Игра вслепую. Фанфик по Гп. 16 глава.

М-м-м, может потому что я плохо спал, утро было на диво поганым и день не лучше и у меня дико болит башка?

— Не знаю. — что он успел увидеть про библиотеку? Точнее, что успел понять? И долгое молчание.

— Это из-за утреннего выпуска "Пророка"? — спрашивает он.

— Нет, что вы, это у меня настроение просто плохое с утра. — ерничаю я. Он на удивление спокойно спрашивает:

— Что вас так довело в старых газетах?

— Не ваше дело!

— Мое. — сухо отвечает. Прежде, чем успеваю подумать, с языка срывается:

— Что, Дамблдору не терпится доложить?

Почему-то в ответ он очень насмешливо ухмыляется и произносит, тягуче, с явной насмешкой:

— Раньше вы меня обвиняли в доносительстве другому лицу. — смотрю на его кривую усмешку и неожиданно сам начинаю хохотать, так что чуть не сгибаюсь, а из глаз брызгают совершенно непрошенные слезы. Он несколько мгновений наблюдает за мной, потом придвигает свой стул ко мне, садится напротив и слегка встряхивает за плечи:

— Успокойся! — хохотать я с большим трудом перестаю, зло вытираю рукавом выступившие слезы. Снейп молча, всматривается в мое лицо, а потом говорит:

— Поттер, всё с твоим оборотнем в порядке, Дамблдор наверняка предупредил его заранее.

— А если нет?! — кричу, подаваясь вперед.

— Тогда он прочитал обо всём в газете и наверняка успел смыться. Он не дурак, Поттер.

— Да пошли вы... Все врут... Дамблдор, вы, Вольдеморт, гриффиндорцы, Сириус... Может и Ремус врал мне... Тонкс не врала, только её за это убили...

— Я не вру. Сейчас, по крайней мере.

— Это вы так говорите... А я не хочу, чтоб еще кто-нибудь погибал, понимаете? Не — хо — чу! Из-за всех этих игр погибли Сириус и Тонкс! Я не хочу, чтоб кто-нибудь еще... — слова рвутся с губ, слишком долго невысказанные и остатками разума я понимаю, что делаю жуткую ошибку. — ...пострадал.

Я даже не понимаю, отчего сорвался на крик и необдуманные слова — я, конечно, волновался за Ремуса, но не настолько, чтобы... так реагировать. Да, меня всё достало настолько, что временами накатывает отчаяние, да, я остался один, да, я полностью запутался в том, что происходит вокруг и в своих собственных действиях... Но это ведь не повод, верно? Снейп терпеливо молчит, видимо ждет пока я успокоюсь. С другой стороны, лучше сорваться на истерику, чем пойти и сделать что-нибудь необдуманное или снова устроить магический выброс, как тогда, у библиотеки. Впрочем, необдуманный поступок я уже успел совершить — во-первых, показал Снейпу свою слабость, во-вторых — впрямую сказал, что более всего для меня нежелательно, чтобы какая-либо информация обо мне попала к Дамблдору. Дурак. Эти мысли заставляют всё-таки взять себя в руки, постараться вернуть остатки самоконтроля и поднять взгляд на него. Наверное, у меня сейчас очень занятное выражение лица — смесь злости и недоверия со смущением.

— Поттер, — ровным голосом начинает Снейп, — если вы не в состоянии защититься из-за собственных эмоциональных потрясений, то можно считать, что вы вообще не в состоянии защититься. Не стоит надеяться, что вы будете спокойны, если Темный Лорд решит применить к вам легиллименцию. Аналогично и в ситуации с Дамблдором.

— С чего вы взяли...

— Не стройте из себя большего идиота, чем есть на самом деле. И вы, и я прекрасно знаем от кого вы теперь пытаетесь защититься. — смотрю на него удивленно — он говорит это так, как будто давно всё знал и ничего не имеет против моих действий. Но ведь когда я напрямую сказал ему, что не верю Дамблдору, кажется, это было очень давно, а на самом деле совсем недавно, в конце сентября, он мне не то, чтобы не поверил — не отрицая моих подозрений, обозвал меня копией моего отца, обвинил в смерти Сириуса и посчитал меня инфантильным идиотом. Что успело измениться? Почему? Когда? И на чьей он, в конце концов, стороне?

— Тогда почему вы меня учите, профессор? — решаюсь озвучить я один из вопросов. Потому что раз он знает, от кого я учусь защищаться в этот раз и учит меня, то... Это значит, что он либо на стороне Вольдеморта и идет против директора, либо Дамблдор обо всем знает, либо Снейп зачем-то нарушает планы обоих своих хозяев, обучая меня окклюменции. И если верно последнее предположение, то какая ему в этом выгода?

— Можно подумать, если я отвечу на вопрос, вам полегчает. — говорит он скептически. — Или что-то измениться. Вот если я сейчас скажу, что выполняю задание Темного Лорда, что вы сделаете?

— А вы, правда, выполняете его приказ? — спрашиваю я с любопытством. Снейп смотрит на меня так, как будто у меня выросла вторая голова. Ну, а что мне было ужасаться, вопить и бежать к Дамблдору? Не выход. Если Вольдеморту и есть какая-то польза, что я учусь окклюменции, то мою часть выгоды от способности скрывать свои мысли это не отменяет. В таком случае наши интересы на краткий промежуток времени здесь пересекаются. Интересно, Снейп правду говорит или шутит?

— Как-то вы спокойно на такие предположения реагируете, Поттер. А где же гриффиндорская смелость и честность? В прошлом году вы бы уже напротив меня с палочкой наизготовку стояли. Не боитесь, что всё это может быть выгодным Темному Лорду? — насмехается он.

— А что, простите, есть разница кому из двоих это выгодно? — выдаю я в тон, практически на автомате, слишком долго эта мысль вертелась у меня в мыслях и на языке. И как только понимаю, что сказал, незаметно нащупываю волшебную палочку. Если он поймет смысл... надо быть готовым себя защитить. Он понимает смысл моих слов очень быстро — вижу по лицу, которое становиться серьезным.

— Поттер, что вы такого узнали?! — рявкает Снейп, практически мне в лицо.

— Что вы...

— Что вы узнали такого, что сравниваете Дамблдора с Лордом? — он почти шипит, зло, яростно. Черт, надо же было такое ляпнуть! Теперь уже не отвертишься, у него слишком много информации. А ответы он из меня постарается вытрясти. А мне нельзя, чтобы они ушли дальше него.

— Я расскажу... — говорю я тихо. Он меня отпускает.

— Я вас слушаю.

— Если вы дадите Непреложный Обет, что никому не расскажете то, что узнаете. — твердо озвучиваю условие. Дерево палочки под пальцами теплое, родное. "Согласись". — мысленно прошу я его. — "Пожалуйста. Мне..."

— Не слишком ли много хотите, Поттер?! — возмущенно спрашивает он. Он зол. — Я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности, давая Непреложный Обет глупому мальчишке! — яростно отвечает он. Я вскакиваю со стула мгновенно, палочка уже в руках.

-Oblivi..! — не успеваю выкрикнуть заклинание, сгибаюсь от резкого удара под дых, рука с палочкой оказывается мгновенно заведена за спину, так что пальцы стремительно немеют. Изо всех сил стараюсь удержать палочку, но она практически выскальзывает из рук. Больно и от удара, и от завернутой за спину руки, а Снейп не спешит меня отпускать.

— Я тебя отпущу, Поттер, — говорит Снейп где-то над моим ухом. — Попробуешь снова напасть — обездвижу. Ты меня понял? — киваю, не особо доверяя голосу. Больно. Меня тут же отпускают. Возмущенно растираю занемевшую кисть с уже появившимися следами от пальцев и пытаюсь отдышаться. Моя палочка у Снейпа и сейчас я против него совершенно беспомощен. Дверь запечатана запирающими и заглушающими заклятиями, так что на это можно не надеяться. Снейп теперь стоит передо мной, практически вплотную. Судя по взгляду: мог бы — убил бы. Честно говоря, у меня наверно такой же взгляд. Хочется ударить в ответ.

— Пытаешься решить вопрос силой, Поттер? — насмешливо спрашивает, вертя в руках мою палочку.

— Вы тоже! — пытаюсь усмехнуться, потирая запястья. Последнее чего я ждал — удара. Магического щита, заклинания — ждал, даже если бы он и не супел достать палочку. Шанс был один на миллион.

— Иногда проще обойтись без магии. — усмехается он. — И намного быстрее.

— Может вернете мне палочку?

— Не сейчас. Чем ты думаешь, Поттер, пытаясь наложить практически незнакомое, но опасное заклинание?

— Это просто заклятье забвения, вы бы просто забыли этот разговор!

— О, вот как. И сколько раз ты его применял, Поттер?

— Ни разу. — отвечаю, чувствуя, что разговор идет как-то странно. Слишком спокойно. Или мой противник просто сдерживает себя?

— Да, гриффиндорскй идиотизм — это все-таки пожизненный диагноз. — выносит он вердикт. — В заклинаниях принято сначала тренироваться, а потом применять, идиот! А не наоборот! Вам на первом курсе объясняют к каким непредсказуемым последствиям может привести неверно произнесенное или наложенное неумелым магом заклинание! Но для Поттера же законы не писаны! Сила есть — ума не надо! Неумело наложенный Obliviate, Поттер, к вашему сведенью, может привести к полной потере памяти. Чтобы убирать память выборочно, надо уметь контролировать силу заклятья! — отступаю от него на шаг. Я не рассчитывал, что заклинание могло привести к таким последствиям.

— Я не знал...

— А хоть раз воспользоваться головой по назначению ты не пробовал?! Для разнообразия?! — опускаю взгляд, в самом деле чувствуя себя виноватым. Я не хотел причинять зла, всего лишь спасти себя. Черт, что ж делать-то? Палочку Снейп так и держит в руках, а без нее мне ничего не сделать. М-да, как оказывается просто загнать мага в тупик.

— Пробовал. Последствия только весьма печальны. — горько хмыкаю, вспоминая всё, что произошло в этом году. Главное — говорить. Либо пусть он говорит. Пусть утрачивает бдительность. Мне в любом случае надо что-то сделать. Всё произошедшее не должно дойти до Дамблдора. — А почему вы не можете дать Непреложный обет? — мне действительно интересно, да и время займем.

— Очень своевременный вопрос. — еще одна усмешка. — Вы хоть раз видели Непреложный обет в действии? — отрицательно качаю головой в ответ. — Так вот, Поттер, для полного варианта обета нужен свидетель. Думаю, вы в силах понять, что в нашем случае нежелательно посвящать еще кого-то в это дело, даже учитывая, что этого человека тоже можно обязать молчать. — его голос приобретает лекторские интонации. — малый вариант можно провести без лишних участников. Но мы находимся в Хогвартсе. Непреложный обет — это весьма сильное магическое действие, сопровождающееся большим выбросом магии. Никто из преподавателей может этого и не заметить, но вот директор Дамблдор заметит обязательно. Не думаю, что вы желаете давать объяснения по этому поводу.

— А щит? Как тогда... — у библиотеки, когда...

— Кто его поставит? Мы оба окажемся участниками ритуала. Нужен третий человек. — дальше можно не продолжать. У меня нет человека, которому я доверял бы настолько. У Снейпа видимо тоже. — Но в любом случае, нам надо поговорить, Поттер. — безапелляционно говорит он и жестом предлагает сесть. Садиться за стол, опирается локтями о столешницу и долго и внимательно рассматривает меня. Разговор предстоит нелегкий. Если я конечно ничего не придумаю. — Я не собираюсь ничего сообщать Дамблдору. — абсолютно буднично говорит Снейп. Резко выдыхаю сквозь зубы. Он не собирается? Тогда... Облегченно расслабляюсь, всё еще глядя на него с недоверием. Голос разума подсказывает, что верить Снейпу нельзя. Но я сейчас — в его власти. Ничего не могу сделать. И почему-то мне кажется, что он не врет. Или мне хочется в это верить. Я отдам вам вашу палочку, но только после того как мы поговорим.

— Пользуетесь ситуацией? — фыркаю я. Раньше заорал бы "нечестно, несправедливо". Хотя меня по-прежнему коробит то, что так, в самом деле, нечестно. Но кто тут играет честно?

— Пользуюсь. — признает он. — Мне нужна ваша информация. Так как вы мне добровольно ничего не хотите говорить, то предлагаю своеобразную сделку.

— Что за сделка? — обреченно спрашиваю я.

— Обмен информацией. Полагаю, вам есть, что у меня спросить. Вопросы должны быть равноценны по получаемой информации. С условием, что полученная информация не уходит к кому-то заинтересованному.

— То есть?

— То есть и я, и вы молчим о том, что узнали. Думаю, равноценный обмен информацией будет хорошей мотивацией для молчания.

— Как взаимный шантаж, да? — нахожу я сравнение.

— Что-то вроде того. Как равноценное оружие в руках. Я буду хранить вашу тайну, а вы мою. И мы оба будем знать, что в случае разглашения одной информации, вторая сторона тоже пострадает. Кстати, оцените, что я предлагаю вам именно сделку вместо того чтобы напоить Веритасерумом или применить легиллименцию.

— Вы не... это незаконно...

— И кому бы вы на это пожаловались? Пришлось бы объяснять причину, а это равноценно...

— Ладно, я понял. Оценил.

— Отрадно. Право первого вопроса предоставляю вам.

— На чьей вы стороне? — выпаливаю я.

— Поттер, вы уверены, что хотите отвечать на равноценный этому вопрос? Вы представляете, что я могу спросить в ответ? — усмехается, сволочь слизеринская. Что мне тогда у него спросить?

— Э — э — э... Тогда вы спрашивайте.

— Расскажите всё, что вы знаете о смерти Тонкс. — нет, он издевается? Сначала Кингсли, теперь он спрашивает. Кингсли спрашивал про мои подозрения, а Снейп точно знает, что я что-то знаю.

— Ладно. Толком я не знаю ничего. Тоже что и все остальные — поехала на выходные в Лондон, вроде бы ее убили случайным проклятием. Остальное — только мои личные подозрения.

— Продолжайте. Ваши подозрения ведь на чем-то основываются. — он очень внимательно смотрит на меня. Сволочь. Мне никогда не удавалось его обмануть, он знает, когда я вру.

— Она... Незадолго до её смерти мы говорили. Она намекнула, что боится... что не знает какая сторона её убьет, Пожиратели или... Орден.

— Воспроизведите по возможности точно её слова. — прикрываю на секунду глаза, вспоминая наш разговор. Я помню его слишком хорошо.

"...Почему ты думаешь, что можешь не дожить до завтра? Ты ведь не бываешь на заданиях, всё время в школе.

— Потому что, — говорит она уже без улыбки, в её волосах теперь появляются зеленые пряди, глаза не меняют цвета, но становятся невозможно серьезными, — потому что я не знаю, кто меня убьет. Не знаю, убьют ли меня сторонники Лорда или его противники.

— Почему? — теперь я вижу в её глазах тень страха.

— Я нарушаю приказы, Гарри. Более того, фактически, я против Ордена Феникса и его методов. Я не за Сам-Знаешь-Кого, но и не за Дамблдора, уже не за него. Не спрашивай о причинах, думаю, о многом ты сам догадываешься, а остальное касается только меня. Меня могут посчитать опасной, потому что я слишком много знаю и не согласна с моими бывшими соратниками и с Дамблдором.

— Почему... Почему ты думаешь, что тебя убьют?

— Я не говорю, что убьют. Я говорю, что могут убить, если кто-то решит, что я слишком мешаю в реализации задуманного. А почему такое может случиться? На войне, как на войне, Гарри. Здесь нельзя сохранить нейтралитет. И смерть одного человека на войне — это всего лишь мелочь. Это одна смерть среди многих тысяч.

— Так нельзя!

— Не нам это решать, Гарри. Я сама, по своей воле ввязалась в эту войну, как только мне исполнилось семнадцать. Я знала, что иду не в игрушки играться. И не надо больше об этом..."