по шелковистым темным волосам и заглянул в большие и наивные глаза цвета неба перед грозой.

— Вот увидишь, когда мы вырастем, ты станешь моим супругом, и у нас родятся много детей, и мы будем их любить. Мы будем о них заботиться, и я буду сильно-сильно тебя любить. Правда, правда!

— Ну, мы же оба мальчики! Как это возможно?! — удивленно вскрикнул пятилетний Рогни, тараща большие глазки.

— Не знаю, но ведь у твоих родителей это как-то получилось. Значит, и у нас получится. Вот увидишь, мы сможем быть вместе.

Рогни улыбнулся лучистой и застенчивой улыбкой и прижался к своему другу. Гуннар обхватил его руками и крепко прижал к себе.

В их мире не все было так просто, и малыши дали клятву, которую возможно никогда не смогут исполнить, но еще есть красная луна. Даст ли она им шанс или детская клятва останется лишь только словами, которым не суждено сбыться?

Гуннар верил в их союз и считал Рогни уже своим. Маленький собственник.

— Гуннар, я боюсь. Что будет после проигрыша твоего отца?

— Ничего, — успокаивал его Гуннар.

* * *

Пока мальчики вели свой разговор, бой кончился и Рагнар был объявлен победителем, а так как больше ему вызов никто не бросил, то он был признан вожаком стаи. Старый вожак встал с вершины небольшой скалы и уступил ему место. По обычаю и ритуалу они встретились на полпути, и оба одновременно подняли морды вверх и завыли. Их вой громко пронесся над деревьями, ознаменовывая уход одного и приход другого альфы стаи. Белый волк, с потеками крови, гордо ступая, шел на доставшееся ему по праву место. Достигнув вершины и чуть дернувшись, он сел и осмотрел свою стаю. Снова задрав морду к небу, он завыл и его вой подхватили все и каждый. Только один черный сидел в стороне и зло косился на белого. Как же он сейчас его ненавидел. Белый снова смог унизить его. Проигравшему было дано позволение остаться в стае, но унижение было так велико, что решение уйти было неоспоримым.

На следующее утро после боя по деревни оборотней шел высокий и статный мужчина с волосами черными, как ночь. Он уходил из места, которое так и не стало ему домом. Злоба и зависть душили его. Рядом с ним почти бежал Гуннар. На его личике отражалась печаль. Он не хотел уходить от привычной ему жизни и совсем не хотел покидать своего Рогни, но кто послушает ребенка.

— Свен, зачем ты хочешь уйти? — остановил их голос вожака. — Что мешает тебе остаться?

К ногам альфы стаи Рагнара жался маленький Рогни. На его заплаканном личике в панике сверкали влажные глазенки. Он смотрел на своего друга и боялся, что его отнимут у него. Малыш робко вышел из-за ног отца и сделал нерешительный шаг вперед. Гуннар зеркально повторил его движения, но тяжелая рука Свена не дала ему сделать и шага.

— Для меня нет места в твоей стае. Я ненавидел тебя с детства. Сейчас стал ненавидеть еще сильнее. Ты недостоин стать вожаком стаи.

— Бой был честный, и я его выиграл.

— Для меня это не имеет значения.

Свен схватил сына и дернул на себя. Гуннар вскрикнул и удивленно посмотрел на отца.

— Гуннар? — позвал его Рогни.

Тот дернулся было к нему снова, но безжалостно был остановлен.

— Они враги! — твердо сказал Свен. — Запомни это хорошо.

— Нет! — вскрикнул Гуннар. — Он мой будущий супруг!

— Глупость. Это ничтожество никогда не станет тебе супругом.

Свен, не обращая внимания на крики сына, тащил его через деревню. Тот плакал, извивался, и снова, и снова, как заклинание, твердил имя своего друга.

— Я обязательно к тебе вернусь, Рогни, и мы будем вместе!

Спустя три месяца Рагнар узнал, что Свен сверг старого вожака стаи серых и занял его место. С той поры лес был поделен на две части, и две стаи стали непримиримыми врагами. Такова была воля Свена.

20 лет спустя:

Время шло и дети росли. Гуннар вытянулся и стал красивым мужчиной с черными волосами, которые на ярком солнечном свету поблескивали огненными всполохами. Ему достался высокий рост и статная фигура отца. Глаза цвета ночи свели немало самочек с ума, а чуть полноватые губы не раз приносили им блаженство, но он так и не смог почувствовать свою самку. Он уже трижды ходил на "охоту" в ночь красной луны, но возвращался ни с чем. Да и не хотел он искать себе самку. Гуннар наслаждался свободой.

Вырос и Рогни. Ну как вырос? Вырос это громкое слово относительно его. Невысокий, хрупкий и смазливый, он скорее был похож на девушку, чем на мужчину. Его молчаливость и застенчивость лишь добавляла масла в огонь. Но хуже всего было другое. Рогни унаследовал от папы Лероя одну милую черту, а именно — аромат, аромат самки. Вот из-за него ему и не было житья каждую красную луну. Самцы сходили буквально с ума, как только приближалась эта ночь. Рогни научился хорошо заметать следы и прятаться от обезумевших самцов. Но долго ли он так сможет? А ночь красной луны все ближе и ближе, и все чаще он ловит на себе похотливые взгляды. А ведь он даже не был их парой.

Глава 2.

POV. Рогни.

Ненавижу этот день. Все самцы любят, а я ненавижу. Сижу как идиот всю ночь в этой пещере, а до этого бегаю, как ужаленный, и везде свои вещи раскидываю. Что за жизнь? Эх, хорошо бы оказаться в мире папы Лероя. Ни тебе охоты, ни проблем с этими кобелями. А тут... Да какая ночь красной луны? Они же мне и так прохода не давали. Скольких я баиньки уложил в кустах, сколько из них сверкали черными синяками под оба глаза и не сосчитать. Только они все равно лезут и лезут. Самое смешное, что вся деревня так и думает, что я цветочек безобидный. Вот сколько морд не бил, а толку нет. И все только потому, что им стыдно признаться, что такой мелкий, как я, их каждый раз укладывает. Им то стыдно, а мне проблемы.

Вот, только вчера одного на подлете ко мне любимому поймал и приласкал. Не, несильно так, аккурат промеж глаз приложил. Пока его вся деревня два часа искала, он себе спокойно отдохнул в кустах и протрезвел заодно. И что вы думаете, он ответил на вопрос о двух фингалах? Признался? Да сейчас!!! Это, говорит, меня ветка низкая приложила, которую я не заметил. Я выругался и ушел. Что за жизнь? Никакого покоя. Вот теперь сижу и думаю, куда бы податься, чтобы волкам не достаться.

Я подошел к выходу из пещеры и осторожно выглянул. Нет, это не от того, что меня там мог кто-то увидеть, просто привычка смотреть по сторонам прежде, чем из дома выйти, а то за эти годы чего только не случалось.

На небе уже сверкает красная луна, в тишине ночи слышится затяжной вой то тут, то там. И это все же что-то задевает внутри меня. Мне тоже хочется припасть к земле, скинуть с себя человеческую оболочку и нестись вперед так, чтобы ветер свистел в ушах, но я напрягаю тело и заставляю себя пересилить желания, и осторожно отхожу от выхода. Здесь внутри тихо, чуть влажно и прохладно. Пахнет немного водой и плесневелым мхом. Я знаю, что где-то там, внутри пещеры находиться маленький горячий источник, но до него довольно далеко идти и совсем небезопасно. Тяжело вздохнув, переворачиваюсь на спину и, заложив руки за голову, стараюсь уснуть. Так будет лучше для моего уже начавшего возбуждаться тела. Я стараюсь ни о чем не думать, но сон сбегает от меня. И тут чувствительный слух волка улавливает хрипловатый вой и он ближе, чем должен быть.

"Как это возможно? Я же нахожусь у самой границы. Ровно по середине между двумя враждующими стаями. Сюда никто не ходит. Уже дважды проверял. Какого черта?!"

Вскакиваю на ноги и напряженно вслушиваюсь в тишину ночи.

"Фух, показалось".

Да ничего подобного. Тут же раздается новый вой, и он значительно ближе.

"Да какое ближе?! Он прямо рядом со скалой! Ой, чувствую попой, ждут меня огромные такие проблемы!"

POV. Гуннар.

Ночь вступает в свои права. Небо окрасилось в красноватый цвет от света луны. Волк во мне рвется на свободу. Он скулит, воет и мечется как в клетке, но я сдерживаю его, сдерживаю до последнего. Я вижу, как стая, сходя сума от запахов, рвется вперед. Как человеческие шкуры слезают с них как шелуха, и они несутся в лес навстречу к своей самке. Кто-то делал это много раз, кто-то вышел впервые, но жажда поймать желанную добычу и спариться с ней срывает оболочки со всех без разбору. Как только последний оборотень пропадает из вида, я медленно снимаю с себя одежду, плавно опускаюсь на колени и, чуть вздрогнув, перетекаю в волка. Мой нос, как обычно, не улавливает запаха моей самки, и я спокойной трусцой направляюсь вглубь леса. Тело возбуждено, как и у всех, но, не почувствовав своей пары, оно успокоится само. Сейчас все, чего я хочу — это бежать, так быстро, что бы ветер свистел в ушах. Поддаюсь своей прихоти и срываюсь на бег. Я несусь, как черная молния, почти стелюсь по земле. Удары лап о землю отдаются в ушах и сердце вторит им.

Тук-тук-тук...

Тук-тук-тук...

Я несусь с такой скоростью, что деревья мелькают неразборчивыми тенями. То тут, то там слышится вой и стоны. Мне все равно. Я отдаюсь бегу, чтобы забыть потребности тела. Я так увлекся, что не заметил, как оказался на границе с белыми. И тут случилось это. И так неожиданно для меня случилось, что я резко, отвлекшись на этот дивный аромат, влетел прямиком головой в дерево. От удара небольшое и молоденькое деревце сначала покосилось, а потом с треском сломалось пополам. Я потряс головой, отгоняя странных и впервые увиденных мной мошек, и, чуть покачиваясь, сделал пару шагов и сел на зад. Скажу одно, неудачно я сел, точнехонько на муравейник. Он оказался гостю не рад, и первый признак его негостеприимности я почувствовал тут же. Вскочил и попытался стряхнуть с себя этих рыжих, но, похоже, я недооценил малышей, держались они цепко. Попрыгав с пару минут и пару раз покатавшись по земле, сумел таки их стряхнуть. Втянул носом воздух и тут же одурел от магнетического запаха. Аромат был такой силы и чистоты, что у меня выветрились все мысли кроме пары слов.

"Моя! Возьму!"

Я прижался к земле и рванул вперед. Теперь моя скорость стала запредельной, а тело просто выло от голодного желания. Под кожей словно прокатывался огонь. Первым я нашел какую-то рубашку. От нее пахло одуряюще моей самкой и парой. Прижался носом к белой ткани и вдохнул аромат.

"Моя! Моя!" — кричало тело, и я, упав на пузо, подполз ближе к рубашке и потерся об нее всем телом, поскуливая и иногда срываясь на откровенный визг.

Я катался по пропитанной запахом самки земле и по моему телу пробегали легкие судороги. С трудом себя остановив, я с громким рыком кинулся по четкому следу запаха.

"Хочу! Хочу! Сильно хочу! Моя! Желаю!"

В голове остались только инстинкты и они вели меня к добыче. Запах привел меня к скале. Здесь он был так силен, что в него хотелось просто обернуться. С умом я попрощался давно, а вот теперь помахал лапой и всему остальному, что еще хоть как-то соображало в моем теле. Остались только голые инстинкты, и они требовали взять свою законную добычу.

POV. Рогни.

Он выбежал на поляну с невероятной скоростью. Огромный оборотень черной масти с кроваво-красным ухом. Волк напряженно стоял и принюхивался к воздуху. Его огромное тело содрогалось, и на загривке шерсть стояла дыбом. Он скалился и порыкивал.

"Сильно возбужден".

Я даже не заметил, как мое тело отреагировало на него. Хвост появился первым, затем уши и тут же еще сильнее обострился нюх. Запах ударил в ноздри, и я даже мотнул головой, такой влекущий он был.