| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А... — она замялась, лихорадочно соображая, какой еще довод привести в свою пользу. — А у меня еще лицензии нет! — выдала, гордо вздернув подбородок: раньше бы и не подумала, что этим можно хвастаться, а тут вон как кстати получилось.
— Тем более ведьма-недоучка, — остудил ее радость хозяин ПБ.
— А я... я дом охранять буду по ночам! — не придумав ничего лучшего, предложила девушка.
— Лаять по-собачьи умеешь? Или зареванной физиономией планируешь темных личностей распугивать? — не скрывая насмешки, полюбопытствовал мужчина. Из-за ехидной ухмылки и целого ряда золотых колец в ухе он стал напоминать ей пирата. — А может, станешь отстреливать всех подряд прицельным метанием обуви?
— Топором! — прижав к груди туфли, заявила ведьмочка.
— Метанием топора? — изогнув черную бровь в фальшивом изумлении, переспросил гробовщик. — А кто потом будет соседям разбитые витражи оплачивать?
— Пуганием топора! — окончательно запутавшись в сути их диалога, выкрикнула девушка.
— И зачем мне напуганный топор? — вздохнул мужчина и снова отвернулся.
В черных, как бездна, глазах его плясали золотистые смешинки, а уголки рта едва заметно подрагивали, готовые растянуться в улыбке. Эта "честная ведьма" со сладким именем Джемма забавляла его своими продолжительными уговорами и нелепыми попытками заинтересовать, только поэтому он до сих пор не взял ее за шкирку и не вышвырнул на улицу, ну... или не вызвал сюда горгон* вместе с безутешными родственничками воскресшей покойницы.
— Ну не выгоняйте же вы меня, дьер гробовщик! — взвыла гостья из гроба и, плюхнувшись на холодный пол, положила рядом и туфли, и потерявшую презентабельный вид шляпу. — Мне правда очень нужны работа и место, где бы меня никто не нашел. Я все что угодно делать буду!
— Все? Хм...
Утром следующего дня...
На одной из аллей городского кладбища в тени раскидистого клена, в зеленой кроне которого уже виднелись золотые листья, было куда уютнее, чем среди массивных крестов*, белокаменных плит и традиционных серн*. Похожие на миниатюрные пирамиды, они росли возле большинства могил и походили на молчаливых часовых, охраняющих вечный сон мертвецов, особенно в полумраке. Их мелкие темно-серые иголочки испускали в темноте едкое вещество, которое освещало некрополь и отгоняло нечисть. Но защитить людей от лучей дневного светила эти полутораметровые деревья-карлики были не способны, да и смотрелись они, на вкус дьера Дорэ, весьма убого.
Гробовщик стоял, прислонившись спиной к шершавому стволу, и задумчивым взглядом изучал окрестности. Все-таки северные кладбища с их однообразными рядами поросших мхом плит или даже засаженные кустами и деревьями так, что и могил не видно, нравились ему куда больше этого помпезного убожества присущего южным захоронениям. Все здесь было слишком приукрашено, и оттого напоминало набор декораций, а не настоящий некрополь. Только образующие крест главные аллеи в обрамлении раскидистых кленов-великанов более-менее соответствовали эстетическим вкусам Эдгарда.
Кладбище у Южных Ворот, на которое он явился по собственной инициативе, оставляло желать лучшего днем, чего уж говорить про ночи! Нет, пелена мерцающего тумана, нестерпимо воняющая хвоей серн, конечно, смотрелась эффектно, когда стелилась по земле, подсвечивая пейзаж, но... разве можно в таких условиях кого-то тайно отрыть? Или обряд во имя Саймы провести? Да просто выпить чего-нибудь крепкого, помянув мертвецов! Тьфу!
Мужчина скривился и жестом подозвал к себе рабочих. Когда те подошли, гробовщик снял с пояса четыре аккуратных мешочка и раздал каждому. По традиции он оплачивал вторую часть суммы, о которой договаривался с наемниками, после выполнения работы. Качественного выполнения! Сегодня ребята потрудились на славу. Впрочем, они никогда его не подводили. Гроб, обтянутый вульгарной лиловой тканью, был торжественно опущен в свежевырытую могилу под плач и скорбные вздохи собравшихся. А затем благополучно засыпан землей, цветами и венками с шелковыми лентами, на каждой из которых красовалась какая-нибудь пафосно-скорбная надпись. Некоторые из присутствующих уже начали потихоньку расходиться, другие продолжали стоять. Кто всхлипывал, кто шепотом переговаривался, а кто и просто молчал. Жрица из храма Саймы, закончив читать отходную молитву, о чем-то тихо беседовала с высокой дьерой в длинном черном платье и широкополой шляпе с вуалью. Делать владельцу ПБ тут больше было нечего, но уходить он почему-то не спешил.
"А славное Джемме досталось местечко, — думал мужчина, продолжая подпирать спиной клен, — не где-нибудь в углу у кованой ограды, а в центре... почти у самого перекрестья аллей. Кто же это так раскошелился? — скользнув взглядом по толпе присутствующих, гробовщик хмыкнул. — Бабуля, закапавшая накануне слезами мою контору? Не-е-ет. Судя по одежде, это экономка дома Аттамсов. Кучка девчонок в траурных плащах и остроконечных колпаках? Маловероятно. Эти не потянут, даже если всем факультетом скинутся! Хотя... если всем, то потянут, но... вряд ли скинутся. И кто же тогда? Та чопорная до тошноты особа, похожая на сушеную воблу, по надменной физиономии которой так и тянет съездить лопатой, чтобы приобрела выражение попроще? И как только молоденькая жрица умудряется сохранять спокойствие, общаясь с подобными людьми! Впрочем... это ее работа, чему тут удивляться?"
Эдгард Дорэ как-то болезненно усмехнулся, окинув взглядом белые одежды девушки с серебряными крестами на груди и на головном уборе специфической формы, напоминающем перевернутый полумесяц. Затем снова оценивающе посмотрел на дьеру в шляпе, и новая усмешка исказила его узкое лицо, на котором, словно два омута, чернели глубоко посаженные темные глаза. Эта женщина либо зарыла бы девчонку под собственным крыльцом, чтобы зря деньги не тратить, либо устроила ей похороны столетия, но только в том случае, если Джемма из ее любимчиков. То была бы церемония с ритуальными песнопениями, общегородским трауром и лентами скорби на каждой мимо пробегающей собаке. Ну и? Кто же тогда остается? Неужто тот долговязый мужик с изрядно помятой физиономией, что с трудом сохраняет вертикальное положение, опираясь на своих трезвых и хмурых друзей? Из присутствующих больше некому. Что-то там ведьма говорила про мужа сестры. Видимо, он и есть. Странно, что самой сестры не видать. Или у нее тоже... "неизлечимая" болезнь?
"М-да... — мысленно протянул гробовщик, постукивая указательным пальцем по черной трости с серебряным набалдашником в виде львиной головы. — Не врала, похоже, девчонка о домашних проблемах! С такой-то семейкой!"— он хмыкнул, немного еще понаблюдал за гостями и, наконец, решил, что пора бы и в привычную тишину любимой конторы вернуться.
— Злорадствуешь, Гард?! — раздался за его плечом звонкий девичий голос. Такой знакомый и в то же время чуть-чуть подзабытый. Сколько же лет он не слышал его? Восемь? Десять? А сколько из них жаждал вновь услышать? Чтобы справиться с накатившей волной не свойственных ему эмоций, дьер Дорэ помедлил пару секунд, и только после этого обернулся.
— Я злорадствую? С чего бы? — с невозмутимым видом поинтересовался он, глядя на фигурку без лица, испускающую ровный белый свет. Будь она полупрозрачной, наверняка бы напоминала привидение, выскользнувшее из-под могильной плиты. — Давно не виделись, Дис, — добавил гробовщик тихо. Сердце его учащенно билось под черным жилетом выходного костюма, но, силой воли уняв волнение, мужчина надел на лицо равнодушную "маску" и вежливо проговорил: — Чем обязан столь высокому визиту?
— Не стыдно тебе, а, Гард? — на месте белого пятна, обрамленного того же цвета волосами, начали проступать очертания: нос-кнопка, маленький ротик, большие миндалевидные очи неестественно-синего цвета и брови вразлет. Очаровательное дитя лет одиннадцати на вид... Если б не однообразная цветовая гамма, лед в глазах и пара коротких мечей в ножнах за спиной, Дис именно так бы и воспринималась.
— Мне? — черные глаза мужчины сузились, а правый уголок губ чуть приподнялся в кривой ухмылке. — С чего бы?
— Ну как же? — мерцающая девочка скрестила на груди руки и, склонив голову к плечу, принялась любоваться расходящейся толпой. — Тебе ли не знать, что Сайму провести невозможно! Джимджеммайлы Аттамс нет в списках, которые я отдаю жнецам*. Скажи мне, это ты сам придумал или подсказал кто? — скосив на него глаза, полюбопытствовала она. — Решил таким образом досадить нам и отыграться за свою преждевременную отставку? — пухлые губки этого бледного создания растянулись в не самой приятной улыбке. — Это глупо, Гард! Чего ты добьешься? Доставишь неприятности храму богини-сестры? Так он все равно свое возьмет! Я поставлю в известность вашей авантюры старшую жрицу, и она вытрясет из Аттамсов откупные или объявит девчонку в розыск. Правда вскроется, и скоро. Ты серьезно хочешь испортить свою репутацию из-за очередной ведьмы? — тонкая белая бровь вопросительно приподнялась, а в горящих синевой глазах мелькнуло странное выражение.
— Нет, — крепче стиснув любимую трость, ответил мужчина.
— Тогда зачем? — продолжала допытываться Дис.
— Может, я просто надеялся увидеть тебя, моя лучезарная? — подарив ей вполне дружелюбную улыбку, сказал он.
— Дурак! — фыркнула девочка и рассмеялась. Звонко, задорно... и в то же время холодно, словно перезвон горного хрусталя в ледяной пещере.
Будто услышав ее, жрица посмотрела в их сторону, резко замолчала, оборвав на полуслове беседу с "воблой", и... низко поклонилась. Дьера в шляпе проследила за направлением взгляда своей спутницы, окинула цепким взором гробовщика, стоящего в гордом одиночестве, после чего отвернулась и, кивнув двум мужчинам, поддерживающим нетрезвого третьего, распорядилась, тащить последнего к экипажу.
— У тебя три дня, чтобы все исправить, — перестав веселиться, сообщила координатор жнецов, она по-прежнему была рядом с Эдгардом, но оставалась невидимой для всех, кроме своих подопечных, служительниц храма Саймы и тех немногих, кого коснулся "поцелуй смерти" и... кто после этого выжил.
— Ты невероятно щедра, лучезарная, — улыбнулся бывший жнец, наблюдая, как тает, словно привидение, его собеседница.
Хотя почему же словно? Жнецы, заключившие контракт с богиней-сестрой Саймой, существовали как бы на грани жизни и смерти, передвигались по большей части в подпространстве и внешне напоминали именно призраков себя прежних. Белых, мерцающих, невидимых и неосязаемых... практически для всех.
"Все-таки соврала ведьма, — покачал головой гробовщик, равнодушно наблюдая за тем, как вырывается из рук своих спутников тот самый мужчина с помятой физиономией. Вырывается и падает на колени перед укрытой цветами могилой. — Надо было заплатить откупные, кретин, — глядя на него, подумал Эдгард. Затем отошел от клена, стряхнул со своего безупречного костюма невидимую пыль и, поудобней перехватив длинную трость со скрытой внутри шпагой, зашагал к катафалку, запряженному четверкой черных лошадей. — На Джимджеммайлу, значит, пал жребий храма! Ну-ну... Понятно теперь все. От перспективы десять лет на некрополях и поминках отходные бубнить кто угодно живым в гроб ляжет!"
Проходя мимо могилы с памятником, украшенным лиловой вязью орнамента, Дорэ поймал на себе задумчивый взгляд сидящей на скамье женщины. Она почему-то показалось ему знакомой, а еще слишком бледной и прозрачной для представительницы мира живых. Но мысли о странной дьере покинули голову мужчины, как только он добрался до своего экипажа. Немудрено ведь здесь призрак встретить — кладбище, оно и есть кладбище! Кто-то умер не в срок и потому не попал в заботливые руки жнеца, а некоторые просто не пожелали менять свою бестелесную сущность на мифическое перерождение и поэтому всячески избегали встречи с посланниками Саймы.
Глава 2
На чердаке ПБ "Последний цветок"...
Над городскими крышами медленно плыли облака. Лавки пестрели яркими витринами, пряничные* благоухали аппетитными ароматами, а различные салоны радовали глаз призывными вывесками, заманивающими посетителей. Люди сновали тут и там, радуясь теплым дням ранней осени. Кто-то спешил по делам, кого-то ждали в гости, кому-то просто хотелось окунуться в шумный мир торговых улиц или прогуляться по тихой набережной. А в стороне от мест, куда часто наведывались горожане, в проеме чердачного окна большого двухэтажного дома завязалась самая настоящая драка.
— Отдай, кому говорю! — ругалась ведьмочка, вырывая полотняный мешочек из лап крылатой обезьяны, облаченной в синий бархатный костюм.
— Чи-и-и-и-и-и-и-и-и! — верещал почтовик*, скаля свои хоть и мелкие, но довольно острые зубки и нетерпеливо подпрыгивая на широком каменном подоконнике.
— Ты уже сожрал пять орехов вместо одного! — возмущалась девушка, продолжая борьбу за предмет раздора. — Больше не дам! Неси письмо!
— Чи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! — снова взвыло противное создание, выпустив из когтистой лапки мешочек с последним орехом, чтобы потыкать корявым пальцем в пустующий шнурок на свитке, приготовленном к отправке.
Там должна была висеть бирка с адресом отправителя. Только ведьме, с трудом уговорившей гробовщика дать ей как работу, так и кров с едой, совсем не хотелось сообщать кому бы то ни было, где она поселилась. А жадная обезьяна настаивала на своем, корча наглые рожицы, хлопая кожистыми крыльями и противно вереща при этом. Конечно, по правилам почтовик не должен был доставлять такое письмо, но... далеко не все этим глупым правилам следовали. Анонимки давно уже стали обычным делом в Готрэйме. Главное, мохнатую рыжую лапку задобрить — и отправится тайный свиток к нужному адресату. Но кто ж знал, что именно этот молоденький с виду летун, подозванный специальным колокольчиком к окну, окажется таким жадным!
— А, морда рыжая, забирай! — девушка швырнула в обезьяну последним орехом, решительно захлопнула окошко и, скрючившись, потерла ладонью поясницу, после чего со вздохом похромала к диванчику, приютившемуся у стены.
Многочасовое отскабливание похоронного бюро не прошло даром: все тело ныло, платье требовало не просто стирки, а визита в зельемагочистку*, чулки же можно было смело выбрасывать. Эх, с согласием на любую работу Джемма несколько погорячилась. Одно только приведение в порядок небольшого помещения по соседству с холодильной комнатой чего стоило! Зато после оттирания со стен, пола и даже потолка бурых пятен и непонятных засохших масс, напоминавших впечатлительной девушке мозги, все прочее воспринималось, как сбор игрушек в комнате племянниц. Такие себе безобидные и несложные занятия: инструменты странные в горючке* прополоскать; пустые ячейки разморозить; непустые по списку проверить; несколько подпортившееся (если не сказать разложившееся) тело из барахлящей хладокамеры в нормальную переместить, отвалившуюся в процессе руку на место приладить... Мелочи, угу!
А ведь она, уговаривая дьера Дорэ взять ее в помощницы, наивно полагала, что тут только марафет покойникам наводят, сколоченные на заказ гробы украшают да церемонии похоронные организовывают. Ну, может, еще бальзамируют трупы по просьбам клиентов, не более того. Однако, ознакомившись в процессе работы с некоторыми "дивными" комнатками за тяжелыми дверями, обычно закрытыми на ключ, ведьмочка начала подозревать, что ее наниматель не обычный гробовщик, а еще и мастер вскрытия. Хотя, судя по перстню аза* на его пальце да по странной тяге к одиночеству, могла бы и раньше догадаться, что он не так прост. Около десятка замороженных тел, числящихся в перечне лишь под номерами ячеек, а также подробные описания причин смерти и состава последней трапезы не оставляли места сомнениям. Неясным оставалось одно — с какой целью этот мрачный тип режет трупы на кусочки. И куда девает потом? Неужели действительно варит?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
