Бремя невесомости

— Дамы и господа! Перед вами виконт Георг Орест Ланкастер III! Запомните его по белому плюмажу на шлеме и серебристых доспехах. Император милостив и никогда бы не возложил на сына ответственность за прегрешения отца, но это не тот случай. После гибели герцога, Георг не захотел сложить оружие. Виконт надел венец Дома Ланкастеров и возглавил мятеж. Поэтому, сегодня он умрет, в наказание за собственные преступления против Империи и государя Императора.

Трибуны разразились очередными овациями и одобрительным ревом. Публика жаждала крови и, по большому счету, им было плевать, за что и почему на песок арены прольется кровь. Лишь бы побольше...

Ланкастер, значит? Георг Орест... Ладно. Пусть будет. Если что, ник потом и сменить можно. Возьму, более привычный для уха. А это, родовое, оставлю, как пароль для самых близких.

Не слишком прислушиваясь к телеге, которую катил на 'меня' распорядитель игр, осмотрел себя.

Гм... Доспех на мне хоть и легкий, но не парадный, боевой. Меч тоже не пластмассовый. Я не спец по холодному оружию, но правильные вещи говорят сами за себя. Даже дилетанту понятно, что не подделка. Вывод? Организаторам боев не интересна быстрая смерть, они хотят насладится зрелищем. Предоставляя мне шанс защищать жизнь всерьез.

С одной стороны — хорошо, а с другой — не совсем. Я же не любимец публики, а жертва. Дичь... Значит, охотники будут еще круче.

Пока я обдумывал этот момент, заскрипело сразу несколько решеток, и трибуны опять засвистели, загалдели, а на арену полетел разный мусор.

Странно. Меня так не приветствовали... Видимо, здесь на генном уровне прописано уважение к аристократии. Убивать можно, унижать — табу. Значит, те трое, что вышли на песок, хоть и из Ланкастеров, но не благородного происхождения.

О верности моего предположения свидетельствовали и их доспехи. Если у меня они от шлема и до поножей, благородного, ярко-серебристого цвета, то латы остальных были пепельно-серыми. Отличались только султаны на шлемах и широкие пояса. Черный, синий и оранжевый.

— Граждане! Ваше негодование и презрение понятны... — опять раздался усиленный динамиками голос распорядителя. — Но не захламляйте арену! Уважайте труд смотрителей! Им еще предстоит убирать ее от трупов...

Какое-то время над Коллизеумом висела тишина, а потом трибуны захохотали. С повизгиванием и хрюканьем... Словно их под ребра тыкали.

Да... Плебс всегда радовался смерти... Чужой, естественно. Поскольку в этот миг зрителям кажется что сами они бессмертные полубоги.

Опять-таки отключившись от словесных помоев, браво выливаемых в угоду публике на головы приговоренных, я пошел к тем, вместе с которыми должен был сегодня умереть.

Все трое, как отражения в зеркалах, пошли навстречу...

Оп-па! А такого я не ожидал. Вот же ж сука!.. Это я о Императоре. Из троих уцелевших бойцов Дома Ланкастеров только 'черный' был крепким, широкоплечим здоровяком. 'Синий' и 'оранжевый' оказались девушками. В шлемах и доспехах о возрасте судить не берусь, но судя по легкости движений... Впрочем, какая разница. Важно другое... Ведь, по замыслу устроителей казни, мы должны сражаться друг с другом. И о каком благородстве герцога после будут вспоминать даже самые снисходительные? Убить их — опозорить себя. Дать убить себя? Результат не многим лучше. Рыцарь, которого девушки забили насмерть...

Мужик, как и я, вооружен коротким мечом и скутумом* (*лат., — scutum, ростовой щит с центральной ручкой и умбоном), у девушек — копья с широкими лезвиями. Типа глеф* (*вид древкового пехотного холодного оружия ближнего боя. Состоит из полутора метрового древка и полуметрового, широкого наконечника с односторонней заточкой. Древко обычно покрывается заклёпками или увивается металлической лентой для предохранения от перерубания). Ну, правильно, чтобы таскать с собой тяжеленный башенный щит, нужна недюжинная сила, а для владения глефой — наоборот, ловкость и быстрота.

— Ваше сиятельство... — прогудел 'Черный'. — Не подходящий случай, но клянусь жизнью, я рад, что вы живы...

— Мы все рады... — прозвенела приятным мелодичным голоском 'Синяя'. — Жаль, радоваться осталось не долго.

— Не ной, Ийишка... — 'Оранжевая' слегка картавила. — Забыла? Пока мы живы, смейти нет! И совсем не факт, что она пйидет именно сегодня. Господин гейцог с нами. И он непйеменно что-нибудь пйидумает.

В подтверждение своей веры в меня, 'Оранжевая' сняла шлем и задорно тряхнула пышной копной рыжих волос. Словно золотистым плащом укуталась.

— Пйявда, господин гейцог?

Мне бы ее веру в мои возможности. Но, приятно, черт побери и окрыляет. Остальные, вон, не возражают. Даже мужик ждет, признает во мне командира.

— Утихни, Ника... — не дождавшись ответа, пропела Ирина. — Бери пример с Теодора. Молчи и не мешай Георгу думать.

Похоже, эта красавица тоже считает, что я способен найти выбраться из самой тупиковой ситуации. Что же тогда Ланкастеры войну проиграли, если у них был такой фартовый командир? Хотя... Погодь. Я же не он... И если взять за аксиому, что шанс есть всегда, надо лишь суметь его разглядеть, то...

Чего-то трибуны притихли, и мои товарищи по несчастью тоже. Похоже, распорядитель что-то важное вещает. Надо послушать...

— Сперва Сенат хотел просто казнить преступников. Но Император в своей великой мудрости решил, что граждане Венца должны убедиться в том, с каким умелым противником сражались наши воины, и как сложно было достичь победы. Именно поэтому, прежде чем убить друг друга, последние бойцы Дома Ланкастеров сперва продемонстрируют вам свою выучку.

На этот раз трибуны ответили неуверенно... Свистели, топали и визжали далеко не все присутствующие. И распорядитель, уловив этот нюанс, тут же поспешил внести ясность.

— Но, мы не станем больше подвергать опасности наших воинов. Предатели не достойны чести, скрестить мечи с гражданами Империи. Их противниками станут такие же, как и они сами, дикие звери... Которых, специально для Игр, поймали на Эмергене, центральной планете Дома Ланкастеров. Мы были судьями, будем свидетелями, но не станем палачами. Потомки уцелевшие хищников из далекого мира сами сожрут правнуков тех, кто много веков тому покорил их планету. Итак, внимание! Встречайте! Самый прожорливый и быстрый убийца в планетной системе Темузина — кверг!

— Писец... — угрюмо прокомментировал Теодор, скрип еще одной решетки и раздавшийся вслед за этим жуткий рев огромной и не на шутку разъяренной твари.

* * *

Кверг... Когда это слово произнес распорядитель, никакой ассоциации при этом слове у меня не возникло. Набор звуков, не более. А вот после короткой и емкой характеристики, данной зверю Теодором, в мозгу словно жалюзи распахнулись, и поток чужих знаний захлестнул меня с головой. От изобилия информации даже сознание на секунду помутилось. Словно между глаз засветили... Натуральный нокдаун... Зато уже в следующее мгновение я понял, что знаю об этом мире практически все. Ну, сколько может знать парень моего возраста, получивший неплохое образование, но без специального погружения в науку. Оказалось, я и здесь предпочитал мозгам мышцы и активный образ жизни.

Короче, я 'вспомнил', что собой представляет кверг, и был полностью согласен с Теодором. Нет, несмотря на пышный мех, к полярным лисицам эта тварь не имела никакого отношения. Поскольку принадлежала к роду Arctotherium... Во всяком случае именно туда его определили зоологи. А как по мне — обычный медведь, хоть и очень большой.

Пардон, погорячился... После того, как эта тварь показалась полностью и стала принюхиваться, подслеповато щуря глазки на круглой, тигриной морде, мое мнение резко изменилось. Медведь — да, но не обычный... Приходилось видеть бурых и даже белого в зоопарке. В сравнении с этим гигантом — все равно, что мопсы рядом с кавказцем или мастиффом. Причем, я имею в виду не столько размеры, сколько нрав. Одного взгляда, брошенного на пятиметрового зверя, было достаточно чтобы понять — перед нами свирепый и беспощадный хищник.

Не зря, в пору освоения системы Темузина, Дом Ланкастеров выплачивал баснословную награду каждому, кто приносил уши и клыки кверга. Но очень немногим удавалось убить больше двух или трех. Не зря Седой Хорст — охотник, единственный кто раздобыл полторы дюжины трофеев — был записан в дворянскую книгу.

Медведь запрокинул короткую морду и еще раз раздраженно взревел. Похоже, зверь был голоден и очень зол, но добычи еще не видел...

Помогало, что кверг преимущественно сумеречный охотник, и его глаза, хорошо видящие в полутьме, сейчас слепил свет, поднявшегося в зенит Гелиоса. А вонь трибун, источаемая изнывающими от жажды крови и обильно потеющими зрителями, пока еще надежно маскировала наш запах.

— М-да... И кто мешал провести полную зачистку... — пробормотал я, усиленно пытаясь прикинуть, как эту груду мышц в принципе, можно вырубить без бластера. Слишком уж огромная была зверюга.

— Не было бы, кверга, нашли бы другую зверюгу, — равнодушно пожал плечами Теодор. — Мало что ли тварей во Вселенной? К примеру, возможность сразиться с вагранским ящером нам бы понравилась еще меньше?

— А они и вправду существуют? — промурлыкала Ирина.

Девушка глядела на нас слишком уж широко распахнутыми глазами. Мол, интересно как! Переигрывала... Зачем?

— Я тоже всегда считала, что их пйидумали, чтобы непослушных детей пугать... — поддержала подругу Ника.

Ага, сообразил я, девушки стараются отвлечь друзей от мысли о неизбежной смерти.

Теодор такой тонкой психикой не обладал, поэтому недоуменно уставился на девушек и уже открыл рот, чтобы ответить, когда зверь наконец-то учуял добычу. Его небольшая, в сравнении с остальным туловищем, повернулась в нашу сторону, и ноздри с шумом втянули воздух. И цирк замер... Опять организаторы гасители шума включили или зрители сами затихли, в ожидании, но тишина упала на арену Коллизеума такая, что даже медведь от неожиданности попятился и присел на задние лапы.

И в этот момент у меня словно бельмо с глаз сошло. Это моя новая личность, живущая в мире космических технологий, плазменных винтовок и гравитационных пушек, за тысячелетия цивилизации успела позабыть, что царем природы человек стал задолго до того, как вооружился хотя бы самым примитивным ружьем. Но, я то... настоящий, еще не столь далек от тех времен.

Да, зверюга серьезная. Не меньше полторы тонны весу, клыки и когти, как кинжалы... Но, и мы не зубочистками вооружены.

— Слушайте меня! Кверг способен любого убить одним ударом лапы. Но, для этого ему еще надо дотянуться. Расходимся в разные стороны и окружаем тварь. Он глуп и всегда атакует лишь того врага, которого видит перед собой. И это шанс для того из нас, кто окажется позади.

— Шанс на что? — удивленно, и теперь без притворства, спросила Ирина. — Что можно сделать этим куском ржавого железа?.. — девушка пренебрежительно потрясла глефой. — Я проверяла. Оно даже не заточено как следует. Примитивная штамповка.

— Ну, так и на звере не броня. Всего лишь кожа и плоть. Сразу смертельную рану нанести не получится, даже не пытайтесь... Наш шанс измотать его, нанося при этом пусть мелкие, но кровоточащие порезы...

Товарищи слушали меня, но при этом косились на исполинскую тушу зверя и явно не верили, что такая тактика сработает. К счастью, зверюга по-прежнему не торопилась нападать. То ли ей и в самом деле мешал яркий свет, то ли была какая-то иная причина. Неважно... Нам любая заминка только на пользу. Есть время принять решение и сплотить команду.

Новоприобретенная память попыталась подсказать, что для этого есть куда более удобный и быстрый способ, чем вербальное общение. Но, почему-то, растерянно умолкло на полуслове. Как человек, который зашел на кухню перекусить, но обнаружил лишь пустой холодильник.

Так что пришлось вернутся к прежнему варианту. Заодно, пристегнуть к собственному авторитету еще и древнюю мудрость. Не знаю почему, но упомянутая к месту цитата из классики или ссылка на опыт прошлого, придает большего веса любым словам.

— Я раньше увлекался историей охоты... — даже врать не пришлось. Ведь все что я знал и помнил об этой стороне жизнедеятельности гомо сапиенса, для здешних жителей натуральная история. Еще и очень древняя. — Так вот... Наши предки. В докосмическую эру обожали охотится на медведей. Это такой же зверь, как кверг, только немного меньше.

— Немного? — уточнил Теодор.

— Раза в полтора... — слегка слукавил я, но держал при этом в памяти не обычного бурого, а белого медведя. Так что обман не почувствовали даже девушки. — И били они зверя не из ружей, а рогатиной... — новоприобретенное сознание намекнуло, что термин ему незнаком. — Ммм... Специальным толстым копьем. Чтобы медведь древко лапой не перешиб. А помогали им в этом лайки... Собаки... это... — на этот раз память торопливо подсказала, что собаки водятся и в будущем. — Сами мелкие, но очень шустрые. Они носились вокруг зверя, цапая его за ноги и зад, отвлекая, сковывая движение и не давая напасть на охотника.

Теперь меня слушали все. Даже кверг. Зверюга освоилась, решила, что пришла пора подкрепиться и медленно двинулась в нашу сторону.

— В общем, разберемся по ходу... Приказываю на рожон не лезть, храбрость не демонстрировать. Самопожертвование тоже! Нас осталось слишком мало! Вы нужны мне живыми! Все до одного! И еще... — я бросил щит на песок, потом расстегнул пояс и уронил ножны с мечом. — Теодор, делай как я! Наш козырь — скорость! Девушки, отдайте нам глефы! Раны нанесенные нами все же будут более ощутимыми. А вы, просто отвлекайте зверя с безопасного расстояния.

— Нет, как тебе это нйавится, Ийишка? — протянула мне свое оружие Ника. — Йаньше меня называли птичкой, цветочком, котиком... И только господин гейцог сказал, что мужчины думают о нас на самом деле... Они, значит, охотники... А мы — у них вместо лаек...

Ирина, уже отдав глефу Теодору, пожала плечами.

— Подумаешь... Не коровой же обозвал. А собака — лучший друг человека. Причем, некоторые, гораздо умнее двуногих и прямоходящих.

— Цыц, прямоходящие! — рявкнул Теодор. — А то я тоже скажу... Только потом... Разбежались!

В самую пору. Кверг взревел и метнулся вперед. Это ж какая силища у зверюги. Никогда не видел, чтобы подобная махина передвигалась с такой скоростью и легкостью. Словно мощный внедорожник рванул с места на полном газу, даже песок из-под задних лап полетел. Только, вместо двигателя, взревели трибуны, а вместо шин — завизжали девушки.

И все же мы успели. Может, потому что адреналин уже во всю бурлил в крови, может, потому что избавились от лишнего груза, но кверг, хоть и взмахнул передней лапой, оказавшейся длиннее наших копий, цапнуть никого не смог.

Зверь раздосадовано рявкнул, вторя не менее разочарованному вздоху зрителей, и заворочал башкой, не столько высматривая, сколько вынюхивая добычу. Не знаю почему, но мой запах, почему-то заинтересовал медведя больше других. Кверг развернулся в мою сторону и приготовился атаковать.

— По прямой не убегать! Двигаемся по кругу! — прокричал я, вспомнив еще одну особенность косолапых. На коротких дистанциях они способны скаковую лошадь догнать, а вот вокруг себя вертеться, зверь не очень любит. Видимо, что-то с вестибулярным аппаратом. Ну и плюс инерция при таких габаритах немаленькая. Вот и заносит на поворотах, в ногах путается.