Фелусианская птица

— Тогда, на Такобо... Это тоже было оно?

— Заметил, да? — улыбнулась Осока. — Ты очень наблюдателен. С Вейдером, правда, пришлось приложить гораздо больше усилий. Магистр Кеноби был прав. Сейчас он, скорее, машина, не человек. Большая и злая машина. Если в нём и осталось... что-то, оно сейчас слишком глубоко. Видно, не суждено мне до него достучаться. Может быть, со временем... Кто-то другой.

Она снова вздохнула.

— Может, Падме? — предположил я.

— Нет, вряд ли. И она, и я действуем на него очень сильно, но... Мы — его прошлое. Воспоминания.

— А если кто-то из моих драгоценных племянников?

— Лейя слишком избалована, её волнует только тот мир, что вращается вокруг неё. Люк — не знаю. Его хвалят и Данар, и Фа'але. Вообще, он очень похож на отца, не только мы с Падме это говорим.

— Как бы не оказался слишком похож.

— Пессимист... — она легонько щёлкнула меня по носу. — Хотя, и меня посещала эта мысль. Поживём — увидим.

— Не расстраивайся, — я погладил её кожистый рог, основание лекки, проводя пальцем по внутренней стороне, той, что касается щеки. Осока прикрыла глаза, словно довольная кошка.

— Да нет, я нормально, — сказала она. — Немного грустно только, что пути наши опять пересеклись и вот, снова расходятся. И с этим ничего не поделаешь, как в прошлый раз.

— Лучше так, чем как-то по-другому.

— С этим не поспоришь, — Осока придвинулась ближе, заставляя меня повернуться на спину, уютно устроила голову на моём плече, а руку — на груди. — Спи. Завтра на перевал подниматься, а это не такая приятная прогулка, как сегодня.

Утром, раскочегарив ненадолго костерок и насытившись горячим завтраком, мы продолжили путь. Часа через два среди влажного мягкого грунта начали всё чаще попадаться камни, некоторые из них торчали над уровнем почвы, другие были почти скрыты ею, пока не наступишь, не поймёшь. Пузырчатые деревья и пальмо-папоротники вокруг нас постепенно мельчали, исчезли крупные грибы, в то время как мелкие, шишковатые, становились крупнее, среди них появились тонкие и острые, будто иглы титанического дикобраза, растения вроде полупрозрачных хвощей, узкие листочки которых не торчали жёстко, а свисали вниз подобно загнутым цветочным лепесткам. Среди них виднелись всё более крупные скалы, покрытые лишайниками всех цветов радуги. Метров двести нам пришлось идти вдоль хребта, отыскивая проход. Он оказался довольно извилистым и не очень заметным со стороны. Ходил ли здесь кто-нибудь? Вполне возможно, только очень и очень давно. Дно перевала выглядело как настоящая торная тропа, которой давно никто не пользовался. То тут, то там на неё наползали языки каменных осыпей, и на них не было никаких следов, ни лап животных, ни ног разумных существ. Осыпи серьёзно замедляли наше продвижение, приходилось выкручивать мощность репульсоров носилок до предела, а то и перетаскивать летающие сани через крупные камни. В общем, на четыре с небольшим километра пути по горам отряд потратил почти три часа. Выдохлись все, включая Пятерню и мандалоров. Лишь Осока выглядела бодрой: ей, как любому адепту, переносить нагрузки помогала связь с Силой.

— Передохнём, — сказала она.

Я снял шлем, положил на камень, достал деку, сориентировал на местности и поднял перед собой, совмещая картинку встроенной голокамеры с данными разведки. Джунгли везде казались совершенно одинаковыми, в том месте, где ярко-оранжевый контур показывал местонахождение заброшенной базы сепаратистов, не наблюдалось никаких признаков построек. Неудивительно, принимая во внимание высоту здешней растительности. Осталось ли здесь что-то ценное, как на Фарстайне и Орд Пардроне, или нас ждут пустые коридоры и снятые окна-двери, как в десятках других мест? Да, в общем, и ладно, если ничего не найдём, главное, прилетели. Я не без оснований подозревал, что Осока затеяла проверку этой базы , в том числе, для того, чтобы снова вернуться на Фелусию и побеседовать кое с кем, рассчитывая уговорить на этот раз. Возможно, и получится. Мне-то было сказано прилетать года через три-четыре, как раз, самое время. В прошлый раз отговаривать подругу я не стал, но сам с ней не полетел. Была ли это ошибка, теперь уже не узнаешь...

Быстрая тень пронеслась над нашими головами. Я рефлекторно схватился за пистолет... и почти сразу расслабился, расслышав хлопанье крыльев. Всего лишь птица.

— Да, всего лишь... — как-то очень грустно повторила Осока. Должно быть, я произнёс эти слова вслух.

— Ты о чём? — спросил я.

— О том, что птица тоже может обернуться большой бедой. В отчёте о выполнении Приказа 66 клон-коммандер Блай написал такую фразу: "Выбрав момент, когда цель отвлеклась на пролёт фелусианской птицы и частично утратила бдительность, приказал открыть огонь на поражение".

— Блай, — я скрипнул зубами. — Жаль, тогда, на Рэндоне, я не знал, кто это такой. Было бы справедливо прикончить его именно её мечом.

— Не согласен, — подал голос сидевший на уступе соседней скалы Пятерня. — Яд ему в самый раз. Он ведь говорил, что любит её. А убил, глазом не моргнул. Да ещё потом на каждом углу рассуждал, какая она была важная и презрительная. Разве это по-мужски? Вот и дождался, отравили, как дворцовую интриганку. Сила, она всё видит.

— Может, ты и прав, — пожал плечами я. — Сумари и без меня справилась на отлично.

Утолив жажду из большой ёмкости с чистой водой, мы продолжили спуск с перевала, ещё не зная, что замечены. Первой почуяла опасность, конечно же, Осока, её, как обычно бывало, предупредила Сила.

— К бою! — громким шёпотом приказала она в микрофон комлинка, чтобы слышал каждый. — Вперёд сто пятьдесят, занять оборону по гребню пригорка. Налан — левый фланг, Алекс со мной, правый.

Осока сняла с заспинного крепления малый арбалет вуки — единственное дальнобойное оружие, которое признавала вообще — перещёлкнула податчик на бронебойные стрелы, нажала клавишу зарядки.

— Что ты чувствуешь? — спросил я.

— Дройды сепов. Активные. Похоже, что база не только не пустая, она стояла в режиме ожидания.

— Ну, да, а мы по всем признакам — вылитые республиканцы.

— Совершенно верно.

— Много их?

— На базе не меньше батальона, пока на нас идёт один взвод.

— Надо вызывать поддержку с воздуха.

— Безусловно. Сейчас займусь. Наблюдай.

Усевшись спиной к стволу дерева, за которым мы укрывались, Осока включила комлинк. Едва слышно зажужжал миниатюрный голопроектор. Женский голос произнёс:

— На связи.

Наблюдая за джунглями, изображения я видеть не мог, но по интонации слышал, что сестрица Падме обеспокоена внеплановым вызовом.

— База не деактивирована, — без предисловий сообщила Осока, — на нас идут жестянки охраны. Спускайся, поддержи с воздуха.

— Поняла, иду.

— Передаю примерные координаты, куда мы их заманим. Проутюжишь, затем заход на саму базу, бьёшь по антеннам. Один заход, не вздумай больше. И снова по позициям, а там будет видно.

— Приняла, всё сделаю, держитесь, — тихий свист отключающегося голопроектора. Через пару секунд Осока очутилась рядом со мной.

— Вот они, — сказала она. — Сломанный ствол, вправо пятнадцать и правее.

— Вижу, — ответил я. Нет, металлический блеск секунду назад мне не почудился. Среди подлеска появилась сначала одна фигура, потом вторая, третья, четвёртая... Тонкие, будто детские игрушки, склеенные из спичек, боевые дройды модели Б1, самые распространённые механизмы в Войне Клонов.

— Совсем немного промахнулись жестянки, — перешла на шёпот Осока. — Готовность... Огонь!

Девять стволов и арбалет ударили разом, уложив половину первой шеренги. Вторая шеренга открыла ответный огонь, примерно с той же "меткостью", как стреляют имперские штурмовики.

— Отлично! — одобрила моя подруга. — Вторая волна на подходе двумя группами. Так. С синхрона Падме будет здесь через восемнадцать минут. За это время нужно выманить их на... — она запнулась, стремительно поднялась на колено и послала стрелу в мелькнувшую серую тень. Так же быстро нырнула обратно, включила комлинк: — Всем усилить внимание! У противника Бэ-Икс, восемь единиц. Лоун, Грайн! Линейных отставить, бейте коммандос. Старайтесь в голову, корпуса нам пригодятся.

— "Шотландская мышеловка. Не портит шкурку", — проворчал я. — Нельзя тебе так много общаться с Рийо, жадная становишься.

— Я не жадная, я домовитая. Поддай вправо двадцать, обходят!

— Ага, — я развернул ствол правее, дал две длинные очереди. Один дройд упал, два других быстро скрылись за шляпками грибов. — Счас, обойдёте вы у меня! Прикрой, сменю позицию.

— Валяй.

Когда поползновения взять нас в клещи были пресечены, и атака машин захлебнулась, перейдя в позиционную перестрелку, Осока снова вызвала мандалоров:

— Лоун, Грайн. Счёт?

— Три, — откликнулся Лоун.

— Три... — повторил Грайн. — Нет, уже четыре.

— Эти — всё, — удовлетворённо кивнула Осока. — Можно начать игру в поддавки. Ретфи! По сигналу отведёшь личный состав к скалам, на север триста от прохода, — она отключила комлинк, склонилась ко мне: — Слушай, сейчас я с Пятернёй... Ой, не смотри так! Ладно, ладно, идём втроём, я, ты и Пятерня...

— Задача — база?

— Да. Корабль сбивает антенны, пока раскроют запасную, будет заминка. В этот момент атакуем. Вы связываете боем охрану, я — внутрь.

— Ага, — не отрываясь от прицела, сказал я. — Предложения принимаются? Ну-ка, ну-ка, идите сюда оба... А, и ты тоже? Получай... Так вот, что, если начать раньше? Одновременно с ударом по основной группе. Охрана успеет получить первый приказ.

— И будет тупо выполнять! Толково. Одиннадцать минут. Отряду отход, мы в укрытие!

Пограничники, мандалоры и снайперская пара уходили всё дальше назад, уводя за собой тонкие фигуры врагов, а мы оставались на месте, вжавшись в щели между корнями, вернее, ороговевшими нитями гигантской грибницы. Машины нас не обнаружили: Осока хотя и не была способна исказить показания сенсоров, зато могла "размазать" наше биологическое излучение, запутав его среди тысяч сигналов местной живности. Как только последние дройды скрылись среди деревьев, Осока бесшумно поднялась на ноги, махнула рукой: за мной, вперёд! Двигались мы небыстро, скорее, трусцой, чем бегом. Надо было внимательно смотреть, куда наступаешь, чтобы не навернуться со всего размаху и производить как можно меньше шума. Раньше в такой экипировке я, пожалуй, выдохся бы на третьей сотне метров, но регулярные тренировки последних лет давали о себе знать, и сил пока хватало. Немного мешало только бластерное ружьё, его приклад чувствительно лупил по ноге.

— Стоп! — почти беззвучно выдохнула Осока, вскидывая руку с раскрытой ладонью. — Противник!

Нам потребовалось меньше секунды, чтобы метнуться за ближайшие укрытия. Метрах в сорока от нас, позвякивая сочленениями, двигался отряд из девяти Б1. Жестянки топали в две шеренги, выставив по сторонам бластерные стволы.

— Командир, что мы делаем здесь? — проскрипел плоским, лишённым глубины искусственным голосом один из них. — Противник отступает на два-два один-четыре.

— Приказ проверить здесь, — отвечал шедший впереди, без пары, разрисованный яркими жёлтыми метками. — Задаёшь много вопросов, капрал. Тебе надо очистить стек.

— Понял-понял. Секция, стой!

Строй моментально остановился, шесть дройдов развернулись в стороны, два замыкающих — на сто восемьдесят градусов, направив стволы в тыл. Видеосенсоры капрала мигнули, погасли на несколько секунд, погасли, затем заморгали быстро-быстро, как бывает у всех примитивных машин в процессе перезагрузки. Лязгнули, сжимаясь и разжимаясь, кисти рук, опустилась и вновь поднялась голова. Капрал согнул правую руку, вынул из крепления на бедре свой E-5.

— Лучше? — осведомился офицер.

— Лучше.

— Секция, марш!

Дройды синхронно повернулись и двинулись по своему маршруту. Мы, выждав немного — по их ясно видимым следам в обратном направлении. Идея Осоки, скорректировавшей направление, была мне ясна. Патруль вышел из ворот, следовательно, обратный след позволит сэкономить время на их поиски, его и так оставалось в обрез. Сценка с перезагрузкой системы в полевых условиях украла у нас почти две минуты.

База возникла перед нами внезапно, проступила из тени в виде уходящей вверх обшарпанной, заросшей лишайником стены. Судя по размерам деревьев, растущих поблизости, во время войны периметр окружала расчищенная "полоса безопасности", полностью заросшая за шестнадцать лет. Нам это было на руку. Установленным на гребне стены автоматическим бластерам будет чрезвычайно сложно нас достать, мы же, используя мёртвые зоны от деревьев, сможем подойти вплотную и бить из-за укрытий, как в тире.

— Минута, — сказала Осока. — Алекс... твоя главная задача будет...

— Не заснуть? — я постарался изобразить уверенную улыбку.

— Не погибнуть! — не приняла шутки подруга. — Помни: вот эти листья от плазмы не защищают. Грибы — только панцирные, и деревья.

— Понял, не волнуйся.

Первые взрывы донеслись до нас глухо, как отдалённые раскаты грома, до места боя было больше километра. Осока спустила силовую тетиву арбалета. Разрывной болт из пористого металла, накачанного плазмой, разворотил одну из турелей над воротами. Очередь моего бластера вонзилась в другую. Пятерня бил по соседним установкам. Сразу вслед за первыми попаданиями Осока совершила гигантский Силовой прыжок и скрылась по ту сторону стены. Почти в то же самое мгновение высокая цилиндрическая башенка, видимая нам даже отсюда, брызнула осколками от попадания мощных плазменных зарядов. Взорвалось что-то невидимое нам за стеной, раз и второй. Падме старалась успеть побольше за этот единственный заход: больше так нагло, в упор, атаковать базу не получится. На базе уже сейчас, должно быть, включают зенитные комплексы, в следующий раз придётся бить издали, чтобы оставалось время перехватить стартующие ракеты. Уникальная маскировка "Амидалы" в этой ситуации помочь не могла. Для запуска тяжёлых фугасных снарядов требовалось отключить щиты, и корабль тут же обнаруживался всеми средствами. Лучше повторить заход на дройдов, что сейчас атакуют остальной отряд, у них из противовоздушной обороны одни станкачи, против бронированного многоцелевика практически бесполезные.

Успели ли жестянки получить приказ? Кажется, успели. Створки ворот базы сдвинулись навстречу, наезжая друг на друга, и из открывшихся щелей один за другим выскакивали Б1. Они вели шквальный огонь по тому месту, откуда мы начали этот бой, и где никого из нас не осталось секунд так сорок назад. Я переключил бластер на одиночные и неторопливо, размеренно отстреливал тупых спичечных солдатиков в спину. Перещёлкал троих, поменял позицию и успел свалить ещё двух, прежде чем они очухались и перенесли огонь приблизительно в моём направлении. Раскрашенный офицерик валялся на земле без головы, сбитый из бластера Пятерни, а прибывающее подкрепление клон "умножал на одну вторую" сразу, как только дройды выскакивали из-за ворот. Один упал просто потому, что споткнулся о тела поверженных товарищей, и я добил это недоразумение точно в ранец, где находились аккумуляторы. Дройд загорелся дымным пламенем.