Княгиня с Острова Смерти

— Ой! А чой это цветочки загибаются? Полить забыли?

— Это из-за перегара! С непривычки! — рявкнула Княгиня.

— Мам! Кончай бузить! Сама портал не закрыла. Винить не кого. Всю красоту уничтожишь. Если достала эта зелень, так скажи, не стесняйся, мои скелетики враз тут все перекопают, ну или наша Спичка спалит к чертям. И останутся только голые и безжизненные кочки да пенёчки, — протянул лениво Княжич.

-Ты кого Спичкой обозвал, придурок! — тут же вспылила Княжна, — Давно с подпаленной задницей не ходил? Враз устрою!

— Дети! Прекратите немедленно! Не позорьте меня, ведите себя в соответствии со статусом. Всё в бардак превращаете!

— Так! — подошел отец семейства, Юрий Вячеславович Егоров, земной муж Княгини, и глава семьи соответственно. — И фазенда тут шикарная, и наряды пижонские, вон мордашки похорошели на свежем воздухе, а опять собачитесь. Всё приходится делать самому. Процесс наведения порядка я беру под свой контроль. Будете все у меня вот здесь! — и, потрясая в воздухе кулаком, шатающейся походкой засеменил в сторону замка.

— Уговорили! — выдал свекор, — Только из большого моего к вам расположения так и быть, займусь огородами, не полито ничего, сорняков наросло. А вы все тараканов гоняете! Тьфу, прости господи, гадость какая! Но сначала помянуть вора бедового надо!!! А то протрезвею, и глюк этот пропадет, а мне в нем нравится, умиротворяющее!!! — и поплелся следом за своим сыном.

— Ну? А вы чего жметесь, как чужие? — спросила Княгиня у стоящих поодаль кумовей, — Пошли в замок. Будем соблюдать традиции. Будьте как дома.

И все толпой пошли догонять впереди шатающихся будущих спасителей порядка и огородов.

Дойдя до дверей замка, все были отправлены по комнатам, которые шустрые скелетики уже для каждого приготовили, под предлогом освежиться перед поздним ужином и оценить степень гостеприимства. Как только вся кавалькада невольных гостей ушла в гостиничное крыло, Княгиня пустила им вслед сонное заклинание и мысленный позыв скелетам аккуратно уложить баиньки.

— Пусть проспятся! Утро вечера мудренее! Да и не до развлечения гостей сейчас. Есть дела поважнее. Через пятнадцать минут встречаемся в малой гостиной, — приказала Княгиня и исчезла в портале.

В сравнительно небольшой комнатке, обставленной в готичном стиле и оформленной в светло-салатовых оттенках, стояли полукругом пять кресел. В центре был круглый журнальный столик с нарисованной на крышке пентаграммой. На противоположной от кресел стене висело большое зеркало размером от потолка до самого пола. Княжич и Княжна уже сидели в креслах. Княгиня подошла к зеркалу. Приложив к поверхности ладонь, она произнесла:

— Советник!

Зеркало в месте прикосновения пошло кругами. И вот, уже перед ними кухня, на которой в форточку курит мужчина около сорока, с небольшим пивным животиком и в одних трусах. Повернув голову в их сторону, он взглянул вопросительно.

— Ты мне нужен!

Миг и сквозь проход шагнул стройный, молодой и довольно симпатичный синеглазый шатен с аккуратной стильной стрижкой, в темно-синем деловом костюме, белая рубашка, галстук, черные кожаные туфли. Из образа строгости и серьезности выбивали выглядывающие из-под манжет татуировки синих змеек на запястьях. Даже не сами татуировки, а выбитые головы спящих змей, которые были видны в верхней части ладоней. Советник, кивнув приветствие присутствующим, сел в одно из свободных кресел. Зеркало приняло первоначальный вид.

Княгиня опять прикоснулась к поверхности.

— Мастер!

Круги по зеркальной глади и видно, как напротив человек в кресле поворачивает голову в их сторону. Лицо, уставшее и сонное, комнату освещает только экран телевизора, но быстро вскочив, он шагнул через грань и преобразился в рыжеволосого красавца с пронзительно зелеными глазами. Длинные и густые волосы были сзади свернуты в узел и закреплены накрест спицами. Он был в кожаных штанах, кожаной жилетке на голое, накачанное и загорелое тело. Предплечья венчают браслеты из синих змеек. Кивнув и ослепительно улыбнувшись присутствующим, он присел в кресло.

Княгиня вновь положила руку на зеркало.

— Нора!

Зеркало осталось без изменений...

— Нора!

Тишина.

-Где же ты? Нора!

Но поверхность зеркала не шелохнулась.

Глубоко вздохнув, Княгиня прошла и села в оставшееся свободным кресло.

Несколько минут царила полная тишина.

Первым подал голос Мастер:

— Кто-то может объяснить, что произошло? Приблизительно час назад мои змейки просто взбесились. Они метались, горели, даже кусались! Открыть портал к замку я не смог. Спустя минут пятнадцать они успокоились и застыли безжизненными браслетами.

-Та же фигня,— поддакнул Советник, — мои, вообще, накусавшись, свесили головы на ладони, уснули и выплавились в тело в виде татуировки.

-Ситуация такова, — подала голос Княгиня,— пропал защитный контур острова. Источник чем-то очень возмущен, у него был сильный всплеск агрессии и выброс. Грани миров прожгло магическими дырами. Сейчас Источник успокоился, затянул почти все прорехи, уже за это спасибо, и обиженно закрылся от всех. Я до него дозваться не смогла. Полный игнор. Моя личная защита замка нападала на меня! Остров открыт и беззащитен. Неизвестно что или кого притянуло из случайных и не случайных порталов. Сквозь дыры в гранях кто и куда переполз тоже неведомо. А значит, опасность неизвестной напасти грозит и Безвременью и другим мирам. А это чревато проблемами. Куда-то запропастилась Нора. И, да, — ухмыльнулась,— на остров пробрались воры.

— Писец полный и подкрался незаметно! Ты думаешь причина всего этого — пропажа Норы?

— Я в этом уверена! Я ее не чувствую! Как будто ее не существует вообще! Как будто она мертва! Моя Нора мертва!!! Это же не может быть так! Она бессмертна! Но пропал защитный контур!

-Не истери! Раздраженность Источника сильно подействовала на тебя, дорогая. Одни эмоции. Надо решать проблемы по приоритету,— спокойно изрек Советник.

В его руке материализовался бокал.

-Выпей и бери себя в руки. Итак. Составляем список задач. Первое — надо восстановить контур. Второе — предупредить охотников из поселка о возможных чужаках на острове. Пусть тщательно все проверят и будут готовы к возможным нападениям. В третьих — просканировать все магические действия на острове, были ли заклинания и перемещения. В четвертых — поставить в известность Императора о дырах в гранях и порталах, пусть будет внимателен к мелочам и магов своих погоняет лишний раз. В пятых — надо связаться со службами безопасностей миров, чтоб сразу сообщали обо всех странностях. В шестых — организовать круглосуточное мгновенное реагирование на все сигналы и возмущения. Ну и наконец, разобраться, что произошло с Норой.

-Ритуал и пентаграмму для возобновления контура к утру я подготовлю. А на ком контур замкнем? — спросил Княжич.

-Может, замкнем на Княгине? — спросил Мастер

-Не получится. Она сама по себе ходячая пентаграмма. Я создавал контур, беря за основу ее сущность и связь с Источником. Контур — это альтернатива, под защитой которой согласился находиться Источник. Мы впятером можем заменить Княгиню и это не в напряг. Она же может заменить нас всех, но не по-отдельности. Оставить защиту на Княгине, значит вернуться в старые времена — под защитой только Источник и постоянная борьба с прорывами. Мама сильна, но не всемогуща! Она Хранитель Источника и равновесия, но не бог и не мишень. Мне не нравится такой вариант. Я клялся защищать ее и помогать во всем, а не перекладывать ответственность! Разве я не прав?

— Согласен. Это крайний случай. Тогда вопрос. У кого-то есть на примете маг-аккумулятор, который согласится поселиться на Острове смерти?

— Вырабатывающие магию рождаются раз где-то в тысячелетие. Может сейчас именно этот момент? Что-то до меня слухи о подобном не долетали... — съязвил Княжич

— Можно из любого мага сделать вырабатывающего, так же, как Княгиня изменила нас. Как вариант — инициация у Источника, — предложил Советник.

— Отпадает. Инициировать можно только при смерти, когда тело отпускает душу в мир иной, тогда вливается кровь Хранителя, отданная добровольно, и необходимо чувство искренней личной привязанности, иначе Источник не вдохнет новую жизнь, — возразила Княгиня.

— Ну, так долбанем кого-то, и ты спасешь, добровольно и искренне заинтересовано для дела.

— И привяжусь к умирающему с первого взгляда, так что не захочу отпускать! Какая чушь!

— Господа хранители!— подала голос Княжна, — есть идея. Тот профессор, что сейчас в поселке, ну... что пришел с ворами, он маг слабенький, но артефакторщик талантливый и обвешан амулетами как елочная игрушка. Ничего древнего и иномирского на нем не чувствуется. Видно что всё свое, но очень даже не слабое. Может, замкнем на артефактах и его крови? Как временный вариант. Улучшим потоки. Подкорректируем плетения. И замкнем. Все равно ему на острове уже жить. А там глядишь, что то изменится. Может Нора найдется, может мама в профессора влюбится, тогда уже можно долбануть и кровушкой поделится из чувства привязанности.

-Ну... Идея неплохая. Я в поселок. Пообщаюсь и посмотрю, что можно сделать. Утром скажу. Всем приятного вечера! — на этом, открыв портал, Княжич отбыл.

— Я тоже в поселок, — сказал Мастер. — Охотников надо предупредить, пообщаться, обстановку проверить. Утром увидимся, — и тоже юркнул в портал.

-Ок. Я сканирую остров на магию, просмотрю, есть ли нездоровые изменения на карте путей, к утру дам отчет. Спокойной ночи, дамы. Вам бы отдохнуть, — сказал Советник.

Княгиня и Княжна не стали спорить. На остров Смерти опускалась ночь.

Глава 2.

В небе светили множество ярких звезд. Казалось, что они с любопытством смотрят на остров, который должен был бы погрузиться в сон и тишину. Но кроме гостей в эту ночь на острове никто не спал.

Животные, живущие тут, не могли спокойно уснуть, чувствуя общее напряжение и нервозность. Людям тоже было не до сна.

Советник работал в зале наблюдений. Это рабочее помещение было его детищем. Он создавал его долго и кропотливо, совершенствовал не один век. Все стены зала были расписаны узорами, повторяющими пути миров, также как и в пещере Источника.

Свое время, знания, способности он самоотверженно и с энтузиазмом тратил на помощь Княгине или Лике Егоровой, как он знал ее по Земле.

Познакомились они кучу лет назад. Тогда он — молодой деревенский парень Станислав Лепешкин, закончивший сельскую школу с золотой медалью и без экзаменов принятый в городской ВУЗ, теряя гордость и уверенность, в первый день занятий не смог найти нужную ему аудиторию. Он опоздал, сев не в тот автобус от вокзала. Банальные неурядицы деревенского парня из глубинки, впервые попавшего в город. Все новое и чуждое. Дома выше, чем двухэтажные, дороги асфальтированные, транспорта много. Он легковые машины видел разве что в газетах и журналах, еще ГАЗ председателя колхоза, и автобус до райцентра, в котором есть почтамт и центральная дорога с бетонным покрытием. Растерялся, всё перепутал, стеснялся спросить, видя отсутствие дружелюбия и интереса к себе снующих людей. Стоя в коридоре среди кучи дверей, он уже мысленно представлял, что вечерним автобусом вернется домой, и все будут над ним смеяться и издеваться. Он тютя и неумеха, ребенок, а не мужчина, ему только коровам хвосты крутить, а не в городе на инженера учиться. Позор навсегда! Он не знал, что делать. Отчаяние, поселившееся в душе, просило найти дорогу из этого чуждого здания, выйти на воздух и бежать, куда глаза глядят.

— Эй! Потеряшка! Что не можешь найти? — перед ним вдруг возникла девушка с сочувствующими голубыми глазами.

Захотелось крикнуть, как в фильме: "Ура! Люди!"

— Мне надо в класс, где учат на инженера.

— В аудиторию, — поправила Лика, а это была она,— Курс какой? Ой! Хотя, что я спрашиваю, и так видно первый. Факультет какой? Группа?

— Чего?

— Как все запущено... Чего приехал именно в этот ВУЗ?

— Вот, — он достал из кармана конверт с извещением о принятии в студенты и передал девушке. Та пробежалась глазами по тексту и спросила:

— А чего не приехал за пару дней? В общагу поселиться там... у секретаря распределение взять?

— Так каникулы же везде были, только сегодня все учебные заведения работают!

— С чего ты взял?

— Так у нас в школе всегда было!

— Понятно... Ну что ж, идем?

— Куда?— растерянно спросил он.

— К секретарю, потом к расписанию, потом в библиотеку, потом поселишься в общагу. Меня, кстати, Лика зовут.

— Меня Стас. А у тебя есть время? Тебе не надо на занятия?

— Надо конечно. Но я уже перешла на третий курс и пропуски без проблем отработаю, не переживай. Давай с тобой разберемся. Ты мне нравишься, не выпендрежник, простой и понятный, искренний.

Вот с этого дня и началась их дружба. Лика на первое время взяла над ним шефство. Помогла адаптироваться, завести друзей, разобраться в устройстве студенческой жизни. Возилась с ним как мама или старшая сестра. Потом он освоился и начал обижаться на опеку, но терять Лику и общение с ней не хотел. Предложил ей быть его официальной девушкой. Она согласилась, и почти месяц они встречались, даже переспали несколько раз. Но, несмотря на то, что им было легко и интересно друг с другом, оба начитанны, уважают точность и логику, любят поспорить в поисках истины, любовь не возникла. В конце концов, они прекратили фарс чувств и остались друзьями. У него стали меняться другие девушки, красивые и умные. В институте и общаге он заработал статус известного ловеласа.

Это увлекало, затягивало, на занятия не было сил просыпаться. Режим жизни стал ночной. В институт заходил разве что присмотреть с друзьями новый объект обольщения. Только все было не то, с ними было хуже, чем с Ликой. Он иногда пытался разобраться в себе, возможно, он ее любит? И сам себе отвечал, что да... любит... но не страстно, с похотью и мечтами, а как старшую сестру, у которой взрослая мудрость в глазах. Она всегда права и все знает. Если бы придать Лике какой-то юношеской ветрености, бесшабашности, возможно и чувства были бы другими. Хотя, занудой она не была. Отнюдь, обладала веселым характером, хорошим чувством юмора, была легка на подъем, но не способна на глупость, на спонтанные поступки. Почему то рядом с ней Стас чувствовал себя малолеткой. Она старше лишь на год, а казалось на сто. Он упорно продолжал искать свою любовь, забыв обо всем. В итоге прожигал жизнь и гробил будущее.

Осознание пришло, когда его за пропуски не допустили к сессии. Выдали бумагу об отчислении и распоряжение освободить комнату в общежитии к началу второго семестра. Вот тогда и встал вопрос — а что делать дальше? Возвращаться с позором в село нельзя, он этого не вынесет. Студенческие друзья и подруги сразу отвернулись от него, как от изгоя. Он теперь не студент, не их уровень. Разъехались на Новогодние праздники по домам. Стас погрузился в отчаяние и презрение к самому себе. смысла своего существования он не видел. Такие, как он, только мешают другим жить, приносят неприятности, за него можно только стыдиться, и прочее в этом духе.