Ядовитый

Стоп, а почему я вообще ещё жив. Ведь я умер, это точно, не знаю, откуда я так уверен в этом, но я ... как ни странно, действительно в этом уверен.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А! Сука ты, Ренджи, чтоб тебя насиловали кролики за то, что мне так погано. Да если б я знала, что будет ТАК больно, то я бы тебя сразу же кастрировала бы.

— ЕЩЁ НЕМНОГО, ДАВАЙ, ОН ПОЧТИ ВЫШЕЛ! — что она там говорит, и кто меня там тянет?

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-ГХ, УБЛЮДИНА РЕНДЖИ, ЛУЧШЕ БЕГИ, ПОТОМУ ЧТО Я ТЕПЕРЬ ТЕБЯ ЗА ЭТО БУДУ РЕЗАТЬ МЕДЛЕННО ПО КУСОЧКАМ И НАЧНУ С ТВОЕГО ХУЯ, ИЗ-ЗА КОТОРОГО Я ТЕПЕРЬ МУЧАЮСЬ.

— "Проклятие, да что здесь происходит, и почему я чувствую, как будто меня выдавливают из чего-то?"

Эта вакханалия продолжалась ещё где-то с минуты две, а потом меня как будто вытащили на сквозняк. Всё тело обдало холодом, а в лёгкие будто залили сухой лёд, и он начал меня обжигать.

Не выдержав, я начал кричать, но вместо мужского низкого голоса, я услышал пронзительный детский плач. — "Какого хрена? Да что здесь происходит, ну если это лечение того Айболита, то я его засужу, но сначала врежу в нос. Несмотря на то, что он качок, весящий килограммов на сорок больше меня! И почему у меня всё плывёт перед глазами?"

Тут я, наконец, почувствовал, что меня кто-то держит на руках и смотрит на меня, я прям кожей ощущал этот весьма удивлённый взгляд на себе — "как будто у меня хвост размером с мой рост".

— Скорее дайте мне его подержать на руках, Юкии-сама, — услышал я уставший голос той второй женщины. И через несколько секунд до меня дошло ощущение, что меня передают по рукам, как бы это странно не звучало.

— Осторожнее, ты ещё слаба, и тебе нужен отдых, хоть роды и прошли успешно, — "Стоп, по интонациям они вроде говорят обо мне, ..., а как я вообще понял, что их интонации направлены именно на меня, что вообще здесь происходит?"

— Какой красивый, и при этом такой спокойный, мне вроде говорили, что дети после рождения некоторое время плачут, а он немного покричал и успокоился.

— Да, так и есть, но, видно, это исключение.

— Ой, а что это у него та...

— Сама не знаю!

— Ну что, уже всё? Можно заходить? — прокричал что-то откуда-то мужской голос.

— Да, проходи, можешь посмотреть на свою работу.

Тут я услышал, как дверь открывается, и ко мне подходит чьё-то тело. — "Да что такое, как я вообще это узнал? Если здесь происходит именно то, что я думаю, то я вообще должен на начальных порах очень плохо слышать. И почему мне кажется, что я чувствую тепло, которое испускают все присутствующее здесь."

— Что за нах... — вдруг что-то воскликнул мужчина.

— Заткнись, хочешь напугать младенца? — зашипела что-то обладательница приятного второго голоса. — "Неужели не галлюцинации. Значит, это правда, я умер и переродился, хахахахаха, заново. Спасибо, спасибо тебе, вселенная!!!"

С чувством внутреннего ликования я начал засыпать, думая, что теперь-то можно начать жизнь заново. — "Но только в будущем нужно узнать, что с моей первой семьёй стало"

* * *

Ренджи Саиган

Я смотрел на своего заснувшего новорожденного сына и был по-настоящему счастлив, однако вместе с этим чувством ко мне пришло ещё и изрядное удивление. И поэтому решил кое-что уточнить у этой повивальной бабки с мерзким характером.

— Простите, Юкии-сама, но как это вооб...

— Ты что думаешь, что я Рикудо-саннин, чтобы объяснить тебе все твои вопросы, — проскрежетала эта стерва голосом курильщика с опытом пятидесятилетнего вдыхания самого поганого табачного дыма.

— "И ты ещё удивляешься, почему к своим 47 годам ты до сих пор не замужем" — мысленно съязвил я ей.

— Но с ним всё будет в порядке, — тихо спросила, чтобы не разбудить сына, Марисе.

— А что с ним должно случиться, ну не того цвета глаза и что теперь, мало ли таких по миру бегает. Я вообще один раз видела женщину, которая чем-то была похожа на акулу, — сказала она, при этом не переставая смотреть на сына с крайне нездоровым интересом.

"Она что-то явно не договаривает, и это что-то связано с сыном", — пришла мысль.

Посмотрев на Марисе, я понял, что она тоже это понимает. Почувствовав подозрительные взгляды, Юкии быстро убрала взгляд и переменила тему обсуждения.

— А как вы вообще собираетесь назвать сына? — проскрежетала она якобы с искренним голосом, и так, из любопытства. — "Ох, а мёду то, мёду то в твоём мерзком голосе сколько. Теперь я точно уверен, что ты что-то задумала!"

— Ах да, как же мы его назовём? — спросила Марисе меня, глядя при этом со счастливой улыбкой на малыша, который лежал у неё в руках и мило посапывал, сося при этом пальчик, и не подозревая, в каком жестоком мире ему придётся жить.

А я же продолжал смотреть в глаза Юкии, а она начала смотреть в ответ. И эта игра в гляделки у нас продолжалась где-то минуты три. И не отрывая от неё взгляда, я медленно ответил своей жене.

— Помнишь, мы с тобой договаривались, если родится девочка, то имя ей даю я, а если мальчик, то ты. Так что решать, какое он будет носить имя, тебе.

— И вправду, — сказала, посмотрев на меня с благодарностью, Марисе, задумавшись над именем.

— ... — я молча смотрел на Юкии.

— ... — Юкии молча смотрела на меня.

— ... — Марисе, молча покачивая младенца, думала об имени.

— ... — а сыну было на всё плевать, он просто спал.

Напряжение явно росло и рано или поздно могло вылиться в скандал с участием Юкии и меня. Мы всё так же смотрели друг другу в глаза, и каким-то неведомым способом нам обоим удавалось общаться друг с другом без слов.

"Я знаю, что вы что-то задумали, — читалось в моих глазах".

"ПФ. Ну и что ты сделаешь, — читалось в её глазах".

"Я не позволю вам что-либо сделать моему сыну" — взглядом ответил я ей.

"Да ну, и как ты мне собираешься помешать, если вдруг я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО захочу сделать что-то с твоим сыном. Не забывай, в нашем городке я не последний человек", — приподняв левую бровь, ответила она беззвучно мне.

"Уверяю вас, в случае чего ваш авторитет вам не поможет", — начал я взглядом давить на неё.

"Хахах, наивный мальчик, ты думаешь, что ты первый такой, да? Поверь, это не так, и знаешь, что самое забавное, ты даже не последний", — усмехнувшись глазами, ответила она мне, спокойно перенося мой взгляд.

"Я вас предупредил, сделаете хоть что-нибудь такое моему сыну, и вас ваш авторитет в этом задрипанном городке не защитит", — взглядом пригрозил я ей.

— Айдзен, — мы оба вздрогнули от голоса, прозвучавшего в этой комнате. — "Надо же какое, однако, напряжение здесь витало, и какая тишина тут установилась", — подумал я, переводя взгляд на Марисе и уже... Айдзена.

— Какое необычное ... имя, — озвучила Юкии мой вопрос.

Я снова перевёл взгляд на Юкии-саму и посмотрел на эту женщину 47 лет. Как всегда, она ходила в строгой идеально выглаженной юкате и с прической под названием сделай сам, но, как ни странно, ей это шло. Сама Юкии была довольно-таки симпатичной стройной женщиной, блондинкой с зелёными глазами. Вот только весь этот вид портил взгляд, наполненный ко всем презрением, и просто невыносимый характер.

Она снова перевела на меня взгляд и пару секунд смотрела мне в глаза, будто на что-то решаясь, а после просто ухмыльнулась, но какая это была ухмылка.

"Точно так же мне ухмылялся мой отец наёмник, а потом любил говорить так", — подумал я.

— Знаешь ... сынок, веселье только начинается, — и обычно он оказывался прав.

— Ну ладно, не буду вам мешать, молодые, проводить ВМЕСТЕ время, — слегка наклонив голову и смотря при этом всё время на меня как бы исподлобья, произнесла она, делая акцент на слове ВМЕСТЕ.

"Вы меня не напугаете, Юкии-сама", — взглядом ответил ей.

— ... — на что она лишь ухмыльнулась любимой очень недоброй отцовской ухмылкой. А после лишь развернулась и так же молча ушла.

— Что это было, Ренджи, что это был за беззвучный поединок между вами двумя. Какого биджу здесь вообще сейчас происходило? — шепотом, чтобы не разбудить Айдзена, спросила она.

Я снова посмотрел на свою жену. Красивая девушка 20 лет с черными, как ночь, волосами и темными, как глубокое море, синими глазами. Я смотрел на неё и думал, что тогда всё-таки правильно поступил и вышел из того отряда наёмников, с которым я обретался последние 2 года. И поселился в этом маленьком городке без названия в стране камня на границе страны земли вместе с Марисе. Которая до нашего знакомства была обычной поварихой в одной из таверн в городе Камеёни, вторым по размерам городом в этой маленькой и бедной стране.

— Почему ты молчишь, ну что за дурацкая привычка во время разговора уходить в свои мысли с головой. Я, конечно, понимаю, что Юкии та ещё гадина, но ведь она принимала мои роды, и если бы не она, как бы они прошли? Да, я признаю, что тот её взгляд на нашего сына был таким, что сразу можно было её выпинывать из нашего дома. Но может, ... хотя именно что может, ей было просто любопытно, — выдала она мне эту речь, стараясь всё же убедить прежде всего себя, чем меня, видно, у неё получилось не очень.

Я присел возле края нашей кровати и аккуратно, чтобы ни разбудить, погладил нашего кроху.

— Можно его подержать немножко, я аккуратно, пожалуйста? — спросил я её, наблюдая как она, готовясь продолжить свою речь, останавливается и смотрит на меня с удивлением. После переведя взгляд на сына, потом уже подозрительный на меня, она всё же решила смилостивиться и аккуратно передаёт его мне на руки. С взглядом (только попробуй его разбудить, и все угрозы, которые я тебе под конец родов обещала, я исполню с не дрогнувшей рукой).

И вот я держу это маленькое создание и наслаждаюсь моментом. Перевожу взгляд на Марисе и вижу, что она ждёт объяснений. Вздыхаю и думаю: — "Эх, любимая, и как же тебе это объяснить. Но если честно, то я и сам не понимаю, ведь это на уровне интуиции, которая подсказывает, что Юкии для нас теперь опасна. Да что там, она вопит мне, чтобы я брал вас в охапку и бежал из страны. И моё поведение здесь явно не при чём, а опасна она именно из-за сына."

— Не обращай внимание, я просто перенервничал, — сказал я ей и поцеловал её в лоб. — Отдыхай, ты в этом нуждаешься.

И когда я уже собрался вставать из кровати и уходить, меня остановили.

— Постой, — оглянулся я. — Нагнись ко мне, — она положила свою ладошку мне на щеку и нежно её погладила. — Побрейся, мне не нравится твоя щетина.

— "Какого это сейчас было?" — думал я, но посмотрев на неё с сыном на её руках, я лишь ухмыльнулся, когда понял, что я теперь из этих мужей.

— Ладно, я сейчас в кузницу к мастеру, рабочий день ведь ещё не закончился, поэтому позову Маи-сама, чтобы она побыла с тобой, ей всё равно скучно, а так хотя бы развлечется, да и за тобой приглядит.

И когда молодой мужчина с тёмным шатеновым цветом волос покинул дом. Новоиспеченная мама, держа на своих руках новорожденного, подняла голову, и посмотрела на дверь, своими темно-синими как глубокий океан, глазами, через которую только что вышел её муж. И если бы Ренджи сейчас увидел её взгляд, то он бы тогда не стал скрывать от неё свои ощущения и нехорошие мысли насчет их соседки Юкии Нацуяки. Он бы тогда, возможно, понял, что его жена прекрасно понимала тот их немой разговор, и что та отповедь, которую устроила Марисе, вовсе не была попыткой убедить его и себя в том, что они просто не поняли ТОГО взгляда Юкии Нацуяки. Нет, она это сделала как раз, чтобы её муж не понял, что она всё прекрасно понимала, и поэтому не стал бы себя изводить ещё большими подозрениями насчёт их соседки. Ведь она ХОТЕЛА верить, что тот алчный взгляд Юкии Нацуяки появился по какой-нибудь совсем незначительной причине. Например, зависти, ведь у Юкии не было детей, или по какой-нибудь совсем другой такой же незначительной причине. Но Ренджи не видел её взгляда, ведь если бы он его увидел, то он бы, скорее всего, сделал так, как ему подсказывала его интуиция. Он забрал бы свою семью и перевёз бы их в другой город, а возможно, даже в другую страну, тем самым кардинально изменив жизни и судьбы многих людей, а также своей семьи и, главное, своего сына. Ведь он даже не подозревал, что скрывая своё мнение насчет того, что здесь произошло от своей жены. Он многим подписал смертный приговор. И если бы Марисе не стала бы скрывать своё знание по этому судьбоносному НЕМОМУ разговору, то Ренджи, как говорилось, не стал бы скрывать свои мысли по поводу всей этой ситуации, то тогда она бы поняла, перестала пытаться ПОВЕРИТЬ, что ТОТ взгляд мог быть безобидным. Но они не стали объясняться друг перед другом. Тем самым начав историю.

* * *

Юкии Нацуяки

Внутри среднего по размерам ухоженном доме с аккуратным садиком на заднем дворе на кухне за столом сидела женщина уже почти преклонного возраста по меркам мира шиноби. Она, не смотря на свой возраст и жизнь в не самом приятном мире, была до сих пор красивой, что говорило о том, что в бытность своей молодости, она была по-настоящему прекрасной. Но сейчас эта женщина думала отнюдь не о прожитых годах, а, наоборот, о своём будущем.

— Надо составить план.

Взяв стопку листов, чернильницу и перьевую ручку она что-то там начала увлечённо писать. Вся эта писанина растянулась аж на два часа. Время от времени она останавливалась и не один раз прочитывала то, что она там написала, порой она что-то зачёркивала, а бывало, что просто скомкивала листок и выбрасывала его в ведёрко, стоящее рядом, и бралась заново, с настоящим упорством продолжая что-то в этих листках писать. Но вот она, наконец, закончила свою работу, и, отстранившись, начала читать все, что она там написала, что-то подправляя только из-за врожденной аккуратности.

Вот она окончательно отложила кисть и начала массажировать свою руку для письма. Закончив, она так же молча начала массажировать свою шею, закрыв глаза и при этом медленно вращая голову по часовой стрелке, не потому что она у неё болела, нет, просто это было у неё что-то вроде привычки, выработанной ещё с ранних детских лет. Ведь во время этого своего рода ритуала она всегда делала очень важный выбор в своей жизни. Этот ритуал только для того ей и был нужен, на что-то менее важное она его никогда не использовала, считая это чуть ли не святотатством.

— Мне нужно выбрать правильную сторону, ошибка означает, что я не получу того, что хочу, а в худшем случае смерть, — размышляла она шепотом, продолжая свой ритуал, даже не открыв глаза.

Вот она остановила свой ритуал, и начала пристально смотреть на исписанные бумаги, даже не прикасаясь к ним. Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что эта женщина пыталась на что-то решиться, и он бы был полностью прав в этом.

— Мне не жалко этой семьи?

Сказав это, она замолчала, прикрыв глаза. Как будто пытаясь услышать только слышимые ей звуки внутри неё. Но вот она слегка улыбнулась.

— Да, мне не жалко этой семьи, — сказала она весело, а потом снова вернула себе серьёзный настрой. — Нужно подождать несколько лет и понаблюдать, как этот ребёнок будет расти, у меня нет желания садиться в лужу, как это сделала 15 лет назад эта дурочка Кото Ямагути, — закрыв глаза, произнесла она, но уже просто ностальгируя.