Судьба

Опускаю взгляд вниз. Папка с бумагами. Герб какого-то NERV. И девиз на английском — "пока бог на небе, на земле все спокойно". Примерный перевод, за точность не ручаюсь. Открываю папку, и просмотрев по диагонали несколько страниц, закрываю ее, и бросаю на заднее сиденье.

-Синдзи-кун?

-Раз в этом институте глава — мой отец, читать ЭТО считаю бесполезным, и даже более того — вредным. Для мозгов. -меланхолично поясняю я.

-Похоже, ты не очень ладишь со своим отцом?

-Он меня бросил сразу после смерти мамы, десять лет назад. Выслал в захолустье, в котором жил какой-то его родственник, и забыл про меня. Так что да, мы "не ладим".

-Ну... он все-таки твой отец. -искоса посматривая на меня, сообщает Кацураги мне.

-Биологический. -уточняю я. И чуть помедлив, уточняю еще кое-что очень важное, на мой взгляд.— Настоящих родителей у меня нет, и не было.

Мисато притормаживает перед каким-то гаражом, кидает на меня странный взгляд, и въезжает внутрь. Доезжает до странного вида платформы, заезжает на нее. А затем платформа уходит под землю, вместе с нами, и начинает двигаться.

-Этот лифт доставит нас в геофронт всего минут за десять. -откинувшись на сиденье, говорит она мне. И чего привязалась?

-Угу. -киваю я.

-Синдзи, а ты никогда не думал, что ему пришлось так поступить? -продолжает свои попытки добраться до моего мозга Кацураги.

-Думал. Было несколько лет, когда я думал что если стану лучше, то он поймет какой я хороший, приедет и заберет меня. Слушал дядю с тетей, был аккуратным беспроблемным мальчиком, и прилежно учился.

-И? -тянет она. Сначала я ее не понимаю, но потом до меня доходит, и я заканчиваю:

-Конец истории. Позже понял, что это было глупо.

Неловкая тишина, которую прерывает Мисато, задавая очередной "взрослый" вопрос.

-А... ну скажем, в каком ты классе? И как учишься? Не расскажешь?

Судя по ее лицу, она и сама понимает, что спросила глупость но приходится отвечать, она же не виновата что у меня такое "жизнерадостное" настроение последние лет десять. Хотя она меня... уже достала. А значит скорой мой мерзкий характер проявится во всей красе...

-Ходил в девятый. -тем временем отвечаю я.

-Ну а какие оценки получал? Ты же не заучка!?

Как... фальшиво...

-Никакие. Я просто посещал школу. Экстернатом я закончил ее четыре года назад, и с тех пор просто туда ходил, ибо заняться в деревне было просто нечем.

-Закончил школу, учась в пятом классе!?

-Ну да, я же говорил, что прилежно учился. Это помогало не думать. А после того как закончил, выяснилось что отправлять меня в колледж никто не собирается, пока я не подрасту. Так что смысла в этом не было никакого. -пожимаю я плечами.

-Ну не скажи, получается, что ты у нас вундеркинд! -с улыбкой глядя на меня, выдает она.

-Во-первых, не у вас, а у нас, в смысле у меня. А во-вторых — не имеет значения.

В этот момент мы выехали из туннеля, и оказались в том самом геофронте. Что я могу сказать о нем? Громадно, нелепо, глупо, и... красиво. Очень красиво. Залитые солнцем леса, вода, кажущаяся золотой, здания, свисающие с крыши, эдакие небоскребы наоборот. И в центре всего комплекс зданий в виде пирамид. Внизу, то есть на земле.

-Ну как тебе? -гордо, будто сама все это построила, интересуется девушка.

-Неплохо... -нехотя признаюсь я.

-Всего лишь!? Да я когда увидела, от восторга неделю как девчонка скакала!

-У нас разный уровень эмоционального восприятия действительности, основанный на разнице в интеллектуальных возможностях. -прищурившись, поясняю я ей.

-Так, насколько я поняла, это ты меня сейчас так дурой обозвал!?

-Ну что вы, Кацураги-сан, конечно же н... хотя... наверное, все же ДА. -чуть поразмыслив, признаю что она права.

-Мелкий, не боишься что я сейчас тебе уши надеру? -рычит она в ответ.

Молча открываю дверь, и смотрю вниз.

-Злая вы... уйду я от вас...

Кацураги побледнев, с ужасом смотрит на меня.

-Не дури... захлопни дверь...

-Хорошо!

Хлопаю дверью.

-Идиот! А если бы ты свалился!?

-Заполнить вам пару отчетов бы пришлось.

-Идиот, ты что, смерти не боишься!?

-Боятся, когда есть что терять.

Сняв часы, демонстрирую шрамы на запястье.

Кацураги бледнеет снова.

-Ты... себе вены резал?

-Да.

Снова тишина. Которую снова прерывает Кацураги.

-Зачем же ты тогда живешь? Если тебе терять нечего?

-Мне... просто интересно. Что будет дальше? И поэтому я ставлю на судьбу.

-Ставишь на судьбу?

-Да. Перейти дорогу на красный свет, с закрытыми глазами. На спор пройти по парапету крыши. Идти от вертолета, гадая о том, когда взорвется боекомплект — до того как я отойду подальше, или раньше. Ставлю на судьбу.

-Ты не идиот.

-О, вот как? Спасибо. -признательно киваю я.

-Ты хуже, ты просто псих! Надо будет тебя нашим психиатрам показать.

-Хорошо. -в который уже раз за сегодня киваю я.

Еще один взгляд, только на этот раз... жалостливый. Поэтому просто отворачиваюсь, размышляя о том, почему же я столько о себе рассказал фактически первому встречному. Или просто накипело, и надо было выговориться? Наверное, так оно и есть. Размышляя, пропустил момент остановки. Привело в чувство меня прикосновение к плечу.

-Подъем, мы приехали.

Найдя на заднем сиденье свою сумку, выбираюсь из машины. Кацурги, поохав над состоянием авто, повела меня куда-то в недра штаба. Ну, я поначалу так думал, потому-что после получаса блужданий, перемежаемых матами как минимум на четырех языках, и поминания мамы архитектора, я понял — мы заблудились. Виноватый взгляд Кацураги я проигнорировал, также как и просьбу помочь разобраться с "этой треклятой картой". В итоге после еще десятка-другого коридоров, мы добрались до лифта. Из которого вышла блондинка в белом халате на... купальный костюм. Оригинально весьма! Блондинка уничтожив Кацураги сначала взглядом, а затем добив несколькими колкими фразами, перевела взгляд на меня.

-Значит, ты и есть Третье дитя.

-Мне не понятно, что вы хотели сказать этой фразой. -склонив голову на бок, спрашиваю я ее.

-Неважно. Время дорого. Идем. -отмахивается блондинка от меня.

После этого был забег по коридорам до каких-то здоровенных дверей. Они открылись, и мы зашли в темное помещение. Судя по эху от шагов, немаленького помещения. Шесть секунд темноты, и включился свет. Если честно, лучше бы не включался. Здоровенный ангар, бассейн с красной жидкостью, и в этой жидкости... мой ночной кошмар. У меня хорошая память, и то что случилось в детстве, я прекрасно помнил. Я помнил ЭТО. Гигант, похожий на человека в латах. С рогом на морде. С тех пор его только перекрасили, раньше он был фиолетово-черным, сейчас же был окрашен в цвета городского камуфляжа — серый, черный, и темно-синий. Но морда осталась та же самой. И наверняка той же осталась и его суть, я прекрасно помнил крики мамы, когда эта тварь... растворила ее. Никто в возникшей тогда суматохе не обратил внимания на мальчика, сидящего в углу, и я хорошо видел на экране... как мама кричала... как кожа на ее всегда улыбающемся лице пошла лохмотьями... как зубы обнажились в вечном оскале... как она лишилась глаз... я помню все, и это неоднократно снилось мне в кошмарах.

-Синдзи. Здравствуй.

Очнулся я при звуках голоса Гендо. Поискал взглядом источник, и вскоре нашел — он наверху, за стеклом. За время, что я его не видел, он сильно постарел. И даже поседел. Смотрит на меня сверху, и взгляд как обычно непроницаем. И глаза такие же холодные... впрочем, как и всегда.

-Гендо... не могу пожелать тебе того же. -хрипло отвечаю я.

-Я в этом и не нуждаюсь. Ты знаешь, зачем я вызвал тебя?

-Нет. И если честно, знать не хочу.

-У нас нет действующего пилота. Ты им станешь. Твоя задача — уничтожить Ангела. -ровно, будто бы посылая меня за хлебом, сообщает он.

-Пилот? -с усмешкой переспрашиваю я, поражаясь его наивности.

-Да. Ты будешь управлять Евангелионом. Если точнее, ты станешь пилотом Евангелиона 01. -сухо кивает он в ответ.

-Ты... точно идиот, если решил что я стану выполнять твои приказы. -качаю я головой.

-Если ты не станешь этого делать, мир будет уничтожен.

-Уничтожен?

-Да. Только Евангелионы способны противостоять Ангелам. И ты сейчас единственный пилот, который может сражаться.

-Твои проблемы. -ухмыльнувшись, отвечаю я.

-Ты что, не понял? Мир бу...

-Мне плевать. Не такая уж и плохая смерть, это будет даже забавно... -пожимаю я плечами.

-Ты готов взять на себя ответственность за уничтожение человечества?

-Мне плевать на человечество. -уже не улыбаясь, и глядя ему в глаза, отвечаю я.

-Синдзи! -судя по голосу Кацураги, она сильно удивлена, скорее даже шокирована.

-Что же насчет ответственности... если бы ты тогда не побоялся взять на себя ответственность, то ничего этого бы не случилось. -хоть я и пытаюсь отвечать ровно, в моем голосе все равно слышна... ненависть. Я его ненавижу. За то что его не было рядом... я его ненавижу!

-Значит, ты меня... ненавидишь так сильно, что готов ради моей смерти обречь на гибель человечество? -склонив голову на бок с каким-то холодным, отстраненным любопытством спрашивает он.

-Думай что хочешь. -устало бросаю я в ответ.

Тишина. Только слышны далекие взрывы. Наверное, тот монстр, Ангел, разносит город. Гендо смотрит на меня. Пустой взгляд, в нем нет ни злости, ни даже раздражения. В нем нет даже сожаления. Наконец, что-то обдумав, он обращаясь к невидимому собеседнику кидает:

-Разбуди Рэй.

Ответ я не услышал, а вот следующую фразу отца разобрал прекрасно:

-Сможет. Она же не мертва.

В этой фразе... он весь в этой фразе. Отхожу подальше от монстра. Наверное, даже от двух. Первый — это мой отец. Второй это тот самый Евангелион. Опираюсь на перила, и ставлю сумку на пол. Вокруг суета, блондинка что-то печатает с умопомрачительной скоростью, Кацураги стоит поодаль, и иногда посматривает на меня. Носятся техники. Гендо стоит сверху и наблюдает за приготовлениями... к чему-то. Мне же все это напоминает обряд принесения жертвы. Эту самую Рэй скормят монстру. Что бы она победила другого монстра. Мне ее даже жаль... было бы, если бы я не старался воспитать в себе равнодушие.

Простой пример, вы подкармливаете бездомного котенка. Хороший поступок, не правда ли? Но этим вы привязываете его к себе, заставляете поверить в лучшее... а затем уходите. Ведь вы уже сделали доброе дело. И плевать на плач котенка, плевать на то что он попросит еды у другого человека, считая что тот может ему ее дать. Ведь у него есть надежда на это, которую ему вы подарили. И конечно же плевать на то, что люди неодинаковы, и тот к кому котенок обратится за помощью, дарованной ложной надеждой вполне может... убить его. Просто ради развлечения. Дарить ложную надежду, маскируя ее добротой и жалостью... лучше быть равнодушным. Я не буду творить добро, но не буду творить и зло. Я выбрал позицию наблюдателя, и сейчас смогу наблюдать за концом мира. Многие посчитали бы это злом, но это не моя вина — таким меня сделал Гендо. Хотя... наверное в гибели человечества будем виновны мы оба. Но меня это не трогает. Я просто наблюдатель.

Так я думал в тот момент, прислонившись к перилам моста над резервуаром с Евангелионом. И наблюдая за суетой царившей вокруг. А затем двери в конце зала открылись, и в них вкатили... больничную койку. Я впал в ступор, а затем вспомнил его слова — "она же не мертва". Когда койку подкатили ближе к Евангелиону, я смог рассмотреть эту самую Рэй. Хрупкая девчонка, примерно моего возраста. Волосы странного пепельного оттенка. Глаза с... красной радужкой. Альбинос? На ней был странный обтягивающий костюм, кое-где странно выпирающий. Бинты? До меня дошло не сразу, что она была вся в бинтах. Но где она могла ТАК пострадать? Сверху раздался голос Гендо, прояснивший этот момент:

-Рэй. Тебе снова придется отправиться в бой. Но на другом Евангелионе, к сожалению, замена оказалась бесполезной. -хоть он и сказал "к сожалению", его голос остался ровным, совершенно без эмоций.

Девчонка не сказала в ответ ни слова, только попыталась встать. Именно что "попыталась", потому-что не смогла приподняться даже на десяток сантиметров от кровати.

-Командующий, она не сможет! -Кацураги не выдержала, и одной рукой уложила девчонку на обратно на койку. Без усилий. Впрочем, как по мне, так достаточно было листок бумаги сверху положить, чтоб она не встала.

-У нас нет выбора. -цедит Гендо.

-Есть! Синдзи! Поднимай свою задницу, и бегом в капсулу! -пылающие яростью глаза, громкий голос. Кацураги красива сейчас. О Ками-сама, о какой ерунде только не думается перед смертью? Тем временем я продолжаю гнуть свою линию, лениво отвечая:

-Не хочется...

Звук передергиваемого затвора стал для меня неожиданностью, также как ствол пистолета, упершийся мне в лоб, и неожиданно холодные глаза этой разбитной девушки.

-ЖИВО.

Забавно. Она готова угрожать? Она готова спустить курок? Забавно. Она готова на многое. Должен ли я помочь? Или же... да, пусть все решит случай.

-Кацураги-сан, монетка есть?

-Ч-чего?

-Говорю, монетка есть?

-Ну... пятьсот йен...

-Дайте.

Протягивает мне монетку, но ствол пистолета не убирает.

-Орел или решка?

-Орел...

Делаю шаг назад, и подбрасываю монетку в воздух. Ловлю. Вот черт, выпал орел! Показываю монетку Кацураги.

-На этот раз ваша взяла.

-Поясни. -после недолгого молчания просит она.

-Судьба. Вы загадали орла, и вы хотели, что бы я заменил ту девчонку. Я загадал решку, и хотел, чтобы вы спустили курок. Сейчас выиграли вы.

-Больной...

-Даже спорить с этим фактом не буду. Я иногда сам себя не понимаю. Что мне делать?

Всего через десяток минут я оказался переодет в обтягивающий как вторая кожа комбинезон. А затем всунут в капсулу, и прикреплен к... ложементу, кажется, именно так называется это недокресло. Скорость, с которой все было проделано, заставляла подумать о том, что они боялись того, что я изменю свое решение.

Затем капсула была вставлена в загривок Евангелиона. А после меня решили... утопить. В чем-то я их даже понимаю, но смысл тогда был меня уговаривать? Однако блондинка развеяла мои подозрения, сказав, что это необходимо для синхронизации, и что я смогу дышать ЭТИМ. Ну что я могу сказать... запах как у крови. А на вкус, лучше, чем мой первый опыт в кулинарии, но все же как-то не очень.

Потом было много воплей о каких-то гармониках, соединениях и прочей непонятной, но наверняка очень важной информации. А затем... всего одно слово, которое необходимо было произнести именно мне, как пилоту. И которое я боялся произнести. Я молчал уже с десяток секунд, когда Кацураги подошла к экрану, и произнесла всего одно слово:

-Давай.

И я произнес его, это слово:

-Синхронизация.

После этого я перестал существовать.

Глава 2

-Синхронизация. -произношу я одними губами. И после этих слов я перестаю существовать. Я будто бы умер, и воскрес, но воскрес не как Синдзи Икари, а как Евангелион 01. Мое тело, закованное в доспех. Десятки сенсоров подают информацию об окружающей среде, я чувствую, как через кабель в меня вливается энергия, и я ощущаю, как Ядро преобразовывает ее и как она затем распространяется по всему телу...