Попаданец - мой папачос?гл. 1-48

Для вражеских миноносцев ситуация складывалась с точностью до наоборот. Наши корабли убегали от выпущенных по ним торпедам. При минимальной скорости торпед скорость сближения составляла всего X-18=Y узлов. Теоретически, при строго догоняющем курсе. Реально — больше, в зависимости от взаимного расположения. Соответственно, точка пуска должна находится на расстоянии около Z кабельтов. Чуть больше километра. А вот это уже граничит с самоубийством. Тем более, артиллерия Нашего концевого броненосного крейсера, почти не испытывающего воздействия противника, практически не выбита.

К моменту пуска торпед вражескими миноносцами, Наши миноносцы уже давно выпустили все свои торпеды. И по скорости роста крена было ясно, что головные броненосные крейсера противника обязательно перевернутся, как только наберут через пробоины нужное количество воды. Впрочем, головной и без торпедных попаданий к тому моменту уже дышал на ладан.

В этот момент Наш адмирал дал команду на перемену курса. Казалось бы. На самом деле вражеский снаряд повредил рулевое управление головного броненосного крейсера. И Наш крейсер стал разворачиваться налево, вовнутрь, в сторону противника. Остальные корабли эскадры дисциплинированно последовали за лидером. Пристрелка, понятно, сбилась.

Но не это было самым страшным. Проблема в том, что теперь уже Наши корабли приближались к супостату! И с каждой минутой, по мере изменения курса теоретическая точка пуска торпед удалялась от Наших кораблей. При встречном курсе она точно также доросла бы до N кабельтов! Реально, конечно, дистанция пуска оказалась несколько меньше. Но это было и не важно. Хуже было другое. Ближайшим к вражеским миноносцам оказался головной крейсер с изрядно выбитой артиллерией. Вдобавок он ещё и мешал мателотам своим корпусом отражать атаку миноносцев.

Из-за вышеперечисленного, до точки пуска вражеские миноносцы тоже более-менее дожили. Тут сыграло свою роль и смена курса и невезение. Мы почти не попадали по вражеским миноносцам, что неудивительно. Попробуй-ка попади на неуправляемой циркуляции! А вот выпущенные вражескими миноносцами торпеды распределились хуже некуда. И броненосец, и оба броненосных крейсера получили по две-три торпеды в борт и, с учётом слабости возможностей системы выравнивания крена, несмотря на усиление противоторпедной защиты во время предыдущей модернизации (ещё одна статья расходов, продавленная Коронадо), всё равно неминуемо должны были со временем перевернуться. Война была проиграна.

Казалось бы. Но к точке пуска торпед подходила вторая волна вражеских миноносцев. А Наши главные силы продолжали циркуляцию и к моменту пуска торпед легли на прямо противоположный курс, повернувшись к противнику другим бортом. В него-то и попали торпеды второй волны миноносцев. И вода стала заливать и второй борт. Если бы к тому времени наши корабли при модернизации не получили бы противоторпедную переборку, а у супостата на вооружении стояли новые 533мм торпеды, то, скорее всего, даже броненосец переломился бы. Но, слава Богу, тогдашние торпеды были всего 457мм. При переходе от старых, 381мм торпед, в первую очередь увеличили дальность, а вот заряд и взрывчатка остались старыми. Сэкономили, крохоборы! Или за увеличением дальности в ущерб мощности погнались?

Как бы то ни было, эти торпеды оказались нашим спасением от крена. Конечно, залило Наши броненосные корабли, чуть ли не по самые палубы, но они, Слава Богу, всё-таки не перевернулись. Итог боя: противник потерял два броненосных крейсера из трёх, а у нас все три корабля остались на плаву. Хотя, конечно, ход упал до пяти узлов. И все команды боролись за живучесть корабля. Спустя шесть часов кое-что уже подлатали, часть воды выкачали, и ход подняли до 7узлов.

Теперь оставалась одна опасность — политическая. Если супостат по телеграфу или радио известил Нашего Северного соседа о результатах боя, то флот Северного (Магеллании) сможет перехватить Наших калек до того, как они достигнут родного порта. Поэтому, когда флот проходил мимо Северо-Западного острова, в его сторону выслали лёгкий крейсер и оставшиеся на плаву миноносцы. В порту стоял новейший магелланский броненосный крейсер. Но пока один. Остальные или не знали о бедственном положении Нашего флота или ещё не подошли. Впрочем, догнать Наших калек не оставило бы труда. Наш адмирал семафором запрашивает разрешение оставить в порту тяжело раненых. А пока ждёт ответа, продолжает приближаться к порту.

Дальше версии расходятся. В нашем официальном учебнике истории говорится, что броненосный крейсер Магеллании первым подло открыл огонь по нашей израненной эскадре. Хорошо зная Нашего адмирала, Мы в этом сильно сомневаемся. Иначе итог боя мог бы быть другим. А так броненосный крейсер Магеллании лёг на дно прямо в порту, а оба Наших, вместе с броненосцем, подавив береговые батареи, благополучно добрались до порта Северо-Западного острова. И встали на ремонт.

Понятно, Север и Восток тут же снюхались и создали Коалицию. На скорую руку, за неделю подлатали последний броненосный крейсер Восточного соседа (Француллеттии) и объединённым флотом появились возле Северо-Западного острова. По идее, учитывая состояние корпусов Наших кораблей и наличие у Северного двух дивизионов миноносцев, нас ждал полный разгром.

Всё вышеописанное было и в официальной версии событий и в кратком докладе Нам. Кроме цифр, разумеется. Все цифры фигурировали только во Всеподданнейшем докладе. Разумеется, их я не читал, а только просмотрел. Не царское это дело — в цифирях колупаться! А ведь недаром говорят, что 'дьявол в мелочах!' (С) Впрочем, первый тревожный звоночек прозвенел только в 1907году. К этому времени все участники подвели итоги РЯВ и у самых проницательных возникли некоторые вопросы. Особенно, они касались успешной дневной атаки миноносцами броненосных кораблей с не до конца выбитой артиллерией.

Кто-то в Японии был достаточно умным для того, чтобы заподозрить в виновности собственные торпеды. Действительно, в Японии использовалась 14тидюймовая (356мм) торпеда с максимальной скоростью 26 узлов. Дальность при такой скорости у неё была всего 600 метров. Выйти на такую дистанцию днём — действительно, самоубийство, причём, как правило, ещё и бессмысленное. Максимальная дальность в 2500метров 14Д торпеда могла реализовать только на скорости 11 узлов. Так хорошо стрелять по неподвижной цели или по тихоходной. Боевые корабли, в полтора раза более быстрые, чем торпеда, их добычей стать могут только случайно.

Вопрос японцами своей разведке был задан правильный. Какова была скорость и дальность местных торпед в войне 1901года? С калибром определились. Основная торпеда была 18 дюймов (457мм). Довольно быстро шпионы раскопали, что самые старые миноносцы успели перевести с 15тидюймовых на 18тидюймовые ТА буквально перед самой войной. Причём, сохранив этот факт в тайне от противника до начала реальных боевых действий. (Узнать это японцам удалось несмотря на то, что старых миноносцев после войны 1901года на вооружении Нашего флота не осталось). В копии таблицы максимальная дальность при минимальной скорости для 15Д торпед была указана 5 кабельтов, 18Дти -10, 21Д— 20. Для торпед обр. 1905года соответственно 10, 20 и 40. Прокол был в одном. 'Случайно' попавший к японцу документ с этой таблицей датирован началом 1901г. (по Н.С.) Когда 21Д торпеды были только в плане. К тому же 15Д были сняты с вооружения до 1905г., но дальность для них была и для торпед обр.1900г и для торпед 1905г., которых во флотах к тому времени в принципе не было.

Удачливый японский шиноби раскопал-таки эту нестыковку. Но вот передать на Родину эту информацию уже не успел. Впрочем, даже сам факт его бесследного исчезновения уже давал правильный ответ японцам. 14ти Д торпеды в принципе слишком маленькие, чтобы дать приемлемые результаты как по дальности, так и по мощности. Надо увеличивать калибр, дальность и мощность торпед. Впрочем, именно этим японцы и занимались в послевоенное время безо всяких разведданных. Ещё они занимались устойчивостью на курсе и, шире, надёжностью своих торпед. А Нам всем этим заниматься было не нужно. У Нас к тому времени на юго-востоке был официальный союзник — Континентальная Каледония. Кроме всего прочего, имеющая и целый завод фейерверков с цехами минно-торпедного вооружения. А почему некоторые её сотрудники давно и часто ездили в район Трехраничья (Парагвай, Аргентина, Боливия) никто и не спрашивал...

Русские получили правильное решение проблемы гораздо проще и безболезненней. После победы в войне 1907года в Логрию повалили делегации военных из всех стран. Из России делегация была, в основном, сухопутной. Курировал все вопросы ВК Сандро. Одним из результатов этой поездки, пусть и отдалённым, было то, что Россия купила техдокументацию на первый в мире полноценный эсминец 'Ва-ка тауа'. И запустила у себя в серию под неудобоваримым названием 'мобилизационный минный крейсер для Добровольческого Флота'. На этих 'минных крейсерах' стояли 21Д (533мм) ТА, которых не было в военном флоте России. Для Сандро, к 1909году (по Н.с.) получившего под командование не только Доброфлот, но и все подвижные войска, включая моторизованные, авиацию и оба недоавианосца, это не было проблемой.

Начав эксплуатировать 21Д торпеды, русские довольно быстро обнаружили, что их конструкция избыточна для максимального давления, которое может выдать штатный компрессор для заправки баллонов. Кто-то записал каледондцев, которые к этому времени были главным поставщиком минно-торпедного вооружения для Логрийского Союза, в перестраховщики. А вот от догадавшихся о главном просто отмахнулись. Пока Россия не вступила в ПМВ. Впрочем, тогда стало уже поздно и неактуально...

До идеи, что дневная атака миноносцами будет более эффективна, только если сыграют оба фактора, мало кто дошёл. В официальные наставления эта идея не попала до ПМВ. Дальнобойность торпед увеличили. Но не сильно. Выросшие размеры эсминцев делали вероятность попадания по ним реальным на большей дистанции. Это нивелировало увеличение дальнобойности торпед. И оставляло вероятность удачной дневной атаки миноносцевэсминцев на неповреждённый крупный артиллерийский корабль по-прежнему низкой. Ибо, в итоге в реальном дневном бою пуски торпед с миноносцев и эсминцев будут снова осуществляться с дистанции несколько большей, чем дальность торпед. Просто потому, что миноносники — тоже люди. И им тоже хочется выжить. А после пуска торпед можно отвернуть и попытаться побыстрее убежать от огрызающейся цели.

А вот то, что вероятность попадания по миноносцам сильно падает в момент ведения старшим артиллерийским офицером боя против крупных кораблей, как-то ускользнуло от всеобщего понимания. Идея не бог весть какая гениальная, в общем-то, лежащая на поверхности. Но пока она как-то не оформлена официально, не доведена приказами до последнего мичмана, она не работает. А вот Коронадо это понял сам и передал эту идею, пусть в частном порядке, другим. Далее идею ещё и развили.

В обоих случаях удачной дневной атаки, миноносцы и их цели шли навстречу друг другу. Крупные корабли были связаны боем друг с другом. Из-за пожаров, повреждений, борьбы за живучесть; наблюдение и скорость прохождения приказов были сильно ухудшены. Отсюда страдала и эффективность маневрирования с целью уклонения от торпед. Все эти выводы можно было сделать, имея схемы боя. Но кто бы их сделал? Из офицеров противника к концу войны мало кто уцелел. Просто потому, что после купания в февральской водичке пневмония с последующим летальным исходом практически гарантированы. А вот развитием Нашей теории руководил Коронадо. Поэтому версий произошедшего во время войн было несколько. Из общеупотребительной версии правильных выводов было сделать нельзя. Из секретной — можно было кое-что заподозрить. А вот про существовании третьей схемы мало кто знал. Делать знание, оплаченное кровью, общедоступным, никто не собирался. 

И последнее, лежащее на поверхности объяснение. Флот и у Нас и у Наших противников небольшой. Если в начале года во флот, в котором два крупных корабля, поступает третий (как это было у Логрии и её противников в 1901году), то это большое счастье. Для офицеров. Открываются вакансии, появляются возможности для карьеры. Но это же событие — кошмар для адмиралов и капитанов кораблей. Во всяком случае — в краткосрочной перспективе. Ибо идёт перетасовывание экипажей. Опытные моряки делятся на большее количество кораблей. Мало того, что на каждом корабле более трети экипажа — новички, так ещё нужно время для сплаваности экипажа в новом составе. К тому же лучшие артиллеристы идут на главный и средний калибры. На противоминный калибр при таком росте числе кораблей остаются молодёжь и раздолбаи. Но к чему привлекать чужое внимание к таким проблемам? Пусть сами набивают свои шишки. И платят за опыт кровью своих моряков...

Ну, а пока что Наши корабли стояли в порту уже не вражеского острова Восточный (зря, что ли, транспорты два полка пехоты привезли?) и ремонтировались. После того, как починили рулевое устройство головного броненосного крейсера не по временной, а по постоянной схеме, можно стало говорить о том, что отворот в сторону противника был не по команде адмирала, а из-за повреждения рулевой машины. Только делать это было некому и некогда. Да и незачем. Ждали прихода супостата, лихорадочно продолжая ремонтироваться...

Глава 3. Шуточки с навигационным обеспечением.

В то достопамятное утро Наш лёгкий крейсер стоял в передовом дозоре, в единственном фарватере к порту Северо-западного острова. Дело в том, что глубины возле острова небольшие и для крупных кораблей дно специально углубили. Этот фарватер, как положено, помечен буями. Кроме того, и на волноломе и берегу стоят створные знаки. Увидев приближающиеся вражеские броненосные крейсера, крейсер поднял тревогу. А сам некоторое время прошелся по фарватеру, однако перед самым портом повернул налево и стал уходить от порта. С его осадкой менее 6ти метров фарватер был не нужен.

В это время Наши минные заградители начали постановку мин прямо в порту, перекрывая вражеским миноносцам единственный вход в порт. Одновременно с этим в бой вступили все броненосные корабли и частично восстановленные береговые батареи. Вслед за этим от прямого попадания вражеского снаряда взрывается один из Наших минных заградителей. Слава Богу, что часть мин он уже установил. Но и оставшихся хватило на взрыв, звук от которого в ясную тихую погоду слышно до сих пор. 

И тут головной броненосный крейсер Коалиции со всего маху садится на мель! Чтобы избежать столкновения с ним, следующие отворачивают влево и нарываются на два ряда ранее установленных мин заграждения. С упорством, достойным лучшего применения, они пытаются вернуться на тот путь, по которому пришли. И ещё раз проходят по минам, только уже дальше от порта. Второй тонет, хвостовой сильно повреждён и еле ползёт.

Атака вражеских миноносцев сорвана из-за минной постановки. И они почти все уничтожены. Наши тральщики прямо под огнём протраливают узенький проход в только что поставленных своих же минах и три Наших 'калеки' догоняют и топят последний броненосный крейсер супостатов. Не забыв предварительно превратить в решето сидящий на мели. Финита ля комедия. Из обоих вражеских флотов остался один быстроходный лёгкий крейсер и несколько мелких кораблей.