Капитан знал, что делал. Он попал в армию восемнадцатилетним пацаном, в марте сорок третьего, в расчет знаменитой "Катюши". И его полк гвардейских минометов почти сразу же угодил на направление главного удара под Харьковом. Тогда свежие танковые дивизии СС, переброшенные из Франции, нанесли встречный удар советским измотанным войскам, наступавшим без передышки почти от самого Сталинграда-с растянутыми тылами, изношенной техникой, почти без боеприпасов и с оставшимися в глубоком тылу аэродромами своей авиации. В итоге немцев удалось остановить ценой больших потерь, сдав Харьков в третий раз. А капитан навсегда запомнил два главных правила ракетчиков:

-маскировка позиции до получения приказа на удар; — после удара — убегать с позиции как можно быстрее.

Расчеты, пренебрегающие этими правилами, быстро оставались на своих позициях навечно, в виде кусков мяса, перемешанных с искореженным железом. Немцы, увидев шлейфы ракет, предательски тянущиеся от пусковых во время залпа, осатанело старались накрыть местоположение "сталинских органов" артиллерией и авиацией.

Потом были ранения и награды, военное училище после Победы, служба в различных уголках необъятного СССР. С академией он пролетел, застряв в капитанах — слишком много их было таких вот, сорокалетних капитанов в Советской армии в 1962 году. С глазами, от которых добропорядочные фрау и бюргеры дружественной ГДР впадали в тихую панику.

Стартовая батарея комплекса 9К72 на марше

Остальная техника батареи прибыли через два часа. К тому времени мотострелки разошлись парными патрулями по округе, отгоняя любопытных немецких пацанов, БТР и машина управления заехали во двор котельной фабрики, оказавшейся мебельной, встав около ограды. Небольшая колонна (всего-то две пусковые установки на базе ИСУ-152, два обмывщика 8Т311, издалека смахивающие на простые бензовозы и два бортовых ЗиЛ-157 с брезентовым верхом с остальным батарейным имуществом) выстроилась, съехав с проселка возле котельной. Топопривязчики капитан отправил размечать запасные позиции. Начальник стартового отделения первой пусковой, замещавший капитана в конце марша, построил личный состав возле колонны.

Капитан подошел к колонне и будничным голосом произнес:

-Батарее занять стартовые позиции!

Бойцы, еще снулые после ночного марша, недружно проорали в ответ "есть!" и батарея пришла в движение. Пусковые установки, взревев дизелями, начали неспешно заползать на позиции, уже размеченные маркерами. Обмывщики, поерзав в осенней грязи, встали неподалеку от пусковых, седьмые номера уже выскочили из кабин и начали шустро разматывать шланги. Капитан отдал подошедшим старшим операторам и начальникам расчетов наведения карточки с данными целей. И вздохнул озабоченно, увидев растерянное лицо старшего оператора первой пусковой. Отойдя к корме пусковой, он спросил у начальника стартового отделения:

-Как у тебя старший оператор, нормально?

-Александр? Да ничего, в аппаратуре не путается, только сегодня мы на марше с немцами переговорили, когда возле Висмара на развилке стояли. Американцы нам ультиматум предъявили. Из-за того, что наши на Кубе ракеты разместили, и вроде как большие, не то, что у нас. Пол Америки накрывают. Так что это может быть все очень серьезно.

-Куда уж серьезней. Хмыкнул капитан, показав на термочехол 2Ш2, закрывающий головную часть. Если нам новые РА-17 в техбатарее пристыковали. Пригляди за ним, чтоб от волнения не накосячил.

И он пошел ко второй пусковой. Та уже почти заехала на позиции, но почти сразу сдала назад. Второй запасник, НСО-два, командовал:

-Первый, четвертый номера! Быстро взяли лопаты и в темпе срыли этот бугорок!

Увидев комбата, отрапортовал:

-Товарищ капитан, расчет пусковой равняет площадку для обеспечения горизонтального уровня! А, вот уже сровняли! Давай, заезжай! — крикнул он мехводу.

-Лейтенант, нормально, продолжай командовать — сказал капитан. Потом подошел к НРНР и тихо произнес:

-Присмотри за ним, подскажи если что. Я в машине управления.

Но Борис, начальник стартового отделения второй пусковой установки, нормально себя совершенно не чувствовал. Ему было страшно. Страшно до одури. Меньше трех месяцев назад жизнь казалась спокойной и безоблачной. Он с отличием окончил институт, был одним из первых на распределении, выбрал хорошее место работы — в конструкторское бюро завода N455, всего в семи километрах от Москвы, в Калининграде. И вдруг он оказался на западной границе ГДР, вдобавок рядом с пусковой ракетной установкой. И, вдобавок, на этой установке стоит ракета с ядерной боевой частью в триста килотонн! И всем этим он должен командовать! Все многочисленные тренировки до этого стали казаться пустяшными по сравнению с тем, что ему предстояло сделать.

Сделав глубокий вдох — выдох, он сказал себе: "Слушай, если ты будешь трястись и дальше, ты ничего не изменишь. Только опозоришься на глазах людей. За которых ты отвечаешь. Давай, начинай командовать. В конце концов, можно спросить совета у старшины, если ты от волнения что-то забудешь"

-Расчет, цель авиабаза бундесвера "Витмундхаффен", готовность номер один, к бою!

-Расставить приборы наведения!

Расчет нестройно крикнул обычное "есть, к бою!" и разбежался по местам. Старшина Негруца, как начальник расчета наведения ракеты, начал подавать из пусковой здоровенные ящики с комплектом приборов наведения второму и третьему номерам.

— Пятый номер, крен!

-Крен в норме.

-Первый, настроить СПО* на пуск!

________________________________________________________________________________

*СПО — система предстартового обслуживания, установлена на пусковой установке 2П19.

-Расчет наведения, расставить приборы!

-Приготовить ракету к подъему!

Первый номер доложил: — СПО на пуск настроено. С удивлением обнаружив, что четкие ответы расчета его успокаивают, он на автомате продолжил:

-Состыковать стол! Первый и четвертый номера расчета мухой взлетели на корму пусковой установки, встав по бокам от стабилизаторов ракеты.

-Расстопорить стол!

-Развернуть стол! Номера начали крутить здоровенные стальные стяжки, приводя стол не менее здоровенными винтовыми шпильками в нужное положение.

-Подвести стол!

-Застопорить стол! Ввернуть ветровые болты и ослабить на пол-оборота! Доложить о готовности к подъему!

Последовал нестройный хор расчета:

-К подъему готов.

Пятый и шестой номера отдали ему четыре красные заглушки, в походном положении закрывающие приемники баровысотомера ракеты.

"Так, подумал Борис, теперь проверка. Стол... вижу, состыкован, болты на месте. Черт, а родители мои ни хрена не знают! Спокойно, не расслабляемся... СПО...давление в манометрах десять и двадцать, все нормально... Крен — норма, теперь залезть на ПУ...так стрела расконтрена, стяжка уложена и закреплена. Термочехол... как неохота к этой млятской голове близко подходить, ага из походного расшнурован, трос с чекой к нему есть, закреплен. Заглушки, вот они все четыре, у меня в руке. А с другой стороны, они ж на Камчатке, в Мильково. Что им может угрожать? Там из целей — только учебка мотострелкового полка в паре километрах от поселка! Так, слазим с ПУ, теперь в кабину... СО, что с готовностью? Готов! Теперь осмотр ПУ с правой стороны, это уж для проформы... Или угрожает? Да ну на хрен, станут американцы ядерный боеприпас тратить на какую-то маленькую учебку... Максимум пару фугасок от штурмовика с какого-нибудь "Констеллейшна" ...Написать бы им, да какое там письмо... Все, осмотр заканчиваем. И мысли все посторонние тоже..."

-Поднять ракету!

Первый номер нажал тумблер на пульте и шести тонная махина медленно поползла вверх. Борис с удивлением увидел, что от соседней установки его расчет не отстал. Резкий стук ударил всех по нервам.

-Разъем Ш39 сработал, лючок закрылся! Весело крикнул пятый номер.

"Уф" — подумал Борис, "это всего-то вышел из контакта разъем системы управления, а чего пятый такой радостный? Хотя понятно с чего, мехводам теперь делать нечего — до самого пуска. До ПУСКА! Неужели дойдет до ЭТОГО? А Оксана, она же тоже ничего не знает? И работает на оборонном заводе в самом Киеве. Основная цель для "Атласа" или "Полариса". Конечно, на заводе есть убежище, да только поможет ли оно? Все, успокоился, и так НРНР уже глазом косится, неужели заметно, как я мандражу? Кстати, как у него дела?". Но сразу подойти к нему Борис не смог. Дождавшись, когда ракета поднимется на семьдесят градусов, он протер контрольные площадки на ракете и лично установил на них магнитные уровни из комплекта 8Ш18, после чего контролировал по уровню подход ракеты к вертикали. И только после этого он подошел к расчету наведения, уже установившим вешки и теодолит.

-Как дела? Тихо спросил он у НРНР. НРНР, старшина Георгий Негруца, тридцатипятилетний молдаванин, старожил сто пятьдесят девятой бригады, также тихо ответил:

-Нормально, приборы стоят, все выверено. Угол на теодолите проверишь? Ты хорошо командуешь, в прошлом году при Хрущеве пуски делали, еще не так тряслись. Только...

-Только тогда у вас ракета не с ядерной БэЧе была. И вы были в КапЯре, а не возле ФРГ?

-Да. Но ты не думай, лейтенант, что тебе одному страшно. Всем страшно, только дураки не боятся. Но дураков в ракетные войска не берут.

-Ракета поднята! Доклад первого номера вернул их в реальность из тихого разговора.

"Так". — Подумал Борис. "Всем страшно, все боятся. Не думай, что ты такой особенный".

— Ослабить захваты! Скомандовал он. Настала самая ответственная часть подъема. Если вдруг окажется, что ракета стоит с наклоном, то, когда первый номер начнет опускать стрелу, она просто вырвет ветровые болты и упадет на расчет. На него. С тремя тоннами азотной кислоты, с почти тонной горючего, которое похлеще керосина. И с ядерной боевой частью в триста килотонн. Борис невольно поежился. "Какого хрена!" — вдруг обозлился он на себя. "Я же сам проверял стол и смотрел на кренометр! И сам устанавливал магнитные уровни, вот же они, передо мной! И, вроде, ракета не прилегла ни к захватам, ни к стреле".

-Развести захваты! Отвести стрелу! "Ну, точно, что я трясусь все время! Стоит себе спокойненько. Вот, мля, и стояла бы себе так".

-Опустить стрелу!

Батарея на стартовой позиции. Расчеты приводят ракеты к вертикали. Первый номер опускает стрелу.

Первый номер щелкнул тумблером, стрела пошла вниз.

-Ракету в вертикаль! Первый и четвертый номера при помощи начальника расчета наведения стали регулировать три домкрата опор стола под стабилизаторами ракеты. — Есть вертикаль!

-Ввернуть ветровые болты до отказа и ослабить на пол-оборота. Законтрить тарели!

Борис подошел к стабилизаторам ракеты, чтобы с помощью ключа лично проконтролировать надежность законтривания тарелей. Потом метнулся в кабину к старшему оператору. Так, ключ "генеральные испытания — боевое положение" стоит в положении ГИ.

-Провести ГИ! Есть провести генеральные испытания! Ответил заскучавший было старший оператор.

-ГИ норма! Гироскопы зааретированы! Через недолгое время прозвучал доклад старшего оператора.

-Навести ракету! НРНР уже закрепил к ракете угломер. Не дожидаясь конца команды, первый и четвертый номера, повинуясь жестам НРНР, начали крутить стол с ракетой вокруг вертикальной оси все теми же стальными стяжками. Негруца на угломере стал ловить марку теодолита.

Теперь, в основном, пошла работа старшего оператора.

-Схему в боевое!

-Есть схема в боевом!

-Подготовить к выстрелу систему АПР*!

_____________________________________________________________________________________

* АПР — система аварийного подрыва ракеты. Находится на ракете 8К14 и разрушает её боевую часть, не вызывая детонации ядерного заряда, при значительном отклонении ракеты от заданного курса или сбоя в работе двигателя.

АПР готова!

-Ввести высоту!

-Высота введена! Отрапортовал СО.

-Какая? Тихо спросил Борис.

-Низкий воздушный. Кому— то мало не покажется... Также тихо ответил оператор.

-Ракета наведена! — Это уже Негруца. "Быстро он" — подумал Борис. "Так мы и норматив на "отлично" перекроем". Он уже успокоился. "Делай, что должно и пусть будет что будет" — так кажется, сказал кто— то древний. "Мда, древний. А что если сегодня история Земли закончится? Нафиг, не заводись. Ты действительно должен делать то, что должен". А должен он сейчас проконтролировать, что оператор правильно установил количество импульсов на счетчике импульсов СИ1 (по красной оцифровке) пульта 2В12.

-Ввести дальность! Скомандовал он оператору и пошел к угломеру проверять углы наведения.

НРНР устанавливает теодолит

"Угол... все так, как на карточке".

-Дальность введена! Отрапортовал старший оператор.

Борис метнулся обратно к нему в кабину. "Да, СИ1 показывает 0, а на циферблатах СИ2 — треть от заданного числа (по черной оцифровке) на карточке. Число большое, это под триста километров получается. И угол наведения у Негруцы двести пятьдесят с гаком. Ни хрена себе, мы и в самом деле за Гамбург стрелять собрались!". Он хотел подбежать к машине управления, но капитан уже сам вышел к нему.

-Товарищ капитан! Пусковая установка в готовности номер один! -внезапно пересохшим голосом крикнул он, протягивая ему карточку полетного задания.

-Отлично, лейтенант! Меньше тринадцати минут, ты перекрыл норматив.

-Батарее оставаться в готовности номер один, ждать команды! Расчетам завтракать сухпаем на своих местах! После завтрака отрыть щели для укрытия личного состава!

Через полчаса к капитану подошел, прихрамывая, пожилой немец.

-Герр гауптман, битте. Он протянул капитану небольшой листок.

-Что это? Спросил Живодеров.

— Dies ist Rechnung fur Kohle. Это есть счет... за Kohle. Ваш унтерофицир требоваль дым... des Rohres, — он показал на трубу.

— А, вы просите оплатить уголь? Для дыма? Я могу написать расписку, мой командир поставит печать, позже, днем. Ферштейн?

— Я, я, — закивал немец. — Vereinbaren. * — Потом замялся, но все же спросил, не глядя капитану в глаза:

— Герр гауптман, sagen Sie mir,** это война?

— Учения! — как можно более спокойным тоном ответил Живодёров.

— Irgendwie Ich glaube, Sie betrugen mich...

* * *

— пробормотал немец.

— Как это случилось? Wie ist es? — неожиданно для себя спросил капитан, показав рукой на хромую ногу немца.

— It? Im Jahr 1944, eine Bombe von einem amerikanischen Flugzeug in Lubeck,

* * *

— хмуро пояснил немец и захромал в сторону котельной.

____________________________________________________________________________

* Согласен (нем.)

** Скажите мне (нем.)

* * *

Почему-то я думаю, что вы меня обманываете (нем.)

* * *

Это? В сорок четвёртом, бомба с американского самолёта, в Любеке (нем.)

Майор Остащенко испытывал странное ощущение. Ему казалось, что он раздвоился. Одна часть его сознания по — прежнему командовала дивизионом, указывала места расположения технической батареи и командного пункта, проверяла маскировку, отвечала на вопросы командира бригады и решала сотни других важных и неважных дел, вроде подписи и печати на забавной расписке, которую ему предоставил комбат-два Живодеров. Она, эта часть, еще удивилась простоте решения по маскировке, которое придумал капитан. Ведь бюллетень Метео-44 обещал устойчивый слабый ветер один метр в секунду в южном направлении как минимум еще сорока восьми часов. А это значит, что пусковые установки второй стартовой батареи капитана Живодерова будут хорошо прикрыты с воздуха. Ведь на пусковую установку с поднятой ракетой маскировочную сеть не натянешь, как это сейчас делал весь дивизион с другой техникой. Остальные пусковые позиции двух других батарей пришлось укрывать более привычным способом, располагая их на опушках и просеках лесного массива.