Лукоморье. Наброски. Глава 16.

В длином тёмном коридоре у самых дверей их поджидал Григорий. Тот в свете слабо горящего факела улыбнулся Васе.

— Выведешь его и сразу назад, — приказал царь.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — поклонился Григорий.

— Помни! — повернувшивь в Васе, сказал Кощей. — В рассчёте! — и не говоря больше ни слова исчез в коридорном сумраке.

— Иди за мной! — велел мужчина и резво, не оглядываясь, чтобы проверить поспевает ли за ним юноша, пошёл в ту сторону, в которую секунду назад направилось его величество.

— Ничего не понимаю! — пробормотал Вася.

— А тебе и нечего понимать, остановившись у ничем ни примечательной стены, пробормотал Григорий. — Где же это? А, вот! — в подтверждение его слов что-то щёлкнуло и там, где миг назад находилась цельная стена образовался небольшой проход, достаточный для того, чтобы в него можно было проскользнуть. Он не был расчитан для роли парадного входа и поэтому был весьма узок. Поэтому, даже не великий в габаритах, в отличии от мускулистого сопровождающего, Вася чуть было не застрял. Григорий практически втащил его во внутрь и поспешил нажать на небольшой рычажок, находящийся над лазом.

На несколько мгновений они оказались в абсолютной темноте, пока Григорий не скрипнул кресалом и не зажёг взятый со стены факел. Сделал он это очень вовремя. Так во всяком случае показалось Васе. Они стояли в начале круглой лестницы, уходящей круто вниз.

— Почему он это сделал? — спросил Вася.

— А не всё — ли тебе равно? — переспросил Григорий. — Скоро окажешься на свободе и иди себе с миром. Только забудь дорогу сюда. Душевно тебе советую. В следующий раз так просто можешь не отделаться.

— Ничего себе просто! — пробурчал Вася. — Практически с эшафота сняли.

— Вот и я о том же. У этой красотки память хорошая. Что ей не надо не помнит. Зато, что касается лично её, то тут уж память у неё превосходная.

— Не очень — то ты хорошо отзываешься о своей возлюбленной, — заметил Вася.

— Кто возлюбленная? Она? Ты, что с ума сошёл? Я её как огня боюсь.

— Но мне показалось...

— Показалось, — перебил его Григорий. — Главное, чтобы ей казалось.

Вася ошалело затряс головой.

— Я тогда, вообще, ничего не понимаю.

— А чего тут понимать, — тихонько заговорил Григорий, осторожно ступая по винтовой лестнице, светя себе под ноги, чтобы не навернуться. — Всё просто как каша. Я состою при супруге царя, чтобы там состояло как можно меньше народу. Уяснил?

— Неблаговидная роль, — так же тихо заметил Вася.

— А мне выбирать особо не приходилось. Царь приказал и я пошёл. А что делать? Вот и приходится гонять всех от его жены.

— А сам? — не смог удержаться юноша.

— Я же сказал, куда мне деваться? — ответил мужчина.

Дальше они шли молча. Каждый думал о своём. Спустившись, Григорий вновь нажал на ему одному ведомый тайный рычаг и перед ними открылся небольшой проход. Первым вылез Григорий, огляделся и только после этого махнул Васе, чтобы тот вылезал.

Оказавшись на воздухе, юноша невольно сглотнул. Рядом стояли виселица и эшафот с большим чурбаком посередине, на котором как подумалась Васе, должна была недолго покоиться его буйная головушка.

— Впечатляет? — заметив реакцию молодого скорохода, поинтересовался Григорий.

— Пошли отсюда, — попросил Вася.

— Я и не предлагаю задерживаться, — буркнул мужчина.

Они быстро, почти бегом, персекли небольшую площадь, при этом Вася старался не смотреть на оставшиеся за спиной сооружения, и оказались у ворот. Из будки, в которой располагались стражники, вышел немолодой сержант.

— Этот, что ли? — окинув выстрым взглядом беглеца, спросил он. Голос показался Васе знакомым.

— Давай отпирай, — велел Григорий. — Время! Доставь это Яге! — повернулся к Васе он и протянул запечатанный сургучом свёрток.

Сержант завозился с дверями. После этого, когда одна створка была чуть приоткрыта, достаточно для того, чтобы туда мог проскользнуть человек, Вася повернулся и протянул руку спасителю.

— Спасибо! — с жаром пожал он руку Григорию и повернулся к стражнику. — Спасибо!

— Беги! — толкнул спину Васю Григорий и юноша выскочил наружу и помчался по дороге, ведущей прочь от замка.

— Я же говорил — идиот! — прежде чем за ним успела закрыться массивная створка ворот, услышал юноша.