Змеиные Горы (Общий файл)

Как я ни думала о значении подарка Нукара, но к определенному мнению прийти так и не смогла.

Ближе к вечеру, когда, казалось, в деревне не осталось ни одного не зашедшего к нам человека, я решила отдохнуть от праздничного шума и вышла на улицу. Ноги сами понесли меня в сторону леса. Идти туда было не страшно, так как волков там видели последний раз лет десять назад. Тихий шелест листьев успокаивал, наступило умиротворение. Я вдохнула полной грудью. Подумав, двинулась в сторону поляны, на которой в первые месяцы лета мы с Хисом, бывало, часто собирали чернику. Трава была сухая, прогретая весенним солнышком. Присев, я огляделась по сторонам. Деревья со всех сторон обступали поляну, огораживая ее глухой стеной. Можно расслабиться и спокойно все обдумать. Вряд ли меня здесь кто-нибудь найдет.

Сидя на траве и положив голову на согнутые колени, я вспоминала сегодняшний день. Попыталась пересчитать все полученные подарки и не заметила, как задремала.

Когда я открыла глаза, уже начало темнеть. Солнце садилось на западе, окрашивая небо в розоватый оттенок. Я хотела было подняться, когда почувствовала на себе чей-то беззастенчивый взгляд.

Чужой взгляд жег спину между лопатками. Непроизвольно задержав дыхание, я медленно повернула голову в сторону непрошенного гостя. Признаться, я ожидала увидеть какого-нибудь деревенского бездельника или на худой конец Хасима. У меня даже мелькнула мысль, что это мог бы быть Нукар. Но ни одно из моих предположений не оправдалась.

ОН сидел в десяти шагах от меня, привалившись спиной к дереву. Поза расслабленная. Вытянув вперед длинные ноги, он с интересом разглядывал меня. Судя по всему, он предавался этому увлекательному занятию уже не первый час. Вся его поза говорила о том, что он никуда не торопится, и его нынешнее времяпрепровождение ему очень даже нравится.

Вот только эта ситуация очень не нравилась мне, так как человеком это существо можно было назвать с натяжкой. Нет, руки, ноги и даже голова — всё присутствовало на своих местах. Но остальное... Ярко-желтые глаза с вертикальными вытянутыми зрачками смотрели не мигая. На изящных длинных пальцах когти выступали сантиметров на восемь. Можно было бы предположить, что парень просто любитель эффектного маникюра, но верилось в это с трудом. Отдельное внимание привлекали волосы. Самые длинные пряди доходили ему до талии, самые короткие, у лица, едва прикрывали брови. Цвет же волос вообще не поддавался описанию. Представьте себе зеленый оттенок, плавно переходящий в русый, а местами в фиолетовый. На солнце его голова вообще переливалась всеми цветами радуги. Хамелеон какой-то.

Заметив, что теперь и я рассматриваю его, он, усмехнувшись, незаметным для меня движением оказался на ногах. Да-да, именно незаметным. Только что сидел, и вот уже с высоты своего немалого роста откровенно потешается над моим изумлением. Зря он улыбнулся. Блеснувшие клыки окончательно развеяли все сомнения относительно того, является ли он человеком.

— Ну и как я тебе? — спрашивает меня эта клыкастая особь неизвестного мне вида нечисти. Хотя нечистью его и язык назвать не поворачивается. Вся нечисть, которую я видела на картинках, кажется жалкой по сравнению с ним. Да и прятаться ей полагается в светлое время суток.

Видимо, последнюю мысль я высказала вслух, так как незамедлительно последовал ответ:

— Так сейчас уже темнеть начало. Очень уж, видать, ты умаялась. Когда я тебя нашел, ты уже сладко спала. Да и я здесь часа два сижу.

— Зачем сидите? — не преминула воспользоваться возможностью спросить я.

— Как это зачем? — деланно изумился он. — Такая красота лежит. Дай, думаю, познакомлюсь, поухаживаю. Может, что и обломится.

Его насмешливый тон мне не понравился. Посчитав, что оставаться с этим типом молодой девушке небезопасно (кто знает, что у него в голове творится), я решила побыстрее убраться с поляны. Но стоило мне только дернуться, чтобы наконец подняться с земли, как когтистая рука сжала мое плечо.

— Ну и куда ты собралась? Испугалась? — и снова эта пугающая ухмылка.

— Нет-нет, конечно нет. Мне просто уже домой пора. Надо помочь матери прибрать в доме. У нас сегодня было много гостей, да и поздно уже. Волноваться будут. И вообще...

— Угу, понял. Не продолжай. А по какому поводу гости были?

Излишне внимательный взгляд, казалось, гипнотизировал, и ответ вылетел изо рта, еще не успев сложиться в моих заледеневших от страха мозгах:

— День рождения.

— Уж не у тебя ли? — казалось, ответ его позабавил.

— У меня. — Можно подумать, у меня не может быть дня рождения. Что в этом смешного?

Услыхав, что день рождения действительно мой, это странное существо развеселилось еще больше.

— Дай-ка угадаю. Тебе ведь исполнилось семнадцать?

— Д-да. А вы откуда знаете?

— Догадался!

Ситуация пугала меня все больше и больше. "Догадливый какой! И что ему нужно? Воспользоваться ситуацией он мог бы и пока я спала. Хотя кто знает, может у него какие-то свои фантазии. Вот попала! И что мне дома не сиделось? Надо срочно выбираться отсюда!" Предаваясь нерадостным мыслям, я, кажется, что-то пропустила.

— Вы что-то сказали? — поинтересовалась я. "Только бы не разозлился!"

— Я спросил, жених не появился еще? Вроде с семнадцати у вас принято выходить замуж. Я правильно понимаю? — Последний вопрос он задал явно не от сомнения в правоте собственных слов.

— Пока вроде нет.

— Что значит "вроде нет"? Жених либо есть, либо его нет. Темнишь, красавица, — вот теперь он точно начинал злиться. Зрачки сузились, а клыкастый оскал вызывал оторопь. Я поспешила объяснить:

— Официальных предложений еще не поступало, но сегодня мне... со мной...э-э... Мне подарили дорогое ожерелье.

— Кто посмел!? — Сейчас его голос больше напоминал рев, столько ярости в нем было.

— Сын нашего старосты, Нукар.

— А ты?

— Что я?

— Он тебе нравится?! — Это был уже настоящий допрос. Его слова так и сочились подозрительностью. Я ощущала себя преступницей, и неважно, что никакой вины я за собой не наблюдала.

— Я не знаю...

Казалось, он задумался. Весь его вид выражал усиленную мозговую деятельность. Длилось это минут десять. Всё это время я сидела, боясь лишний раз пошевелиться. Наконец он до чего-то, кажется, додумался. Лицо из задумчивого стало донельзя довольным. Видимо, сделанные выводы его полностью устраивали.

— Так как тебя зовут? — сказал он, когда я уже и не чаяла, что он заговорит.

— Иллира.

— Иллира, — протянул он, словно пробуя моё имя на вкус. — Иля. Мне нравится, — улыбка, как у кота, съевшего банку сметаны.

— Дома меня называют Лирой. Так привычнее.

— Ну и что? Мне больше нравится называть тебя Илей. Звучит нежнее и мягче, — с такой наглостью не поспоришь. Да и зачем? Если выберусь отсюда живой, то вряд ли я еще встречусь с этим типом. Пусть считает, что я позволила ему называть себя так. — Кстати, моё имя Мэтэлликор Шерус Каллиор.

Таких заковыристых имен прежде слышать не приходилось. Я не смогла запомнить и первой части его сложно выговариваемого имени. Видя моё замешательство, он снисходительно добавил:

— Можешь называть меня Шерус. Со временем выучишь полностью.

— Выучу обязательно, — с такими морально неустойчивыми типами лучше во всем соглашаться, а то начнет снова демонстрировать свои шикарные зубки.

— Выучишь, выучишь. Куда ты денешься, — сказал Шерус и неожиданно добавил: — Раз у тебя сегодня день рождения, не могу же я отпустить тебя без подарка. Это как-то не по-дружески, — на его губах снова появилась эта издевательская улыбочка, от которой стынет кровь в жилах. Но произведенного эффекта ему явно показалось мало. — Мы ведь друзья? Или ты имеешь что-нибудь против?

Предложение дружить меня не особо радовало. Кто знает, может для него съесть друга на завтрак считается нормальным? Но отказ здесь явно не принимается:

-Я не против.

— Я почему-то так и думал. Раз уж мы познакомились и даже подружились, то вот и мой подарок тебе. — С этим словами он протянул мне раскрытую ладонь, на которой лежал кожаный шнурок с привязанной пластинкой, переливающейся на солнце разными цветами. Глядя на неё, создавалось то же впечатление, что и при виде волос этого парня. Такая же смесь оттенков зеленого, фиолетового, серебристого. — Это амулет. Завяжи на шее и носи не снимая.

Я осторожно протянула руку и поразилась тому, как осторожно он положил странный амулет мне на руку. Видимо, этот амулет для него что-то значил, и тогда тем более не понятно, зачем он мне его отдаёт. Вблизи пластинка смотрелась ещё причудливее. Зауженная с одного конца, она занимала примерно треть моей ладони и была очень плотной наощупь. И что за материал такой?

Скосив взгляд в сторону Шеруса, я отметила, как внимательно он наблюдает за моей реакций на столь неожиданный подарок. Заметив мой взгляд, он предложил:

— Не бойся, никакого подвоха. Надень сразу. Мне будет приятно знать, что ты носишь мой подарок.

Всё то время, что я возилась, одевая амулет, он внимательно наблюдал за мной. Убедившись, что пластика красиво свисает чуть ниже шеи (уж больно долго он рассматривал это что-то "чуть ниже шеи"), Шерус довольно улыбнулся.

— Ну что, Иля? Давай прощаться. Теперь действительно уже стемнело. Молоденьким девушкам не полагается в такое время разгуливать по лесу. А то, как Красная Шапочка, встретишь Серого Дракона.

— Какого еще дракона? В сказке говорилось про волка.

— Ну... Дракон как-то более вероятен, учитывая близость Змеиных гор. Не спорь со старшими. Всё, беги домой!

Повторять мне было не нужно, и я, побив все рекорды скорости, добежала до дома, так ничего и не сказав на прощание этому типу. Надеюсь, что увидеть мне его никогда уже не придется.

* * *

Как и предполагала, дома меня встретила обеспокоенная моим длительным отсутствием мать:

— Ну и где ты была? Где можно гулять столько времени? Уже стемнело, а тебя всё нет! Что я должна была подумать?

— Извини, я засиделась на земляничной поляне и задремала. Сама не знаю, как получилось, — моя удачно состроенная жалкая физиономия, видимо, убедила мать. Уф, кажется, ругать меня сегодня не будут. Но тут я заметила, что на лице у матери появилась блаженная улыбка. Что-то сейчас будет, и, кажется, это будет хуже возможной отповеди по поводу моего позднего прихода.

— Лира, ты сама веришь в свою удачу? Тебе так повезло!

Странно, пока что понять, о каком везении идет речь, я затруднялась. Может, в моё отсутствие что-то случилось?

— В чём мне повезло? Мам, ты о чём говоришь?

— Как это о чём? Не о чем, а о ком. О Нукаре, конечно, — кажется, моя недогадливость возмутила мать до глубины души. — Я-то переживала, что ты у меня в девках засидишься, а ты вон какого парня обворожила! И главное, матери ничего не сказала. Хоть бы намекнула! Я вообще мать или нет? Ну? Что между вами было? Он давно в тебя влюблён?

Остановить такой напор не было никакой возможности. Сдвинуть с намеченной цели мою маму просто не возможно. Ну что за день! Второй раз мне уже устраивают допрос с пристрастием. Похоже, мама уже кучу всего себе напридумывала про нас с Нукаром. Надо срочно разубедить её, а то начнёт ещё гостей на свадьбу приглашать.

— Ничего между мной и Нукаром нет. И уж, конечно, он в меня не влюблён. Он никогда на меня и не смотрел. Из всех девушек мне доставалась, пожалуй, наименьшая толика его внимания. И это при условии, что кивок в качестве приветствия можно назвать проявлением внимания. Да и он мне безразличен. Да, красив, вот только и он и его красота мне и даром не нужны.

— Как же так? А ожерелье? Зачем было дарить такой дорогой подарок девушке, к которой ничего не испытываешь? Ты не права. И кстати, где ожерелье, почему ты его не носишь? И что это за прелестная штучка висит у тебя на шее? — Мать с интересом рассматривала подарок Шеруса. Она вообще любила всевозможные украшения, коих у нее набралась целая коллекция. Стоит ли говорить, откуда у меня эта пластинка? Придется рассказать про Шеруса, и тогда головомойки мне точно не избежать.

Но, к счастью, дальнейших расспросов не последовало. Мысли матери приобрели совершенно иное направление. — Лирочка, ты не будешь возражать, если я примерю эту необычную безделушку? Никогда не видела ничего подобного.

Избавленная от необходимости отвечать на вопросы, я с радостью ухватилась за эту идею и, потянув руки к шнурку на шее, попыталась найти узелок. Прощупав весь шнурок, но так и не обнаружив пальцами никакой неровности, я несколько растерялась. Ведь совершенно точно помню, что старательно завязывала этот шнурок на шее. Что за ерунда? В конце концов, можно стащить амулет через голову.

Но странное дело, даже эта нехитрая манипуляция мне не удалась. Ещё недавно свободно свисавший на груди амулет оказался под самой шеей из-за того, что державший его шнур уменьшился в длине и теперь плотно охватывал мою шею. Снять его теперь можно было только вместе с моей многострадальной головой.

— Э... Лира, дорогая, как же ты надела эту безделушку? Мне вроде казалось, шнур был длиннее. Хотя я такая невнимательная стала. Странно... Ну, перестань же ты елозить несчастную веревку на своей шее! Останутся следы на коже, что делать будешь? Все будут думать, что это результат неудачного повешения. Да и изуродованная шея вряд ли понравится Нукару.

Опять этот Нукар! Вот угораздило же его заявиться с этим чёртовым подарком! Ненавижу! Меня теперь родная мать замучает. Теперь по любому поводу приплетать его станет. Ну что за невезение такое! И всё из-за этого мачо недоделанного!

Судя по всему, выражение лица у меня сделалось очень красноречивое. Мать сочла разумным закруглить разговор и, напоследок посоветовав разрезать шнурок ножом, удалилась в спальню, откуда всё это время раздавался "мелодичный" храп отца.

Ножом, как же! Сомнительное удовольствие орудовать хорошо заточенным лезвием в непосредственной близости от сонной артерии! На всякий случай ещё раз подёргав удавку на собственной шее, я прошла в комнату, которую делила с сестричкой Ари.

Девочка уже сладко спала, когда тихонько прокравшись в комнату, я натянула сорочку и заползла под одеяло. Неплохо бы обдумать всё, что произошло сегодня. А событий было воз и маленькая тележка. С чего начать? Во-первых, Нукар. Верить в наличие у него каких-либо романтических побуждений я отказывалась. Другие причины в голову как-то не спешили приходить. Что ж, оставим эту проблему до прояснения вопроса с непосредственным виновником недоразумения, то бишь с Нукаром.

Вот что меня действительно пугало, так это сегодняшнее знакомство с неким Шерусом и нежелающий покидать мою шею амулет. Амулет-то оказался магическим и, похоже, с задатками какого-то примитивного, но всё же разума. Что это за пластинка? Надо было всё-таки спросить у Шеруса, из чего она сделана. Ладно, висит и висит. Непосредственной опасности для меня подарочек ещё не демонстрировал, хотя разобраться стоит. Не внушал мне как-то доверия этот Шерус. Очень уж подозрительно он себя вёл. Приставать не пытался, но и особого уважения не выказывал. Создавалось впечатление, что всё время он надо мной смеялся. Предложил дружить и опять же не скрывал иронии. Подарил необычную пластинку, и, пожалуй, это был единственный момент, когда выглядел он абсолютно серьёзным.