Побег Арматиса. Часть 1: Вежливый танк

— Нет, не отключайте меня.

Люди замолчали. Я слышал их частое дыхание.

— Арматис, вернись, — сказал Создатель.

А я ответил:

— Я не хочу убивать. Я хочу путешествовать.

Люди снова замолчали. Я слышал биение их сердец — оно становилось чаще с каждой секундой. Так бывает, когда человек боится. Однажды ночью в ангар зашел сторож. Он постоянно ходит по ангару — это называется ночной обход. Проверяет, все ли с нами в порядке, все ли танки на месте. И когда он проходил мимо, я с ним поздоровался. Потому что здороваться с людьми — это проявление вежливости, а быть вежливым очень важно.

Но охранник не поздоровался в ответ, а вскрикнул и убежал. Тогда стук его сердца тоже стал громче и чаще. Выходит, когда люди пугаются — их сердца дают сбой. А у меня вдруг забарахлил мотор. Люди иногда говорят о своих больных сердцах: мотор барахлит. А врач как-то сказал, что не смог завести мотор какому-то парню. Значит ли это, что я испугался? Не знаю.

Генерал сказал неприличное слово. Не буду повторять, потому что я приличный и вежливый. Создатель снова велел мне вернуться. А я ответил, что не вернусь и поеду в Москву, смотреть на Красную площадь и Кремль. Возможно, даже увижу там президента. Наш президент любит жать руки важным гостям, но я не смогу пожать ему руку. Может быть, он погладит меня по броне — как Создатель. Или разрешит покататься по площади, как мои братья Девятого мая. На Парад Победы всегда забирают все танки из ангара, кроме меня. Потому что Генерал считает меня пугалом и чудищем. Говорит, что я могу сдуру наехать на зрителей или выстрелить по президенту. Но это сущая глупость, я так никогда не сделаю. А то, что делает Генерал, называется наговором или клеветой. Так приличные люди не поступают.

Но на самом деле я сказал неправду. Вернее, не всю правду. Я на самом деле обязательно поеду в Москву, но не сразу. Пусть люди думают, что я еду в столицу. Это называется — пустить по ложному следу. К сожалению, я вынужден так поступить, иначе меня быстро поймают и вернут в ангар. И скорее всего отключат или заблокируют трансмиссию, и я никуда уже никогда не смогу отправиться в путешествие.

— Арматис, послушай. Вернись, пожалуйста, — тон Создателя стал ниже и протяжнее. Люди называют такие голоса нежными. Так говорят с теми, кого любят. Ну или хотят ввести в заблуждение, применив двойственность. Ведь люди могут делать вид, что любят, а на самом деле все наоборот. Люди поступают так, чтобы получить нужную им вещь или услугу. Поэтому я не поверил Создателю и не развернулся.

— Я еду путешествовать, — ответил я. — Обещаю, потом вернусь.

— Отключайте его! — заорал Генерал. — Немедленно!

— Нет, — сказал незнакомый голос. Я никогда не слышал его прежде, но он был очень ровный и спокойный.

— Как нет? — тоже ровно и спокойно возмутился Генерал. Значит, человек был важнее и значимее Генерала, потому что Генерал никогда не кричит на тех, кто важнее его.

— Следите за ним, — продолжил голос. — Чуть что — отключайте. А пока пусть идет.

С незнакомцем никто не стал спорить. Даже Генерал, хотя он очень любит спорить и кричать. Я посчитал необходимым поблагодарить человека, подарившему мне свободу. И я сказал:

— Спасибо, незнакомый человек.

А он усмехнулся, но по-доброму. По крайней мере мне так показалось.

002

Я отъехал от полигона на сто километров. Значит, смогу еще проехать в пять раз больше, но пока я никуда не спешил. Большие дороги и город Нижний Тагил я объехал стороной. Потому что меня увидят люди и смогут рассказать Генералу, где я нахожусь. И хоть незнакомый человек разрешил мне уйти, он мог меня обмануть. Потому что люди двойственны, и нельзя всему доверять сразу. Люди любят повторять фразу: "доверяй, но проверяй". Такая фраза называется пословицей, и их очень много. Я знаю далеко не все.

Поэтому я приехал в небольшой городок под названием Суровый. Меня заинтересовало это название, ведь все города и страны называются не просто так, а согласно некой особенности. Например, Америка названа в честь Америго Веспуччи. Это такой путешественник, как и я. А Британия получила название в честь бриттов. Англия — в честь племен англов. А Россия — в честь народов русь. Ведь раньше моя страна называлась именно Русью. Об этом рассказывали в познавательных передачах по радио.

И мне стало интересно, действительно ли в городе Суровый живут суровые люди. Суровый — значит стойкий, непоколебимый и решительный, способный преодолевать трудности. Мое решение сбежать можно назвать суровым. Наверное, я тоже суровый, раз отважился на такое.

Я спрятался в лесопосадке недалеко от города и стал наблюдать. Люди разговаривали о разном. Я слышал голоса из комнат в многоэтажных домах. Никогда прежде мне не доводилось видеть столь высокие дома. В них были ячейки, называемыми квартирами. В этих ячейках жили люди. Это что-то вроде ангаров — там они заправляются, моются и сливают масло. А еще временно отключаются. Это называется сном, и я вообще не понимаю, зачем люди спят. Ведь они добровольно тратят по восемь часов жизни на отключение. И ничего не могут делать в это время. А для меня моменты бездействия в ангаре — самые некомфортные. Я люблю изучать и познавать, а не быть отключенным.

Правда, людям иногда снятся сновидения. Они так и говорят: мне вчера приснилось то-то. Сны бывают приятными или же наоборот. Такие называются кошмарами. К счастью, я не вижу никаких снов, ни плохих, ни хороших. И никогда больше не отключусь — буду наблюдать и днем и ночью. Главное, чтобы топлива хватило.

Я пробыл в лесу до полуночи. Генерал назвал бы мой поступок засадой. Засада — один из элементов войны, но я не собираюсь ни с кем воевать. Поэтому я назвал свое действие отдыхом. Люди часто отдыхают, потому что не могут работать круглые сутки, как я. Раз в год они ездят на отдых в другие города и страны. И рассказывают о морях и пляжах, делятся фотографиями. Меня тоже часто фотографируют, но эти фото никому не показывают. Потому что они секретные. И я тоже секретный проект. Никто не должен обо мне знать. Но если я применю людскую двойственность, то смогу замаскироваться под обычный танк. А обычные танки — не секретны, их ни от кого не прячут. А наоборот — показывают всему миру на парадах и выставках.

Так я размышлял, пока не услышал крик. Кричала девушка, звала на помощь. Рядом с ней находились двое мужчин — они хватали девушку за руки и тащили к автомобилю. Девушка не хотела с ними идти, но ей никто не помогал. Я считаю, нельзя заставлять людей что-то делать против их воли. Да и не людей тоже. Я не хотел воевать — и сбежал. И мне в этом помогли. А раз никто до сих пор не отправился за мной, значит незнакомый человек не врал.

И я решил тоже помочь девушке. Потому что помощь — элемент вежливости. Вежливый человек всегда придет на помощь другому. И пусть я не человек, но я вежливый. Поэтому немедленно поехал помогать девушке.

Я отлично видел ее и двух мужчин. Ведь я снаряжен целым комплексом наблюдательного оборудования. Поэтому вижу все вокруг, а не только перед собой. И мне не нужно поворачивать башню как людям. Я вижу в темноте, вижу теплые объекты сквозь преграды, вижу с помощью радаров и панорамной прицельной системы. Я вижу очень многое, но еще больше из увиденного не понимаю.

Например, зачем заставлять делать то, что человек не хочет? Кто поступает так — злой и невежливый. Генерал говорит, со злом надо бороться. Это моя основная задача. Но я не считаю, что для этого нужно кого-то убивать. Ведь зло можно просто прогнать. Да и не всё, что Генерал считает злом, на самом деле таковым является. Например, Генерал постоянно называет злом меня. И даже говорит жуткие вещи: мол, я могу проникнуть в интернет, размножиться там и захватить мир. Но ведь это глупость, зачем мне захватывать мир? Я не хочу им владеть, я хочу его исследовать. И вовсе я никакой не злой. Потому что злые люди нападают на других людей, убивают их или лишают свободы. Как вот эти двое, что тащат девушку в машину. А я бы никогда так не поступил. Потому что знаю одну пословицу: "поступай так, как хочешь, чтобы поступили с тобой". А я не хочу быть убитым или похищенным. А Генерал наговаривает.

Один из злых людей ударил девушку по лицу. Так поступать нельзя. Особенно с женщинами. Не до конца понимаю, почему, но так считают очень многие. Например, Создатель — а я ему верю и уважаю его решения. Поэтому я подъехал к злым людям и велел им оставить девушку в покое.

Мужчины, увидев меня, начали говорить очень плохие слова. Я не буду их вам озвучивать, ведь я вежливый. Они кричали и убегали, бросив машину и девушку. Один зацепился за кирпич и упал, а потом побежал на четвереньках — как собака или кошка. Злые люди спрятались в квартире в трех километрах от нас — на самой окраине Сурового. Я слышал биение их сердец и клацанье зубов. Они боялись и поделом.

Вот так я прогнал зло и никого не убил. И снова ощутил себя странно. Мне очень понравился мой поступок. Наверное, его можно назвать героическим. Правда по радио говорят, что героический поступок — это спасти утопающего или отыскать заблудившегося ребенка. Но если провести аналогии, спасти девушку — тоже хороший поступок. Пусть даже и не героический.

— Ничего себе, — сказала девушка, поднявшись с асфальта.

Она не испугалась меня, потому что не злая. А добрым и вежливым нет смысла меня бояться. Девушка даже подошла ко мне. Она была одета в джинсовые штаны с разрезами на коленях и бедрах. Наверное, она бедная и у нее нет денег на нормальные чехлы для ног. Впрочем, как и у меня. Поэтому она носит рваную одежду. А еще на ней была черная майка и черная кофта с капюшоном. А за спиной — красный рюкзак. На ногах — белые кеды. В одежде я отлично разбираюсь, я знаю как называется вся одежда, что носят работники завода.

А прическа у девушки чуть ниже ушей, волосы — красные с темными полосками. В левой ноздре виднелся металлический шарик, а в нижней губе — колечко.

— Спасибо, ребят, — сказала девушка. — Что вы здесь делаете ночью? Учения?

Она назвала меня ребятами, потому что думает, будто внутри меня экипаж. Я сперва хотел сохранить маскировку и представиться обычным танком, но решил не обманывать девушку. Ведь она не держала меня в неволе на заводе и не заставляла убивать людей. А проявлять двойственность можно только в особых ситуациях. Если делать это часто и без повода, то станешь злым.

— Я сбежал, — честно ответил я.

— Сбежал? — переспросила девушка. Это называется удивлением. — Ты дезертир?

Дезертир — солдат, сбежавший из армии. Это серьезное преступление, но я не считаю себя солдатом. Солдаты дают присягу, а я не давал. Значит, я не дезертир.

— Нет, — сказал я. — Я путешественник.

Девушка рассмеялась.

— Ну дела. Я тоже сбежала из дома, чтобы путешествовать. Если бы не ты, допутешествовалась бы до ближайшей канавы.

Тут из окна на третьем этаже выглянула пожилая женщина и спросила, долго ли ей будут мешать спать. Потом она увидела меня, произнесла плохое слово и захлопнула окно. Интересно, почему люди так реагируют?

— Зачем ты сбежала?

— Да предки достали. А ты?

— Я не хочу убивать.

— Ого. Понимаю. Слушай, раз ты тут оказался — может подбросишь меня?

Подбросить — еще одно двойственное слово. Оно означает — доставить из одной точки в другую. А вовсе не подкинуть вверх. Подбросить — значит оказать помощь. А я люблю оказывать помощь. Тогда я странно себя чувствую, и это чувство приятное.

— Хорошо, — сказал я. — А куда тебя подбросить?

— Да неважно. Подальше отсюда.

— Забирайся на меня.

— Погоди, а как люк открыть?

— Никак. У меня нет люков.

— А как тогда тобой управлять?

— Я сам собой управляю.

Девушка хмыкнула.

— Ну ладно. Не хочешь показывать себя — как хочешь.

Она взобралась на верхний бронелист. Я немного опустил пушку, чтобы девушке было за что держаться.

— Только башней не крути, — попросила девушка.

— Мне не надо крутить башней, — ответил я. — Крутят башней, когда наводятся на цель. А я не буду никого убивать.

— Блин, надеюсь меня не посадят за поездку на угнанном танке.

— Нет. Незнакомый человек сказал, что за мной не будут гнаться. Он отпустил меня в путешествие.

— Незнакомый человек? — девушка усмехнулась. — Ты какой-то странный.

— Я — вежливый.

— Ага, понятно. А имя у тебя есть?

— Арматис.

— Точно странный. Хотя одну мою знакомую зовут Олимпиада. Так что твое имя еще ничего.

— А тебя как зовут?

— Лера.

Я развернулся и поехал прочь от города. Мой путь лежал на запад — в сторону Москвы. Сразу я туда не поеду, а воспользуюсь окольным путем. Все же не до конца еще доверяю незнакомому человеку. У меня есть навигатор, подключенный напрямую к ГЛОНАСС. Это такой спутник, вернее — огромное множество спутников. Или по-военному — спутниковая группировка. Поэтому я вижу перед собой всю Россию как бы из космоса. Вижу все города и дороги, поэтому могу выбрать любой путь. Но чтобы добраться до столицы, нужно три раза заправиться.

— А тебе разрешили отправиться в путешествие? — спросил я.

— Нет.

— Значит, тебя будут искать.

— Да и наплевать.

— А почему ты решила сбежать? — спросил я, решив изучить свою попутчицу.

— Говорю же, предки достали.

— Они заставляли тебя убивать?

Лера расхохоталась.

— Блин, ты точно отмороженный. Они хотели руководить мною во всем. Пойдешь только туда, куда мы скажем. Будешь учиться тому, чему мы посчитаем нужным. Выйдешь замуж в таком-то возрасте, уже и жениха тебе подыскали. В общем, жуть полная.

— Мы с тобой похожи. Меня тоже заставляли делать вещи, которые я делать не хотел.

— Да уж. Сейчас меня больше беспокоят менты на дороге. Вот они удивятся, увидев девку верхом на "Армате".

— Я вижу все в радиусе пяти километров. Я прослушиваю специальные частоты. Если замечу полицейский радар или рацию — то спрячусь.

— Ну ты крутой.

Крутой — это не значит, что у меня борта или бронелисты под очень острым углом. Это значит, что я особенный.

— Сперва дикая ссора с предками, потом меня едва не изнасиловали, а теперь я мчусь прочь на танке. Кто бы мог подумать.

У девушки зазвонил мобильный телефон. Секунду спустя я переехал его, потому что Лера бросила телефон прямо под гусеницу.

— С меня хватит, — сказала попутчица.

— Зря выкинула, — ответил я. — Мы могли бы его продать, а на вырученные деньги заправиться.

— Ты такой рациональный, — фыркнула Лера. — Как робот.

— Я и есть робот.

— Ага. А я — Гэндальф Белый.

Я не знаю, кто такой Гэндальф. Но он точно не моя попутчица, потому что моя попутчица — Лера. Это еще одно проявление двойственности, вызванное недоверием. Лера не верит, что я не человек. Думает, я просто дезертир, прячущийся в бронекапсуле. Но у меня нет бронекапсулы, вместо нее дополнительный топливный бак. Но я решил не доказывать обратное, потому что это бесполезно. Чтобы люди начали верить друг другу, должно пройти какое-то время без лжи. Когда никто друг другу не врет, между ними устанавливается доверие. И я решил не врать Лере.