Вариант пси

Международная обстановка в это время была очень сложная. США находились на пороге кризиса. Многие политологи считали, что или США должны рухнуть или СССР. Однако перспектив у СССР было гораздо больше. Президент США попытался запугать СССР угрозой "звёздных войн", у самих США на это не было ни технических, не экономических, не финансовых возможностей. После возвращения лидера СССР в Москву, он собрал учёных и военных и спросил их, чем мы можем ответить на эти угрозы. Учёные предложили дать ассиметричный и более дешевый ответ на эти угрозы. Однако члены Политбюро, часть из которых уже была обработана на западе методом нейропрограммирования, поддержали своего лидера пойти на уступки западу и предложить программу разоружения на их условиях. Лидер назвал это новым "мышлением".

Так началась перестройка, которая привела к развалу СССР. Только два члена Политбюро не согласились с предложениями лидера, и они были исключены из состава Политбюро. Остальные с удовольствием ездили на запад, покупали дорогие вещи, им показывали, как прекрасно живёт элита капиталистических стран, и они тоже захотели жить также сладко и красиво. Неумение мыслить, неумение возражать вышестоящему, неразвитость психологических наук привело к тому, что СССР покатился к своему развалу. К тому же боязнь потерять своё тёплое насиженное место, боязнь прекращения карьерного роста породили подхалимаж, угодничество как раковую болезнь, поразившую элиту советского общества. Наступила золотая пора для доктора Элмера.

О своих методах доктор широко не распространялся, научных статей не писал. Он со своими сотрудниками встречался с партийными и государственными лидерами СССР, внушал им мысли о преимуществе капиталистической системы экономики, западной науки, образования, медицины, финансовой системы. Когда СССР распался, стало ещё проще. Не только президент РФ попал под нейролингвистическое программирование, но и большинство политиков новой России. Другие политики, внутренне были готовы предать интересы Родины, и их уже не нужно было программировать.

После 1994 года способности и умение доктора Элмера и его команды в России оказались невостребованными, и корпорация вернула его на основную работу, т. е. заниматься примышленным шпионажем. Дело в том, что методы промышленного контршпионажа, за то время, пока доктор занимался политикой, тоже изменились. Другие корпорации, стали применять в экономической контрразведке также методы нейропрограммирования. Перед Элмером и его отделом встала задача, как скрыть человека подвергнутого нейропрограммированию, чтобы под влиянием психологов он не проговорился. Определённые наработки у доктора уже имелись.

При программировании партийных чиновников в России, он закладывал в них программу на самоуничтожение, при получении ими кодового слова. Это слово можно было передать даже по телефону, и тогда чиновник кончал жизнь самоубийством, выпрыгивая из окна, повесившись или застрелившись. Вопрос состоял в том, как наиболее эффективно заставить агента самоуничтожиться, при отсутствии подачи ему кодового сигнала, при угрозе разоблачения.

При вербовке Белова были применены новейшие разработки. Его подсознание убедили в том, что он находится в окружении инопланетян, враждебных человечеству. Если он хочет помочь человечеству, он должен узнать все секреты прибора для снятия матрицы с человеческого мозга, выяснить все возможности этой матрицы. Так как сигнал опасности и самоуничтожения на Луну послать было не возможно, Белову внушили, что в случае опасности разоблачения, он должен применить оружие и убить как можно больше руководителей базы. Ему внушили, что все руководители базы являются инопланетянами, которые лишили человечество оружия для борьбы с ними. Инопланетяне хотят поработить всю землю и вызвать десант для колонизации земли. Для неподготовленного мозга Белова эти аргументы показались убедительными. При кодировке его был использован пароль — НИК-95. Только при произнесении этого пароля, Белов мог рассказать всё, что он узнал о матрице, её возможностях и о лунной базе N6. В него также был заложены программа и код самоуничтожения — ЗЕТА-351, которая при получении информации о разоблачении, включала программу на его самоуничтожение. Теперь стало понятно, почему Белов застрелился, не получив никакого сигнала.

Я спросил матрицу доктора Элмера, знает ли он кого— либо из российских или советских ученых, которые занимались проблемами нейропрограммирования, на таком же высоком уровне, как и он. Матрица ответила, что такими знаниями как он на земле не обладает больше никто. Среди русских учёных он знает школу профессора Царегородцева и среди его учеников, Самохина и Славутича, которые довольно далеко продвинулись. Я установил, что профессор Царегородцев, умер, профессор Самохин проживает в настоящее время в Москве, а профессор Славутич выехал за границу в 1996 году. Автоматы разведчики выяснили, что в этом же году он был убит в Париже на набережной реки Сена, при ограблении. Труп был выброшен в реку, и впоследствии он был захоронен, как неустановленное лицо.

К доктору Самохину я приехал под видом академика Петрова, которого в это время знал уже весь цивилизованный мир, как первооткрывателя Марса, человека впервые ступившего на спутники Юпитера и астероидное кольцо. Я попросил встретиться с ним неофициально "без галстуков", у него дома, чтобы избежать излишней огласки. Самохин согласился и назначил мне время встречи.

Дверь открыл небольшого роста человек, в сером свитере, с большой лысиной, весь какой-то круглый, мягкий, излучающий тепло. Он любезно пригласил меня в свою квартиру, усадил в кресло и поставил на стол бутылку армянского коньяка. От коньяка я вежливо отказался и сказал: "Уважаемый Виктор Андреевич, мне стало известно, что вы занимаетесь нейролингвистическим программированием, и вы достигли в этом определённых успехов".

— В определённой степени это так, но я являюсь узким специалистом, — сказал он, — А что именно вас интересует? Нейролингвистическое программирование это целая отрасль в науке, которая развивается и в ней ещё много неясного и непонятного до настоящего времени. К сожалению, сейчас в нашей стране все работы в этом направлении свёрнуты из-за отсутствия финансирования.

— Я бы хотел узнать, как выявить, что конкретный человек уже запрограммирован кем-то. Дело в том, что в нашем Научном центре мы выявили уже одного сотрудника, который занимался промышленным шпионажем. Но я не уверен, что он был заслан к нам один. Я не хочу подозревать всех и хотел бы узнать, нет ли каких нибудь способов выявления запрограммированных людей без специальных исследований или чтобы человек не знал, что его проверяют.

— О, это очень интересная тема, — сказал Самохин, — я занимался этим со своими студентами восемь лет. Это было в последние годы советской власти, когда мы заподозрили что некоторые руководители государства и партии были запрограммированы на развал нашей страны. Вот тогда мы и начали заниматься этим вопросом. Однако наши исследования оказались никому не нужны. Изредка ко мне обращаются работники спецслужб и правоохранительных органов, для консультаций. Главное для наших руководителей деньги и прибыль, научные изыскания им не интересны — засмеялся он, — больше я ни кому не нужен.

-Я понимаю. Но можем ли мы выявить человека, который запрограммирован?

— Можем, — ответил Самохин. — Если человека запрограммировали, то у него несколько изменяется реверберация отдельных участков тембра голоса, её можно зафиксировать изобретёнными нами приборами. На спектрограмме тембра голоса при определенных условиях ее отчетливо видно. Мы оставили за этим эффектом название реверберации, хотя в чисто техническом языке это название не совсем четкое. Вначале мы проверяли эффект реверберации на добровольцах, из числа студентов, затем реверберацию голоса руководителей нашего государства, по высококачественным записям. При этом реверберация голоса проявлялась достаточно отчётливо и точно.

— Виктор Андреевич, — спросил я, — вы знаете такого доктора Элмера, Брукса Элмера? Читали ли вы его работы?

— О, по нейролингвистике в настоящее время за рубежом печатаются только научно-популярные работы. Серьёзные работы по этой теме засекречены. Вспомните как 1939 году, изо всех научных журналов запада исчезли все статьи по проблеме расщепления урана. Такая же история произошла в конце двадцатого века и по нейролингвистике. Ни каких серьёзных статей по нейропрограммированию вы не найдёте. Ведь речь идёт о больших деньгах. Нейропрограммирование применяется не только в политике, но и в промышленном шпионаже, а дело пахнет очень большими деньгами. Статьи Доктора Элмера я не читал, но кое — что о нём слышал.

— Я бы мог дать вам прослушать фрагменты выступления доктора Элмера, может он тоже, запрограммирован?

— Можно, но для этого нужно идти в НИИ, так как моя аппаратура находится там. Расскажите лучше, как вы побывали на Луне, на Марсе, на спутниках Юпитера. Недавно я слышал, что военных преступников направили на спутники Юпитера, а там вообще-то можно жить?

— Можно, можно и вполне комфортабельно. Там находится три инопланетных базы, на которых вполне можно жить.

— Хотел бы я посмотреть хоть на одного живого инопланетянина.

— К сожалению, ничем помочь не могу. Ни одного живого инопланетянина, на Земле в настоящее время нет. Но я с удовольствием пригласил бы вас поработать со мной в Новосибирском Научном центре. Оттуда вам и на Луну не далеко слетать будет.

— Хорошо, я подумаю, возможно, я и соглашусь с этим предложением.

— Скажите, внедрение в психику человека другой личности, не противоречит законам биологии человеческого мозга?

— Нет, не противоречит. Происходит расщепление личности, благодаря большим резервам головного мозга. Обладая определёнными знаниями, можно внедрить в сознание человека, совсем другую личность, даже с противоположными основной личности наклонностями. В сознании нормального человека можно вложить личность садиста, убийцы, жестокого человека. В личность плохого человека вложить положительные черты характера. Возможности человеческого мозга огромны и до конца нами не изучены. В одной человеческой голове может существовать одновременно несколько личностей, при этом каждая может не догадываться о существовании другой. Это давно известно из психиатрии. Этим и пользуются нейропрограммисты, которые расщепляют личность человека на несколько частей. Однако это часто приводит этого человека к шизофрении. Наше открытие состоит в том, что с голосом такого человека происходит эффект реверберации, который улавливается и фиксируется нашим прибором. Проблема состоит в том, что на разных языках происходят различные реверберации и аппаратуру приходится настраивать каждый раз под определённый язык. Мы сейчас распознаём реверберации на двенадцати языках. Это в основном европейские языки и китайский язык. Ещё над тремя ведётся работа, но вяло, нет финансирования.

— Виктор Андреевич, а если мы предложим вам идеальные условия для работы, великолепно оборудованную лабораторию, вы практически не будете нуждаться в средствах на исследования в нашем Научном центре. Как вы на это посмотрите?

— Заманчивое предложение. В последнее время я здесь не столько работаю, сколько прозябаю. Мои знания в нашем институте никому не нужны. Я подозреваю, что и часть сегодняшнего руководства нашей страны, запрограммирована на уничтожение Российской науки и развал России.

— Виктор Андреевич, может быть, вы поможете разрешить ещё одну проблему. Нам известно, что при программировании личности, нейропсихолог часто вкладывает в неё пароль, при подаче которого человек самоуничтожается, чтобы скрыть следы вмешательства в его психику. Можно ли каким либо образом расшифровать этот пароль и нейтрализовать его действие.

— Не знаю, мы такими исследованиями не занимались. При изучении эффекта реверберации, мы подозревали, что возможно в личность вложен какой-то пароль, но задание на исследование этого явления нам никто не давал. Для этого нужна очень мощная ЭВМ, которой у нас нет.

— Хорошо Виктор Андреевич, переезжайте к нам, мы вам даём любую технику, любые помещения, квартиры для вас и ваших сотрудников, очень хорошие оклады. Ваши исследования нужны не только для безопасности нашей страны, но и для безопасности всего человечества. Нейропрограммированием сейчас занимаются не только спецслужбы и транснациональные корпорации, но и довольно опасная группа людей, которые хотят стать хозяевами жизни на нашей планете, и для решения этой задачи они не остановятся даже перед уничтожением всего человечества.

— Если можно, то я подумаю до завтра, — сказал Самохин.

— Хорошо, мы с вами договорились.

После ухода Петрова Самохин долго думал. В его возрасте менять место работы и место жительства не хотелось. Тем более уезжать из Москвы. С другой стороны он видел, что его выдавливают из университета. Его научные темы не финансируются, группа молодых, подающих надежды учёных, которые работают у него, скорее всего, развалится. В наше время за бесплатно никто работать не будет. Жалко ребят, они уже стали коллективом. Он слышал неоднократно, что этот ученый "из школы Самохина". Ему было это приятно, однако он понимал, что при таком отношении к нему руководства, группу разгонят.

На другой день он позвонил в Новосибирск и узнал много интересного про Научный центр в Академгородке. Его коллеги рассказывали про шикарные условия работы в Центре, что оклады там больше в три раза, чем в других научных учреждениях Новосибирска, что Центр постоянно строится, что каждому научному сотруднику в Центре сразу же даётся квартира, что там самая лучшая аппаратура в стране. Кроме этого ему рассказали жуткие истории, как здорово охраняются учёные Центра, что когда местный криминалитет наехал с рэкетом на Центр, то охрана попросту перестреляла человек 200 банды и теперь по городу можно ходить спокойно. Также, по секрету, ему сообщили, что Центр охраняют работники ФСБ и так просто туда попасть нельзя. Затем пожаловались, что когда они обращались к академику Петрову с вопросами о трудоустройстве в Центр, то он им отказал, не говоря о причине отказа.

Через месяц профессор Самохин со всей своей аппаратурой и восьмью молодыми научными сотрудниками переехал в Новосибирск, где ему предоставили часть здания НИИ под лабораторию. Я обеспечил их всем что обещал и поставил перед ними задачу, по надёжному выявлению запрограммированных людей. В частности меня интересовал вопрос, не программируют ли методами НЛП исламисты фундаменталисты своих шахидов-смертников, которых посылают на совершение террористических актов. Мы показали ученым видеосюжеты, где руководители террористических групп дают наставления шахидам-смертникам, перед терактом. Возможно, здесь тоже идёт нейролингвистическое программирование, задал я вопрос Самохину.

— Возможно, возможно, — ответил он. — Но нам нужно знать все особенности и диалекты арабского языка, на котором отдаются приказы. Однако арабистов и специалистов, знающих в совершенстве арабский язык у меня нет.