Кие и Москва Часть 2 Глава 1

— Спасибо, тебе, Николай, за все то, что ты сделал для своего полка. У меня еще не было времени, но я успел познакомиться с кое-какими документами, в частности, о том, как твой полк формировался и как ты его готовил к боям. Сегодня твой полк лучший в бригаде, во многом благодаря только тебе и твоим усилиям. Если хочешь, то мы можем вместе пробежаться по тому маршруту, которым будет следовать твой полк. У меня перед встречей с тобой мелькнула мысль о том, почему бы тебе не объединить две колонн, тогда одним только этим ты вдвое сократишь время пребывания твоих бойцов под угрозой воздушного нападения противника.

— 2 -

После сигнала отбоя бойцы остальных двух полков бригады уже давно спали, когда командиру бригады перезвонил Николай Гаврилов и сообщил о том, что бойцы его полка только что поужинали и сейчас отходят ко сну в Петровских казармах московского Кремля. Положив телефонную трубку, полковник Любимов вернулся к продолжению разговора с командирами, задержавшимся для того, чтобы поделиться с ним своими мыслями и проблемами, с которыми они столкнулись в еще период формирования отборной бригады. К тому же многое произошло за время его отсутствия и многого Любимову хотелось узнать, поэтому разговор для обеих сторон оказался интересен и познавателен.

Но вскоре, обратив внимание на то, что уже поздний час, а командиры бригады за день все же очень устали, Артур Любимов распустил их на ночлег, чтобы они выспались к завтрашнему беспокойному дню, который обещал стать не менее беспокойным. А сам удобнее расположился на стуле и за крепким чаем продолжил разговор с начальником штаба Алексеем Молоковым, который пока совершенно не хотел спать, а с только что вернувшимся другом был готов проговорить всю ночь напролет. Из рассказа начштаба Артур Любимов узнавал о том, как в штрафной роте развивались события, когда он со взводом капитана Бове срочно убыл на задание.

Лаврентий Павлович выполнил и одновременно не выполнил своего обещания. Во время выступления перед бойцами роты нарком говорил о том, что все осужденные будут реабилитированы. Так оно и случилось, всем осужденным были возвращены их прежние звания, были временно сняты судимости!

Товарищ Берия пообещал, что все реабилитированные командиры будут служить на других фронтах и в других подразделения, а не останутся в штрафной роте. Частично, это так и произошло, реабилитированные командиры штрафроты получили соответствующие должности в разных подразделениях действующей армии. Но неожиданно все те командиры штрафроты, которые воевали с капитаном Любимовым, были срочно вызваны на приватный разговор к самому Лаврентию Павловичу. В кабинете очень строго настроенный нарком встретился с этими командирами РККА, которым разъяснил, что из-за изменения некоторых обстоятельств дела, он вынужден бы изменить свое прошлое решение. Посмотрев в глаза собравшимся командирам, нарком внутренних дел СССР пояснил, что все они продолжат службу на командных должностях штрафроты, которая будет развернута в бригаду особого назначения. Лаврентий Павлович подчеркнул, что формирующаяся бригада будет до поры до времени находиться в резерве, в его личном подчинении. Она будет выполнять специальные задания руководителей советского государства и коммунистической партии, им же командирам не стоит особенно много говорить о своей службе, даже своим отцам и матерям.

После такого серьезного разговора указанных товарищей командиров вывели из наркомовского кабинета, посадили в тюремный автобус, чтобы отвезти в военный городок, расположенный в Звенигород под Москвой. Этот городок уже охраняла энкеведешная охрана, которая на первых порах запрещала командирам даже на секунду покидать территорию военного городка. Вскоре в городок начали прибывать красноармейцы, многие из которых только что были призваны на военную службу. Таким образом, началось формирование бригады особого назначения. Первым делом были сформированы три мотострелковых полка.

Подполковник Николай Гаврилов был утвержден командиром первого полка этой бригады. Командиром второго полка стал подполковник Андрей Снегирев, которого военные разведчики несколько раз пытались к себе забрать, но у них так ничего не получилось. К слову сказать, Андрею страшно не хотелось продолжать службу вместе со штрафниками. Он предпринимал всякие возможности для того, чтобы уйти в армейскую разведку. Из него ругались и спорили высокопоставленные армейские генералы, но они никак не могли решить эту, казалось бы, простейшую проблему.

Тогда к спору подключился Лаврентий Павлович, который в данной ситуации поступил самым наипростейшим образом. Он вызывал подполковника Снегирева к себе якобы для собеседования. В течение часа товарищ Берия промывал Снегиреву мозги, а затем прямо тому объявил о том, что им только что был подписан приказ о расстреле подполковника Снегирева за измену родине. Расстрел будет приведен в немедленное исполнение в том случае, если подполковник когда-либо покинет территорию военного городка в Звенигороде, где формировалась бригада особого назначения, командиром которой станет полковник НКВД Любимов. Последняя фраза наркома внутренних дел СССР запала в душу Андрею Снегиреву, из-за чего у него мгновенно отпали какие-либо сомнения в отношении того, где он продолжит военную службу. Таким, правда, несколько странным образом, друзья и боевые товарищи Артура Любимова узнали о том, что именно Артур Любимов станет командиром бригады особого назначения, формированием которой они сейчас занимаются.

Начштаба Молоков неторопливо продолжал свой рассказ. Недолгое время просуществовала проблема и с назначением командира третьего полка бригады. Лейтенанту Худякову, как, впрочем, и другим командирам, присвоили армейское звание подполковник. Его друзья полагали и надеялись, что Худяков вернется в бригаду, займет должность командира третьего полка. Но, когда друзья узнали о том, что Худяков из-за своего ранения несколько раз переживал клиническую смерть, то они поняли, что этот командир уже никогда не вернется на службу в армию.

С течением времени формирующуюся бригаду неожиданно посетил когда-то бывший рядовой, а ныне полковник, Дмитрий Морозов, который и был утвержден командиром третьего полка бригады. Алексей Молоков, вводя командира бригады в курс дела, говорил негромким голосом, отчетливо выговаривая каждое слово. Называя того или иного командира, он тут же старался дать ему деловую характеристику, хотя Любимов неплохо знал всех этих командиров. Перечислив имена и характеристики командиров полков, начштаб Молоков перешел к рассказу о бойцах бригады.

Первым делом, Алексей Молоков это особо выделил и подчеркнул, что все бойцы бригады поголовно были комсомольцами-добровольцами, призывались они из Москвы и Ленинграда. В своем недавнем гражданском прошлом все эти парни занимались различными видами спорта, достигли в нем немалого успеха. Они имели отличную физическую подготовку, которую сержанты инструкторы учебных курсов старались еще более развить, но уже с уклоном в военную специальность, которую должен был получить тот или иной красноармеец. Так, по словам Молокова, биатлонисты становились снайперами или же первыми номерами, наводчиками, крупнокалиберных пулеметов. Спортсменов легкоатлетов отправляли в бригадную или полковую разведку. Боксеры становились мотострелками, они вооружались автоматическим оружием, их специально готовили для рукопашных схваток с хорошо подготовленным противником.

Организационная структура бригада строилась по организационному принципу моторизованной бригады войск СС Германии. В бригаде было три мотострелковых полка, в каждом полку по три батальона мотострелков. Три стрелковые роты, бойцы которых были в основном вооружены автоматическими винтовками СВТ40, составляли батальон. Батальон, помимо стрелковых рот, имел пулеметную роту и взвод разведки. Каждый полк бригады имел собственную артбатарею 76 мм орудий. Бригада в дополнение к полковой артиллерии имела отдельный зенитно-пушечный дивизион. Все мотострелковые батальоны бригады имели собственный автотранспорт, бортовые студебеккеры, только что пришедшие по ленд-лизу из Америки.

Алексей Молоков посмотрел на ходики, ритмично отстукивавшие время на казарменной стене, и сказал:

— Я очень надеюсь на то, что завтра тебя, Артур, никто и никуда не отзовет, не поручат какого-нибудь нового задания на стороне. Мне лично очень хочется, чтобы ты, Артур, остался бы с нами, командиром бригады, чтобы мы бы вместе и в дальнейшем воевали. Таким образом, у меня рождается надежда на то, что и завтра я тебя снова увижу, что завтра у нас будет достаточно времени для того, чтобы наговориться от души. Поэтому, сейчас время позднее, я предлагаю нам разбежаться, чтобы хотя бы немного поспать до утра. Завтра будет новый день, завтра будут новые проблемы, две трети бригады нам предстоит перебросить в Москву.

Остаток ночи Артур провозился в своей койке без какого-либо сна в глазу. Волнения вчерашнего и сегодняшнего дней давали себя знать. К тому же, как только он закрывал глаза, чтобы заснуть, так его головной мозг начинал будоражиться, вспоминая о каком-либо нерешенном вопросе. И он тут же, без участия самого Любимова этот вопрос начинал прорабатывать, подходя к его решению со всех сторон. В результате всего этого — в эту ночь Артур так и не сумел заснуть.

Если уж честно говорить, то полковник Любимов пока еще мало чего знал о конкретных проблемах, которые сейчас стояли перед командованием бригады. Но когда он узнал общую численность своей бригады, то его до глубины души потрясла общая цифра бойцов, по настоящий день числящимися в составе бригады. Эту цифру еще в ночном разговоре упомянул начштаба бригады полковник Алексей Молоков.

В настоящий момент общая численность его бригады составляла двенадцать тысяч активных штыков!

Что, в принципе, эта численность составляла, равнялась и даже в некоторой степени превышала численность иной армейской дивизии! Теперь Артуру стало понятно, почему командарм Михаил Лукин, забросив все дела по обороняющейся армии, примчался в штаб его бригады решать срочный вопрос о ее зачислении в состав своей 16-й армии. К тому же, едва ли даже в какой-либо ударной дивизии найдется такое количество отлично физически сильных и профессионально подготовленных бойцов спортсменов. В конце концов, под самое под утро Артур все-таки заснул!

Перед самым рассветом, он попытался мысленно связаться с Жорой Бове, чтобы узнать, как он там и его бойцы поживают? Но тот, видимо, еще спал и присланный им в ответ мысленный образ был краток и слишком уж очень выразителен, этого отклика было достаточно для того, чтобы сообразить, что с капитаном Бове и его разведчиками все было более или менее нормально. Артур Любимов так и не выдерживал пытки бессонницей, поэтому решил подниматься, отправиться в свой кабинет, чтобы заняться рассмотрением конкретных дел по бригаде.

В кабинете, в котором сейчас сидел полковник Любимов, явно ощущался не жилой дух, ни его рабочий характер, повсюду было слишком много пыли. Маленькая и аккуратно сложенная стопочка бумаг лежала на середине поверхности его письменного стола. Это Алексей Молоков, начальник штаба, заранее позаботился о своем командире и подготовил для его рассмотрения эти бумаги.

Артур присел на стул, сложил руки за голову и откинулся на его спинку. Деревянное сооружение оказалось хлипким и пару раз под ним опасно проскрипело, но оно все же выдержало вес и напряжение его тела. Полковник Любимов быстро просмотрел и ознакомился с документами, лежавшими на столе. Это были копии документов, которыми штаб бригады регулярно обменивался с наркоматом внутренних дел СССР. В документах говорилось о том, что в формирующуюся бригаду поступает новое пополнение, а также о том, как же будет осуществляться обучение этого пополнения.

Один из документов был копией приказа о местах расквартирования бригады в Москве. В приказе говорилось, что 1-й полк особой бригады размещается в Петровских казармах московского Кремля, 2-й полк — в Спасских казармах, 3-й полк — в Покровских казармах, артдивизион бригады — в Хамовнических казармах, а отдельный разведывательный батальон капитана Бове — в Фанагорийских казармах на Бауманской улице.

Снова и снова углубляясь в чтение документов, полковник Любимов думал и о том, какую же именно задачу его бригаде предстоит решать в Москве?! Но факт того, что его бригаде придется в какой-то мере иметь дело с горожанами столицы в самые трудные для них времена, его очень смущал и беспокоил. По статистике, сегодня в Москве проживало чуть более четырех миллионов человек. В глазах задумавшегося полковника начали появляться и исчезать кадры того, как до поры до времени бывшие такими мудрыми, спокойными и веселыми киевляне и киевлянки вдруг превращались в неуправляемых людей, злодеев и грабителей. В те несколько часов безвластия, когда войска РККА покинули, а войска вермахта еще не вошли в Киев, жители города лихо грабили свои же продуктовые гастрономы, магазины одежды, винно-водочные склады. Когда простые люди прямо на твоих глазах превращались в животных, начинали грабить и растаскивать по домам все то, что плохо лежит, то тебе становилось трудно понять, почему такие вещи вообще происходили?!

Артур поднялся на ноги и несколько раз прошелся по кабинету, потирая виски головы и продолжая размышлять на тем, каким же таким образом бойцам его бригады следует работать с городским населением, впадающим в панику. Ведь может случиться и такое, что нужно будет останавить не одного паникующего человека, а большую толпу сходящих с ума людей, а это уже не такое простое дело. К тому же следует всегда учитывать и то обстоятельство, что, если вовремя остановить панику, то и больших эксцессов можно будет избежать!

Пока в голову Артура не приходило ответа на этот весьма и весьма не простой и щепетильный вопрос. Единственное, на чем решил остановиться полковник Любимов, так это он решил последовать совету, которым обычно заканчивались все русские сказки, "утро вечера мудренее"! Он решил сразу же по прибытию в Москву собрать и провести специальное совещание по этому вопросу, исходя из принципа, что одна голова хорошо, но много — гораздо лучше! К тому же, по его мнению, было бы неплохо организовать и провести на учебном плацу, который находился бы вне поля зрения для широкой публики, показательный разгон толпы деморализованных горожан.

С этими мыслями Любимов вернулся за письменный стол и, окунув перьевую ручку в чернильницу, начал аккуратно записывать свои мысли по этому поводу. В конце своих записей Любимов крупными буквами вывел слово "связь" и дважды его подчеркнул.

Любому понятно, что для успешного выполнения задания городские патрули должны были бы иметь постоянную и устойчивую радиосвязь со штабом бригады. Артур начал вспоминать свою вторую встречу в Кремле, когда он передал в руки Иосифа Виссарионовича Сталина рацию "уоки-токи" и вкратце объяснил, что это такое, где он эту рацию нашел. Лаврентий Павлович в этот момент разговора недовольно блеснул линзами своих новых очков, которые плохо держались на переносице его носа, постоянно сползая к кончику его носа. Иосиф Виссарионович повертел коробочку рации в своих руках, он понял объяснения Артура, но пока сам, видимо, не понимал, как такая маленькая коробочка может быть рацией и поддерживать связь на больших расстояниях. Полковник Любимов попросил разрешения и снова "уоки-токи" взял в свои руки. Достал из нагрудного кармана зарядное устройство и вставил его в выемку. Тотчас же загорелся зеленый индикатор и послышался программный радио фон с характерным завыванием радио эфира.