В-третьих, Великобритания, промышленность которой явно уступала германской промышленности в конкурентной борьбе — просто потому, что англичанам вместе с промышленностью приходилось растягивать экономику и довольно ограниченный человеческий потенциал (люди, способные стать "капитанами индустрии", не говоря уже о её адмиралах, встречаются далеко не так часто, как хотелось бы!) ещё и на колонии, а немцы могли сосредоточиться только на своей собственной промышленности, не отвлекая силы на перетаскивание "бремени белых" в разные страны, отнюдь этого не желающие.

У каждого из членов этого триумвирата были свои сильные стороны — Англия полностью контролировала моря, Россия имела огромные территории и неисчислимые людские резервы, Франция уже тридцать лет вкладывала деньги в крепости на немецкой границе и давала Антанте возможность вести войну на три фронта: Россия на Востоке, Франция на Западе и Великобритания в Океане.

Плюс к этому — Трансбалкания, ненавидящая австрийцев не менее сильно, нежели турок. Плюс Дания, потерявшая в 1864 году Шлезвиг-Гольштейн и не собирающаяся смириться с этим. Плюс Бельгия и Голландия, которые вообще-то нейтральны, но необходимы в силу невозможности лобового штурма французской крепостной линии.

Ещё есть Северо-Американские Соединенные Штаты, которые САМИ в войну не полезут — и не столько из-за традиционного изоляционизма даже, сколько потому, что время им нужно. Война 1898 года оказалась далеко не таким веселым и радостным мероприятием, как это виделось тем, кто ее начинал. Дряхлая испанская монархия оказалась способна не только показывать зубы, но и очень больно кусалась. И пусть зубы были вставные, да еще и не свои, а германские да русские — что с того было толку тем, кого они загрызли? Зато САСШ будут снабжать оружием любого, кто способен заплатить и вывезти. Конечно, Тройственный союз заплатить тоже может — но вот Океан контролирует Британская империя, и ни один пароход не проскользнет мимо её крейсеров к берегам Европы. А вот союзники Британии будут получать все, что только смогут оплатить. Наполеоновские войны показали всем, имеющим глаза, ЧЕМ кончаются войны слона с китом для несчастного слона. Наполеон громил одну коалицию за другой — английское золото тут же создавало новую. И что было толку с тех побед, пускай даже и самых блистательных? Кончил-то Император все равно на Святой Елене!

Исходя из всего этого, Германии нужен был любой возможный союзник, даже самый маленький и слабый. Австро-Венгрия, конечно, была "больным человеком Европы" — но все-таки выставляла 57 дивизий перволинейных войск, и сорок девять из них относились к войскам мирного времени!

Вдобавок. Сербия имеет пять пехотных и одну кавалерийскую дивизии, по мобилизации в каждом дивизионном округе создается ещё одна дивизия. Итого десять пехотных и одна кавалерийская дивизии. Болгарская армия — девять полевых пехотных дивизий, ещё девять формируются по мобилизации, две существующих кавалерийских бригады, четыре полка по четыре эскадрона, эквивалентны сербской кавалерийской дивизии, только не имеют артиллерии — в сербской кавдивизии две батареи, 8 орудий. Черногория — 4 дивизии, формирующихся только по мобилизации. Итого — 14 пехотных и две кавалерийских дивизии полевых войск, восемнадцать резервных дивизий, всего — тридцать две пехотных и две кавалерийских дивизии. Если приложить к этому русскую руку, то к 1903 году трансбалканцы будут иметь уже двадцать четыре дивизии полевых войск и кавкорпус, а к 1906 году выставят по мобилизации двадцать шесть стандартных армейских корпусов!

Таким образом решение помочь Австро-Венгрии в решении внезапно возникшей на Балканах проблемы казалось очевидным и вполне логичным.

К сожалению, так оно только казалось — потому что Россия не пожелала отменить свои уж слишком напоминающие мобилизацию Большие Сборы. Самая логичная в мире немецкая логика отскакивала от непрошибаемых русских дипломатов, словно горох от стенки, и любая попытка разрешения конфликта с помощью угроз и силового давления приводила только к ухудшению обстановки.

Двадцать первого июля кайзер и германское правительство одобряют политический план руководства Австро-Венгрии относительно разрешения Балканского кризиса, соответствующие указания даны немецким дипломатам в Бухаресте, Константинополе, Риме, Белграде, Тырново, Лондоне, Париже и Санкт-Петербурге. Турция получает предложение приобрести за чисто символическую плату партию устаревшего немецкого и австрийского оружия: винтовок "Маузер G-88" и "Манлихер" М1886 и М1888 и артиллерийских орудий — крупповские 88-мм полевые и 2,5-дюймовые горные пушки образца 1877 года. Создание Трансбалкании угрожает интересам Турции в той же степени, что и интересам Австро-Венгрии. Вдобавок, у Константинополя ещё и многовековые претензии к русским!

Двадцать второго числа адмирал Бендеманн, командующий немецкими силами в Печилийском заливе и немецким контингентом в составе Международных Сил Умиротворения Китая, и начальник Восточно-Азиатских крейсерских сил принц Генрих Прусский получили предупреждение об опасности войны и негативном отношении со стороны России, Франции и, возможно, Англии.

Двадцать третьего во Франции прекращены отпуска высшего командного состава. Турция объявляет о призыве иррегулярной конницы "Гамидие" и передислокации в европейские владения части войск из Аравии и Месопотамии. Афины предупреждают Константинополь о том, что если репрессии, обрушившиеся на балканских христиан, распространяться и на греческое население, то "адекватный ответ" Греции "будет скорым", и закупают во Франции крупную партию оружия, включая тысячу двести станковых пулеметов "Гочкис Mle1897", заказывают три тысячи спешно созданных под воздействием южноафриканского опыта ручных пулеметов "Гочкис MleL1900" и сорок восемь 75-мм горных пушек "Данглиз — Шнейдер" ("конструкции Военного Ведомства") образца 1898 года, а также пытаются договориться о приобретении одного или двух устаревших французских броненосцев береговой обороны типа "Кайман" или броненосных крейсеров типа "Вобан", также устаревших и вполне пригодных для исполнения этой роли. Одновременно греческий мультимиллионер и страстный патриот Георгиос Аверофф начинает переговоры с правительством Италии о приобретении на свои средства для греческого флота новейшего броненосного крейсера типа "Guiseppe Garibaldi", желательно — уже готового, то есть одного из трех, достраивающихся на итальянских верфях ВМС.

Двадцать четвертого Австро-Венгрия предъявляет Сербии, Болгарии и Черногории ультиматум.

Это стало первым пиком кризиса, и политический барометр залихорадило уже всерьез: на следующий день премьер-министр Великобритании лорд Солсбери проинформировал кабинет о том, что политическое положение в Европе следует считать серьезным, в Бельгии приняты предварительные меры к усилению боевой готовности армии, в Германии отозваны из отпусков офицеры, находящиеся за пределами страны, все крупные сооружения взяты под охрану. Страны, ещё не ставшие провинциями Трансбалкании, но уже как бы её составляющие, объявили мобилизацию и приняли русские предложения о целевом кредите без предварительного взноса и с отсрочкой первого платежа на десять лет. Трансбалкания получала сто тысяч винтовок, четыреста тяжелых пулеметов, тридцать миллионов патронов, пятьсот минометов (триста ротных, сто пятьдесят батальонных, пятьдесят полковых), шестьсот орудий обр. 1877 года (четыреста 87/24-мм "легких", двести 107/19,7-мм "батарейных") и четыреста двадцать новейших артсистем — триста батальонных гаубиц, восемьдесят дивизионных пушек, сорок 122-мм гаубиц. Костяк Дунайской РВФ составили шесть речных канонерских лодок типа "Вогул", две речных канонерских лодки типа "Лезгинка", оборудованных для постановки мин (РКЛ-МЗ), и четыре речных монитора типа "Секира" имеющих противоснарядное бронирование (до трех дюймов), две башни с двумя 152/45-мм или четырьмя 120/45-мм орудиями и четыре 120-мм миномета в двух барбетных установках. Два стандартных флотских ледокольных буксира тянули превращенные в плавбатареи 500-тонные баржи, вооруженные одним 152/45-мм орудием, тремя 120-мм минометами и четырьмя — шестью пулеметами. Для вооружения барж и пароходов, а также береговой обороны были переданы ещё восемь 152/45-мм и двенадцать 120/45-мм орудий, тридцать 75/50-мм пушек и пять сотен якорных мин заграждения образца 1895, 1898 и 1899 годов. В ответ объявляет всеобщую мобилизацию Турция.

Двадцать шестого Австро-Венгрия разрывает отношения с Сербией, Черногорией и Болгарией, Италия заявляет о своем нейтралитете в возможной войне между Австро-Венгрией и Трансбалканией, но предупреждает, что это решение может быть пересмотрено, если в войну вмешаются "третьи страны". В Германии начаты работы в крепостях Мец, Страсбург и Кенигсберг и укрепленном районе "Тионвиль", начато возвращение войск из лагерей в места постоянного расквартирования, усилена охрана железных дорог, объявлен частичный призыв резервистов. Франция собирает войска в пунктах постоянной дислокации.

Двадцать седьмого июля Великобритания выдвигает предложение о созыве в Лондоне международной конференции с участием всех заинтересованных сторон — России, Болгарии, Сербии, Черногории, Австро-Венгрии, Турции, Греции. В качестве сторон незаинтересованных приглашены Франция, Германия и Италия.

Как уже было сказано выше, Антанта, которая в целом имела значительное преимущество над державами Центрального (Тройственного) Союза, с 15 по 48 день мобилизации была СЛАБЕЕ. Связано это было с тем, что Россия, армия которой составляла большую часть сухопутных войск Антанты, имела очень слабо развитую систему железных дорог — гораздо более слабую даже по сравнению с Францией, не говоря уже о Германии, которую железнодорожные рельсы буквально пронизывали. Из-за этого свой грандиозный численный перевес Антанта могла начать реализовывать только к шестидесятому дню мобилизации, когда русские полностью завершат войсковые перевозки. Этот запас времени — тридцать три дня — в сочетании с высочайшей мобильностью немецких войск, достигнутой именно за счет колоссального развития железнодорожного транспорта в Германии, позволял Тройственному Союзу создать на одном из двух имеющихся театров военных действий подавляющий перевес в силах.

Однако.

Россия по условиям географическим, климатическим и многим иным в столь короткий срок разбита быть не могла. Огромная страна с весьма слабо развитой дорожной сетью, суровым климатом, практически неисчерпаемыми людскими ресурсами и упрятанной в глубинах географии промышленностью требовала не пяти недель, и даже не пяти месяцев... А немцы, начав компанию немедленно (то есть в конце июля), имели на неё времени даже меньше: в конце октября в России уже выпадает снег.

Это, кстати, ещё один урок Наполеоновских войн — воевать в России зимой могут только русские, любая европейская армия таких нечеловеческих условий выдержать не может.

В отличие от этого, Франция по всем условиям театра военных действий может быть разбита именно в короткий срок. Развитая железнодорожная сеть позволит французам быстро выдвинуть к границе ВСЕ имеющиеся на театре войска, а весьма скромные по сравнению с многотысячекилометровыми русскими просторами размеры ТВД позволят добиться решающего успеха именно в короткие сроки — то есть, если немцы уничтожают эту армию, то другой французскому правительству взять будет уже неоткуда и, самое главное, некогда. В отличие, опять-таки, от России, которая, потеряв в ходе Приграничного Сражения хоть всю армию мирного времени, за то время, пока нападающие будут идти на Петербург, Москву или Киев, запросто успеет создать ещё одну точно такую же.

Таким образом, при возникновении угрозы войны на два фронта, с Францией и Россией одновременно, первый удар должен быть нанесен по Франции. И в Париже это понимали не хуже, чем в Берлине. Поэтому последние двадцать лет большую часть средств военного бюджета Франция тратила на строительство и содержание двух укрепленных районов, Верден — Туль и Эпиналь — Бельфор, каждый из которых состоял из двух мощных крепостей на флангах и соединяющей их линии отдельных фортов. Эти укрепления поддерживались на наивысшем уровне, отвечающим самым последним требованиям. И преодолеть их сопротивление за имеющееся в распоряжении Тройственного Союза время было невозможно.

Если удар в лоб по французским крепостям франко-германской границы был невозможен — не в принципе, а по условиям задачи (разгромить Францию до дня "М+48") — то их необходимо было обойти. Для этого имелись две реальные возможности — Швейцария и Бельгия. Поскольку обход через Швейцарию невозможен — опять-таки по условиям задачи: гористый рельеф и сильно укрепленные крепости-заставы на немногочисленных путях сообщения потребуют для своего преодоления даже больше времени, нежели французские укрепленные линии — то для немецких войск остается только один путь.

И лежит он через бельгийские равнины.

Бельгия имеет три крепости. Это столичный Антверпен, возведенный в 1860 — 1864 годах и дважды усовершенствованный (в 1878 — 1888 и 1896 — 1898 годах), и строившиеся с 1888 по 1892 год Намюр и Льеж, замышлявшиеся как тет-де-пон на реке Маас. При строительстве всех трех была допущена одна и та же тяжелейшая ошибка — в одном сооружении были совмещены опорный пункт пехоты и тяжелая артиллерийская батарея. Это решение, вызванное соображениями экономии средств при строительстве и отчуждении земли у частных владельцев, первоначально компенсировалось массовым применением бетона и железобетона для укрытий и бронированных башен для артиллерии. Однако быстрый прогресс в области увеличения мощности взрывчатых веществ и артиллерийских орудий в сочетании с соображениями экономии, мешавшими поддерживать форты Льежа, Намюра и Антверпена в соответствии с требованиями времени, привели к тому, что бельгийские "форты-броненосцы" быстро и безнадежно старели.

Бельгийская армия, опиравшаяся на эти крепости, состояла из 6 пехотных и 1 кавдивизии. В мирное время в каждой дивизии насчитывалось 18 батальонов при 72 орудиях, по мобилизации развертывались ещё шесть батальонов и двенадцать батарей — таким образом по количеству батальонов и артиллерийских орудий бельгийская пехотная дивизия полностью отвечала понятию "стандартный корпус": 24 батальона при 120 орудиях. Орудия, кстати, были французского образца — 75-мм полевые пушки образца 1897 года.

Финансировалось и комплектовалось это войско по "остаточному" принципу.

Первые наметки этой схемы (оперативный план "Маятник") появились в немецком Большом Генеральном Штабе ещё в начале 1890-х годов, после того, как стало ясно, что предотвратить создание франко-русского союза невозможно. К началу девятисотых годов генерал Шлиффен, с 1891 года занимавший должность начальника Генштаба, закончил создание плана войны на два фронта с атакой через Бельгию и Северную Францию и анализ тех изменений структуры войск, которые были необходимы для его осуществления.