Брак. Взаимовыгодный.

— Благодарю за все,— торжественно произнес едва не насвистывающий от радости адмирал,— за невесту особенно... эм... всех благ вам!

И обняв свою мечту, он повел ее к выходу, с упоением достойным лучшего применения, планируя в деталях совращение прекрасной девственницы, восторг в ее прекрасных глазах и... появилось желание подхватить ее на руки и бегом мчаться к катеру.

Ошарашенный подобным развитием событий, фасих осел на диван и как-то совсем жалко произнес:

— Райве...

Девушка вырвалась из объятий Айрона, оставив в его руках мундир, подбежала к отцу, порывисто обняла, и прошептав:

— У вас еще сорок дочерей остается, отец, — вновь вернулась к остолбеневшему адмиралу, поднырнула под мундир, словно так оно все и было.

Абсолютно счастливый Айрон повел супругу на выход... не удержался и подхватив испуганно вскрикнувшую девушку на руки, торопливо понес, надеясь не сорваться на бег. Почему-то все никак не отпускало ощущение, что его сейчас догонят и игрушку отберут. А отдавать очень не хотелось. Он вообще не любил отдавать свое, в результате с раннего детства ходил в окружении офонаревших друзей... в буквальном смысле, так как все они были с непроходящими фонарями... то под левым, то под правым глазом.

Ориентируясь по сигналу маячка, он уверенно прошел по садовым дорожкам к ожидавшему катеру. Произнеся вставшему по струнке водителю 'Вольно', осторожно внес свой подарок в кабину и аккуратно усадил на сидение.

— Вам удобно... дорогая? — вежливо поинтересовался Айрон, не в силах оторвать взгляд от ложбинки декольте.

— Да,— стараясь не выглядеть испуганной, прошептала девушка.

— Не бойтесь,— он сел рядом, не удержался и взял ее за руку,— в первой ночи с мужчиной нет ничего страшного... я буду нежным...

Авиянка мгновенно опустила головку и плечи ее начали вздрагивать...

'Осел,— обругал себя адмирал,— нашел о чем говорить девушке... осел невоздержанный!'.

Женских слез Айрон не переносил с детства, и как вести себя с рыдающей представительницей слабого пола он не знал, посему предпочел сорвать зло на остолбеневшем водителе:

— Лейтенант Парветос, чего стоим? На взлет! Незамедлительно!

Но едва катер взлетел, он попытался успокоить беззвучно рыдающую супругу:

— Райвеиэлитинэ, ну что вы... я понимаю, что вам трудно привыкнуть к мысли, что вы навсегда покидаете отчий дом и...

Она всхлипнула, продолжая закрывать лицо руками, тихо спросила:

— Вы... вы понимаете, что уже не можете вернуть меня отцу... и...

— Я никогда не верну вас, дорогая,— он осторожно отвел руки от ее лица и возликовал, увидев, что от слез и лицо не опухло и нос не покраснел... как у его теярской невесты,— вы моя жена и по теярским законам.

И внезапно удивленно взглянул на выражение искреннего изумления, промелькнувшего на прелестном личике.

— Вы... хотите сказать,— девушка судорожно вздохнула,— что... наш брак признают законным на Теяре?!

Врать для Айрона было делом привычным, посему он убежденно заверил:

— Да, несомненно... если только я не подам на развод, но... — его рука, скользнув по щеке, спустилась к пленительной ложбинке меж восхитительной формы грудей,— лишь от вас зависит, сколько продлится наш союз...

Райве удивленно взглянула на него, и прошептала:

— Я... я сделаю все от меня зависящее...

Великолепный ответ! Да, определенно он уже представлял, чем будет заниматься весь путь к Теяре! Представлял в деталях и с массой подробностей, а потому связавшись с кораблем, отдал приказ готовиться к взлету.

Они подлетали к космопорту, и еще издали Айрон отметил пеструю толпу на подступах к серо-серебристым мундирам.

— Что за... — он удержал ругательство, не желая пугать свою... у него даже слов для определения не было, игрушка однозначно... но сколь желанная.

— Это мои... слуги, друзья... они пришли проститься... — прошептала Райве.

При ближайшем рассмотрении в толпе обнаружились и мужчины, посему Айрон недовольно поинтересовался:

— Это обязательно?— и тут же развил свою мысль.— Хорошая жена должна думать о муже, а не... обо всяких... друзьях.

Едва произнес, тут же представил, что она сейчас опять разведет повышенную влажность и утешай ее после этого, но... к его искреннему удивлению, девушка кивнула склоненной головкой и прошептала:

— Как... вам будет угодно, мой господин и повелитель...

Просияв, Айрон приказал лейтенанту:

— Сразу к шлюзу.

— Да, сэр,— лейтенант Парветос на мгновение обернулся, бросив еще один жадный взгляд на девушку, и внезапно произнес. — Но... мне кажется ваше решение... все же она прощается и неизвестно когда вернется и...

— Разговорчики!— оборвал его адмирал.— Я сказал к шлюзу!

Райве опустила голову еще ниже, плечи ее начали вновь вздрагивать, но... по меньшей мере, рыдать она предпочитала безмолвно, что окончательно восхитило Айрона.

— Хорошо,— он решил быть милостивым,— можете попрощаться в тремя-четырмя... а лучше одной подругой, и на этом завершим.

— Нет-нет,— поспешно вытирая слезы... которых не было ответила Райве, и, выпрямившись, попыталась улыбнуться,— став женой я должна забыть о прошлом... а... с родными я уже попрощалась.

— Вот и замечательно! — заметно оживился адмирал, и едва катер приземлился, подхватил свой трофей на руки и понес к кораблю.

Поразили крики негодования, раздавшиеся со стороны толпы, но тут подоспели авийские военные и конфликт был задавлен в зародыше.

В грузовом отсеке обнаружились два контейнера с отвратительно-розовыми пластиковыми книженциями, наряды в прозрачных пакетах, клетки с испуганными птичками, и... последствия недолгого пребывания ящеров...

Нескольких служанок, повинуясь жесту Айрона, попросту выставили, затем адмирал, продолжая удерживать свое сокровище, кратко отдал распоряжения:

— Личные вещи моей супруги в каюту напротив адмиральской, птиц... туда же! Взлетаем немедленно! Меня не беспокоить!

— Понимаем,— с самой похабной ухмылочкой разглядывая ношу адмирала, заметил боцман Капер.

— Понимающие выскоблят дерьмо! — взревел Айрон.

Жадно-разглядывающие Райве мгновенно вспомнили о более важных делах, а угрюмый боцман тихо сквернословя, отправился на поиски пластиковых пакетов для ящеровых остатков жизнедеятельности. В войсках Теяры легенды ходили о тех, кто рискнул не выполнить приказ адмирала Вейнера... ну и еще строились предположения о том, как сложилась бы их судьба, не попади они под руку скорого на расправу Айрона-Тирана.

Сам, легендарный Тиран теярских войск, в это время поднимался на платформе к жилым отсекам, продолжая удерживать свою ношу на руках, и испытывать от этого невероятное удовольствие. А еще он пытался вспомнить свадебные традиции древней Земли, большая часть которых перекочевала на Теяру, но... почему-то вспоминались строки творения древних, под названием 'Обустройство семейного быта'. По всему выходило, что он должен перенести свою супругу через порог, затем... дать ей время подготовиться. Первую часть обязанностей он был готов выполнить, а вторую... готовиться она будет ко второму раунду увлекательнейшей из игр, в которые играют мужчина и женщина, а в первый раз... и так сойдет.

Неся авийянку по коридору к заветной цели, Айрон размышлял о дальнейшем. Он планировал вызывать ее к себе на ночь, но терпеть в своей каюте не имел желания. Разве что ночью... или днем... или когда ему захочется...

Остановившись у внешне монолитной стальной стены, адмирал произнес привычное:

— Код допуска 5777890Gar.

Над головой прозвучало:

— Приветствую вас, Айрон Вейнер, адмирал Илонесской Армады.

— Да-да,— раздраженно ответил он,— открывай уже!

Дверь обозначилась восемью стальными пластинами, которые разъехались в разные стороны, открывая проход и Айрон шагнул в свою каюту.

Осторожно опуская свою жену на ноги, он внимательно следил за ее реакцией, ожидая страха, испуга и... предвкушения. Но скользнувшая на пол Райве, сняла наброшенный на ее плечи мундир, вернув его супругу и прошлась по ограниченному пространству. Весьма широкой постели, которой Айрон втайне гордился и вообще заказывал на самой Гементее, авийянка не уделила должного внимания... да и вообще никакого внимания. Зато остановилась напротив его портрета во всю стену. Данное творение художника с завоеванной Фалихо и сам адмирал весьма уважал. Ему нравилось, как художник отразил в картине и его самого, и насмешливый взгляд серо-зеленых глаз, и небрежно отпущенные до плеч светлые волосы... да и парадный мундир Айрона смотрелся элегантно и великолепно.

Райве как зачарованная взирала на портрет, затем обернулась к нему и в карих глазах отразилось недоумение и... насмешка. А затем прелестный ротик издал вопрос:

— Я... буду жить здесь?

— Нет,— не задумываясь, ответил Айрон, решивший сразу расставить приоритеты.

— Тогда,— на очаровательном личике появилась насмешливая ухмылка, так не вязавшаяся с образом послушной девственницы,— что я здесь делаю?

'Так,— раздраженно подумал Айрон,— мама ей ничего не рассказывала... вот... влип!'.

— Райве,— лектором он был препаршивым, но... в виду необходимости был готов на жертвы,— присаживайся,— он указал на единственное кресло,— сейчас я тебе все объясню. Тебе... что-нибудь нужно?

Авиянка настороженно прошла мимо него и села в указанное кресло. 'Послушная,— обрадовано подумал адмирал,— и это не может не радовать.' Но в следующую секунду он утратил способность адекватно мыслить, узрев нагло демонстрируемый ему средний палец. Хотя поразила его не демонстрация весьма оскорбительно жеста, а наглая ухмылка, сменившаяся невинным выражением на личике и обиженное:

— Ноготь... сломала...

С трудом сдерживаясь, Айрон разглядывал идеальной формы ноготок, без каких-либо повреждений...

— Пилочка нужна? — продолжая лицезреть неприличный жест, поинтересовался адмирал.

— Очень, — с придыханием ответила девушка.

Метнувшись в душевую, теярец принес собственную пилочку, с позолоченной ручкой и алмазным напылением... Райве взяла весьма дорогую, и в принципе не стачивающуюся вещичку двумя пальчиками, брезгливо осмотрела, вызывая у адмирала приступ почти неконтролируемой ярости, и не скрывая неудовольствия произнесла:

— Сойдет.

— Я... рад! — сдерживая желание отобрать, ответил Айрон. — Итак, я собирался тебе объяснить...

— Я слушаю,— она очаровательно улыбнулась, но свое внимание уделяла не супругу, а ноготкам.

Подойдя к скрытому шкафу, Айрон медленно повесил мундир на плечики, затем так же неторопливо разделся, совершенно не испытывая смущения... ровно до тех пор, пока не бросил взгляд на жену, которая шокировано изогнув левую бровь, смотрела на сие действо, даже забыв о подпиливании ногтей.

— Ааа, что вы делаете?

И нижнее белье он снять не решился.

— Хм,— надев халат, Айрон вернулся к супруге, продолжающей его разглядывать, присел перед ее креслом на корточки и начал.— Понимаешь, Райвеиэлитинэ, дети... они не прилетают с аистом.

Сказал, и сам осознал, что сморозил невероятную глупость. Ну какие дети! О детях и речи быть не может.

— Ээээм, — Райве отложила пилочку, и проникновенно прошептала.— Айрон... а, позвольте задать вам... вопрос интимного характера...

— Да-да, я вас слушаю,— с энтузиазмом поддержал адмирал.

— Замечательно,— и вот что его удивляло, так это совершеннейшее отсутствие акцента у авийянки,— так вот, я хотела спросить, как давно вы проходили психологическое обследование?

Он дернулся как от пощечины, вскочил, с негодованием заметив, что ее плечи вновь вздрагивают, и на этот раз Айрон прекрасно осознавал, что сдерживает она не рыдания, а смех!

Смех! Эта... авийская тварь все время потешалась над ним! Ну что же, он пытался быть добрым и ласковым... не хочешь так, значит, будет иначе:

— Ты,— он чуть наклонился к девушке,— раздеваешься, ложишься на постель и исполняешь свой супружеский долг!

Страха в карих глазах не было ни на грамм, зато удивления целые озера, и вопрос, последовавший за искренним изумлением, был соответствующим:

— Я... меньше часа замужем, а уже что-то должна?!

'Действительно не понимает? — мелькнула мысль,— Или издевается?'.

— Райве,— он вновь присел перед ней, положив сильные ухоженные ладони на округлые коленки своей супруги,— вы... знаете, что такое секс?

На сей раз ухмылку она не сдержала, но вновь взяв пилочку и уделив внимание маникюру, невинно поинтересовалась:

— А вы?

Внезапно он ощутил, как дергается правый глаз, вернув тот забытый нервный тик, от которого он с трудом избавился два года назад... и вот снова.

— Знаю, — рыкнул Айрон,— и в теории и на практике!

— Ммм,— Райве очаровательно улыбнулась,— я очень рада за вас.

'И как с ней разговаривать? — задал он себе риторический вопрос, и тут же ответил.— А никак, вот как раз разговаривать я и не планировал!'.

— Поднимайтесь,— он и сам встал, протянул ей руку,— сейчас вы будете рады и за себя.

Насмешливый взгляд и невозмутимое:

— Вы еще... не ознакомили меня с теорией, Айрон,— авийянка ласково улыбнулась,— только... избавьте меня от подробностей в описании ваших детских представлений о размножении... смешно слышать из уст взрослого, и я надеюсь, действительно познавшего прелести половой жизни мужчины об аистах, капустах и тому подобном.

На мгновение, утратив дар речи в третий раз за этот день, адмирал осознал что... над ним банально измываются! И кто — женщина!

Гнев затуманил разум и адмирал почти прорычал:

— Предпочитаю продемонстрировать на практике!

Сдержав улыбку, Райве весело взглянула на него, и периодически поджимая губы, почти ласково произнесла:

— Прости, дорогой, у меня сегодня... голова болит.

После данной тирады, более приличествующей престарелой теярийке, девушка вновь занялась ноготками. Едва не взревев от ярости, Айрон поинтересовался:

— Вы... понимаете, что я могу и настоять на своем?!

Вскинув головку, украшенную золотой заколкой на макушке, Райве очаровательно улыбнулась и, видимо не сдержавшись, весело подмигнула остолбеневшему адмиралу:

— Дорогой,— она с трудом сдержала смех,— вы же... военный, к тому же столь... эм... высокого чина, неужели вы не осознаете, что изнасилование несчастной авийской девы несмываемым пятном ляжет на вашу репутацию. — Еще одна усмешка и продолжение. — И я уже молчу о том, что посмевший меня оскорбить, станет кровным врагом моего отца... Так стоит ли ваше желание вкусить тело юной девственницы, столь масштабных последствий?!

На сей раз он выругался, и хрипло произнес:

— Значит так, да?!

— Именно,— ее улыбка из очаровательной трансформировалась в откровенно злорадную.

И это окончательно вывело теярийца из себя:

— Раздевайся!

— Угу, еще прикажи лечь и ножки раздвинуть,— Райве продолжала сидя в кресле подпиливать идеальной формы ноготки.

— Я! Сказал! Раздевайся!

— Ты сказал, ты и раздевайся,— невозмутимо ответила кареглазая бестия, продолжая уделять все внимание ноготкам.