Закон о чистоте крови - 1. Слуги богини

— И где же?

— Ну, как же... — радостно развел руками батюшка и, незаметно мне подмигнув, процитировал: — Уровень общей токсичности при определенных ситуациях, обусловленных стрессом организма, может быть, а может и не быть относительно опасным. Но этот пункт является действенным только в случае потенциальной...

— Дальнейшая ирония будет излишней, — сухо перебил мой... потенциальный илудар.

Богиня, ну за что... почему эта сила проснулась?!

А тонкое издевательство над этим типом... хм. Дело в том, что Инейран — парфюмер и маг. Он талантливый аналитик, комбинатор и так далее... но вот юриспруденцию просто дико не любит. И, как правило, все, что может, скидывает на подчиненных. Видимо, досье отца прямым ходом отправилось в мусорную корзину, а наш самый-самый прочитал лишь то, что добыли его резвые ребятки. А данных о том, что я собой представляю в срединной ипостаси, фактически нет. И уж зубки мне точно не проверяли, тем более что ядовитых наг очень мало даже среди чистокровных, и, разумеется, вероятность того, что такое всплывет у меня, была очень мала. Да и... отец не хотел рисковать и опасался того, что мной заинтересуется каста Здоровья. Медики... те еще звери. Все во имя знаний.

А так как в роду отца ядовитых не было... лорд Нарийн не желал рисковать.

Отказать же покровителю, которому, вдобавок, и клятва была принесена, он не мог. Но попытался выкрутиться.

Вот и пришел всему конец... рыжий такой песец. Чтоб ему хвост по чешуйке ощипали, гаду последнему!

Нет, я не истеричка и все прекрасно понимаю. В моем положении Иней — наилучший вариант. Но кидаться на шею со слезами счастья почему-то совсем не хочется, а хочется сделать вышеперечисленное... Зафиксировать хвост и щипать-щипать-щипать! А потом сбежать в человеческие земли и толкнуть это дело на черном рынке! Озолочусь!

Стоит немалых денег. Чешуя нага, особенно та, которая снята с живого змея, а не сброшена после линьки.

И почему конкретно этого понесло в парфюмерию, а?! И в деловую сторону... Нет чтобы геройствовать на границах (и сдохнуть, к моей радости) или корпеть в башнях чародейства над каким-нибудь ценнейшим экстрактом! Так нет... он тут! Живой, здоровый и, судя по претензиям на мое тельце, весьма активный.

Чтоб ты колбочки в лаборатории перепутал, скотина чешуйчатая.

Да, я непоследовательна.

Но он меня полгода обманывал, имею полное моральное право злиться и истерить. Кстати, реально имею. Сила проснулась, и я нестабильна.

Именно в этом и состоит суть Закона. После... дефлорации гормональный фон успокаивается, и я уже не пойду в разнос. Дефлорация... Тьфу, даже мысленно произносить противно!

— Что ты хочешь? — резко спросил рыжий наг, подаваясь вперед.

— Честности, — неожиданно правдиво ответила я, вздрогнув от пронзительного синего взгляда моего... противника. Не знаю, кем он воспринимает меня, скорее всего — лишь досадной помехой, смутившей его холодный разум, но мне он больше не друг. Хотя я слишком поторопилась присвоить ему этот статус. По сути, что между нами было? Прогулки, разговоры, подарки... И это очень много, демоны его побери!

Каждого его прихода я ждала с замиранием сердца, всеми силами старалась особо не мечтать, потому что лорды на полукровках не женятся. Да я почти влюбилась! А в итоге это все оказалось фальшью. Обманом, имеющим исключительно прозаичную цель! Тупо захотел поиметь! Создатель, как же обидно и больно.

Что самое противное, таки поимеет! И все, что я могу сделать, — это расслабиться и получить удовольствие! Отвратительная ситуация, однако...

— Лали, может, ты уже ответишь? — донесся до меня голос предмета невеселых раздумий, и я поморщилась. Ну вот... так распереживалась, что даже из реальности выпала.

— Честности... — задумчиво повторила я. — Ты получаешь то, что хотел, а потому прекрати себя вести, как...

Закончить мне не позволило воспитание, но Инею это же воспитание вполне позволило уточнить:

— Как?

— Я это тебе скажу, — мрачно посмотрела я на снисходительно ухмыляющегося парфюмера. — Потом, — и совсем уж угрюмо добавила: — Если захочешь.

— Лалидари, — внезапно холодно и жестко начал Иней. Настолько, что я даже вздрогнула, удивленно посмотрев на нага. — Прекрати вести себя как малолетняя хамка. Меня это уже не забавляет. Твои попытки показать зубки в фигуральном смысле откровенно смешны, и советую, как твой бывший друг советую, придержать их в плане физическом. Мне надоело изображать того, кем я не являюсь, потому... будь аккуратнее. Ты меня не знаешь.

Меня словно заморозили. Как будто в ледяную воду окунули... Я все еще не привыкла, что он такой, что он чужой, чуждый.

Со стороны отца послышался тяжкий вздох и предложение:

— Лали, милая, сообщи маме... о грядущем мероприятии. Времени не так много, нужно все подготовить.

— Хорошо, — почти шепотом сказала я и, поднявшись, не оглядываясь вышла из кабинета.

ГЛАВА 2

Я быстро шла по коридору и то и дело прикусывала нижнюю губу, чтобы болью привести себя в чувство и позорно не разреветься. Осознание накатывало волнами. Мне было очень страшно. Притом... по всем фронтам. Мне было жутко представить себя с нагом. Как?! Иней... он же массивный! Я ему в этой ипостаси только до груди достаю! Это еще притом, что для нашего народа он считается малость мелковатым. Такой очень даже средненький, изящный наг. Может, потому и характер отвратительный? Сложное детство, тяжелая юность.

Инейран Дальварис... Младший лорд дома Топазовой Крови, признанный бастард. Притом, признанный уже во взрослом возрасте. И есть подозрение, что это была сделка. Топазы — они не богатые. А Иней умудрился сделать состояние и шел в гору, но... был незаконным сыном леди Милены Дальварис (ныне — Милены Таригар). Так что рыжий, скорее, добрачный ребенок. Из-за этого статуса для него как для дельца были закрыты многие двери. У среднего класса тоже есть множество возможностей, и мужчина там развернулся по полной программе, но все равно стремился в элиту. Уж не знаю, по какой причине, кроме финансовых перспектив.

Так что, судя по некоторым слухам, Иней просто подкупил главу Топазов, своего деда. Тот признал его членом клана, своим внуком и, как следствие, наг получил титул младшего лорда. Младшие могут претендовать на артефакт рода только в том случае, если у главы больше нет наследников. А у верховного Топаза — четверо сыновей. Наверное, потому и приняли Инейрана, ведь стать главой ему точно не светит.

А так... Топазам — деньги, Инею — статус.

Все довольны.

Кстати, еще один вопрос к моим мозгам... Где они были раньше?! Я все это знала, и в начале нашего знакомства шарахалась от нага, как монашка от демона, вполне справедливо полагая: тут что-то нечисто. Иней же ловил меня долго... и поймал на интересе. Мне тоже очень нравились запахи. Просто безумно.

Собственно, вот и источник всех бед. Интерес.

Я остановилась около окна и скользнула пальцами по гладко отполированному дереву, покрытому лаком. За окном царило лето, легкий ветерок приносил ароматы цветов, зелени и дождя. Ночью была гроза.

И все же, может, древние были правы и к знакам стоит прислушиваться?!

Кажется, такие знаки, какие посылались мне раньше, предвещали глобальные перемены, по мифологии дикарей, вымерших в какой-то там период (не помню какой, да простит меня учитель истории!)

В первый раз мы с рыжим встретились случайно... Я на него с дерева свалилась! Спала я там, в виде змейки. Обвилась вокруг ветки персикового дерева и спала. А отец с Инеем свои дела в тот раз почему-то обсуждали в процессе прогулки и почему-то для отдыха выбрали лавку именно под моим деревцем! И я честно пыталась уползти, потому как считаю, что подслушивать, даже не намеренно, — последнее дело. А если это разговор двух деловых партнеров, то и вредное дело. Далеко не уползла. Свалилась на рыжего и с перепугу превратилась в девушку. Я смотрела на него круглыми испуганными глазами, а он на меня — безмерно удивленными.

После были визг и паника, так как змейка, разумеется, какой-либо одежкой похвастаться не могла, и дева из меня получилась не более приличная в этом плане.

С колен рыжего к себе меня перетащил отец, стянул свою тунику и отправил за дерево одеваться. Когда я вышла, сухо представил нас и поскорее спровадил домой, взглядом пообещав серьезную головомойку.

Головомойка была. В основном на тему того, что нужно контролировать смену ипостаси, и не дело, чтобы меня из равновесия выводила такая мелочь. По поводу висения на ветвях, слава богам, ничего особо сказано не было, ибо папа понимал, что сад, так сказать, предмет общественного пользования.

Вот с тех пор Иней и начал появляться у нас дома.

Но зачем?! Он говорил про запах... Неужели из-за полового созревания мой запах изменился и стал притягательным? Но почему тогда это началось полгода назад, если сила проснулась лишь в прошлом месяце, и тогда я обрела какое-то подобие срединной ипостаси?

Я остановилась, схватившись рукой за стенку, обтянутую тканевыми обоями янтарного цвета.

Парфюмер. Он парфюмер. Он чует запахи лучше кого бы то ни было, и из-за этого, как правило, носит специальные фильтры, чтобы не сходить с ума от обилия ароматов. Я на него упала... змеючка из меня не особо мелкая и легкая. Свалилась сначала на голову, потом сползла на плечи и от испуга немного придушила, 'ласково' сжав шею рыжего. Потом ослабила кольца, а он меня от себя отодрал и зафиксировал мою голову, чтобы не цапнула. Испугана я была очень сильно, а значит, вполне могла это сделать.

А потом смена ипостаси...

Что если в тот краткий период от удара и борьбы что-то случилось с его фильтрами? Сместились немного или сжались? Биотехнологии очень хрупкие.

Примем версию как рабочую. Но почему он ничего не предпринял потом?! Если понял, что на запах у него не совсем адекватная реакция! Ничего не понимаю...

Пока размышляла, поднялась на третий этаж и теперь стояла у дверей в покои леди Гаррини, моей приемной матери. Хотя, конечно, отношения у нас были скорее ровно-дружеские, без налета родственных чувств. Все же не родная, и это сказывается.

Я постучала и, не дожидаясь ответа, открыла дверь, неслышно скользнув в просторную светлую гостиную.

Гани сидела на маленьком диванчике, вольготно расположив на нем кольца светло-бежевого хвоста. В руках у наги были небольшие пяльцы, и тонкие пальчики, удерживающие иголку, порхали над тканью, расцвечивая ее яркими нитями узора. Солнце играло в пшеничных волосах мамы, окутывающих ее голову пушистым облаком, отражалось в золоте украшений. Сегодня лишь браслеты, серьги и кулон, все средненького размера, ничего броского и лишнего. Даже без самоцветов. Утро!

— Здравствуй, Лали, — не поднимая головы от работы, произнесла нага.

— Мама, — тихо пробормотала я, нервно стискивая пальцы, чтобы взять себя в руки и не заплакать.

Она тут же подняла на меня яркие зеленые глаза и нахмурилась, пристально осматривая.

— Иди сюда. — Гаррини положила вышивку на низкий столик и, спустив кольца хвоста на пол, похлопала по диванчику рядом с собой. — Что случилось, малышка?

— Закон, — всхлипнула я. — Закон о чистоте крови.

— И что? — недоуменно взглянула на меня она. — Ты знала, чем грозит пробуждение силы. Я немного не понимаю твоей бурной реакции, — потом она притянула меня к себе, ласково поцеловала в висок и сказала: — Все будет хорошо. Обязательно. Мы что-нибудь придумаем.

— Что же? — Я скривила губы и беспомощно развела руками. — Я думала... что полукровок это не касается! Ведь не зря же Закон о чистоте крови. Я же изначально грязнокровка, если можно так выразиться.

— А ты не выражайся, — поморщилась Гани, с легким осуждением глядя на меня. — Во-первых, это звучит по-плейбейски, а во-вторых, этим ты оскорбляешь память своих настоящих родителей. Потому, милая, будь сдержаннее, ты все же аристократка.

Не знаю, какой реакции я хотела. Вернее, знаю: я хотела хоть какой-то реакции! А не этого... равнодушия.

— Ты не понимаешь. — Я скинула мягкие домашние туфельки и с ногами забралась на подушки, обняв колени руками. — Ты не проходила этой... жути.

— Проходила, — неожиданно улыбнулась Гани.

— Как?! — опешила я. — Мам, ты же не волшебница.

— Закон о чистоте крови обязателен для магов, а остальные наги сами вправе решать, нужно ли им его выполнять, — ровно проговорила светловолосая нага, и на миг кольца ее хвоста судорожно сжались, а в глазах мелькнули нехорошие искры. — Как ты знаешь, ритуал дефлорации закрепляет доминантный ген отца, и даже если потом нага выберет существо иной расы, первым ребенком у нее будет наг. Чистокровный, с физическими и магическими признаками того... первого. Поэтому для этой процедуры и выбирают достойного. Платят ему. — Она выпрямилась и внимательно посмотрела на меня. — Мои родители, как ты знаешь, принадлежат к древнему и сильному клану.

— Знаю, — скривилась я в ответ, потому как общение с родней мамочки не приносило приятных минут никому из нашей семьи. — Клан Белого Разума. И этим все сказано. Логичные, продуманные, рассматривающие любое знакомство, случай или контакт с точки зрения выгоды.

— Именно так, — вздохнула леди Гаррини, снова потянулась к пяльцам, провела рукой по нежным нитям, сложившимся в прекрасную орхидею, и продолжила: — Рождение меня... такой бесперспективной... сильно подкосило их самолюбие, потому что как на дочь, так и на возможного сына у них были большие планы. Сына так и не получилось, я оказалась первой и последней. И такой... никуда не применимой. Потому родители надеялись на внуков, и Закон казался им просто идеальным выходом. Найти сильного мага-воина, договориться, заключить контракт... и иметь потом, с большой вероятностью, сильное потомство. Как понимаешь, род претендента рассматривался в последнюю очередь, на первом месте были совсем иные признаки.

— А я-то все думала, как же папа, принадлежащий к среднему слою аристократии, умудрился получить твою руку и хвостик, — улыбнулась я. — Он и был тем, кого выбрали для ритуала?

— Верно. — Светлая рука с красивыми коготками, покрашенными золотистым лаком, поправила прическу, и Гани неожиданно хихикнула. — Когда родители поняли, что я не маг, то выслали меня в провинцию, к бабушке отца, которая, собственно, меня и воспитала. Обратно привезли только к совершеннолетию и сразу обрадовали вестью, что нашли, куда меня все же с пользой применить и что я должна сим гордиться. Ты бы видела мою реакцию! Я, как и ты, искренне считала, что сие зверство меня не коснется.

— Тогда я сейчас не понимаю твоей реакции, — мрачно буркнула я в ответ. — Ты хотя бы нага! Это естественно, хоть и не совсем добровольно! А я?! Ты как вообще это представляешь?! И почему, почему это нельзя сделать в... медицинском порядке?! Хотя бы мне, полукровке.

— Потому что, по непонятным причинам, в медицинских условиях от процедуры нет никакого толка, — ровно проговорила мать. — Не знаю, почему. Может, нужны определенные условия, может, состав семенной жидкости немного меняется, ведь в процессе полового акта происходит очень много... реакций в организме. Самцы остро реагируют на аромат самки, стало быть, в кровь, и, возможно, не только в нее, выделяются разные вещества. Короче, Лали, феномен не изучен. Но факт есть факт: результат, нужный великой и могучей раса змеелюдов, получается только при непосредственном физическом контакте.