Человек в ожидании грозы

— Так-то так, Джеймс, но теперь Гитлер, похоже, почувствовал уверенность в своих силах. Он совсем не хочет считаться с нашими интересами. Так, глядишь, с самого начала на нас самих и полезет?

— Да, господа, это, конечно, никак не желательно для нас. Нам надо постараться, чтобы в конечном итоге Гитлер всё-таки повернул на восток. Ведь написал же он в своей книжке, что жизненное пространство для немцев находится именно там. Вот пусть и добывает, что сможет. А мы ему поможем, чтобы потом, когда сломает хребет красным, кстати, и себе, чем-то там вкусненьким поделился и с нами.

После таких слов господина с квадратным лицом все присутствующие, даже худощавый господин, подняли свои фужеры, чтобы символическим глотком как бы закрепить достигнутое согласие. Хотя, наверное, особых противоречий меж ними, наверное, и не имелось. Просто, возможно, каждому хотелось большего, и тут получалось некоторое несовпадение интересов важных господ. Но тут они, для достижения важного для всех результата, как бы и согласились действовать заодно. Само собой, потом, наверное, они сами и их люди постараются детализировать и полностью согласовать все свои шаги, чтобы уже далее просто никаких накладок не возникало на их пути.

Ну а пока ненадолго воцарилось молчание. Обслуживающий персонал отсутствовал. Если кто и из посторонних увидит эту сцену, то просто никто не осмелится нарушить покой важных господ, тем более, донесёт кому-то об этом, ибо чревато. В общем, почти полная тишина зависла в окружающем пространстве. Можно даже сказать, что зловещая.

Вот так в тиши всяких благословенных мест порой решаются и судьбы мира. И кто бы смог помешать?

* * *

Глава 01

И снова дома...

Василий слушал, вот впрямь, ласковое щебетание своей Алеси и таял, по-настоящему таял. Он понял, что сильно соскучился по своей милой жёнушке. После всех перенесённых ими испытаний тихий семейный уют на самом деле являлся раем.

Слегка худощавая и стройная, конечно, в начале их удивительного знакомства, Алеся сильно раздобрела. Она скоро должна была родить, что ни говори, раз находилась на предпоследнем месяце беременности. И, само собой, прекрасней и милей её на свете просто никого не было.

Удивительно, но характер у Алеси нисколько не испортился. А то при беременности, мол, женщины становятся слишком уж нервными, резкими, злыми — про это, наверное, не знал только самый последний мужчина. Что-то такое, наверное, в этом имелось. Женщины — это всё-таки особые, порой и непонятные, существа. Им как бы самой природой предопределено быть такими. А если уж готовятся стать матерью, то всё должно вращаться вокруг них. Понятно, что для будущих детей. Но мужчинам бывает всё-таки тяжеловато. Конечно, временами.

С другой стороны, женщины они действительно непонятные. То им шубку норковую подавай, то, на удивление, можно и ограничиться самым непритязательным цветочком. В общем, не понять.

А вот у Василия было не так. Его жёнушка излучала нежнейшую улыбку и была сама доброжелательность. Она чуть ли не пылинки сдувала с вернувшегося с войны мужа и радовалась от души. От этого мужчина таял ещё сильнее. Он действительно был готов всегда носить свою милую на руках. Если бы имелась такая возможность. А её не было.

А ведь за эти последние месяцы Алесе наверняка приходилось трудновато. Она уже была в положении, когда мужа в забрали в армию. Потом, всё-таки Василий отсутствовал дома почти четыре месяца. А тут по радио и в газетах тревожные новости, и одна тревожней другой. Да ещё как бы нежданно нагрянула война с Финляндией. Хоть мужчина в нескольких своих письмах так ни разу и не упомянул, что находится на войне, но женское сердце ведь не обманешь. Хоть особой цензуры на этот счёт и не было. Правда, другие, в том числе и горьковчане, написали. Запросто по 'сарафанному радио' могло дойти. И, как оказалось, дошло.

Как только, наверное, не переживали женщины, особенно Алеся, да и мама Ганка, за время отсутствия в доме их мужа и сына. И ещё работа. Ведь молодая женщина работала на том же Сормовском заводе, откуда и Василий ушёл в армию, комплектовщицей на складе в одном из цехов паровозного производства. Но теперь она уже несколько дней находилась в декретном отпуске. И отлично себя чувствовала.

Хорошо, что и мама Ганка неотлучно находилась с ней рядом. Точнее, и она ходила на работу, на пару с невесткой. Правда, мама Ганка уже успела, недельки две назад, перевестись со склада в отдел технического контроля, контролёром некоторых деталей для паровозов. Точнее, её взяли да перевели, за добросовестную работу и достаточную квалификацию. В общем, считай, что и повысили. К тому же, с начальством просто так не поспоришь, да и не надо было, раз доверили более ответственную работу.

И откуда только у простой деревенской женщины, уже в возрасте, взялись нужные умения? Мама Ганка, никогда в жизни с такой техникой, как паровозы, не сталкивавшаяся, за короткое время успела освоиться в таком сложном производстве и заработать заслуженный авторитет. Она, конечно, сами паровозы целиком не проверяла, но вот что касалось некоторых деталей для них, то, видать, справлялась неплохо, раз находилась на хорошем счету. Чем заслуженно и гордилась. И Василий был сильно рад за неё и тоже горд. Молодец, мама! Так и есть — мама!

А теперь у женщин дома был праздник. Ведь их мужчина вернулся, пусть и весь израненный, живым и однозначно, с войны. Вернулся, да ещё как — красным командиром могучей РККА. И самым настоящим Героем!

В принципе, мама Ганка с Алесей уже и без самого Василия знали, что он не просто где-то там, в тылах, ошивался, а был танкистом, и воевал достойно. Вот не повезло ему под конец, ранили, что ж, лечился в госпитале, а теперь отпустили домой на долечивание. Чай, дома, и стены лечат. А тут ещё такие милые женщины!

Хотя, не только Сормовский завод, даже весь город и так знал, что их товарищи, те же работники Горьковских предприятий и организаций, особенно с Сормовского завода, призванные в армию, в большинстве своём попали именно на финскую войну и там неплохо проявили себя. Конечно, имелись и погибшие, война есть война. Хотя, не так и много, всё же большинство осталось живым. Главное, горьковчане, многие совсем не военные люди, или служившие в армии достаточно давно, но, чего никак не отнять, технически подкованные, соответственно, отправленные в основном в танковые войска и ремонтные службы, воевали наравне с кадровыми военными, а то и лучше. Так и получилось, что вчерашние работники Горьковских предприятий и организаций за свои боевые заслуги в финской войне были награждены орденами и медалями Страны Советов, а то и отмечены неоднократно. Имелись такие храбрецы. А часть даже была удостоена самых высших наград.

Одними из таких заслуженно стали, как-то вот так быстро дослужившиеся до младшего лейтенанта и старшины, командиров танковой роты и взвода, что ни есть работники-танкостроители Сормовского завода, правда, уже бывшие, ныне они остались служить в РККА, Стефанович Василий Михайлович и Воротилин Анатолий Николаевич. Обоим им были присвоены, в числе и некоторых других их боевых товарищей, ни много, ни мало, высокие звания Героев Советского Союза. Что ни говорить, воевали достойно. Есть что вспоминать и гордиться.

Ведь оба, помимо других боевых результатов, имели на своём счету самое большое количество уничтоженных финских танков — чуть ли не по десятку. Потом, именно танковая рота, пока ещё старшины Стефановича, точнее, даже специально усиленная командованием соответствующими подкреплениями рейдовая группа, где и состоял танковый взвод младшего комвзвода Толика Воротилина, первой прорвалась, в самый что ни есть, финский Виипури, а ныне уже Выборг. Такое не забывается. Об этом было написано и в советских газетах и передано по радио. А потом состоялся, чего уж лукавить, легендарный боевой рейд их рейдовой группы, кстати, в очередной раз сильно пополненной, прямо на Хельсинки, даже в обход финской столицы и прорыв туда. Жаль, что под конец командир был ранен.

Ну, ничего, обошлось. Врачи постарались и заштопали всё как надо. Да и голова старшины, ныне уже младшего лейтенанта, присвоили уже в госпитале в виде исключения, оказалась в прямом смысле слова дубовой и особо не пострадала. Правда, временами всё-таки она немного побаливала. И нога поправилась не полностью. Приходилось пока не сильно шустро ковылять на палочке.

Василий был рад, что и в очередной раз всё обошлось.

Как говорится, война войной, но и дома побывать желательно. И сам Василий и так уж чуть ли не четыре месяца отсутствовал. Ведь у него дома, как-никак, мама Ганка и красавица-жена Алеся. Возможно, скоро и наследник или наследница появится?

Тем более, часть мобилизованных горьковчан, ввиду мирного времени, особенно старшего возраста, демобилизовали. Командование посчитало, раз победа и войны пока нет, то умелые работники-танкостроители нужнее именно на производстве. Что же, там виднее. Конечно, многие, особенно молодёжь, так и остались служить.

Что же, дома однозначно будет получше.

Хотя война, похоже, никуда от них уйти не собиралась. Она, проклятая, всё длилась и длилась. Вот и сегодняшняя 'Правда' от 14 мая 1940 года была во многом посвящена войне Германии на западе против Франции, Англии и стран Бенилюкса. И ничего радостного...

Уже неделю шло немецкое наступление в Нидерландах и Бельгии. Люксембург капитулировал и был захвачен в самом начале, ещё шестого мая. Англо-французско-бельгийские войска изо всех сил сопротивлялись и, тем не менее, постепенно отходили. Фронт в полтысячи километров постоянно двигался на запад. Вроде, шли ожесточённые бои на линии Мажино. И кратко сообщалось о бомбардировке Роттердама и полном занятии города германскими войсками. Всё, в общем, Голландия, похоже, пала. Осталось только дождаться её капитуляции.

Всё это навевало Василию нехорошие мысли. История отчего-то практически полностью повторялась и никак не желала ложиться в новое русло. И происходило, примерно, то же самое, как и в его, то ли прошлой, то ли другой, жизни. Правда, за некоторыми исключения. К примеру, пусть и немного, но изменились даты. Эх, жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Наверное, инерция у истории такая большая...

А пока стоило радоваться жизни. Всё-таки Василий дома! Правда, вернулся он не совсем в тот барак, откуда уходил на войну. И теперь танкисту предстояло обживать самый настоящий дом, точнее, часть длинного одноэтажного деревянного дома на четыре семьи, даже с небольшим приусадебным участком и кое-какими хозяйственными постройками. Тем более, и весна наступила. Пора и грядки копать, и сажать лучок с картошкой.

Местная советская власть никак не могла оставить без собственного дома героя-танкиста, уже и самого настоящего Героя Советского Союза, пролившего кровь на только что победоносно окончившейся советско-финской, но уже не совсем проклятой "финской" или "зимней" войне. Ещё одна радость и чувство благодарности родной советской власти. Всё-таки приятна забота.

Правда, мир был заключен с другим правительством, а не с тем, прежним, сначала сбежавшим в шведскую столицу Стокгольм, а потом, вот ведь бывает такое, благополучно перебравшимся в туманный Альбион, в его столицу Лондон. Хотя, все там собирались, все туда бежали. И не только сейчас, а чуть ли не во все века, и раньше, и позже. Вроде, и сам маршал Маннергейм, от греха подальше, бросил всё и укатил в этот самый туманный Лондон же. Вслед за собственными правителями туда из Швеции потянулись и многочисленные беженцы из Суоми, в том числе и кое-какие вояки, да немало. Жаль, но поговаривали, что часть финнов и кое-кто из примкнувших к ним иностранцев, поддались уже к фашистам. Тем более, они же рядом, всего лишь в Норвегии.

А в Хельсинки и практически на всей территории Финляндии уже хозяйничала команда товарища Отто Куусинена. Финские коммунисты потихонечку налаживали мирную жизнь в своей родной стране. Была объявлена Финская демократическая республика. Вот с нею, несмотря на, то ли волчий, то ли шакалий, подленький такой вой всей мировой 'демократической общественности', прямо на первое мая, и был заключен мирный договор.

Но мир миром, а Выборг и прилегающие территории, также и Приладожье, как и район Петсамо, от греха подальше, всё-таки Советский Союз забрал себе. Помимо довоенных предложений об обмене территориями, были подняты старые документы, ещё с царских времен, и на весь мир были явлены вполне обоснованные объяснения о давней принадлежности этих земель Российской империи. А нечего было всяким царям казённые земли разбазаривать! Так ведь на всех не напасёшься! Вроде, был аннулирован и Тартуский мирный договор. Что же, и большевики могут ошибаться. Тем более, не грех, при возможности, исправить ранее допущенные ошибки. Да и обстановка тогда не позволяла. А сейчас в самый раз. Что с боем взято, то свято.

Конечно, у нового финского правительства, может, и появился какой-то горьковатый осадок. Но новой Финляндии всё же были выделены некоторые территории в районе Реболы и Поросозеро, так сказать, в выполнение предвоенных обещаний. Хотя, может, и не следовало? Жаль, но так решил товарищ Сталин.

Как слышал Василий, на присоединённых к Советскому Союзу территориях финнам было предоставлено полное право выбрать себе место жительства, где им захочется. Хочешь, оставайся в Советской России, хочешь, переселяйся в новую Финляндию, а, хочешь, можешь вообще эмигрировать за бугор, хотя бы в ту же Швецию. А пожелаешь, так сможешь отправиться хоть в Лондон, а то и за океан. Там стран разных хватает и помимо Североамериканских Соединённых Штатов, и все они готовы принимать иммигрантов, тем более, белых, и с Европы. Правда, как там обстояли дела, Василию, в принципе, было неинтересно. Но, вроде, довольно большая часть финнов, как будто, всё же осталась в Советском Союзе.

В общем, кое-что, пусть и не такое значительное, попаданцу всё-таки удалось добиться. Сколько советских воинов уцелели! Потом, РККА стало немного другой. Может, это скажется в будущем?

Да и сам Василий стал Героем Советского Союза. Всё же немало он постарался для достижения победы над коварными и неуступчивыми финнами, правители которых вдруг ни с того, ни сего возмечтали о 'Великой' Финляндии. И вот им облом!

А пока отдыхать. Заслуженно. Всё-таки дома есть дома!

* * *

Глава 02

Вот так вот бывает...

Вот ведь как бывает и случилось — Василий Михайлович Стефанович, в прямом смысле слова, человек не от мира сего, обрёл здесь своё настоящее место. Да ещё как! Хотя, честно говоря, Стефановичем он являлся только здесь. А у себя дома, то есть в другом мире, то ли в будущем, то ли в параллельном пространстве, имел простую русскую фамилию Степанов.

Жил да поживал где-то там, в не таком уж большом поволжском городе Чебоксары, один человек, хлеб жевал да добро наживал. Нет, последнее у него не очень получалось. Хлеба было маловато, да и добро никак не наживалось. Может, не те времена настали, но, главное, видать, человек не смог приспособиться к новым временам.