Глава 69

— Леди Невайре, как вы считаете, насколько слова арахнида близки к истине?

— Странный вопрос, высокородный. Не похоже, чтобы искусность палачей произвела на паука какое-либо впечатление,— эльфийка не упустила возможности усомниться в профессионализме собеседника в особенности при подборе пыточных дел мастеров,— А ведь они мне сначала показались весьма опытными в своем ремесле.

— Вы правы. Стойкость нашего пленника заслуживает уважения. Не каждый из эльфов на его месте мог бы держаться столь хладнокровно,- едва заметно кивнул собеседник, соглашаясь со словами друида при этом, не обратив никакого внимания на словесный укол.

Эльфийка мысленно содрогнулась, на миг представив себя на месте многоногой твари.

- Но все же, его ответы практически ничем не отличались от наших бесед до этого момента. Мне же интересно ваше мнение, леди Невайре.

— Я бы на вашем месте трижды подумала, прежде чем доверять словам этого паука. Он мог в любой момент плюнуть в нас ядом или кислотой, но не стал этого делать. Арахнид что-то задумал. Не стоит его отправлять в Даларан вместе с принцем, там его присутствие может стать опаснее.

— Во многом я с вами согласен,— сказал Хальверен, поправляя капюшон своего плаща,— но опаснее для кого? Для Кель'Таласа? Сомнительно. Даже если паук засланный шпион, пусть он поработает среди людей, а мы посмотрим на его действия со стороны.

— Зачем вы мне это рассказываете, Хальверен?— с подозрением спросила Невайре.

— Этот эпизод с арахнидом может послужить хорошим толчком в вашей карьере не только в ордене Странников.

— Меня устраивает моя должность, и я не хотела бы иной судьбы,— быстро открестилась от такой чести эльфийка.

— Мое предложение ни к чему вас не обязывает. Если же вы передумаете, то всегда можете обратиться ко мне.

— Благодарю, Хальверен, я подумаю.

Предложение загадочного высокородного сородича стало полной неожиданностью, а ненавистный арахнид получил еще одну причину держаться от него подальше. Судя по всему, пленника было решено отправить в логово человеческих магов с множеством целей, как обсуждаемых ранее, так и не совсем очевидных.

К несчастью одним днем палачи не ограничились и попили у меня гемолимфы за долгие тринадцать дней изрядно. Никакое обильное питание и умеренно квалифицированная помощь целителя-оборотня исправить нанесенный моральный ущерб не смогли. Привыкнуть к страданиям как-то не получалось. Да жить — значит страдать, но кому нужно такое счастье постоянно? С другой стороны горизонты познаний о собственном теле стали намного шире. Это была слабая награда за перенесенные страдания.

Палачи буквально на ходу подстраивались к реакциям нерубского тела на болевые ощущения. Впрочем, это не особенно мешало подтверждать ту информацию, которая была озвучена эльфам ранее. Оказались ли остроухие вивисекторы довольны? Как же. Всего пара незначительных новых деталей, которые я посчитал достойной наградой за истязание моего тела и приобретенный опыт, их совершенно не удовлетворили. Не слишком добросердечные хозяева казематов утвердились во мнении, что я их обманываю и даже хуже.

Дознаватель не скрывал своего разочарования и прямо сказал, что вывел меня на чистую воду. Из неруба в моем лице актер никакой, потому выходить из образа стойкого мученика я сразу посчитал плохой идеей. Не те у меня навыки, чтобы обвести вокруг когтя таких зубров.

— К сожалению, непопулярный метод получения правдивых ответов на тебе, Ануб-Шах, сработал далеко не в полной мере. Сведения о ситуации на северном материке и твоем народе с моей точки зрения хоть и интересны сами по себе, но недостоверны.

— Я не знаю, как ещё мне убедить народ эльфов.

— Народ? — с усмешкой переспросил дознаватель,— При чем тут народ? Тебе, Ануб-Шах, нужно убедить только меня. Вот если бы как-то убрать ментальный щит, хоть на время, тогда между нами сложились бы совершенно иные отношения,— проникновенно заговорил эльф, игнорируя остальных присутствующих в камере сородичей.

Естественно иные. Этот ваш магистр разума выпотрошил бы мне мозги ментальной магией, а тело ненужного никому неруба отдали бы какому-нибудь чучельнику. Правильная и рациональная позиция, которую любой другой мой сородич мог бы понять. Хотя в Азжол-Нерубе для этого использовали некромантов. Твою ж мать! Только бы эта идея не пришла в голову остроухим. Идиоты просто угробят отличную заготовку в моем лице, так как не знают всех особенностей энергетической системы нерубов.

— Я просто не знаю, как это сделать. У всех знакомых мне нерубов есть такая отличительная особенность. Врожденное свойство, — пока я скрипел хелицерами, то гнал от себя столь нерадостные предположения о скором насильственном становлении нежитью.

— Очень жаль это слышать,— посетовал на обстоятельства собеседник,— Даже несмотря на твою скрытность и утаивание важных сведений, Ануб-Шах, мы решили, что держать тебя взаперти в подземелье совершенно бессмысленно.

Эльф сделал театральную паузу, ожидая от меня какой-то реакции. Из его слов напрашивалось два вывода: либо смерть, либо какой-то иной вариант, весьма вероятно еще хуже первого. Учитывая бесконечные разговоры и совершенно неясные намеки, моя ликвидация выглядела бессмысленно, в отличие от трансформации в нежить. Иллюзий на счет эльфов я вовсе не питал. Возникни такая необходимость, и они используют, что угодно для получения нужных им сведений.

— Мы решили избавиться от убийцы эльфов, чтобы умершие нашли покой, а их родственники утолили жажду мести.

Это была не первая угроза, но сейчас я перестал быть тем загадочным пришельцем, каким выглядел в самом начале. Потому опасения за свою жизнь обрели четкие очертания, а вялые ростки эмоций требовали сделать хоть что-то. Напасть на эльфа, пообещать раскрыть все тайны или иную глупость. Все-таки остроухие гуманоиды пошли на поводу у своих желаний и решили прикончить меня?

— Прощай, Ануб-Шах,— сказал напоследок дознаватель и вышел из камеры. Он даже не замедлил шаг в надежде, что я его остановлю. Желание оттянуть конец было практически непреодолимым, но рациональная часть разума говорила не верить чужим словам. Как оказалось холодный расчет всегда дает больше, чем импульсивное потакание эмоциям. Эльф вернулся в камеру, не прошло и скарабея.

— Многие мои знакомые могут позавидовать твоей выдержке, — первым нарушил молчание остроухий хитрец, намекая, что у него-то никаких причин завидовать нет,— На твоем месте большинство разумных уже без утайки раскрывали многие секреты, а ты спокоен и равнодушен, как и раньше.

Не так уж равнодушен. Страх перед неизбежной смертью плавно переходил в паучью неподвижность, свойственную всем моим многоногим хищным предкам. Особенности физиологии вновь спасали меня от проявления ненужных реакций организма в самый неподходящий момент.

— Убивать тебя никто не станет. Скорее ты станешь подарком нашему принцу,— продолжил говорить дознаватель,— Он заберет тебя с собой в Даларан. Ты ведь знаешь, что это за город?

— Город человеческих магов,— проскрипели хелицеры в ответ на вопрос дознавателя.

— Да, его можно назвать и так. Я думаю, там тебе понравится больше, чем здесь. Красивый город, как для человеческого поселения. Там твоей жизни будет угрожать только гнев нового хозяина. Прими мой совет и тогда проживешь намного дольше. Будь полезен принцу.

— Хороший совет, своевременный.

— Умный да услышит,— закончил беседу эльф.

Не прошло и трех дней, как по мою душу заявились сопровождающие или скорее конвоиры. Дознаватель не обманул. Я с интересом смотрел на снаряжение вошедших эльфов, ища у них нечто наподобие кандалов с учетом моего негуманоидного тела. Отсутствие каких-либо намеков на путы настораживало. Неужели опять используют ледяную ловушку? Из троих эльфов двое облачились в традиционные балахоны магов и обзавелись палками характерного волшебного вида. Собственно эти жезлы с мерцающими кристаллами на концах и навели на мысли о ледяной темнице. Все оказалось одновременно проще и неприятнее — до нужного места топать я должен был своими ногами.

Третий гость в потертых кожаных доспехах деловито выхватил из-за спины короткий клинок с зазубренным лезвием. Сделал он это с явным намереньем продемонстрировать данное холодное оружие обездвиженному пленнику. Я не отказал себе во внимательном осмотре необычного предмета. Лезвие длиной в ладошку среднестатистического эльфа имело странную и непрактичную форму, которая скорее подошла бы наконечнику метательного копья. Неведомый кузнец постарался, чтобы извлечь клинок из раны можно было только с внушительным куском мяса. Неприятная перспектива. В магическом спектре оружие выглядело и вовсе пугающе. Кто-то не постеснялся залить в него больше двадцати трех моих полных резервов маны. Не будь я обездвижен, постарался бы отпрянуть от опасного артефакта, который своей формой намекал на явно немирное назначение.

Эльф с кинжалом не придумал ничего лучшего, чем вонзить свое орудие убийство в верхнюю часть моей головогруди. Первая попытка сего действа закончилась неудачей. Клинок отскочил от хитина, оставив неглубокую зарубку. Второй замах эльфу пришлось делать, крепко сжимая рукоять двумя руками. В тот момент он походил на гуманоида, совершавшего жертвоприношение. Успех в вонзании кинжала вызвал у присутствующих облегченный вздох. Вместо того, чтобы испепелить паучье тело, волшебное изделие просто продолжало торчать в точке, откуда нерубам весьма непросто что-либо достать. Анатомия паукообразных в некоторой степени ограничивала гимнастические трюки моих сородичей. И как это понимать? Кинжал уж точно не подарок на прощанье.

— Слушай меня внимательно арахнид,— мелодично заговорил один из магов,— В твоем теле находится достаточно мощный магический предмет, который легко лишит жизни любого монстра. Даже не думай испытывать нашего терпения. Выполняй все команды беспрекословно и тогда покинешь благословлённый Луносвет живым и невредимым. Если понял, то подай знак.

Мне так и хотелось плюнуть в наглеца смертельным ядом и никакой амулет того бы не спас. Чем не знак? К несчастью жизнь диктовала свои условия. Остроухие засранцы хоть и показали себя неплохими специалистами и отличными волшебниками, но оставаться в их казематах дальше было бесперспективно. Отдельные личности могли цедить из меня информацию целыми десятилетиями.

— Я все понял.

Скрип хелицеров складывающийся в понятные эльфам слова заставил тех вскинуть жезлы в мою сторону. Похоже, их не в полной мере проинформировали о моих способностях к языкам. Удивление на их лицах читалось без труда. От увиденного даже дышать стало легче — не все представители дивного народа в этих казематах высококлассные профессионалы. Хватает и рядовых исполнителей.

— Святая Элуна, говорящий паук,— выдал один из магов,— Я-то думал просто дрессированный.

— Высокородный Хальверен ничего такого не говорил,— пробормотал второй чародей, нацелив в меня свой жезл.

— Хватит болтать,— зло зашипел товарищ в кожаной броне, который казался более информированным.

Новое имя легко и быстро нашло своего владельца в паутине памяти. Судя по оговорке, так звали того самого дознавателя, который выглядел непрошибаемым высокопоставленным интриганом. Причем меня он в свои комбинации встроил слишком легко и непринужденно. Я как-то не сомневался, что именно с его подачи пленный неруб внезапно собрался в путешествие в Даларан. Если поначалу этот Хальверен и выглядел профессиональным дознавателем, то при дальнейшем общении его вопросы и суждения соответствовали скорее "игроку", чем простой фигуре на игральной доске или же хорошему исполнителю чужих замыслов.

Стоило одному идиоту обмолвиться, как вся работа по сохранению инкогнито дознавателя пошла псу под хвост. Чужие ошибки на фоне своих собственных чуть приподняли мне самооценку. Приятно все-таки. Интуиция подсказывала, что судьба говорливого волшебника внезапно сделала резкий поворот в худшую сторону. Тот прибывал в счастливом неведении или же имел высоких покровителей среди элиты эльфов.

— Выдвигаемся,— коротко приказал остроухий предводитель троицы конвоиров.

Слова с делом у них не расходились. Едва невидимые оковы спали, как мне в брюшко ударила слабая молния.

— Пошевеливайся, паучье отродье.

На мое недовольное шипение, владелец жезла ответил чуть более сильным разрядом. При каждом движении артефактный кинжал в верхней части головогруди напоминал о себе легкими уколами боли, тем самым не давая делать глупости. Прогулка по подземному комплексу не принесла мне ни крупинки новых знаний. Магический взор вычленял все те же цепочки укрепляющих камень рун, что и в моей камере. Мозаики на стенах в основном изображали лесные пейзажи и батальные сцены, из которых почерпнуть нечто полезное могли только редкие ценители искусства. Обращала на себя внимание царящая вокруг чистота.

Перед отбытием в Даларан я ожидал знакомства с принцем и его окружением, хотя имени последнего даже не знал. Каким образом по мнению Хальверена я должен был быть полезным высокородному эльфу, если не смогу его узнать среди остальных остроухих сородичей? Логика за гранью понимания. Ничего подобного не предусматривалось. Конвоиры не соизволили показать мне достопримечательности местного города. Луносвета, кажется. Название указывало на явные особенности сего населенного пункта при свете луны. Архитектура мне, как Рабочему, тоже была довольно интересна, но экскурсия не предусматривалась регламентом моего невольного путешествия, которое с каждой долей скарабея приобретало черты скучного перевода из одного исправительного учреждения в другое.

Воображая путешествие в город человеческих магов, в мозговой ганглий ничего иного кроме портала не приходило. Не повезут же неруба в клетке, черт знает куда? Эльфы думали аналогично. В полусферическом зале, куда меня, в конце концов, привели, присутствовали маги не в пример сильнее и могущественнее сопровождающих недоучек с жезлами. Богато украшенные самоцветами робы намекали на высокий ранг этих эльфов, как сияющая в магическом зрении аура. Они без прелюдий взялись за создание магических конструкций столь же далеких от банальных огненных шаров, как ледяные пустоши от жаркой пустыни. До предела напитанные золотистой силой символы и знаки сменялись в калейдоскопе высокого искусства в весьма быстром темпе. Мне оставалось лишь сосредоточенно фиксировать в памяти видимую картину. Трое чародеев работали согласованно, не хуже чем Провидцы при плетении сложных заклинаний. Конечно, принцип кооперации разительно отличался, но по результативности ничем не уступал. Вспышка открывшегося портала ослепила магическое зрение, не позволив запомнить последние действия чародеев, которые продолжали вливать ману в свою магическую конструкцию.