Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Праздник отмечают всем селом на главной праздничной площади рядом с домом селоправителя, за ярмаркой. Магических товаров в этот день видимо-невидимо, особенно если учесть, что участники ярмарки это не только люди, но и большинство соседствующих рас, со своими удивительными вещами.
Как бы мне хотелось побродить среди повозок с магическими безделушками, прощупать их силу, пожурить продавцов за некачественный товар или похвалить за честность и хорошо сделанную работу. Хочется вернуться в мир людей, а не лежать здесь в ожидании чуда, которое не спешит в гости.
Что же, все гуляют, а у меня доля такая теперь— дома сидеть. Вот уж точно: мой дом— моя крепость. Жаль, что комнату мою заперли и не открывают, там было бы куда лучше...
* * *
Я проснулась, услышав приближающиеся шаги. Подождала стука в дверь и аккуратно запрыгнула на подоконник. К сожалению, неудачно расположенное окно не давало увидеть стоящего у двери гостя. К счастью, он зачем-то наклонился, и мелькнувшей макушки густых каштановых волос мне хватило, чтобы понять, кто пришел.
Дядя Федор!
Я зажмурилась от радости, предвкушая интересный вечер.
Как же давно он не приезжал! Три года прошло. В прошлый раз он гостил у нас неделю и целыми днями рассказывал Сеньке о своих путешествиях, о других странах, людях, расах. Из его рассказов мы узнали о мире больше чем из всевозможных прочитанных книг и путеводителей, которые я когда-то очень любила собирать.
У дяди своих детей нет, но как он признавался маме, ему и нас хватает. Раньше, когда я еще была собой, Федор заезжал довольно часто, чему все были несказанно рады, а после, визиты стали все реже и реже. Из-за чего это происходит так никто и не понял. Либо действительно дел много, как он утверждал, либо моя пропажа так его расстроила. Здесь остается только гадать.
Я спрыгнула на пол и, свернувшись клубочком под дверью, начала утопать в воспоминаниях о детстве, благодаря чему время побежало быстрее, солнышко стало садиться, и вдали, наконец, послышались родные голоса...
— Ой!— Сенькины ножки быстро просеменили по направлению к дому, я очень четко слышала ее торопливые шаги.— Дядя Федор!!!!
Визг, обнимания и лобызания, казалось, не утихнут вечность, но, в конце концов, дверь открыли, и гость вошел в дом. Я подбежала к его ногам и стала тереться о ботинок, не зная как еще показать, что я безумно рада его видеть.
— Так, Маха, брысь, дай разуться человеку! Пойдем лучше я тебя покормлю!— Сенька метнулась в кухню, пришлось последовать за ней. Я ведь особа послушная, особенно, когда дело касается еды.
Через некоторое время все сидели за столом, пили чай и обсуждали праздник, а я, блаженно развалившись у ног Федора, наслаждалась моментом. Мама, явно соскучившись по брату, начала засыпать его вопросами.
Выяснилось, что Федор возвращается из столицы, в которой пробыл довольно долго из-за ожидания магического письма, которое ему необходимо доставить своему сельскому магу. Путешествует он сейчас редко, здоровье уже не позволяет, и в основном по государственным заданиям, связанным с доставкой магической почты или небольших дорогих партий товаров, что сейчас бывает редко. А ведь когда-то он организовывал перевозку товаров между городами, государствами, редко когда между селами. Федор пробудит у нас пару дней и уедет с попутными торговцами.
— Сеничка, пойдем спать, у тебя уже глаза слипаются,— ласково проворковала мама, встав из-за стола.
— Угу, хотя так хочется еще поболтать,— мечтательно прощебетала сестренка, взирая на дядю, как кот на сливки.
— Завтра поговорите, пошли. Пусть мужики посидят без нас немного,— мама чуть ли не силой вытащила дочь из-за стола и повела в соседнюю комнату. Я тихо, мирно лежала под стулом, не привлекая внимания. Подслушивать, конечно, не хорошо, но кому какое дело до кошек?!
— А я вообще слышал, что маг ваш сельский умер. Уже нового утвердили?— устало спросил отец.
— Ну этот-то да. Да давно помер-то. Так он уже старый какой был,— протянул дядя.— Нам нового из столицы прислали. Года четыре с нами живет.
— Как это из столицы? А разве в вашем селе магов больше не осталось?— удивился отец.
— Маги-то есть, но те, что отучились, в село не вернулись, где-то работают уже, а остальные малы, учатся, и не известно приедут ли потом жить домой. Сам понимаешь, молодежь к городам тянется...
— Понимаю, но что у вас забыл столичный маг— трудно понять,— задумчиво потер подбородок отец, которого я четко видела из-под своего места дислокации.
— Я не знаю, Сим, особо-то в этот вопрос не влезал. Он маг сильный достаточно. Говорят, что аж четвертого уровня! Вроде как к нам добровольно напросился. И замечу, работу он свою выполняет мастерски, с предшественником не сравнить. Даже жизнь в селе как-то гармоничнее стала.
— Толковый, видно. Это хорошо, таких не много,— с болью в голосе произнес отец.
— Как с поисками? Слышно что-нибудь?
В комнате повисла тишина. Все прекрасно поняли, о ком идет речь. Я лишь тихо, но очень тяжело вздохнула. Было сложно не заметить усталость отцовских глаз, где засела грусть, которую теперь ничто не искоренит. Разве что мое возвращение. Но это даже смешно.
— Никто никого уже давно не ищет, Федор, они сделали все что могли. Мы к магам ходим чуть ли не каждые полгода, толку нет. Говорят, что здесь она, причем в здравии, и как к этому относиться, не знаю.
— Слушай, может мне попробовать поговорить со своим Семеном? Пусть глянет глазом профессиональным.
— Да почему нет? Поговори, коли не трудно,— тяжело вздохнул отец.— Надежда все же в нас еще теплится, хотя, конечно, логики в ней нет. Слишком много лет прошло...
— Главное руки не опускать. Единственное, мне нужны будут ее вещи.
— Хорошо.
Интересно, если этот маг так хорош, сможет ли он во мне увидеть человека? Или решит, что я оборотень и попытается убить, как предыдущие маги, к которым я рискнула сунуться? Впрочем, что гадать?! Нужно попробовать. Одна-то я ни за что не решилась бы уйти. А с дядей Федором можно. Вот только как это организовать?
Глава 2
Время пролетело быстро, а план побега я так и не составила. Но все решилось само собой, накануне отъезда.
Домочадцы не так давно позавтракали и разошлись по делам. Дядя и сестренка остались в гостиной, обсуждая последние новости из столицы, а я ластилась...
— Какая у тебя ласковая киса!— Федор наклонился и почесал меня за ушком, а я даже попробовала поурчать.— Красивая. Никогда не видел, чтобы шерсть была такая черная и гладкая.
— Да, красивая. Знаешь, это только с тобой она ласковая. А вообще, эта кошка совершенно не от мира сего! Мало того что мышей не ловит, так еще и кормить ее надо исключительно вкусностями,— всплеснула сестренка руками, от чего ее шелковый голубой сарафан красиво взлетел.— Для меня до сих пор загадка, как она остается такой стройной. Ведь лежит и ничего не делает, сколько ее знаю.
Дядя Федор рассмеялся, присел на корточки и стал почесывать меня по макушке. Ой, и не думала, что это может быть настолько приятно!
— Ты у нас лентяйка, Маха?— спросил он, сощурив глаза.
"Наговаривают!"
— Слушай Сень, а отдай ее мне!— предложил дядя, вставая.
Что? Мне не послышалось?
От радости мое сердце попыталось выпрыгнуть из груди. Я еще интенсивнее начала тереться об его ноги, соглашаясь с прекрасной идеей.
— Что?— Сенька даже застыла на полушаге.— Дядь Федор, она же не приспособлена ни к чему, как ребенок.
— Ну вот, хоть о ком-то заботиться буду!— он поднял меня с пола и пристроил у себя на согнутой руке.
Сеньку одолевали сомнения, что было видно невооруженным глазом. Она ненадолго задумалась, кинув взгляд в окно, а потом встрепенулась:
— Ну, раз так, то забирай!
Довольно хихикнув, сестра подбежала к дяде и чмокнула его в щеку.
Так и сдвинулась моя жизнь с мертвой точки. Это чудо пришло, которое очень ждала.
* * *
Выехали мы рано утром, пристроившись на повозке одного из торговцев. Вещей у Федора было немного, меня он запихнул в сумку. То, как Сеня со мной прощалась, это отдельная история и не стоит углубляться в такие ужасы. Хорошо, что я все же осталась живой, а не задушенной.
Честно говоря, мне и самой стало не по себе. Тут я в безопасности— дом, семья. Пусть они не знают, что я— это я, а все же в обиду не дадут. А что ждет меня там, впереди? Ведь есть вероятность, что свою семью я вижу в последний раз. И мучаясь сомнениями, я смотрела на отдаляющийся родной дом, пока тот не скрылся за поворотом. Больно, грустно, но правильно.
Мы неспешно подъезжали к юго-восточным воротам Трехцветки, когда дядя Федор заглянул ко мне в сумку.
— Машенька, умоляю, только не написай туда,— хмуро попросил он.
"Скажешь тоже, дядя Федор!"
Денек выдался жаркий, поэтому ехали мы медленно, чтобы кони не устали. Всю дорогу я в сумке сидела и носу не высовывала. Солнце только подобралось к горизонту, когда путники решили устроиться на ночлег на поляне недалеко от тракта. Народ попался душевный. Они долго травили анекдоты у костра, истории из жизни рассказывали, смешные и не очень, едой делились друг с другом, и мне перепало, конечно. Будто одна большая семья. К дяде Федору относились с большим уважением, что, впрочем, и не удивительно. Эта картина умиляла, и я еще больше стала радоваться своей смелости. Не зря поехала!
— Что это ты, Федор Степанович, кошку с собой таскаешь?— судя по голосу, к нам подсел седоволосый крепкий невысокий мужик лет сорока. Насколько я поняла, сопровождает он обоз с тканями и с Федором знаком давно.
Неподалеку приятно потрескивал костер, клонило в сон, но появление нового лица меня расшевелило. Я приоткрыла глаза.
— Да вот у племянницы позаимствовал,— ответил дядя, бесцеремонно поднимая меня на уровень своих глаз,— приглянулась мне. Думаю, хорошо нам вместе будет.
— А ты что же это, больше делом заниматься не станешь?— удивился мужчина.— За кошкой-то следить надо, кормить хотя бы...
Федор хмыкнул и опустил меня на травку, где я с удовольствием потянулась.
— Дело— есть дело, конечно, но редкое оно сейчас. Да и ежели что, у меня есть, кому ее покормить,— он провел рукой по моей мохнатой голове.— А что это ты так заинтересовался?
— Да вот смотрю я на нее,— потер подбородок седоволосый, посмотрев на меня,— странная какая-то. Спокойная слишком. Ни мяукнула за всю дорогу, в туалет в кусты бегала, да и хлеб с медом уплетала за обе щеки. Как дите...
Интересно, с чего он взял, что я бегала именно в туалет? Догадливый какой.
— Ну, Марк, что я могу тебе сказать,— развел Федор руками,— как приучила хозяйка, так и делает. Животные же, как люди— разные...
— Эх, что есть, то есть,— поморщился тот.— Ладно, Федя, спать ложиться надо, скоро в путь опять.
Мужчины разошлись, а я сей разговор намотала на ус и на следующий день поменяла манеру поведения: стала мяукать иногда, попыталась когти поточить об телегу, за что огребла щелбан от Федора, и в туалет, скрепя сердце, один раз сходила прилюдно. Но почему-то Марк стал еще больше на меня коситься. В остальном, и этот день прошел спокойно и закончился так же, как и предыдущий.
Ехать нам оставалось полдня до развилки, затем с тем самым Марком мы должны отделиться от прочих повозок и свернуть по направлению к Вешенке, огромному селу, в котором и обитает нужным мне маг.
Этим утром было холодно, я глубже зарылась в сумку. Ветер играл с листвой, а та приятно шелестела, убаюкивая. Да-да, мне опять захотелось спать, чем я активно и занялась, из-за чего не сразу заметила, что торговцы остановились. От резкого хлопка я чуть ли не подпрыгнула. Успокоившись, решила вылезти и осмотреться.
Картина, представшая перед моими глазами, ввергла в ужас: шесть наших повозок со всех сторон окружили вооруженные до зубов люди, вида разбойнического, человек, наверно, пять. Дядя Федор стоял у первой телеги и о чем-то беседовал с бандитом, и, судя по выражению лица последнего, речь дяди ничем не поможет. Через несколько минут главарь резко оттолкнул Федора и сказал громко:
— Повторяю еще раз. Лучше вам облегчить нам задачу и отдать все дорогие вещи, включая деньги, мирным путем! Иначе, пеняйте на себя!
— Да откуда у нас деньги, мы товар только везем на продажу!— загалдели торговцы, и я их молчаливо поддержала. Действительно, нашли когда и кого грабить!
— Так и товар мы тоже заберем, не беспокойтесь!— заржали разбойники.
Двое из них подошли к последней телеге и начали вытряхивать содержимое сумок. Какие-никакие деньги там были, я приготовилась к своей участи. Наша повозка была следующей.
— Эй, ребята смотрите какая кыса!— патлатый и вонючий достал меня своими грязными руками за шкирку из сумки и продемонстрировал окружающим. На дяде Федоре лица не было, зато теперь я разглядела, что напавших семь, а не пять. Хотя торговцы и сопровождающие их численно превосходят раза в полтора, но против направленного оружия не попрешь.
Мужик повертел меня, покрутил и швырнул своему товарищу. Фу, ну и вонь! Будто они неделю не мылись и рыбу тухлую поедали, а одеты-то... Оборванцы да поберушки лучше одеваются, а эти... позорище. Наверно, не доходное это дело— разбойничать.
— Киса не нужна?
— Мне нет, разве что в качестве мяча...— и с этими словами бородач запустил меня в следующие руки. Я летала, хватая лапами воздух и тихо подвывая, пока не попала к главарю.
— Сколько можно резвиться?— рыкнул тот, схватив меня за шею. Я уперлась задними ногами в его руку, пытаясь вырваться. В глазах начало темнеть.— Работайте давайте, время не ждет, не хватало встречных встретить! Кошку купите себе породистую, а эту пусть звери жрут!— и, раскрутив, он со всей силой запустил меня в сторону.
Раскинув лапы, я летела словно птица. Самое интересное, что пролетела немало и рухнула прямо перед лошадиной мордой. Та, недолго думая, то ли от неожиданности, то ли просто совпало, встала на дыбы, а я, вместо того чтобы отбежать, распласталась звездочкой на земле и застыла в ужасе, краем глаза наблюдая, как одно копыто опускается рядом с моим хвостом. Фу! Повезло, не задело.
Но тут же, эта озверевшая кляча понесла, и по моим передним лапам проехало огромное колесо груженой телеги. Боль была дикой, я никогда ничего не ломала и даже не догадывалась каково это. В глазах потемнело и, честно, я этому даже обрадовалась, потому что тьма принесла покой и облегчение.
* * *
Я медленно приходила в себя, в ушах звенело. Шел дождь, сильный и холодный. Людских голосов слышно не было, и, судя по всему, скоро стемнеет. Я попыталась встать на лапы, но передние пронзила резкая боль, они совершенно не слушались. Слезы хлынули в такт ливню. Лежала я в траве на обочине. Значит, меня еще и попинали напоследок.
Надеюсь, дядя Федор жив.
Я прижалась одним ухом к земле и слушала, как течет вода.
Время шло. Стемнело. Подо мной образовалась приличная лужа, шерсть совсем перестала греть. Боль в лапах не желала утихать. И впервые в жизни во мне проснулась жалость к себе. Противная, мерзкая и... весьма справедливая. Вот же влипла! Как же давно я не испытывала такой животный страх.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |