Дарика Мориц. Сжигая дотла

— Возраст этой студентки не известен, так как она утратила память, бродяжничала два года. Пыталась поступить в Академию, но без документов ее не приняли. Девочка нашла выход. Так как после замедления старения первые 50 лет человек выглядит на шестнадцать, а столько лет ей она не знает. Она обратилась в приют как несовершеннолетняя. Прожив в приюте 1 год, якобы до ее 18-летия, она получила документы на имя, которое выбрала себе сама. Так с документами она поступила в Академию.

С учетом ее статуса и отсутствие финансов, приемная комиссия потребовала зажечь силой дара свечу, минимальное требование для поступления. Девушка продемонстрировала. Уровень ее дара никто не проверял. И ей предложили зачисление на Факультет Общей Магии, вместо платы за учебу — отработка. Жила тихо, нигде не светилась, кроме всего двух нарушений за весь первый курс. А как вы знаете, там больше всего нарушений.

Кажется, она не хотела привлекать внимание. Отработку за учебу начала с первого курса... — продолжал Дух, а я удивился. Мало, кто заботиться такими вещами раньше времени.

— ... на каникулах, иногда на выходных, отработала уже год с положенных трех. — я присвистнул, выходит она работала каждые выходные, а дух все продолжал. — О конфликте с учителем Агником, я не в курсе. Но все последующие наказание она отрабатывала в конце учебного года, и на каникулах получала новые наказания.

— Похоже, Агник действительно к ней придирался. На каникулах нет наказаний!

Я посмотрел в личное дело адептки Мориц. Все остальные наказания, были исключительно от Агника с формулировкой 'неуважение к профессору'. Занятно.

Я думал, а Дух молчал.

— А про историю с отобранным кулоном, ты что-нибудь знаешь?

— Знаю, профессор отобрал его у Дарики на занятии. Якобы она не его слушает, а на кулон любуется.

— И как я понял, после этого началось 'неуважение к профессору'.

— Вы правы, лэр.

— Никогда не думал, что в нашей Академии есть столько нарушений со стороны преподавателей! — возмутился я.

— Просто, они никто, — с горькой ноткой сказал Дух.

— В смысле?

— Кафедра общеобразовательных дисциплин. Все адепты малоодаренные бедняки, которым доступна магия с 1 уровня, и то не все заклинания. Они теоретики, которые за учебу будут отрабатывать на кухнях Академии, Дворца, Административных учреждениях. Мелкие клерки, секретари невысокого ранга, мальчики на побегушках — вот их участь в нашем мире. Кому они побегут жаловаться на придирки или плохое образование? Им некому защитит: ни денег, ни влиятельных семей.

— На первом курсе Военной кафедры было 100 человек, сегодня на четвертом курсе осталось 12. И 13-тая Дарика. Это будет весело, с учетом набора группы, — я устало потер виски. — Что ты думаешь об этом, Факир?

— Девушка там не выживет. И ректор знает это, — спокойно сказал Дух. — Могу я кое-что добавить от себя, лэр Шакс?

Я удивился. Духи редко говорят без вопросов.

— Разрешаю.

— Пусть девушка, хотя бы покинет этот мир спокойно. Позвольте вернуть ей ее кулон-амулет. Он ей поможет, найти предков в потустороннем мире.

— Я еще не искал этот кулон. Сильный амулет?

— Просто талисман с заклятием спокойствия. Все равно он не поможет ее спасти.

— Я подумаю над этим. Иди, Факир, я отпускаю тебя.

— Слушаю и повинуюсь, лэр, — поклонившись, Дух исчез в голубом сиянии.

А я опустился на диван. Начинался рассвет.

— Что ж Дарика, тебя определенно ждет тяжелая жизнь. И меня, скорее всего, тоже.

Дарика Мориц

— Ветер, прости меня. Мне так жаль, — я смотрела на друга.

Он лежал на больничной койке, полностью окутанный зеленым лечебным свечением. Только глаза были видны сквозь зеленую дымку.

— Мориц, а ты уверена, что это вообще твой друг? — насмешливо пробасил лекарь Каф, проходя мимо нас. — У него же только глазюки и видно! Вдруг перепутала? Больных здесь много?

Лекарь всегда говорил в таком тоне, но я уже научилась распознавать его настроение за лето отработки в лечебном корпусе. Сейчас Каф дружески подшучивал.

Я не смогла сдержать улыбки, правда получилась она немного грустной.

— Эти глаза, я узнаю везде и всегда, тьен Каф.

— Ишь, какая?! — только и буркнул лекарь. А я опять посмотрела на Ветра, а парень смотрел на меня. Непримиримое заклятие, смягченное ректором, не убило друга. Но теперь каждая косточка в его теле была поломана. И только магия и кудесник Каф могли спасти его от боли.

— Каф, а когда он поправиться? — шепотом спросила я, незаметно подкравшись к лекарю.

— Месяц-второй поваляется, а там видно будет. Ты же помнишь, то я предупреждал тебя о нем?! Никаких разговоров! Если хочешь увидеть его лицо, хотя бы каплю похожим на прежнее. Он не должен говорить, — грозно произнес лекарь.

— Я помню, — чувство вины переполнило меня. — Там все так плохо, да?

Лекарь искал что-то в своих микстурах, и медлил с ответом. Я всматривалась в лицо Кафа, этот удивительный человек никогда не лжет. И не думает про деликатность или врачебный такт. Его здесь и терпят только потому, что специалиста лучше не найти во всем королевстве.

— Поломанные кости излечатся. А от лица осталось месиво. Не успел ректор... — он наконец-то обернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. — Не мучай его своей жалостью. Он справится.

— В королевстве вечно молодых и красивых? — у меня проскользнули истерически нотки, но я сумела их подавить силой воли. — Я побуду с ним еще пару минут?

— Только недолго. Ему надо отдыхать.

Я отошла от лекаря. Передвинула стул, на котором сидела, так, чтобы лекарь видел только мою спину. И просунула руку в зеленую дымку, взяв Ветра за руку. Никто не должен знать секрет Ветра, его силу.

Я постаралась расслабиться, впуская парня в свои мысли. На этот раз все пошло не так как всегда.

Вместе с мыслями ворвались и его чувства — отголоски физической боли, переживания за меня, и тоска.

— Почему ты мне не сказала? — мысленно проговорил друг.

— Я боялась, что ты начнешь меня отговаривать. Ты так важен для меня, Ви! Я боялась, что если что-то пойдет не так...Черт, а все вышло еще хуже, чем я боялась.

— Забудь. Что сделано, то сделано, — парень молчал, а я слушала его чувства. Он такой родной. У меня нет дома, я не знаю своих родных. Но Ветер...С ним я дома, где Ветер — там и дом. Он чувствовал то же самое. — Мне больно, Дар. Отвлеки меня, расскажи что-то хорошее, пожалуйста?

Я улыбнулась, и мысленно продолжила:

— Я помню, как выбирала себе имя. А ты помнишь?

— Как я могу такое забыть? — его голос был таким нежным. Я никогда не чувствовала, чтобы меня так любили. Мне стало немного неловко.

— Я каждый раз называла себя другим именем, но мне ничего не подходило. И когда пришло время сказать свое решение, я растерялась. Магиня Зарла, грозилась назвать меня Кикой, если я не выберу имя сию же секунду.

— И тогда появился я! И сказал, что лучшее имя для тебя будет Дарика.

— А я успела только сказать придуманную мной фамилию, пока никто другой не выбрал ее за меня.

— А когда я спросил тебя, какое имя мне подошло, ты сказала, что имени не придумаешь, но я напоминаю тебе ветер.

— Зарла тогда так бесилась! Когда ты настоял на таком имени, и еще без фамилии.

— Я беспризорник. К чему мне какой род, и чья-то фамилия? — я слышала его смех. — Почему, я напоминаю тебе ветер? Мы не общались раньше в приюте до того момента, хотя я и видел тебя часто. Ты не знала, что мой характер и вправду ветряный!

— Твои глаза. Они такие синие, как небо. А ты показался таким бесшабашным, наглым, свободным как ветер.

— Ты будешь меня любить, страшным? — шутливый голос звучал в моей голове.

— Да. А ты любишь меня? — я была серьезной.

Парень резко выкинул меня из своих мыслей.

Я убрала руку.

— Ты никогда не полюбишь меня по настоящему, да Ви? — Я смотрела в его глаза. — Может он и хотел что-то сказать, но не мог сказать ни слова, ни пошевелить рукой, чтобы передать ответ мысленно.

— Зачем ты тогда сделал это, Ви? Ты чуть не умер, спасая меня! Я же знаю, что мои чувства взаимны! Я это чувствовала через мысли. Зачем ты каждый раз отталкиваешь меня? А потом делаешь или говоришь, что— то такое что заставляет меня опять надеяться?!

— Адептка Мориц, — холодный голос позади меня принадлежал Карателю. Я подскочила от неожиданности, — глупо задавать вопросы безмолвному. А еще глупее игнорировать приказ ректора!

— О чем вы, лэр Шакс? — я испугалась, что преподаватель мог догадаться о нашей с Ветром мыслеречи.

— Вы не явились на обязательную тренировочную зарядку для военного факультета. И не ночевали в своей комнате, иначе бы вы переоделись в форму и ознакомились с письменными инструкциями.

— Я была здесь в качестве волонтера, лэр.

Шакс с сомнением ухмыльнулся.

— Оставьте вашего 'любимого' в покое. Ему сейчас не ваши стенания о неразделенной любви нужны, а покой и сон. Я провожу вас в аудиторию, представлю однокурсникам.

Лэр Шакс предоставил мне возможность зайти в свою комнату, чтобы переодеться в форму военного факультета. Обычно факультеты не настаивали на обязательном ношении всей формы, достаточно было любого символа, обозначающего твой факультет.

— Лэр, ведь форма не обязательна? — я осторожно спросила у преподавателя, переодевшись в строгую черную форму.

Мужчина остановился в проеме двери, склонившись на косяк.

— Не обязательно, — его синие глаза придирчиво осматривали меня. Не много мужчин обладая азиатской внешностью, были так хороши как этот преподаватель. — Но, в вашем случае, адептка, лучше не привлекать к себе внимания.

— Разве вас волнует мое будущее, лэр? — удивилась я, а мужчина, усмехнувшись, подал мне черную атласную ленту. Я завязала ею высокий хвост, и вопросительно посмотрела на преподавателя.

— Скажем-так... Я люблю честный поединок. А вы, адептка, просто не дотяните до их уровня. А расправы я допустить не могу. Идите за мной.

Я нахмурилась. Вот ведь гад! Даже не пытается скрыть, что мне готовят ад! Мы, молча, добрались до аудитории. Профессор остановился возле двери в аудиторию и резко обернулся ко мне.

— Не наглей, не ведись на провокации, не доводи до конфликта. Если конфликт все же произошел — не сдавайся, не показывай слабость. Заставь себя уважать. — Жестко проговорил Шакс. Я смутилась. То он равнодушным голосом говорит о расправе надо мной, то дает советы по выживанию. Над этим нужно будет подумать, а пока:

— Благодарю, профессор.

— А вот с этим не спеши, — ухмыльнулся он. — Это просто чувство справедливости и жалость. Я-то знаю, на что способна эта группа! Сам учил.

'Ах, значит, пожалел меня? Змей. Может, я и подохну, но твоим любимцам тоже крови попью!' — подумала я.

— Адептка, и уберите это затравленное выражение лица. Запомните, Военная кафедра это в первую очередь умение исполнять приказы. Ослушание — значит наказание И не надейтесь на поблажки с моей стороны.

Преподаватель пропустил меня в дверях, и я вошла в аудиторию-амфитеатр. На секунду яркий свет из окон ослепил меня, а потом я увидела их.

Раньше я не обращала внимания на адептов Военной кафедры, и сейчас я об этом пожалела.

Холеные, богатые, жесткие они цепко всматривались в мое лицо. Я прошла на средину аудитории, куда мне указал Шакс и остановилась.

На меня смотрели 12 пар глаз. Адепты выглядели такими маленькими на фоне этой огромной аудитории. Да и разместились они интересно. Вроде бы и все вместе сидят в центральной зоне амфитеатра, с другой стороны каждый сидел по отдельности. Адептов друг с другом разделяли не менее четырех пустых мест, там на одном ряду сидели 2 девушки. Все остальные были парни, каждый сидел на отдельном ряду. Каждый сам за себя. Здесь нет друзей, только соперники или временные союзники.

Мне на глаза упала прядь волос, что выбилась с прически. Я подняла руку, чтобы заправить ее за ухо. И тут мне впервые стало реально страшно. Все 12 человек синхронно повернули в мою сторону голову, одинаково проследили за моими движениями. Словно стая голодных и злых собак, готовых кинуться на меня при малейшем неверном движении.

— Прошу любить и жаловать, адептка Дарика Мориц. С этого дня она полноправная частичка вашей группы... — профессор собирался еще что-то сказать, но его речь прервал бумажный самолетик влетевший в приоткрытое окно.

Взяв самолетик-записку профессор Шакс прочел послание и разозлился:

— Идиоты! — рявкнул он, и обернувшись вокруг своей оси исчез из аудитории.

А я осталась один на один с 'голодными псами'.

Стоять в центре аудитории под взглядами этих людей было неприятно. Я опустила глаза. И почти сделала шаг вперед, чтобы подыскать себе местечко на галерке, как меня остановил волшебный голос:

— Я бы, на твоем месте, этого не делал! — я вскинула голову на 'стаю', пытаясь определить говорившего парня. Но все сидели, не поменяв позы, с пустыми лицами и холодными изучающими глазами.

— Почему? — в другой раз я бы ослушалась или не поинтересовалась причинами. Но этот голос, он просто манил! Я должна была услышать его еще раз.

— Не было приказа, — ответил тот же голос, а я начала рассматривать парня. Он был некрасив. Это первое, что бросалось в глаза. Может, по отдельности каждая его черта — губы, глаза, волосы — и были красивыми, но все вместе смотрелось некрасиво. Каштановые волосы, серо-зеленые глаза, великоватые пухлые губы и на удивление массивный подбородок смотрелись ужасно. При взгляде на его лицо первым желанием было скривиться. Но голос!

Казалось, Создатель решил компенсировать парню его внешность волшебным голосом.

— Смотрите, как она скривилась, глядя на Марокка! Разочарована, тьена? — насмешливо спросила пепельная блондинка, сидевшая неподалёку от заговорившего адепта.

Наверное, я не сумела сдержать свою первую реакцию на парня. Я с сожалением посмотрела в его сторону, но он больше не смотрел на меня. Его лицо стало еще более отчужденным, а от этого еще некрасивее.

Ну, вот! Наладила контакт!

Я холодно посмотрела на девицу.

— Стараюсь не судить по первому впечатлению...Но для вас, уважаемая...тьена, сделаю исключение. — Я намеренно оскорбила девчонку, назвав ее титулом безродных.

Улыбка сползла с ее побледневшего лица. А парни насторожились. Теперь все внимание переключилось на блондинку. Она стала приподниматься с места.

— Как ты смеешь?! Единственная безродная здесь это ты! — она спускалась по ступенькам вниз, приближаясь ко мне.

— Хм, странно! Вот видишь, почему я не доверяю первому впечатлению?! Так ведь с первого раза и не скажешь, что ты лэра! — дерзко ответила я, надеясь, что моя смерть будет быстрой.

Девица уже была за шаг от меня. Она мстительно улыбнулась, а я вдруг окаменела.

Я хотела сделать шаг назад, как вдруг еще один мужской голос произнес:

— Тебе же сказали, что нельзя никуда отступать, — лениво растягивая слова, протянул красивый блондин с хитрой улыбочкой.

— Вам можно двигаться, а мне нельзя? — язвительно произнесла я, не теряя из виду девушку, что начала обходить меня вокруг.