Путь наемника. Общий файл. Главы 1 - 10

Ал, тем временем, просто сделал три шага вперед, расставил широко ноги и демонстративно закатил рукава куртки, являя взору своих коллег многочисленные татуировки. Любил он выпендриваться. Наемник соединил ладони, сосредоточился на своих ощущениях и направил один из многочисленных потоков магической энергии к определенному рисунку на теле. На правой руке красным свечением загорелась татуировка в виде овала. Ал стал не спеша разводить ладони. Между ними образовался небольшой огненный шар, окутанный оранжевой дымкой. Когда диаметр шара достиг сантиметров тридцать, а руки были широко разведены в разные стороны, маг поднял глаза и стал ждать. Все эти манипуляции заняли у него не больше пяти секунд.

Раздался тихий свист. Это знак. Усилием воли Ал швырнул пылающий шар прямо в пасть дракона. Вреда зверю от этого особого не будет, но то, что он проснется и обратит свое внимание на нападавшего, сомнений не было. Не теряя времени, наемник молниеносным движением достал дробовик из-за спины и застыл в ожидании. Магическую энергию надо экономить, мало ли как дальше дело пойдет.

Тишину ночной пустыни нарушил громкий хлопок — шар достиг морды существа. Мешкать нельзя! Елена и Орум одновременно накинулись на дракона с разных сторон. Девушка, не теряя драгоценного времени, схватила рукоять катаны двумя руками и начала кромсать клинком перепонки левого крыла. Гном же одним мощным рубящим ударом топора отсек сразу всю конечность, перерубив ее у основания.

И тут дракон подал голос. Да так, что в ушах заложило у всех троих. Чудовищу явно не понравилось, что кто-то нарушил его сон, еще и таким неприятным способом. Махнув правой лапой, чудовище отшвырнуло маленького мужа на камень. Орум, соприкоснувшись с твердой глыбой, потерял сознание и медленно осел на песок.

— Эй ты, жаба недоношенная! Я здесь! — заорал Ал, стреляя из дробовика. Наемнику необходимо было срочно привлечь внимание дракона. Не хватало, чтоб он еще и Елену вырубил.

— Потанцуем, задери тебя гном!

Получилось. Существо перестало реветь и стремительно кинулось к высокому человеку с оружием, но не тут-то было. Громкий щелчок. Сработала мина. Через секунду раздался неприятный звук разрывающейся плоти.

Елена, тем временем, отпрыгнула в сторону. Нужно немного перевести дух. Проклятье! Шип проткнул дракона не в районе живота, как ожидала наемница, а в основании хвоста. А это надолго его не задержит. Девушка, забыв про дух, который надо было перевести, метнулась к извивающемуся хвосту. Схватила его левой рукой, вцепилась когтями мертвой хваткой и начала оттаскивать зверя назад, рассчитывая, что это задержит чудище.

Ал, тем временем, шел к непонимающему дракону не торопясь и с явным наслаждением.

Выстрел. Наемник старался попасть прямо в открытую пасть. Есть шанс, что таким способом он нанесет противнику хоть какой-то ущерб. Еще один выстрел. Закончились патроны. Отбросивши дробовик, мужчина стоял уже в упор к ящерице. На его лице сияло чистое безумие и жажда победы. Руки поднялись параллельно земле. На запястьях загорелись татуировки маленьких стрел. В следующий миг из ладоней мужчины, вырвались два огненных потока, направленные в дракона. Но враг уже оклемался от потрясения и дыхнул огненным столпом в ответ. Стихии соприкоснулись. Толку от этого было мало, особого вреда ни кому они не приносили, только воздух, окружающий местность стал заметно нагреваться.

В следующий момент случилось то, что многие называют "неожиданным обстоятельством". Хвост, который держала Елена, с отвратительным хрустом отделился от туловища и остался в руках девушки. Тело же ящерицы по инерции продолжило свой путь вперед, на Ала. Теперь жизнь мужчины напрямую зависела от его реакции. Наемник уверенно отпрыгнул в сторону, с пути дракона. Перекат. Пронесло!

Зверь, осознавши, что он слишком ранен, не стал продолжать схватку и помчался дальше, в сторону Кары.

— Стой, окаянный! — завопил не своим голосом высоченный брюнет, поднимая дробовик и одновременно доставая из кармана четыре патрона.

— Оставь его. Все равно далеко не уйдет. Ты его раны видел, из него кровища хлещет как из фонтана?! Помрет где-нибудь поблизости. А если не сдохнет, то мы его догоним и порешим. Пошли лучше Ори поищем. Горе-воин до сих пор не очухался.

Коллеги нашли гнома, смирно лежавшего между камней в обнимку со своим топором. На голове уже созревала шишка, размером с яблоко. Лёгкое сотрясение обеспечено. Ал, не слишком церемонясь, закинул Орума себе на плечо и пошел в сторону машины с квадроциклом. Елена же забрала смертоносное оружие коротышки.

Подойдя к своим транспортным средствам, девушке, до этого мирно идущей с топором, стало как-то... тяжело подобрать слово, описывающее ту сильную эмоцию, которая овладела наемницей. Можно назвать это смесью безумия, ярости и разочарования.

— А ты знаешь, нам и догонять теперь дракона не надо, он сам нас догнал, — сказал мужчина, едва сдерживая смех. Через секунду не сдержал. Раздался дикий ржач, где-то на голову выше Елены, сопровождаемый глубокими вдохами, чтобы набрать воздуха для следующего всплеска смеха. Наемницу просто колотило от ярости, картина вырисовалась удручающая: то, что осталось от дракона мертвым грузом лежало на машине. Ну как на машине?! На здоровенном металлическом блине с колесами. Ремонту это уже не подлежало.

Резко выхватив кунай из-за спины, Елена одним, отработанным годами, движением, не целясь, метнула его в тушу дракона. Тихий свист оружия, летящего в воздухе. Лезвие глубоко вонзилось в едва приоткрытый глаз мертвой ящерицы. Смех как-то сразу утих сам собой.

— Вот всегда у нас всё через известное место. Клади Ори на квадроцикл и давай доставать вещи из Кары, — сказала девушка мертвенно спокойным голосом, направляясь к машине.

Глава первая

— Батя! Батяня! Батьо-о-ок! Да батя!

— Да шоб вам ракы сидалище пооткусовали! Шо такое? — яростно, но приглушенно прозвучало из небольшого люка в палубе.

— Лам в туалет хочет.

— Мне шо, надо подниматься и учить десятилетнего отпрыска, как справлять нужду на корабле?

— Он боится загрязнять реку, Лам думает, что ирни сейчас следят за ним и, увидев его богохульство, сразу же повесят на ближайшем дереве.

— Ох, мало лупыв я вас у детстве! Выкинь его за борт, пусть там пару минут поплюхается, сделает свои дела, и за веревку его назад затащи.

Услыхав наставление отца десятилетний Лам вмиг побледнел, сводя черный загар на нет. Его голубые перепуганные глаза красноречиво говорили о том, что мальчугана не переубедишь — ирни именно сейчас поджидают Лама на дне реки, чтоб утопить за осквернение их божества.

— Он боится это делать, бать.

— Машу рвать! — отец семейства был взбешен не на шутку.

— Дорм, а зачем нам надо рвать какую-то Машу? — испуганно и в то же время любопытно спросил младший брат.

— Не обращай внимания, — до мальчишки так и не дошел смысл этих слов, но Дорм знал, что если переставить местами и убрать некоторые буквы, то получится любимое ругательное выражение местных рыбаков.

В следующий миг из люка в палубе вылетело ржавое ведро. Резко стартовав и взмыв в высоту, оно неожиданно осознало, что до артиллерийского снаряда ему еще расти и расти, и с грохотом упало на палубу у ног Лама.

— Вам надо объяснять шо это такэ? — поинтересовался голос снизу.

— Не батя, спасибо! — радостно ответил десятилетний чернявый мальчуган и схватил ведро.

Через пару минут довольный и жизнерадостный Лам протянул ржавый сосуд с содержимым своему брату.

— И как это понимать? — уточнил Дорм.

— Ну, надо его куда-то спрятать, пока не причалим.

— У меня есть идея получше, — весело промолвил старший брат, подошел к самому краю борта и вылил содержимое ведра в реку.

Лам с ужасом вскрикнул, его бурное воображение уже рисовало ужасную картину: безухие, белые, как мел, со сплошными зрачками ирни, гогоча во всё горло, затягивают петлю на его маленькой шее. Но в следующий миг мальчуган прикрыл рот и сделал очень жалостливое выражение лица.

"О не-е-е-ет!" — поздно спохватился Дорм. Его младший брат делал такое лицо только в одном случае — когда он нашкодил. Родители обычно, видя это "невинное" дитя в итоге всех собак вешали на старшего брата.

За спиной Дорма стоял отец. Он это понял по очень больной затрещине, от которой аж в глазах потемнело.

— Но... — договорить парень не успел, так как ему прилетела не менее сильная добавка.

— Мне нужно двадцать минут тишины и покоя. Всього двадцать минут. Я распутаю сети, и мы порыбачим. Если я вдруг порву их из-за ваших Батяня, помогы, то потом я порву вас! Панятно рассказываю???

— Да батя, — понуро ответил Дорм, потирая затылок.

— Ну и добренько! — закончил дискуссию отец и снова спустился в трюм.

— И чего это он вечно хочет кого-то рвать? — задорно спросил Лам, понимая, что он сегодня не будет повешенным.

Дорм без предупреждения ляпнул пятерней по затылку брата.

— Эй! Ты чего? — злобно прошипел малец, хватаясь за голову.

— Это тебе батяня просил передать, не мог дотянуться.

Лам обиженно показал старшему брату язык и пошлепал босыми ступнями на нос корабля. Вечно ему достается от взросоых.

Вообще, то на чем сейчас плыл Дорм, со своим отцом и младшим братом, тяжело было назвать кораблем, самая обычная рыбацкая лодка с грузовым отсеком, небольшим, но мощным двигателем на корме, четырьмя веслами и остатками зеленой краски, больше напоминающей мох, хотя, может это он и был. Летом на Реке Народов таких суденышек было пруд пруди.

Бате требовалось еще двадцать минут, чтоб распутать сети, а значит, Дорм мог спокойно провести это время, ничего не делая. Парень зачерпнул в ладони немного воды, смочил лицо и с чувством выполненного долга по отношению к себе любимому уселся на палубу. Тишь да гладь и ленивая благодать, как частенько любил говорить батяня.

Рыбацкий транспорт медленно плыл по течению, прям посреди реки, заставляя экипаж, мучатся от невыносимого пекла. Можно было бы конечно плыть и вдоль берега, утыканного различными деревьями, которые укрыли б разгорячённых рыбаков своей тенью, но велика вероятность сесть на мель или пробить дно булыжником.

— Дорм! Я что-то вижу, — растерянно, то ли взволнованно позвал брата Лам.

— Какая новость, я тоже могу что-то видеть: поле, птиц над нашими головами, глупого младшего братца, — лениво ответил шестнадцатилетний чернявый парень, не желая даже пошелохнуться с насиженного места.

— Та нет! Вон там, видишь? — указал пальцем мальчуган куда-то вперед.

Дорм немного прищурился, напрягая зрение и внимательно всматриваясь вдаль. Небольшая заросль из камышей, одинокая ива, опускающая свои длинные ветви прямо в воду, за ней бескрайнее идеально ровное поле, усеянное бледно-желтой пшеницей.

— Ну и? Ты ивы никогда не видел, балбес ты малолетний?

— Да нет же, правее от дерева, видишь?

Парень снова прищурился и в этот раз действительно увидел. И то, что он увидел, зародило в его черной кудрявой голове панику.

— Батя! Вылазь! Батя! — Дорм пытался говорить шепотом, но страх внутри него хотел кричать, поэтому на выходе получилось что-то вроде хриплого рыка.

— Ну, всё, хана вам любимые сынки, — ответил разозлившийся отец семейства.

— Батя, там дракон, — Дорм почувствовал, как его лоб покрылся испаринами, сердце закалатало с бешеной скоростью, а голос дрогнул, произнося слово на букву Д.

Батяня ничего не ответил. Крепкий, высокий мужчина в серых коротких штанах безмолвно выскочил из трюма, схватил в охапку Лама, закрыл ему рот рукой и, стараясь издать как можно меньше шума, прыгнул за борт. Дорм последовал за своими родными и с головой ушел под воду. Когда он вынырнул, батя уже наматывал веревку на крепление для весла, а голова Лама с перепуганными глазами наполовину торчала из воды.

— Значит так сынки, это хоть и молодой дракон, но нам бы щас полгалось мотать от сюда со всех ног. Если он заметит нас — мы мертвякы. Но пока он тихо себе дожирает корову на бережку.

— Батя, мне страшно, — тихо заскулил Лам.

— Сына, всё будет добре. Если мы тихо затаимся под бережком, то зверюга спокойно себе пожрет и улетит.

— А если он нас заметит?

— Не бойся сына, он нам ничё не сделает. Мы в воде, а оно ешо малэ и тупэ. Дыхнет на нас огнем, а мы нырнули и усё, — батя постарался улыбнуться, но было видно, что он натянут как струна, — Дорм, я буду плыть первым и тащить веревку, ты схвати ее немного дальше и плыви вторым, Лам, ты просто держись за борт лодкы.

— Хорошо батя, — хрипло ответил Дорм, чувствуя как его всего трясет.

Мужчина обмотал веревку вокруг правой руки, оттолкнулся ногами от борта и поплыл в сторону, противоположную от дракона. Дорм так же схватил веревку и пытался всеми силами помочь отцу. Лам послушно прирос к борту лодки и тихо посапывал.

Время тянулось невыносимо медленно. Дорму казалось, что они тащат лодку уже целую вечность, а на деле и пяти минут не прошло. Когда ноги парня нащупали илистое дно реки, он чуть не вскрикнул от радости.

Спустя еще несколько долгих и нервных минут все трое сидели по пояс в воде, спинами прислонившись к обрывистому берегу. Со стороны реки троицу закрывала лодка.

— Бать, я посмотрю? — шепотом спросил Дорм. Отец устало кивнул головой. Заплыв с лодкой и двумя детьми на плечах забрал у него все силы.

Парень очень медленно высунул часть головы из укрытия так, чтоб его правый глаз мог хот что-то увидеть. Дракона уже не было. Лишь примятая пшеница, остатки коровьей туши и огромные пятна крови, от сюда казавшиеся маленькими капельками.

— Он улетел!? — то ли спросил, то ли подтвердил парень.

— Тварюка может еще кружлять рядом, посидим тут маленько.

Дорм уселся рядом с родными на прежнее место, но долго молчать он не мог, мысли крутились в юной голове как угри в миске.

— Бать, откуда он здесь взялся?

— Не знаю я, сына. Я хоть муж и не ученый, но то шо крылата тварюка спокойно забралась вглубь королевства — это значыт быть беде великой.

— Надо солдатам рассказать об этом! — взволновано предложил Дорм.

— Ага! И побыстрее, — поддержал Лам брата дрожащим голосом.

Все замолчали. Время вновь потекло как густое желе сквозь сито — очень медленно и неохотно. Лам боялся что-то сказать, страх намекал ему что дракон еще где-то рядом. Дорм размышлял над тем, как летающей твари удалось оказаться так далеко от границы. Батя молился всем известным богам, чтоб он и его сыновья остались сегодня живы.

— Тварюкы вроде не выдно, берем весла и мчимся в деревню, — отец семейства медленно поднялся на ноги, вертя головой во все стороны.

— Так мы же можем включить мотор, и очень быстро добраться домой, — наивно предложил Лам.

— Сына сына, — улыбнулся батя, — мы включим мотор, и тварюка прилетит быстрей, чем наша лодка успеет отплыть от берега. Так шо беры веслеус, садись у лодеус и гребы водеус! — батяня всегда считал что подходящее время для любой шутки — это сейчас.