Евангелие от Егория

Од­на­ко же хо­тел бы про­сить ве­рую­щих да­лее эту кни­гу да­же не лис­тать: не хо­те­лось бы хотя и ненароком ко­го-ни­будь оби­деть — ве­ра ведь де­ло та­кое де­ли­кат­ное.

Часть 1: ДЕТ­СТ­ВО И ОТ­РО­ЧЕ­СТ­ВО

ПРЕД­ВА­РЕ­НИЕ

Дей­ст­вие, опи­сы­вае­мое здесь, про­ис­хо­ди­ло в пят­на­дца­тый год прав­ле­ния Ти­бе­рия ке­са­ря, им­пе­ра­то­ра Рим­ско­го, в Цар­ст­ве Из­раи­ля, вклю­чав­шем в се­бя Иу­дею, Са­ма­рию и Га­ли­лею. Раз­но­шер­ст­ным бы­ло это го­су­дар­ст­во: да­же на этом не­боль­шом пя­тач­ке зем­ли бу­ше­ва­ли стра­сти: иу­деи и га­ли­лея­не вра­ж­до­ва­ли с за­жа­ты­ми ме­ж­ду ни­ми, как в тис­ки, с се­ве­ра и юга са­ма­ри­тя­на­ми. Да и ме­ж­ду ев­рея­ми Иу­деи и Га­ли­леи не все­гда был до­б­рый мир.

В те вре­ме­на в Па­ле­сти­не на­чаль­ст­во­ва­ли рим­ские на­ме­ст­ни­ки — про­ку­ра­то­ры, ко­то­рые пра­ви­ли стра­ной уме­ло: вро­де бы же­ст­ко, но в то же са­мое вре­мя и дос­та­точ­но гиб­ко. Ца­рем Иу­дей­ским был Ирод Ве­ли­кий. Цен­тром иу­дей­ской ве­ры был свя­щен­ный го­род Ие­ру­са­лим, ко­то­рый, как и все сто­ли­цы ми­ра во все вре­ме­на, был сме­ше­ни­ем мно­гих куль­тур, язы­ков и обы­ча­ев, прив­не­сен­ных при­шель­ца­ми ото­всю­ду.

Труд­ное бы­ло вре­мя, смут­ное. Удер­жи­ва­ла еще Ве­ли­кая Рим­ская им­пе­рия свои по­зи­ции в вос­точ­ных и юж­ных про­вин­ци­ях и на се­вер­ных гра­ни­цах с вар­ва­ра­ми, но уже на­ча­ло тре­щать по швам раз­бух­шее и не­по­во­рот­ли­вое го­су­дар­ст­во. По­пыт­ки при­тор­мо­зить по­ступь вре­ме­ни при по­мо­щи тра­ди­ци­он­ной по­ли­ти­ки кну­та и пря­ни­ка ста­но­ви­лись все ме­нее и ме­нее ус­пеш­ны­ми: по­ра­бо­щен­ные в преж­них вой­нах про­вин­ции тре­бо­ва­ли пря­ник все тол­ще и все сла­ще, а на по­щел­ки­ва­ние кну­та уже, ос­ме­лев, ще­ри­ли свои креп­ну­щие зу­бы, как со­ба­ка, у ко­то­рой из-под но­са от­ни­ма­ют мис­ку с не­дог­ло­дан­ны­ми кос­тя­ми.

Не­ма­ло за­бот у рим­лян бы­ло и с Цар­ст­вом Из­раи­ля, не­боль­шой на­ро­дец ко­то­ро­го был упо­рен, горд и сво­бо­до­лю­бив. Их про­по­вед­ни­ки еже­год­но на ве­сен­нем празд­ни­ке Пас­хи, ко­то­рым они еже­год­но от­ме­ча­ли ис­ход ев­ре­ев из Егип­та под во­ди­тель­ст­вом Мои­сея, на­по­ми­на­ли ев­ре­ям об из­бав­ле­нии от еги­пет­ско­го ига, бу­к­валь­но на­ме­кая, что те­перь они по­па­ли под но­вое иго — рим­ское. Рим­ля­не, как мог­ли, уб­ла­жа­ли не­по­кор­ных ев­ре­ев: по­зво­ли­ли им от­но­си­тель­но не­за­ви­си­мое са­мо­управ­ле­ние, раз­ре­ши­ли им по­кло­нять­ся сво­ему бо­гу, со­блю­дать свои обы­чаи. Ко­неч­но, ев­реи в Рим­ской им­пе­рии не бы­ли ра­ба­ми, как они бы­ли в те дав­ние вре­ме­на в Егип­те. Да и вре­ме­на-то пе­ре­ме­ни­лись с тех пор — сколь­ко во­ды, чай, утек­ло!

Но как вол­ка ни кор­ми — все в лес смот­рит! А и прав­да, по­че­му волк дол­жен в чьей-то клет­ке то­мить­ся? Все мы ро­ж­де­ны сво­бод­ны­ми! Так и в на­ро­де ев­рей­ском шло бро­же­ние... А уж ко­ли за­бро­ди­ло ви­но в за­ку­по­рен­ной бу­ты­ли — ра­но или позд­но вы­ле­тит проб­ка к чер­то­вой ма­те­ри, а то еще и бу­тыл­ка ра­зо­рвет­ся на мел­кие ос­кол­ки!

Но до­воль­но ис­то­рии и фи­ло­со­фии. Об­ра­тим­ся к ге­ро­ям — ну, ес­ли и не со­всем к ге­ро­ям, то уж на­вер­ня­ка к глав­ным дей­ст­вую­щим ли­цам — на­ше­го по­ве­ст­во­ва­ния.

РО­ДИ­ТЕ­ЛИ ИО­АН­НА ПРЕД­ТЕ­ЧИ

Во дни Иро­да Ве­ли­ко­го, ца­ря Иу­дей­ско­го, был свя­щен­ник из ко­ле­на Авие­ва, ко­то­ро­го зва­ли За­ха­рия. Был он про­стой свя­щен­ник, не Бог весть, ка­ко­го ума и ора­тор­ско­го та­лан­та, но про­дви­гал­ся по служ­бе дос­та­точ­но ус­пеш­но. Мно­го ли на­до свя­щен­ни­ку? Слу­шай­ся на­чаль­ст­во да уб­ла­жай па­ст­ву, а ос­таль­ное са­мо при­дет... Но на са­мом де­ле, за­ло­гом ус­пе­хов За­ха­рии бы­ла его же­на, Ели­са­ве­та, про­ис­хо­див­шая из са­мо­го ро­да Аа­ро­но­ва. И не толь­ко по­то­му, что из знат­но­го ро­да бы­ла она, но и про­сто по­то­му, что ба­ба она бы­ла бое­вая, на­стыр­ная и по­ни­ма­ла, что к че­му. Она ру­ко­во­ди­ла сво­им му­жем и ве­ла его тем пу­тем, ко­то­рый са­ма вы­бра­ла для не­го и за не­го.

Кста­ти, для тех, кто не пом­нит, кто та­кой Аа­рон, да­вай­те ос­ве­жим в па­мя­ти те дав­ние вре­ме­на, ко­гда Про­рок Мои­сей уду­мал вы­вес­ти на­род ев­рей­ский из Еги­пет­ско­го пле­на. Соб­ст­вен­но пле­ном на­звать пре­бы­ва­ние ев­ре­ев в Егип­те мож­но бы­ло бы толь­ко с боль­шой на­тяж­кой, по­сколь­ку ум­ный и пред­при­им­чи­вый на­род этот рас­пы­лял­ся со сво­ей ис­кон­ной зем­ли во все сто­ро­ны све­та: кто по­мыш­лял тор­гов­лей с Вос­точ­ны­ми цар­ст­ва­ми, на­чи­ная с от­но­си­тель­но близ­кой Пер­сии и кон­чая да­ле­ки­ми Ин­ди­ей и Жел­той Им­пе­ри­ей, осе­дая там; кто пе­ре­се­лял­ся на се­вер на бе­ре­га спо­кой­но­го Чер­но­го мо­ря и еще даль­ше на се­вер к вар­ва­рам, по­кло­няв­шим­ся Бо­гу Пе­ру­ну; кто уст­рем­лял свои сто­пы — и их бы­ло боль­шин­ст­во — в сто­ро­ну бо­га­тей­ше­го Еги­пет­ско­го Цар­ст­ва, ко­то­рым пра­ви­ли Фа­рао­ны.

Од­ним из пер­вых про­ник в Еги­пет, прав­да, не по сво­ей во­ле, Ио­сиф, про­дан­ный в раб­ст­во свои­ми же кров­ны­ми брать­я­ми. Он был не толь­ко кра­сив внеш­не, за что по­лу­чил про­зви­ще Пре­крас­но­го, но и ума не­обык­но­вен­но­го. На­чав с про­ри­ца­ния снов, он бы­ст­ро дос­тиг не­мыс­ли­мых вы­сот, став пра­вой ру­кой од­но­го из бо­га­тей­ших еги­пет­ских вель­мож. Впо­след­ст­вии он щед­ро об­ла­го­де­тель­ст­во­вал сво­их брать­ев, ко­то­рые бо­лее за­слу­жи­ва­ли ка­ры, не­же­ли та­кой ми­ло­сти. Но мы от­влек­лись от те­мы Аа­ро­на, за­гля­дев­шись на кра­сав­ца Ио­си­фа.

Так вот, был в Егип­те и вто­рой ве­ли­кий ев­рей­ский ли­дер, ко­то­рый был ни кем-ни­будь, а аж при­ем­ным сы­ном до­че­ри са­мо­го фа­рао­на! Зва­ли то­го че­ло­ве­ка Мои­сей. Мать Мои­сея, же­лая, ко­неч­но же, сы­ну толь­ко до­б­ра, по­ло­жи­ла ма­лют­ку, ко­то­ро­му от ро­ду бы­ло все­го не­сколь­ко не­дель, в пле­те­ную кор­зи­ну и пус­ти­ла в сво­бод­ное пла­ва­ние по пол­но­вод­ной ре­ке Нил. О чем ду­ма­ла мать Мои­сея, пред­при­ни­мая эти дей­ст­вия, труд­но да­же до­га­дать­ся: ре­ка ки­ше­ла кро­ко­ди­ла­ми и вся­че­ски­ми про­чи­ми мерз­ки­ми га­да­ми, ко­то­рые, ес­те­ст­вен­но, бы­ли бы не прочь от­ку­шать све­жень­ко­го мяс­ца. Но по­вез­ло ма­лы­шу: кор­зин­ку, ко­то­рую мать его — нуж­но от­дать ей долж­ное — тща­тель­но про­смо­ли­ла, что­бы не сра­зу она за­то­ну­ла, при­би­ло к ка­мы­шам, на мел­ко­во­дье. Мла­де­нец, по­крях­тев в на­мок­ших на этот раз не по его ви­не пе­лен­ках, не вы­дер­жал и жа­лоб­но за­пла­кал. На его сча­стье, пря­мо за ка­мы­ша­ми бы­ла ку­паль­ня до­че­ри фа­рао­на, ко­то­рая, ус­лы­шав дет­ский плач, мо­мен­таль­но ока­за­лась око­ло кор­зи­ны и спас­ла мла­ден­ца.

Ока­за­лась ост­рая ну­ж­да в кор­ми­ли­це, и — О, ве­ли­кий Гос­подь! — на­шлась мо­ло­дая жен­щи­на, не­дав­но по­те­ряв­шая сы­на, но еще, как тель­ная ко­ро­ва, пол­ная те­п­ло­го пар­но­го мо­ло­ка. Не­труд­но до­га­дать­ся, что это бы­ла род­ная мать Мои­сея! Мла­де­нец рос в люб­ви и дос­тат­ке, его при­ем­ная мать, дочь фа­рао­на, не мог­ла на не­го на­ра­до­вать­ся: смыш­ле­ный, вни­ма­тель­ный, по­слуш­ный... Род­ная же мать Мои­сея бы­ла ра­да, что ее от­ча­ян­ный и, в об­щем-то, бо­лее, чем не­бла­го­вид­ный, по­сту­пок при­вел к та­ко­му три­ум­фаль­но­му за­вер­ше­нию.

Как час­то бы­ва­ет, зов кро­ви одо­ле­ва­ет здра­вый смысл: уз­нав, что сам он ев­рей, Мои­сей воз­не­на­ви­дел егип­тян, а осо­бен­но фа­рао­на, до­че­рью ко­то­ро­го он и был спа­сен. Нет бы по­ду­мать, что род­ная мать бро­си­ла его на вер­ную по­ги­бель, а фа­рао­но­ва дочь спас­ла и взра­сти­ла его! Но, по­вто­рим­ся, кровь — есть кровь!

Убив од­на­ж­ды в по­ле еги­пет­ско­го страж­ни­ка, Мои­сей по­нял, что в Егип­те ему уже не жить. Вот тут— то и воз­ник­ла идея все­об­ще­го ис­хо­да ев­ре­ев из стра­ны, где им, ес­ли уж смот­реть прав­де в гла­за, не очень слад­ко жи­лось: спо­кой­но и сыт­но, но все же в пол­ной за­ви­си­мо­сти от чван­ли­вых егип­тян. Толь­ко са­мым та­лант­ли­вым или же про­ныр­ли­вым уда­ва­лось дос­тичь хо­ро­ше­го по­ло­же­ния в еги­пет­ском об­ще­ст­ве, ос­нов­ная же мас­са жи­ла ни­же сред­не­го... Но соз­на­ем­ся, раз­ве не так и в лю­бом го­су­дар­ст­ве? Раз­ве не от­но­сят лю­дей ко вто­ро­му сор­ту толь­ко из-за то­го, что они не име­ют глу­бо­ких кор­ней в той стра­не, в ко­то­рой они жи­вут?